Tsitaadid raamatust «Сказания Меекханского пограничья. Память всех слов»

Он мог этого и не говорить. Вот уже трое суток они ехали медленнее, делая, пожалуй, половину пути в день от того, что вначале. К тому же бандиты скалились, перешучивались, сидели в седлах нагло, словно покорители целого мира. – Мысленно уже подсчитывают золото за князя, – пробормотала она. – Верно. Ты заметила, они больше не заботятся о том, будем ли мы разговаривать или нет? Они уверены. Раздают сухари и сушки. – Губы его скривила сардоническая

Истинное искусство – это жить так, чтобы не приходилось его то и дело повторять.

медную ванну. Ничего больше. Даже столика, на который

– Наши птенчики. Перепугались, когда князя похитили, а теперь топорщат перышки и острят коготки. – Он глянул на Деану, иронично приподнимая брови. – Готов поспорить на сокровищницу Вендии, что ты понятия не имеешь, о чем это я. – Ты выиграл. О чем это ты? – Объясню по дороге. Ты не должна стоять на солнце.

третьем ударе. Они сражались, окруженные

короткими фразами, причем лишь когда ее спрашивали, и проводила бóльшую часть времени,

У жестокости много лиц, она часто скрывается под маской правды и искренности,