– Если не будет людей, не будет и заражений. Послушайте, я не хочу лезть не в свое дело, да и не могу, но оставьте это. Лучше подумайте, как добиться от властей эвакуации жителей.
– Вы представляете себе, сколько нужно потратить денег, чтобы организовать масштабную эвакуацию? – с сарказмом полюбопытствовала она. – Всех этих людей нужно будет как-то вывезти, обеспечить всем необходимым, где-то разместить, но пугают их даже не финансовые потери и риски. Как при эвакуации сдержать неминуемые протесты и панику? Им ведь придется отвечать на вопросы, придется объяснять, что произошло, придется признавать свои ошибки, а также то, что они повинны в гибели сотен людей. Нет сомнений, что ситуация давно вышла у них из-под контроля, но они не готовы нести за это ответственность.
Я молчал, понимая, что в чем-то она снова права. Я никогда особо не интересовался политикой, не лез в многочисленные общественные движения за то или это, не верил в теории заговоров, конспирологию и остальное дерьмо, которое так любят обсуждать различные диванные критики, а потому и возразить мне было нечего.
Заметив, что я не оспариваю ее слов, Марта с напором продолжила:
– Разве вы не знаете, что наше правительство очень не любит говорить людям правду? Им куда проще запереть всех по домам, все засекретить и по-тихому разгрести то, что натворили, только на этот раз они крупно облажались.
Мне по-прежнему нечего было возразить, да и спорить с ней, как видно, не имело смысла. Какой бы следующий довод я не привел, она с легкостью найдет на него контраргумент. Марта оказалась не только настойчива – похоже, она отлично ориентировалась в подковерных играх власть имущих, чем я похвалиться совершенно не мог.
Так и не отыскав новых способов ее переубедить, я закурил еще одну сигарету. Стоя бок о бок, мы оба надолго умолкли. Устремив взгляд вдаль, она опять о чем-то задумалась, а я курил и перебирал в голове варианты своих дальнейших действий.
Глава 16
Спустя время Марта повернулась ко мне с явным намерением нарушить возникшее между нами безмолвие, но ее прервало внезапное появление Терри.
– Папа, когда мы поедем домой?
Сонно моргая глазами, она стояла за нашими спинами. Я не заметил, как она вышла из дома, а потому услышав ее голос, удивился, но больше меня озадачил прозвучавший вопрос. Списав его на то, что она не до конца проснулась, я раздумывал, как лучше ответить. У меня самого до сих пор не выходило полностью принять, что мы должны куда-то уезжать, и пока что я слабо представлял, как мы все здесь бросим, а самое главное, куда мы поедем.
Марта нашлась первой. Сообразив, что вопрос дочери поставил меня в тупик, она с улыбкой произнесла:
– Привет, Терри. Помнишь меня? Мы виделись пару дней назад.
– Да, я вас знаю. Видела по телевизору. Папа дал вам интервью?
По-прежнему сонно щурясь, она зябко поеживалась в своей легкой пижаме. Несмотря на то, что солнце уже наполовину высунулось из-за крыш соседних домов, грело оно еще слабо, а воздух был пропитан ночной свежестью.
– Нет, мы просто обсудили кое-какие вопросы. – Бросив на меня быстрый взгляд, Марта прибавила: – Думаю, твоему папе не стоит сейчас раздавать интервью.
– Это точно, – усмехнулся я. – Терри, мы не поедем домой. Давай-ка зайдем внутрь и обо всем поговорим. Тут холодно.
Как только мы втроем вернулись в дом, Марта принялась прощаться. Подойдя к Робу, она протянула ему ладонь и с теплотой в голосе произнесла:
– Что ж, я должна ехать, мистер Холдер. Спасибо за кофе и за гостеприимство. Была рада с вами познакомиться и можете не переживать насчет того, что рассказали. Даю слово не упоминать ваших имен в своих репортажах.
– Уже уезжаете? – удивился Роб. – Оставайтесь на завтрак! Айлин пока в душе, но она скоро выйдет.
Вот это резкий поворот от Роба! Не веря ушам, я в недоумении уставился на него, но он, похоже, говорил искренне. Во всяком случае, в его лице отчетливо прослеживалось непритворное радушие.
Для меня внезапный отъезд Марты тоже стал сюрпризом. Мы обсудили уже все, что могли, но тем не менее я оказался к нему не готов. Пытаясь придумать предлог, как ее задержать, я предложил:
– Оставайтесь, Марта. Вы ехали сюда в такую рань и не мешало бы подкрепиться, прежде чем снова приниматься за ваши детективные расследования. К тому же, мне кажется, мы еще не все обсудили.
Не желая выдавать разочарования от ее столь внезапного отъезда, я говорил небрежным, даже несколько насмешливым тоном, однако по ироничному выражению ее глаз понял, что справился плохо.
– Простите, но правда не могу, – покачала она головой. – Не думала, что настолько задержусь, а мне уже давно пора быть на работе. Но спасибо за приглашение, в другой раз обязательно останусь.
Она весело подмигнула Терри, а затем протянула руку и мне.
– Пойдемте, я провожу вас до машины, – пожав по инерции ее ладонь, сказал я.
По крайней мере, так выглядело со стороны, потому что я точно знал, что сделал это намеренно. Почему-то мне нестерпимо захотелось дотронуться до нее, и в подвернувшейся возможности я решил себе не отказывать. Еще через пару минут мы вышли из дома и направились к дороге.
По пути Марта что-то разглядывала в своем телефоне, а я, сунув руки в передние карманы джинсов, молча шагал рядом и размышлял, как убедить ее не ввязываться в задуманную авантюру. Время близилось к восьми утра.
– А что говорит руководство вашего телеканала по поводу письма и вообще всего происходящего? – поинтересовался я, когда мы подошли к машине.
– По поводу письма я еще ни с кем, кроме вас, не говорила и пока не уверена, стоит ли это делать. А насчет того, что происходит… Никто ведь толком ни о чем не знает. Мы чуть ли не единственные, помимо военных, медиков и особого отдела, кому известно хоть что-то.
– Почему же вы рассказали о письме нам?
– Мне показалось, вы не станете болтать лишнего, поэтому я могу вам довериться. Ну и, вы раскрыли мне свои карты, я вам свои. Так что считайте это ответным ходом.
– Марта, не нужно туда ездить, – предпринял я очередную попытку. – Вы не найдете никого, кто даст вам ответы. Там везде военные и люди из особого отдела. Я уверен, они всех контролируют, так что поездка эта не сулит вам ничего, кроме неприятностей.
Вероятно, о чем-то задумавшись, она не ответила. Разглядывая ее сосредоточенное лицо, на котором лежали тени от растущего над нами раскидистого, уже в некоторых местах пожелтевшего клена, я пробовал понять, что меня в ней привлекло. Помимо внешности, было в ней что-то неуловимо притягательное, но я никак не мог определить, что именно.
Безусловно, улыбка и глаза Марты примагничивали взгляд, но куда больший интерес вызывал ее характер. То, что в начале я принял за излишнюю настырность и неуместное любопытство, теперь воспринималось как неравнодушие и стремление помочь людям. Помочь даже ценой собственной безопасности. Я не брался судить – безрассудство это или альтруизм, но видно, что в достижении своих целей она уперта до фанатичности.
– Чтобы убедить людей уезжать, мне необходимо неопровержимое доказательство, которое укажет на наличие реальной опасности, – наконец заговорила она. – Просто предъявить письмо никому неизвестного лаборанта будет явно недостаточно. В телефонном разговоре он пообещал передать мне какие-то важные свидетельства о причастности ко всему военных и особого отдела. Если сумею до них добраться, это будет грандиозной сенсацией, Джон. И я не могу упускать такой шанс. Просто не могу. Я хочу распутать эту историю. – Переведя дыхание, она сощурила глаза и с недоверчивым видом проговорила: – А еще, я все хотела у вас спросить… Когда вы давали показания, рассказали Джонсон то же самое, что и мне о той ночи? Я имею в виду, об их поведении и о том, что сразу поняли – те нападавшие не совсем люди?
– Нет, конечно, – не понимая к чему она ведет, проронил я. – Мы решили не упоминать, что они походили на оживших мертвецов. Настаивали на том, что приняли их за психов или наркоманов. Проще говоря, косили под дураков. А почему вы спрашиваете?
– Теперь понятно. Думаю, поэтому вас и отпустили. Каждый, кто что-то рассказывает в открытую, потом пропадает.
– По-вашему, они физически устраняют свидетелей? – не удержался я от скептической усмешки.
– Вы считаете, я страдаю от излишней подозрительности? – Марта вернула мне такую же точно усмешку и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Этих людей либо запугивают настолько, что они перестают выходить на связь, либо находят предлог, чтобы упрятать за решетку, но я не удивлюсь и более жестким методам. А вот то, что вам они поверили и то, что вы до сих пор на свободе, меня, честно сказать, удивляет.
– После всего услышанного от вас, меня тоже. Хотя Джонсон угрожала мне какими-то особыми мерами, если я вздумаю трепать языком. Она чуть из кожи не вылезла, так торопилась подсунуть мне то соглашение.
Обдумывая услышанное, Марта помолчала, а затем с твердой уверенностью в голосе произнесла:
– Я попробую проехать к тому поселку. Тоже скошу под дурочку и если ничего не выйдет, вернусь обратно. Что ж, мне действительно пора ехать. Рада, что вы позвонили и все рассказали.
Кивнув на прощание, она улыбнулась и открыла дверцу машины.
– Постойте, вы хотите ехать одна? – ошарашенно спросил я.
– Да. – Ее «да» прозвучало так, словно речь шла об элементарных вещах, но едва заметив, что я опять намереваюсь ее отговаривать, она сделала успокаивающий жест рукой. – Мой оператор очень не вовремя заболел, но, возможно, я возьму с собой кого-то еще. А вообще, мне пока не хочется привлекать внимания, да и посвящать своих коллег во все это. Это ведь мой материал, Джон.
При этих словах губы ее изогнула высокомерная усмешка.
– О, так все дело в том, что вы не хотите ни с кем делиться? – с грубым смехом воскликнул я. – Знаете, Марта, желание единоличной славы не доведет вас ни до чего хорошего. Бросьте! – Своей фразой я рассчитывал сбить с нее лишнюю спесь, но она произвела ровно обратный эффект. Увидев, как ее нижняя челюсть выдвигается вперед, я обреченно закатил глаза и поднял обе ладони вверх. – Понятно. У вас есть хотя бы оружие? Вы умеете стрелять?
– Послушайте, я еду не с чудовищами сражаться, а поговорить с людьми. И я вернусь до темноты. Не стоит за меня волноваться, Джон.
Она вновь насмешливо улыбнулась и почти села в машину, как внезапно даже для самого себя я выпалил:
– Тогда я поеду с вами!
Ее лицо изумленно вытянулось, но тут же она отрицательно покачала головой.
– Вам нужно подумать о том, куда увезти дочь. Здесь опасно оставаться.
– Здесь не опасней, чем там, куда вас несет! К тому же вы планируете вернуться до темноты, – резко возразил я.
– А если нет? Вы не можете рисковать.
Черт возьми, а ведь это правда. Я не могу оставить Терри, а сам мчаться на поиски приключений только потому, что Марте Дилл непременно нужно докопаться до истины. Что, если что-нибудь пойдет не так? Мы можем не успеть вернуться засветло, нас могут арестовать, да все что угодно может произойти.
Раздумывая об этом, я лихорадочно искал причины отказаться от своей безумной, высказанной второпях идеи, но с одной стороны, Терри будет в безопасности с Робом и Айлин, а с другой – я понятия не имел в каком направлении уезжать. Была еще одна сторона, которую я прекрасно осознавал, но хотел бы скрыть даже от самого себя.
Я видел эту девушку третий раз в жизни, но отчего-то мне было невероятно сложно вот так просто отпустить ее, зная, что там, куда она направляется – небезопасно. Даже если бы она заявила, что при ней будет внушительная охрана и целый прицеп с оружием, я не мог спокойно наблюдать за тем, как она уезжает.
А еще меня разбирала злость. На Джонсон, на особый отдел, на военных и на замалчивающее проблему правительство. Мне грозит огромный срок в заключении и разлука с дочерью, а эти уроды не хотят признавать ни своих ошибок, ни нависшую над всеми нами опасность.
С силой потерев лоб, будто таким образом мог улучшить работу мыслей, я наконец с решимостью произнес:
– Я поеду с вами и мы вернемся до темноты. Если нет, у Роба в доме есть подвал, где при случае они укроются до утра. Там они будут в полной безопасности.
– Теперь моя очередь спросить – вы рехнулись? Вам-то это зачем?
– Ваш план опасен, Марта, более того, он глуп, но я тоже хочу докопаться до истины. Я хочу знать, за что ублюдки из особого отдела собираются упечь меня на двадцать лет и прежде, чем это произойдет, планирую выяснить как можно больше подробностей. Кроме того, я понятия не имею, в каком направлении уезжать. Вы ведь сами сказали, что неизвестно, как далеко эта дрянь распространилась.
Задрав голову вверх, Марта смотрела на меня долгим оценивающим взглядом и, казалось, решала какую-то сложную задачу. Наконец, издав тягостный вздох, она проронила:
– Тут вы правы. Ладно, тогда встретимся через пару часов. Мне необходимо еще кое-куда заглянуть, а потом я заеду за вами. – Несмотря на то, что меня распирало от любопытства, я не стал спрашивать, куда еще ее несет. Она села в машину, включила зажигание и, вновь взглянув на меня, добавила: – Я позвоню, когда закончу с делами. До скорого, Джон.
Закурив, я еще некоторое время стоял у дороги и пока провожал глазами ее отъезжающую машину, меня не покидало двоякое чувство. Я был рад, что проведу в ее обществе несколько часов, но одновременно с тем отлично понимал, что мое желание ехать с ней не больше, чем бессмысленная блажь и дурость.
Когда я рассказал о своем намерении Робу, тот опять пришел в бешенство. Сначала он категорично отказывался отпускать меня в эту поездку, затем убеждал одуматься, а напоследок матерился и даже угрожал, что сообщит обо всем Биллу. Однако что бы он не говорил, я твердо стоял на своем. Ожесточенно споря, мы вдвоем топтались в саду, обсуждали услышанное от Марты и безуспешно пытались прийти к единому мнению.
– Нужно выяснить, как эта дрянь передается, – доказывал я. – Они ведь сталкивались с ними и должны быть в курсе. Странно, что тот лаборант ничего не упомянул об этом в письме.
– Да может и письма никакого не было! – вздыбился Роб. – Взяла, да и выдумала все, чтобы вытянуть из нас нужные сведения. А теперь ты еще и ехать с ней собрался, рискуя собственной задницей!
– Ну это уже перебор, Роб, – рассмеялся я.
– Хорошо, пусть так. Может, и перебор. Но ты правда считаешь, что вы приедете туда и вам все выложат? Прямо встретят с распростертыми объятиями, ответят на все ваши вопросы, а потом еще и до дома сопроводят? – не унимался он.
– Честно говоря, я тоже считаю эту затею глупой. – Отведя взгляд, я провел им вдоль полосы горизонта, за которым виднелось чистое, без единого облака небо и снова вернул к его лицу. – Но она хоть что-то пытается выяснить, пока особый отдел занят тем, что заметает следы и убирает свидетелей.
После этой фразы Роб вгляделся мне в глаза и с мрачным видом изрек:
– Давай начистоту, Джон. Ты ведь неспроста хочешь туда прокатиться. Все дело в этой смазливой журналисточке, так? Не пытайся отвертеться, я отлично видел, какие взгляды ты на нее бросал.
Помимо воли я вдруг ощутил себя как застуканный за чем-то постыдным мальчишка. К лицу резко прихлынула кровь, уши и скулы ожгло огнем, но не мигая я смотрел на Роба и старательно придавал себе удивленно-безразличный вид. Я догадывался, что мимика и жесты выдают меня с головой, а все попытки скрыть очевидное выглядят фальшиво и все же спокойным тоном возразил:
– Это полная чушь, Роб. Дело в другом. Я лишь хочу разузнать, что делать дальше и к чему готовиться, но не стану отрицать, мне действительно не по себе от того, что она собирается туда в одиночестве.
– Мне-то можешь не лгать, парень, – язвительно ухмыльнулся он. – Твои красные уши и невнятные отговорки говорят сами за себя. Я тебя не осуждаю, но считаю это откровенно тупой, а кроме того, бестолковой и опасной затеей.
Тут я не стал спорить. Опустив глаза вниз, я достал из пачки сигарету, но как только собрался щелкнуть зажигалкой, Роб сварливо предупредил:
– Не кури в саду. Айлин тебя убьет. – С минуту он простоял в задумчивом молчании, но потом, словно сдаваясь перед неизбежным, устало проговорил: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если тебе так надо, езжай. Мы присмотрим за Терри.
Облегченно вздохнув, я сунул сигареты обратно в карман.
– Спасибо, Роб. Я знал, что смогу на тебя рассчитывать.
Через два с лишним часа я стоял, склонившись над раковиной, и умывался холодной водой в надежде, что это меня взбодрит. Бессонные ночи и постоянное чувство тревоги сделали свое дело – я выглядел уставшим, под глазами появились темные круги, а лоб перерезала глубокая, непонятно откуда взявшаяся морщина. Еще мне не мешало бы побриться. Темная щетина местами доходила уже до скул, но она мне шла. По крайней мере, мне хотелось так думать.
Несколько минут назад звонила Марта. Она сообщила, что закончила все дела и в скором времени заедет за мной. После разговора с Робом я почти не переставая думал о ней. Его колкое замечание о моих на нее многозначительных взглядах и то, как я покраснел, не давали покоя. Неужели настолько очевидно, что меня к ней влечет? Интересно, она тоже это заметила? И что она вообще думает обо мне?
Отгоняя эти дурацкие мысли, я исступленно помотал головой и плеснул в лицо пригоршню ледяной воды. Что она может обо мне думать? Я для нее не более, чем посторонний, зачем-то навязавшийся в попутчики человек. Теперь мне стало не по себе от того, что я напросился ехать с ней.
Что я о себе возомнил? Что смогу защитить ее от какой-то угрозы? Или что могу каким-то образом ей понравиться? Или может, мне хотелось произвести на нее впечатление? Мысленно я обозвал себя идиотом. Куда я, черт возьми, лезу? Она моложе меня лет на десять и стоит ей понять, что я испытываю к ней симпатию, скорее всего, рассмеется мне прямо в лицо. И откровенно говоря, я не стану ее за это осуждать.
Марта молода и чертовски привлекательна, а я всего лишь тридцатипятилетний бывший алкоголик, занимающийся ремонтом старых машин, ничего из себя не представляющий и ничего за целую жизнь не добившийся. К тому же вдовец, один воспитывающий дочь. К этому послужному списку также можно прибавить и улыбающийся мне двадцатилетний тюремный срок.
У меня вдруг возникло острое желание ударить самого себя. Стукнуть со всей силы прямо в лоб, чтобы выбить из башки всю неожиданно свалившуюся туда дурь. Сейчас я уже жалел, что затеял эту поездку.
– Пап?
Негромкий стук в дверь прервал мой сеанс самобичевания. Посмотрев в глаза своему отражению, я мрачно усмехнулся. Нужно взять себя в руки. Не время раскисать из-за понравившейся женщины – есть дела поважнее.
– Да, детка, – отозвался я.
Открыв дверь, я вышел в коридор.
– Даешь слово, что приедешь до темноты?
Терри была вовсе не рада моему решению куда-то ехать. На ее осунувшемся лице отпечаталось удрученное выражение, а в глазах притаился едва сдерживаемый страх. Было видно, как нелегко ей от мысли, что мне, возможно, будет грозить опасность.
Присев, я взял ее за плечи и со всей убедительностью сказал:
– Обещаю, Терри. Но даже если я задержусь, ты не должна волноваться. Со мной все будет в порядке, а Роб с Айлин позаботятся о тебе. Вечером вы на всякий случай спуститесь в подвал. – Она молчала, поэтому с натянутой улыбкой я пошутил: – Ты же знаешь, что туда не проберется ни один монстр?
В этот момент раздался звонок в дверь. Мы услышали, как Айлин ее открыла, а немного погодя до нас донесся и голос Марты. Пока они обменивались приветствиями, я еще раз взглянул на Терри и в попытке вызвать ее смех, состроил смешную физиономию.
Вышло паршиво. В ответ она лишь слабо улыбнулась, после чего закатила глаза под самый лоб и снисходительно заявила:
– Ты же знаешь, что на меня давно не действуют эти глупости.
– Знаю, – серьезно сказал я. – Мы будем на связи, хорошо? Если что-то случится, сразу звони мне, договорились? Все. Нужно идти.
Не обращая внимания на презрительно-надменную гримасу дочери, я поцеловал ее в лоб, а затем поднялся и направился к выходу. Дожидаясь на улице, Марта, о чем-то тихо беседовала с Робом и Айлин. Накинув куртку, я взял собранный в дорогу рюкзак и вышел к ним.
– Я готов. Едем?
– Отлично! Да, едем, – откликнулась она.
Попрощавшись с обоими Холдерами, она пошла к машине, а я задержался, чтобы в очередной раз заверить их в своем скором возвращении. На мои слова Роб раздраженно покривил лицом, зато Айлин ласково потрепала меня по плечу и, тепло улыбнувшись, пожелала удачи. Окончательно распрощавшись с ними, я вслед за Мартой вышел из сада.
Глава 17
У Марты Дилл был компактный, с виду ничем непримечательный внедорожник темно-серого цвета. Когда я приблизился, она уже сидела за рулем, от нетерпения постукивая по нему пальцами, а едва я приземлился на сиденье, нацепила на нос темные очки, включила зажигание и вырулила на дорогу. Путь предстоял неблизкий. Если нам все же удастся проскочить все блокпосты, по моим подсчетам он должен занять не менее трех часов.
– Как вы насчет музыки, Джон? – спросила она, как только мы отъехали от дома.
– Равнодушно. Терри постоянно что-то слушает, но я даже не замечаю. Но ваша машина, ваша музыка, – перефразировав известный слоган, сострил я, однако тотчас подумал, насколько тупо это прозвучало.
– Тут я полностью на стороне Терри, – с язвительным смехом заявила она. – Не представляю своей жизни без хорошей музыки.
– И что вы слушаете?
– В основном старый добрый рок, реже джаз или что-нибудь из классического направления. Иногда даже хип-хоп! В общем-то, я люблю почти любую музыку…
Протянув руку к автомагнитоле, она нажала на кнопку включения и тут же из динамиков полилась отдаленно знакомая мелодия. Я вспомнил ее, когда после длинного вступления прозвучали первые слова песни. Качая в такт головой, Марта вслед за исполнителем пропела пару фраз, после чего искоса взглянула на меня и вновь весело рассмеялась.
– Вы так веселитесь, будто нам предстоит поездка в парк развлечений, а не чертовски опасная авантюра, – не удержался я от насмешливого замечания.
Убавив звук, Марта с упреком воскликнула:
– Да бросьте, Джон! Если будем сидеть с мрачными лицами, сойдем с ума от скуки! – Слегка наморщив нос, она прибавила: – Ненавижу скуку.
– Тогда вам не повезло с попутчиком, – усмехнулся я. – Из меня так себе весельчак. Может, лучше поделитесь со мной, как вы планируете добираться к тому поселку, минуя посты?
– Конечно, но чуть позже.
Лицо Марты приобрело серьезное выражение, а я пожалел, что своими угрюмыми замечаниями испортил ее беззаботный настрой. Следующие несколько минут мы ехали молча. Она сосредоточенно смотрела прямо перед собой, я же напрягал воображение, силясь придумать, как исправить ситуацию. Как назло, на ум ничего не приходило.
Пока мы проезжали по городским улицам, всюду натыкались на случайных прохожих. Небольшими группами, а кое-где и целыми толпами они стояли на тротуарах или продвигались к центральной площади. Город не утихал со вторника, но сегодня народу стало вдвое больше.
Это было связано с тем, что час назад по радио сообщили о пропаже семидесятидвухлетней Кэрол Уайт. Ее сын, живущий на другом конце города, с утра не дозвонился ей на телефон, поэтому отправился проверить, все ли в порядке. Мать в доме он не нашел, зато обнаружил бардак, пятна крови и следы борьбы.
Пропавшая была подругой Роуз. Услышав за завтраком о случившемся, все мы сразу поняли, что это ее рук дело. Теперь по городу разгуливали по меньшей мере три зараженные твари и оставалось загадкой, где они притаились, чтобы дождаться темноты. Хмурый взгляд Роба недвусмысленно говорил о моей в том вине, но от прямых обвинений он воздержался.
– Что у вас в рюкзаке? – нарушила затянувшееся молчание Марта.
– Обрез, патроны, вода, фонарь и другая мелочь, – перечислил я.
– Вы хорошо подготовились, – с легким смешком проронила она. – Разрешение на обрез есть?
– Да, с ним все в порядке.
– Думаю, лучше все же убрать рюкзак под сиденье. Повсюду посты, нас могут проверять, но вдруг они не додумаются обыскивать машину. Нам не нужно лишнее внимание.
На выезде из города действительно стояла патрульная машина, в которой оказались Сандра и Пол. Они останавливали почти всех, кто двигался в сторону ведущей к окружному центру автомагистрали. Увидев меня вместе с Мартой, Сандра не сдержалась от двусмысленной ухмылки.
– Куда это ты направляешься, Джон? – подойдя к машине, ехидно полюбопытствовала она.
Не моргнув глазом я солгал, что еду забрать заказ с забронированными две недели назад автозапчастями, а Марта вызвалась меня подбросить. Изобразив возмущение, я наплел историю о том, как почтовая служба потеряла мою посылку и теперь предлагает ждать еще несколько дней, прежде чем мне ее наконец доставят.
– Я послал их к черту и решил съездить сам. Эти запчасти мне позарез нужны, – с убедительным видом изрек я, а следом поспешил перевести разговор на другую тему. – Слышно что-нибудь о пропавшей Уайт? Ее еще не нашли?
– Пока нет. Старушка точно в воду канула. – Сандра старалась не показывать, что не верит ни единому моему слову, но по тому, как подозрительно щурились ее раскосые глаза, было ясно – актер из меня вышел никчемный. Хлопнув рукой по крыше машины, она великодушно провозгласила: – Ладно, проезжай, Джон. Но, надеюсь, ты не задумал натворить очередных глупостей и помнишь, что тебе запрещено покидать округ.
Вместо ответа я приложил ладонь к виску и, не обращая внимания на ее все еще двусмысленную ухмылку, отдал честь.
– Не нарывайся, Уилсон, – погрозив пальцем, бросила она напоследок.
Чуть только мы снова тронулись в путь, Марта кивком головы указала на заднее сиденье.
– На следующих блокпостах будем говорить, что вы мой оператор. В случае чего, сможете вести съемку?
Взглянув назад, я увидел обычную портативную видеокамеру. Лет пять назад у меня была подобная, так что разобраться с этой не составит труда. Получив утвердительный ответ, Марта слегка наклонилась вперед и выудила из бардачка удостоверение, на котором красовалось мое имя и фотография.
– Оно, естественно, поддельное, но от настоящего не отличить.
– Где вы это взяли? – озадаченно спросил я.
– Пришлось сделать пару звонков и кое с кем встретиться.
– Даже не стану спрашивать, где вы откопали мою фотографию. – Повертев в руках заламинированный прямоугольник с надписью "Пресса", я продел голову сквозь длинный шнурок, а затем едко проговорил: – Значит, теперь я оператор… Что ж, это даже забавно. Вы только за этим ездили?
Мельком взглянув на меня, она спустя время нехотя ответила:
– Еще к дому вашей соседки. Внутрь, конечно, не входила, но немного поснимала вокруг. Рассчитывала найти что-нибудь интересное, но не нашла. Там тоже полно людей и, кажется, пока никто из них не догадался, что она пропала.
– Понятно.
– Потом прокатилась к моргу. Надеялась поговорить с тем патологоанатомом, но, как и следовало ожидать, он наотрез отказался со мной разговаривать.
– Вряд ли он что-то расскажет. Думаю, особый отдел уже провел с ним воспитательную беседу.
– Да, но попытаться стоило. Ну и под конец заглянула в полицейский участок. С местным шефом полиции переговорить мне все же удалось.
– С Биллом? – округлив глаза, недоверчиво воскликнул я. – Он не из тех, кто раздает интервью. Как вам это удалось, черт возьми? И когда вы все успели? Вас не было всего два с половиной часа.
– У меня свои методы.
Придав лицу загадочно-комичное выражение, Марта посмотрела на меня поверх очков и снова переключила внимание на дорогу.
– И что он сказал?
– На самом деле я тоже удивилась, когда он согласился на беседу. Как мне показалось, ваш шеф вовсе не дурак и догадывается, что это не простые исчезновения. Думаю, он уже связал дважды два и понял, что те, кто напал на вас, пропавшие люди, особый отдел и лаборатория связаны.
– Как вы это поняли? Обычно Билл либо неразговорчив, либо орет, как сумасшедший, – проронил я со смехом.
– Прямо об этом он не сказал, но я догадалась по его виду и задаваемым вопросам. Кстати, он посоветовал мне обратиться к вам и мистеру Холдеру. Дал понять, что вы знаете и можете рассказать больше.
– Ого! – От изумления я даже присвистнул. – Может, стоило сообщить ему о Роуз?
– Может быть, но кто знает, как бы он поступил в данном случае? Он связан полномочиями и, по идее, должен извещать обо всем особый отдел, а вот сделал бы он это или нет, вам видней. Вы ведь давно его знаете.
На протяжении следующих полутора часов мы продвигались на северо-запад, неуклонно приближаясь к намеченной цели. По пути между нами происходил малосодержательный разговор обо всех известных к сегодняшнему дню исчезновениях, а также безостановочно циркулирующих в сети слухах. Разговор этот, подобно костру – то разгорался, то затухал, то вспыхивал вновь, а временами мы просто ехали молча.
Между тем, чем ближе мы подбирались к лаборатории, тем больше военных встречалось нам на дорогах. Нашу машину останавливали почти на каждом блокпосту, но Марта показывала свое журналистское удостоверение и беззастенчиво врала, что мы едем снимать репортаж о семье какого-то фермера. Чтобы не вызывать подозрений, она называла населенный пункт в противоположной стороне от места, куда мы действительно направлялись.
Патрульные смотрели на нее с сомнением и чуть не крутили пальцем у виска – все они ручались, что на следующем блокпосту нас, скорее всего, не пропустят, однако нас пропускали все дальше и пока все шло хорошо. Крупные города мы объезжали, а те маленькие поселки, что попадались на нашем пути, выглядели обезлюдевшими. Создавалось впечатление, что многие дома брошены, а редкие прохожие чем-то не на шутку напуганы.
– Думаете, жителей эвакуировали или они по домам сидят? – спросил я, когда мы проехали очередной поселок, в котором не встретили ни души.
– Или все заразились и ушли в поисках новых жертв, – рассеянно ответила Марта. Помолчав немного, она вдруг объявила: – Примерно через сорок минут будет блокпост, на котором в прошлый раз меня развернули.
– Так вы уже пытались проехать? – опешил я.
– Дважды. И оба безуспешно.
Я с интересом посмотрел на ее выразительный профиль, наполовину скрытый затемненными стеклами очков и уверенно сжимающие руль тонкие руки. Глядя вперед с какой-то хищной настойчивостью, она выглядела полностью сосредоточенной на дороге. В данную минуту Марта напоминала выслеживающую добычу рысь, настолько упругими и подобранными стали ее движения, а высокие точеные скулы, плавной линией устремляющиеся книзу – к узкому, несколько заостренному подбородку и требовательному, дразняще-чувственному рту – напротив, застыли в уже хорошо известном мне упрямом выражении.