Шум

Друзья, предварительно скажу, что не всё мне понравилось в романе, но он меня очень впечатлил, поэтому некоторыми наблюдениями мне хотелось бы поделиться.

ОБ АЛЛЮЗИЯХ НА СЮЖЕТЫ ИЗ БИБЛИИ / ТАНАХА В РОМАНЕ Наиболее насыщенной отсылками к Писанию в романе становится третья часть, главы про Ципору. В ее фрагменте явно переосмысляется история пророка Ионы, чье имя в переводе означает ‘голубь’ (третья часть романа начинается с погони за голубем). Он пытался сбежать от своего предназначения, хотя задача была, как и у всех пророков, – прийти к людям и привести их к покаянию. Иона должен был пойти к жителям Ниневии, столицы вражеского государства, и сказать, что они должны отказаться от насилия (единственное выступление Ципоры как раз стало реакцией на всеобщую вспышку агрессии, которую вызвала остановка поезда). Но Иона пытается уплыть на корабле, который направляется в совсем другое место, в Фарсис. Из-за этого на море начинается буря, команда корабля в панике, а Иона крепко спит в каюте (Ципора же раза два сбегает от Голоса в сон). Моряки бросают жребий, надеясь, что так божественной волей будет указано, из-за кого началась буря. Жребий показывает на Иону, поэтому он отдает себя в руки капитана и команды. И когда он оказывается за бортом, море утихает. Иону съедает огромная рыба, внутри которой он проведет три дня и три ночи (вспомним мистический опыт Ципоры, погрузившейся в наполненную ванну и очнувшейся внутри кита, чье сердце она слышит). После того как Иона обращается к Богу с молитвой, рыбина изрыгает его целым и невредимым. Тогда он идет в Ниневию и так пламенно произносит речь, что жители принимают пост, каются в своих грехах, и Бог прощает их (в книге пророка Ионы есть еще небольшой эпизод, как он находится за пределами города и над ним сначала за ночь вырастает большое тенистое дерево, которое впоследствии засохнет, но тут переклички с историей Ципоры не вижу, так что опускаем этот кусочек). Мне нравится, как библеист А.Десницкий в своей книге «40 библейских портретов» предлагает трактовать книгу пророка Ионы как историю, где представлены альтернативные события (как могло бы быть, если бы). Почему как альтернативную? Потому что мы знаем, что Ниневия не покаялась и погибла. То есть в романе Рои Хена эпизод с воскрешением мальчика можно рассмотреть и как другую версию жизни: что бывает, если не множить зло (а Ципора после пережитого к этому стремится и останавливает вражду если не во всей стране, то в своей семье). В целом в главах про Ципору упоминаются женщины-пророчицы, но есть отсылки и к образам пророков-мужчин. Например, если посмотреть на оригинальное название романа, то слово из иврита, что вынесено в заглавие, встречается в книге пророка Иезекииля (забавно, кстати, что он родом из местечка Тель-Авив и Ципора живет в Тель-Авиве, хоть и в другом). В синодальном переводе эта лексема передается как «потрясение». Бог там говорит: «И в ревности Моей, в огне негодования Моего Я сказал: истинно в тот день произойдет великое потрясение на земле Израилевой». Дальше описываются войны и болезни. То есть в названии романа очень мощное слово (шум как при конце мира). Воскрешение мальчика по молитвам пророка и гибель тех, на кого он рассердился, тоже есть (это все к вопросу, как пророческий дар Ципоры описывается через известные тексты). Например, такие сюжеты присутствуют в истории о пророке Елисее. Кстати, в предании (т.е. не в текстах) есть представление, что воскрешенный Елисеем мальчик и стал пророком Ионой, который попал во чрево кита (в этом месте я даже подумала: уж не станет ли в будущем избранник Габриэлы тоже каким-то необычным человеком, раз есть такой мотив?). Заканчивая разговор о пророческой миссии Ципоры, скажу следующее: мне показалось, что она ее не выполнила, но воскрешение Йонатана (или появление в жизни Габриэлы нового молодого человека, который занял в ее сердце место Йонатана, тут можно трактовать по-разному) было просто подарком Бога за решение пожилой женщины послушаться Голоса и наградой за то, что она поменялась внутренне. Кстати, в Библии герой с именем Йонатан (в нашей традиции – Ионафан, что значит ‘Бог дал’) был лучшим другом царя Давида (который играл на арфе, но про арфу расскажу ниже).

О КОМПОЗИЦИИ РОМАНА Итак, как связаны три части этого романа? У меня сложилась следующая картинка. Габриэла – это человек, который приобщается к чему-то неземному, высшему, благодаря своему музыкальному дару. Мне кажется, что Ципора выдала в сцене, которая происходит в роддоме, идею про арфу, потому что в самой поэтичной книге Писания, в псалмах, царь Давид играет на арфе. Если быть точным, там упоминается струнный инструмент, название которого часто переводят на русский как «арфа», хоть это и не единственный вариант его обозначения на русском. И ведь Габриэла создает не шум, и внутри нее – вовсе не шум. Внутри нее – гармония, музыка. Ее движение – вверх. Ноа – это образ человека, живущего земным, которого это земное переполняет и не задает вертикального вектора движения. Но и ни в какие глубины она не погружается, ее удел – земля (по крайней мере, пока). Теперь несколько слов о Ципоре. Ее положение (благодаря приобретенному дару пророчества) – между миром людей и Небом. Вообще хорошая мысль, что пророком должен быть переводчик, мне она понравилась. Но ее история дается последней и перекликается с сюжетом об Ионе с погружением в морские волны. Можно сказать, что Ципора прикасается к двум мирам (земному и небесному), но одновременно вектор ее движения – вниз. Таким образом, при символической трактовке можно увидеть, как автор нанизывает три сюжета, провожая читателя от неба и его музыки, к миру земному и шумному, а потом к глубинам океана, где слышны удары сердца кита и шум грядущего конца мира. Косвенно эту концепцию могут подтвердить имена героинь и те сюжеты иудео-христианской традиции, которые с этими именами ассоциируются. Вот смотрите. Габриэла – от имени архангела Гавриила (в другой транскрипции – Габриэла), который в Писании находится рядом с Богом, на небе. Ноа – одна из пяти дочерей умершего без наследника мужчины (девушки приходят к Моисею и просят разрешить женщинам владеть землей, разрешение такое получают), поэтому ее имя связано с какой-никакой самостоятельностью женщин и с тем, как они влияют на судьбу родного Израиля. Вот вам и образ земли. Имя Ципора из этой версии чуть-чуть выбивается, ведь Ципора в Писании – жена Моисея (она не пророчествовала, но из всех героинь автор выбирает имя той, которая связана с пророком Моисеем). Хотя сюжетно эта вертикаль «небо – земля – морская глубина» сохраняется, ведь явно опыт героини романа перекликается с опытом пророка Ионы.

ВМЕСТО ВЫВОДОВ Я не знаю, важна ли для автора вера как таковая (может, и нет, ведь Бог, когда говорит с Ципорой, кажется простым, без величественности). Думаю, что ему важно в очередной раз напомнить о том, что нужно не в шум погружаться, а слушать других (Габриэла, кстати, это умеет, хотя она не религиозна) и слушать Голос (с его призывом к ненасилию). А все эти отсылки позволяют ему сделать текст более интеллектуальным (для тех читателей, кому скучно просто считывать историю семейных отношений, хотя так тоже можно, никто нам не запрещает!) и на его примере показать работу «еврейского культурного кода», который есть в текстах Библии / Танаха.

Долго планировал добраться до романа «Души» израильского писателя Рои Хен, но жизнь принесла свои сюрпризы, и гораздо раньше мне на глаза попался его более новый текст «Шум». Эта феминистская и во многом достаточно прогрессивная история-притча строится вокруг женщины как начала всего в мире. Автор на примере одной семьи, в которой дочь впервые влюбляется и испытывает потерю, мать переживает кризис среднего возраста, а бабушка только благодаря Богу принимает собственные ошибки и учится с ними смиряться, показывает, как далеко людей разводит нежелание выслушать друг друга. Писатель предлагает заземлиться и поразмышлять о важности собственного внутреннего голоса, необходимости слушать себя и, даже пребывая в постоянном потоке (информации, общения, социума, любого окружающего нас шума), уметь находить время для внутренней тишины. Текст, в том числе благодаря прекрасному переводу, влюбляет в себя, погружает в атмосферу современного Тель-Авива, рассуждает о непростой политической ситуации на этой земле и даёт зловещие предзнаменования, которыми нельзя пренебрегать. Смешивая откровенную иронию, волшебные допущения и драматизм добротного романа воспитания, Рои Хен создаёт собственный поджанр, семейную историю, распускающуюся как ночной цветок от частностей к общим вопросам и идеям.

Больше рецензий в моём тг-канале: https://t.me/stradarius_channel

«… в наши дни тебе не нужно вставать с постели, чтобы с тобой случилось что-то ужасное, а достаточно выйти в интернет». 

«Если перевод удачный, автор молодец. Если книга плохая, виноват переводчик. Многие вообще не подозревают о его существовании». 

«Она просто не понимала, как можно плакать о чём-то, что не масштаба Холокоста». 

—

Три героини, три женских голоса, три разных шума в их голове. 

Самая младшая героиня Габриэла еще школьница играет на виолончели. Одним девочка днем решает прогулять школу, чтобы сходить в гости к мальчику, который ей очень нравится. Но до его дома не получится дойти, ноги увлекают её в прогулку по городу…

Мать Габриэлы, Ноа постоянно общается: по телефону, в мессенджере, с живым собеседником или с собой, даже не замечая, как разговор с внутренним голосом переходит в общение в голос. На день рождения она получает неожиданный подарок - ретрит молчания на выходные…

Ципора - мать Ноа, бабушка Габриэлы, переводчик с английского того самого Улисса, а нынче дешевых романчиков.  Однажды утром она начинает слышать глас божий у себя в голове…

—

У каждого из нас есть шум в голове: у кого-то он тихий и спокойный, а у кого-то гремит как фанфары. Все мы разные, у каждого свои мысли, проблемы. Кто-то переживает всё внутри себя, не преобразует их в слова и не делится даже с ближними, как Габриэла. Кто-то извергает слова потоком горной реки, как Ноа или полным отрицанием всего и вся, как Ципора. 

История получилась легкой, но с глубиной, грустной, но с сарказмом, местами тихой, но в большей степени шумной. В книге вообще много звуков: голос учителя, музыка, уличный шум, пиликанье телефона, гул голосов вокруг и голоса героинь. 

У слова «шум» несколько значений. Это совокупность неясных звуков, которые сливаются в однообразное звучание. Это крик, ссора, перебранка. Это оживленное обсуждение с повышенным интересом. И это суета. В романе Рои Хена «Шум» эти значения смешались в истории трех женщин — дочери, матери и бабушки. Они живут во внутреннем и внешнем шуме, отчего возникает много комичных и трагичных ситуаций. И этот же шум создает огромную дистанцию между ними, которую, кажется, невозможно сократить.

Трагедия и комедия Рои Хен — израильский писатель, драматург и переводчик. И в книге «Шум» его театральная ипостась сильно проявилась. Роман разделен на три части, как три акта в пьесе. Каждая часть — история одной из героинь. Со сменой действующего лица меняется как уровень шума, так и темп текста. Книга начинается с истории одного дня из жизни Габриэлы. Она учится в школе и занимается музыкой на виолончели. Габриэла — типичный подросток. Она пытается встроить себя в окружающий мир максимально безболезненно, но ее попытки заглушает бесконечный внутренний шум. Мысли Габриэлы — это нескончаемая череда конспектов, слов учителей, услышанных разговоров, школьных заметок, рефлексии. Все это она пытается применить, но получается не очень удачно.

Среди этой неуместной подростковой жизни Габриэла встречает молодого человека, в котором видит родственную душу. Кажется, что она нашла того, с кем можно бесконечно долго разговаривать, восхищаться и переживать все возможные эмоции первой любви. Габриэла решает прогулять уроки, чтобы пойти домой к своему возлюбленному. Когда она совершает это вроде бы короткое путешествие, через внутренний поток сознания перед нами разворачивается практически вся ее жизнь вместе с проблемами молодости, универсальными для всех подростков. При этом все это время за спиной Габриэлы тащится увесистая виолончель, пока девочка ее не теряет.

День Габриэлы заканчивается большой трагедией. И на этом часть о ней резко прерывается, слегка ошарашив неожиданным финалом ее истории. Повествование продолжает уже история Ноы. Ноа — мать Габриэлы. Она работает в администрации Тель-Авива и никогда не затыкается. Ноа говорит всегда, без перерывов. Ее речевой аппарат просто не может остановиться. Если Ноа не рассказывает что-то, на ее взгляд, важное, то она комментирует все происходящее: свои действия, действия окружающих, предметы вокруг нее.

В этот день Ноа исполнилось сорок лет. Габриэла вместе с отцом приготовили для нее подарок. Жестокий подарок для такого человека, как Ноа. Они отправили ее на двадцать четыре часа в мини-отпуск на окраине Иерусалима. Точнее, на тренинг молчания. Ноа в шоке. Она даже не может себе представить, как можно молчать не то что целые сутки, а хотя бы пять минут. Но если она справляется с напряженной работой в администрации Тель-Авива, то неужели не справится с какой-то практикой молчания. Увы и ах. Через несколько часов ее изгоняют из обители тишины за неумение держать рот на замке.

Теперь женщине нужно выбраться из этого места, причем без мобильного телефона. Надо отдать ей должное, во время своих приключений она все-таки решает какое-то время хранить молчание. Это дается ей с трудом, поэтому для успокоения Ноа представляет в своей руке смартфон и водит пальцем по воображаемому экрану. Ноа отправляется в свою личную Одиссею. Это не только путь домой, но и осмысление себя. По дороге она встречает компанию молодых мужчин, и все это превращается практически в маленький рейв.

Бескрайнее одиночество Хен рассказывает историю Ноа так, что невозможно не смеяться абсурдности происходящего. Но еще больше смеха вызывает история Ципоры. Она — мать Ноа и бабушка Габриэлы. И Ципора совсем не похожа на стереотипную еврейскую маму и бабушку. Это едкая и язвительная бабка, чьи слова хочется растащить на цитаты. Она умна, образована и не страдает старческим маразмом. Занимается переводом художественной литературы и принципиальная атеистка. Наверное, поэтому она начинает слышать голос бога, который говорит ей, что мир ждут Эпидемия, Война и Великое потрясение. Действие книги происходит незадолго до пандемии COVID-19. А Хен закончил роман в марте 2023 года. Так что в чем-то его бог действительно дал пророчества Ципоре.

Но история этой женщины лишь отчасти комична. Ципора бесконечно одинока. Она живет в своем маленьком устоявшемся мире, который не понимают ни дочь, ни внучка. Хен показывает, что так у Ципоры было не всегда. Когда-то она тоже была молодой, ее жизнь бурлила, в ней были эмоции. Как, впрочем, и у любого пожилого человека. Стариками не рождаются. Но все в финале остаются одни. Впрочем, Габриэла и Ноа тоже находятся в собственном коконе из шума, через который им сложно пробраться. И хотя книга невероятно смешная, в ней, как в хорошей комедии, всегда есть место для трагедии, в которой отражается современность.

«Шум» переведена на русский язык с иврита. Но это тот редкий экземпляр переводной литературы, где проблемы главных героев близки российским читателям. Возможно, дело в том, что Израиль основан русскоязычными эмигрантами. Сложно сказать. Но если изменить названия городов и имен, то получается крепкая история про трех женщин среднего класса в России.

Кстати, сам Рои Хен большой поклонник русской литературы и культуры. К тому же он переводит с русского на иврит. Русский язык он начал учить в 16 лет, когда уже прочитал несколько книг из русской классики. Первым его переводом были произведения Хармса. Как говорит сам Хен, он хотел поставить по Хармсу спектакль и, чтобы лучше понять суть, занялся переводом. Потом были и другие переводы. А вот «Маленькие трагедии» Пушкина заняли у Хена 10 лет. «Пушкин пишет просто, поэтому переводить его сложно», — сказал Рои Хен в одном из интервью.

Роман «Шум» — четвертая книга Хена и вторая, переведенная на русский язык. Это универсальная история о нас. Мы также погрязли в шуме собственных мыслей, в которые врывается информационный шум. Нам тяжело через него пробраться, чтобы услышать другого и быть услышанными. Это история о сломанной коммуникации, увеличивающей пропасть между самыми близкими людьми и оставляя их в тотальном одиночестве. И тогда даже шум не может заглушить его звон. Но героини романа Рои Хена в итоге встречаются на субботнем вечере в Шаббат. Они собираются за одним столом, на котором стоит фаршированная рыба, морковь и хрен. И никакого шума.