Loe raamatut: «Ненасытные 2. Наследство»
Часто люди думают о том, что судьба или бог их незаслуженно обделили. При этом такие люди отчего-то считают, что они имеют право на то, что на самом деле должно принадлежать кому-то другому. Но это не так-то уж и страшно, поскольку именно такие чувства заставляют человечество двигаться вперёд.
Правда, есть и другие чувства, благо даря которым человечество также получило бы мощный стимул к развитию. Например, – желание помочь не только себе, но и всему остальному человечеству. Ведь забота о ближнем, о том, кто значительно слабее тебя, может принести всем людям ничуть не меньше пользы, чем зависть и желание обладать чем-то, что есть у соседа.
Но в том-то всё и дело, что в последнее время (а может, и всегда) люди, вместо того, чтобы созидать что-то своими руками, предпочитают просто напросто отнять у того же соседа то, чем им так хочется владеть. И пусть им это, по большому-то счёту, и не нужно вовсе. И пусть то, что они в итоге получают, после этого пылится где-то в чулане. Людям отчего-то кажется, что именно обладание тем, чем до этого владеть они не могли, сделает их гораздо счастливей.
И, как всегда, ошибаются. Даже заполучив это самое «что-то», они не становятся счастливее. Ведь к тому времени появляется ещё «что-то», что есть у другого соседа, а у него пока – нет. И тогда снова всё повторяется сначала.
Но бывают вещи и ещё отвратительней. Потому что некоторые люди готовы пойти даже на убийство ради того, чтобы заполучить что-то, на что они не имеют совершенно никаких прав. И тем самым эти преступники лишают настоящих наследников того, что должно принадлежать им по праву.
Сами же эти преступники, не имея прав на то, что они захватили, даже не могут использовать это имущество, поскольку создавалось оно не ими и не для них. А те, кто имеет на это имущество полное право, оказываются лишены того, что должно принадлежать только им. И, как на это ни смотри, как это ни называй, – это несправедливость. И никакими законами юстиции это оправдать невозможно. Ведь истинные наследники при таком положении вещей всегда обмануты.
Вот об этом и пойдёт дальнейший рассказ.
––
С силой потерев уставшие от долгого чтения глаза, Сергей посмотрел в окно. Там, на освещённой фонарями улице уже успели, кажется, рассосаться все пробки. Значит, он без каких-либо проблем сможет добраться до дома. Где его, наверное, уже заждалась Татьяна.
Сергей едва заметно усмехнулся. Что ни говори, но ему есть, чему радоваться. Далеко не каждый может похвастать тем, что его дома ждёт настолько красивая и умная женщина. А вот его, Сергея, как раз ждёт. Так чего же ему не порадоваться?
С силой потянувшись, Сергей шумно, с кряхтением, выдохнул и, посмотрев на напарника, спросил:
–Колян, как думаешь, может, на сегодня нам уже хватит?
Николай, растерянно поморгав, усмехнулся:
–Да, ненадолго же тебя хватило! Сам же предлагал сидеть до тех пор, пока не разберёмся со всеми накопившимися делами!
Сергей также усмехнулся:
–Ну, погорячился! Да и то, разве со всем этим так легко разберёшься?
Оперативник кивнул на стопку папок, в которых лежат мелко исписанные им и его напарником листы с показаниями. Там есть всё: кражи, изнасилования, грабежи и угоны машин. Про различные же мелкие правонарушения даже и говорить не стоит. И, естественно, разобраться со всем этим за один вечер просто невозможно. Это Сергей уже успел понять. Собственно, это он понял уже час назад. Просто решил проявить терпение и успеть просмотреть хотя бы ещё одно дело.
Но теперь-то Сергей решил, что будет намного лучше, если разбор всех остальных дел оставить «на потом». Это, кстати сказать, будет лучше для самой же работы. Ведь сейчас, после того, как он и Николай успели порядком вымотаться за день, продуктивность обоих резко снизилась. Так что они могут не заметить даже самых очевидных вещей. А значит, все только выиграют, если просмотр остальных папок перенести на завтра.
Николай, который, естественно, также успел порядком устать, с вымученной улыбкой кивнул:
–Я согласен. Думаю, что нам обоим уже пора по домам. Ну, а тебе, как я понял, тем более не терпится домой-то попасть. – Он усмехнулся уже несколько веселее. – Как там у вас, с Таней-то?
Сергей с улыбкой пожал плечами:
–Да как? Нормально всё. Кажется, Колян, я скоро женюсь.
Николай, который уже успел подняться со стула, и даже начал собирать папки в стопку, замер на месте, словно статуя. Высоко подняв брови, он протянул:
–Да ты чего-о-о? Уверен? Просто я к тому, что я как-то не представляю тебя в роли отца семейства.
Сергей снова пожал плечами:
–А что? Таня – девушка замечательная. Думаю, что о лучшей мне и мечтать нечего. Вот только мне не нравится, что она в этой их общине состоит. Слишком уж подозрительны мне все эти родноверы. Напоминают секту какую-то.
Николай усмехнулся и, продолжив собирать папки, спросил:
–А чего так-то? Или они от вас чего-то требуют?
Сергей, также начав собирать папки, недовольно поморщился:
–Да нет. Просто не нравится мне всё это. Как-то это всё странно. Этот их Велесарь у них чуть ли не сам царь и бог. Все его постоянно слушаются. Даже в рот ему смотрят, когда он что-нибудь говорит. В общем, не нравится он мне.
Николай, запирая сейф, не поворачиваясь к напарнику лицом, усмехнулся:
–Да ты мне про это уже в сотый раз, наверное, рассказываешь. Я вот только понять не могу, чего же в этом плохого-то?
Сергей, закрыв свой сейф, даже не повернул ключ в замке. Повернувшись к напарнику, он удивлённо на него посмотрел. А поняв, что тот не шутит, спросил:
–Как это что плохого? Вот тебе, Колян, понравилось бы, если бы твоя девушка постоянно твердила о том, что какой-то мужик что-то там посоветовал, что-то там сказал? Уверен, что тебе это точно не понравилось бы.
Николай с усмешкой покачал головой:
–Ты же знал, кто такая Таня. Знал, что она – родноверка. Знал, что она чуть ли не боготворит этого их Велесаря. С которым, кстати, ты меня до сих пор так и не познакомил. Так чего же ты теперь-то недоволен? И ещё, Серёга, если уж начистоту, то, если бы у меня была бы такая девушка, как твоя Таня, то я бы был бы на седьмом небе от счастья. Да я бы её на руках носил бы! И уж точно не обращал бы внимания на то, что она увлечена какими-то там древними былинами и преданиями! Про которые, кстати, большинство даже и не вспоминает.
Сергей, в памяти которого тут же всплыло воспоминание о жуткой смерти бывшего начальника, на какое-то время замер на месте. И только поняв, что напарник удивлённо на него смотрит, повернулся к сейфу и повернул, наконец-то, ключ. После этого, ничего не сказав, снял со спинки стула пиджак и, надев его, всё так же молча пошёл к двери.
Только тут, на выходе из кабинета, опер остановился и, посмотрев приблизившемуся к нему напарнику в глаза, загадочно сказал:
–Лучше бы вообще никто про это никогда не вспоминал.
Так как Сергей не стал развивать эту мысль, то кабинет оба покинули молча. Николай запер дверь кабинета. Сергей терпеливо его дождался. После чего оба всё так же молча спустились по лестнице. Кивнув дежурному, напарники вышли под осеннее московское небо.
Оба, как по команде, глубоко вздохнули. Вечерняя прохлада с ликующей услужливой радостью наполнила их лёгкие. Оба опера довольно улыбнулись.
К счастью, сегодня небо ясное. Нет ни единой тучки, как над головой, так и на горизонте. И от этого отчего-то становится ещё радостнее. Да к тому же ещё и устойчивый тёплый ветер смог проникнуть так глубоко на московские улицы, что от привычной загазованности воздуха не осталось и следа. Как же не радоваться настолько приятному вечеру?
Николай, не глядя на напарника, спросил:
–По пивку?
Но Сергей, усмехнувшись, отрицательно покачал головой:
–Нет, Колян, я не буду. Ты же знаешь, что Таня этого не любит. Не хочу снова весь вечер слушать лекции о вреде алкоголя.
Николай усмехнулся:
–Ну, вот видишь! А ты ещё чем-то недоволен! Ведь она же о тебе беспокоится! А вот обо мне волноваться некому. Так что я, Серёг, зайду в какой-нибудь кабак. Ну, до завтра?
Сергей пожал протянутую ему руку:
–Давай. Только ты уж, Колян, не слишком там. Завтра постараемся всё же со всеми этими делами покончить. Ты, кстати, Кузькиным точно позвонил?
Николай поспешил успокоить напарника:
–Да позвонил-позвонил! Не волнуйся, Серёг, они оба завтра к десяти придут. Ну, пока!
И, ещё раз сжав на прощание ладони друг друга, оперы повернулись в разные стороны.
––
Глядя из окна автобуса на едущих и идущих по вечерним улицам Москвы людей, Сергей думал о том, что все они, по сути, живут в полнейшем неведении. Все эти люди и понятия не имеют о том, что всё, что они видят, слышат, всё, что они знают – это только туман. Туман, как тот, в котором заблудился хорошо всем известный ёжик. И им, как всё тому же ёжику, доступна лишь малая часть мироздания.
И тут речь идёт даже не о том, что от людей очень многое скрывают их правительства. Как оказалось, даже и этим самым правительствам едва ли известна истинная картина мира. Ведь очень многое сокрыто и от недремлющего ока спецслужб и, естественно, от тех, кому эти самые спецслужбы подчиняются.
И только ему, Сергею, да ещё Ивану Владимировичу, удалось лишь мельком взглянуть на то, что на самом деле происходит за пологом, надёжно укрывающим истинный, Большой Мир от глаза простого человека. А простые, как выяснилось, абсолютно все. Хоть это дворник, хоть – президент. И тот, и другой – всего лишь пешки. Да, пожалуй, и не пешки даже. А так – жалкие микробы. На которых даже не стоит обращать внимания. Да что там – обращать внимание! Их же даже и не видно вовсе. Для того чтобы их увидеть, нужно специально искать.
И, хотя Мара и сказала, что она постоянно ведёт наблюдение за человечеством, за каждым человеком, у Сергея всё равно осталось ощущение какой-то собственной ничтожности. Бессмысленности всего его существования на этом свете.
Глядя на большой муравейник под названием Москва, Сергей с тягостным ощущением думал о том, что что-то в этом мире всё же идёт не так, как должно бы. Что те силы, о существовании которых должны бы знать все люди без исключения, как раз скрыты от внимания широкой публики. Что о них известно лишь немногим. Но и их отчего-то все считают чокнутыми.
Сергей не без самоиронии подумал о том, что и сам он также не стал исключением. Что и он, точно так же, как и подавляющее большинство людей планеты Земля, не хочет знать истинных властителей этого мира. Хотя как раз он-то точно знает, что они существуют. Да не просто знает, но даже имел честь видеть и говорить с одной из них.
Мара. Морена. Сергей несколько раз мысленно повторил это имя великой тёмной богини. И всё равно не смог заставить себя признать очевидное. Как будто внутри него стоит какой-то блок, который мешает ему принять то, что просто невозможно отрицать.
Прошло чуть больше двух месяцев с того памятного для него вечера, когда он и следователь Гаврилюк стали свидетелями жуткой смерти Стёпы. С тех пор Сергей узнал очень многое о богах своих далёких предков. Он, можно сказать, стал экспертом по части древних сказаний и былин. И, само собой, в первую очередь он изучал как раз Мару.
Узнал Сергей, конечно же, очень много. Но вот даже все эти знания не заставили его принять тот факт, что он, как и подавляющее большинство людей на планете, живёт по законам, которые не являются исконными. Что всё, что они знают о культуре, правде, лжи и самой жизни человеческой, на самом деле является в корне неверным.
И вот это-то, наверное, и не позволяет Сергею принять то, что отрицать он просто-напросто не имеет права. То, чему он сам невольно стал свидетелем. И поэтому-то, вместо того, чтобы измениться самому и изменить собственную жизнь, он, наоборот, начал ещё более отрицательно относиться ко всему, что так близко его девушке, Татьяне.
Снова посмотрев на снующих по тротуарам людей, Сергей вернулся к мысли о гигантском муравейнике. Что ни говори, но определённое сходство всё же есть. Вот только, в отличие от муравьёв, каждый человек обладает собственным сознанием. Правда, и это не совсем верно. Просто люди думают, что их мнение ни от кого и ни от чего не зависит. Хотя как раз их-то мнением постоянно управляют. И управляют настолько совершенно, что люди порой даже и не видят этого самого управления из вне. Да что там! Многие о нём даже и не подозревают. И это, если вдуматься ещё более роднит их всех с муравьями.
Правда, сама сущность человека всё же иногда берёт верх. И людям начинает казаться, что что-то в этом мире всё же идёт не совсем правильно. И это приводит, как правило, к печальным последствиям. Как работник правоохранительных органов, Сергей знает об этом гораздо лучше, чем кто-либо другой. Дело в том, что как раз этот-то неосознаваемый людьми дисбаланс и вынуждает их совершать те или иные преступления. Во всяком случае, с некоторых пор Сергей думает об этом именно так.
Да и как ещё объяснить, что люди, которые до этого никогда в жизни не совершили ничего плохого, вдруг, внезапно, словно сорвавшись с какой-то невидимой цепи, идут на преступления? Как объяснить, что выглядевшие совершенно здоровыми и счастливыми люди вдруг ни с того, ни с сего, совершают самоубийство? Сергей напомнил себе, что завтра ему как раз придётся разговаривать с родителями одной из двух девушек, совершивших парное самоубийство. Да, денёк будет не из лёгких.
Сергей подумал, что он, может быть, и ошибается. Однако не известно ни одного случая самоубийства у муравьёв. Наверное, как раз осознание собственной цели, собственной задачи и позволяет этим трудолюбивым насекомым создавать эти их подземные галереи. И при этом даже не помышлять о том, чтобы свести счёты с жизнью.
Конечно же, Сергей и не собирается считать муравьёв хоть в чём-то близкими к людям. Просто ему хочется, чтобы и в человеческом сообществе царили такие же мир и гармония, как в мире этих насекомых. Хотя бы внутри этих сообществ.
Но как раз этого-то и не происходит. Как будто что-то постоянно препятствует людям, мешает прийти к такой необходимой им гармонии. Наверное, как раз некий сбой в программе.
Сергей сдвинул брови. Велесарь. Вот кто попытался объяснить ему все эти непонятные вещи. И, надо отдать ему должное, волхв помог Сергею раскрыть глаза на очень многое. Но даже и после этого этот старик не стал нравиться ему хотя бы сколько-нибудь больше. Хотя Татьяна, в общине – Марьяна, и старалась изо всех сил. Сергей так и не смог заставить себя принять этого человека. Как будто всё та же сила, что препятствовала ему принять ставшие ему известными правила игры, и на этот раз постаралась не допустить их сближения.
Чертыхнувшись, Сергей, как ошпаренный, вскочил с места и крикнул, обращаясь к водителю:
–Шеф, останови, пожалуйста! Извини, я что-то задумался!
Автобус, уже начавший было двигаться, остановился. Двери открылись, и Сергей, благодарно кивнув водителю, выскочил рядом с остановкой. Шумно вздохнув, он поспешил домой.
––
Максим Леонидович Холмов, с удовольствием откинувшись на спинку изготовленного по спецзаказу кресла, вальяжным взмахом руки подозвал одну из заказанных им сегодня проституток. Девушка, которой, наверное, нет ещё и двадцати, дежурно улыбнувшись, приблизилась к клиенту. Вторая осталась на месте. Но и оттуда она, следуя выработанной привычке и наказам «мамочки», продолжала точно так же, как и её напарница, улыбаться.
Хозяин дома, усмехнувшись в предвкушении бурного вечера удовольствий, спросил:
–Ну, и как мне тебя звать?
Подошедшая к нему девушка, всё так же улыбаясь, ответила:
–Снежана.
Холмов, снова усмехнувшись, обратился ко второй проститутке:
–А тебя как? Габриэла какая-нибудь?
Девушка, не прекращая улыбаться, пожала соблазнительными плечиками:
–Можно и Габриэлой. Как пожелаете, Максим Леонидович.
Снова усмехнувшись, хозяин дома кивнул:
–Пожелаю. Конечно же, пожелаю. Но сначала я с твоей подружкой пообщаюсь. – Он перевёл взгляд на Снежану. – Раздевайся.
Проститутка начала послушно, но нарочито медленно стягивать с плечей символические лямки неглиже. Единственный зритель по достоинству оценил этот спектакль. Во всяком случае, Снежана разглядела в его глазах хорошо знакомые искры похоти. Уж это-то подмечать в глазах мужчин она уже привыкла. Но даже если бы она и не оказалась настолько наблюдательной, то чисто физиологическая реакция хозяина дома не осталась бы ни для кого незаметной.
Как только с плечей Снежаны спали едва заметные лямки, лёгкая ткань тут же повисла на груди. При этом соблазнительные формы третьего размера чётко проступили сквозь тонкую ткань. Халат ниже пояса у Холмова ещё больше приподнялся.
Снежана, улыбнувшись ещё шире, шагнула ближе к клиенту. При этом она заученным движением повела плечами так, что неглиже соскользнуло к её ногам, выставив на обозрение юное, упругое, соблазнительное тело. Только символические трусики остались на ней. Но и они, в силу того, что сшиты из кружевной ткани, почти ничего не прикрывают.
Хозяин дома, радуясь тому, что его сейчас ожидает, уже собрался стянуть с проститутки и эти жалкие остатки одежды. Но тут раздался громкий звонок телефона.
Чертыхнувшись, Максим Леонидович схватил трубку и, нажав кнопку, приложил телефон к уху:
–Ну, чего там у тебя? Говори быстрее! – Он нетерпеливым взглядом окинул молодое тело проститутки. – Мне сейчас некогда, вообще-то.
Снежана послушно замерла на месте. Что ни говори, но клиент всегда прав. А в её сфере деятельности это даже больше, чем просто правило. Это – закон, который не посмеет нарушить ни одна проститутка. В любом случае, за всё уже заплачено. Так что хозяин дома может говорить по телефону столько, сколько ему заблагорассудится. Главное, чтобы он остался доволен.
–Что?! – Этот крик Максима Леонидовича едва не заставил Снежану вздрогнуть. – Что значит, задерживается? Да вы там все что, вообще, что ли, охренели? Да я вам столько заплатил, что вы все мне не только мой товар, вы мне ещё и ваши жизни должны! Да за такие деньги я мог бы половину какой-нибудь области купить!
Он на какое-то время замолчал. По тому, как хозяин дома хмурился, обе проститутки сделали вывод, что новости, похоже, не слишком-то радостные. Ну, значит, им придётся ещё больше постараться. Но ведь и чаевые от этого могут быть более щедрыми, чем обычно. Всё же в их сфере деятельности ценится как раз хорошее настроение клиента. А уж они-то точно знают, как именно это самое настроение можно улучшить. Да и вариантов-то, если уж начистоту, не так-то и много.
Максим Леонидович, вскочив, пробежал мимо Снежаны. При этом он даже не взглянул на её соблазнительную грудь. Кажется, проститутка вообще перестала для него существовать. Девушки переглянулись. При этом «Габриэла» невозмутимо пожала плечами.
Подойдя к столу, Максим Леонидович выдвинул один из ящиков и начал в нём что-то лихорадочно искать. При этом он гневно кричал в трубку:
–Хорошо! Я договорюсь с таможней! Но я с тобой ещё поговорю! – Он на секунду замолчал. – А то! На кой хрен ты мне вообще нужен, если я сам должен решать проблемы с таможней! Я же тебя как раз для этого и нанял, чтобы моё имя нигде не было засвечено!
Найдя, наконец-то, то, что искал, Максим Леонидович швырнул на стол толстую записную книжку с золотым обрезом. Быстро пролистав свободной рукой несколько страниц, он бросил в трубку одно слово:
–Жди!
После этого хозяин дома набрал номер на трубке и, поднеся её к уху, посмотрел на проституток несколько даже удивлённо:
–Чего вы стоите-то? Одевайтесь и уходите. Не до вас сейчас. Скажите, чтобы вас завтра ко мне привезли. И скажите Алексею, чтобы он вам по сотне выдал. Хватит с вас на сегодня.
Не сказать, что девушек обрадовал такой поворот событий. Ведь они-то надеялись получить гораздо больше. Но, с другой стороны, им и делать-то ничего не пришлось. А получить сотню баксов ни за что, – очень даже неплохо. Да и заниматься сексом с пятидесятилетним Максимом Леонидовичем не пришлось. Тоже – какой, никакой, а всё же плюс.
Быстро похватав то, что они уже успели снять, проститутки едва ли не бегом покинули шикарную, с картинами в золочёных рамах на стенах, спальню хозяина дома. Оделись уже в коридоре. Под откровенно-жаждущими взглядами двух сидящих в шикарных креслах гориллоподобных охранников.
Одевшись, Габриэла подошла к одному из них и, улыбнувшись, сказала:
–Лёша, Максим Леонидович сказал, чтобы ты нам по сотне выдал.
Издав что-то вроде грудного хрипа, охранник молча порылся в грудном кармане. И только после того, как две бумажки исчезли в сумочке Габриэлы, он сказал:
–Как выйти, знаете. Я за вами по камерам прослежу. – И в доказательство своих слов он кивнул на стоящий на столике ноутбук.
Ещё раз улыбнувшись, Габриэла кивнула напарнице и, профессионально покачивая ягодицами, пошла по толстому ковру. Снежана поспешила за ней следом. Охранники только и могли, что, глядя им вслед, глотать слюни.
А Максим Леонидович тем временем, дождавшись, пока в трубке раздастся хорошо знакомый голос, уже другим, просящим тоном, поздоровался:
–Здравствуй, Нурлумбек Ахмедович. Да, это я. Извини, что звоню так поздно. Но у меня к тебе просьба. Да, по твоей работе. – Он фальшиво рассмеялся. – Ну, само собой, я этого не забуду. Что? Да, могу хоть сейчас тебе кого-нибудь прислать. Что? Ага. Подожди секунду.
Едва ли не на цыпочках Максим Леонидович подбежал к двери и, резким рывком дёрнув на себя резную позолоченную ручку, выглянул в коридор. Но ещё до того, как дверь распахнулась, оба охранника уже оказались на ногах.
Найдя взглядом Алексея, хозяин дома громким шёпотом приказал:
–Догони шлюх. Скажи, что для них подработка есть. Нужно к одному очень важному человеку съездить. Скажи, что, если он останется ими доволен, то я их награжу даже больше, чем за себя.
Максим Леонидович дождался, пока Алексей, кивнув, побежит по коридору. Такая самоотверженность не могла не порадовать хозяина дома. Хотя, если уж на то пошло, то Алексей запросто мог бы просто позвонить на пост охраны. Но ведь тогда он не смог бы наглядно продемонстрировать Максиму Леонидовичу свою лояльность и жажду ему угодить.
По достоинству оценив такое рвение охранника, Максим Леонидович закрыл дверь и вновь прижал трубку к уху:
–Да, Нурлумбек Ахмедович, я уже всё порешал. Скоро к вам приедут. Да, очень хорошие. – Он снова деланно рассмеялся. – Можно сказать, от сердца отрываю. Нет, сегодня ещё не успел. Да, нетронутые пока. Ну, сегодня не тронутые. Не пожалеешь. Очень старательные.
На какое-то время хозяин дома замолчал. И, пока он слушал голос в трубке, на его лице застыло выражение откровенного презрения к собеседнику. Что ни говори, но даже тот, кто даёт взятки, презирает того, кто эти самые взятки берёт.
Как только голос в трубке замолчал, Максим Леонидович, снова фальшиво засмеявшись, подтвердил:
–Да, ты не ошибся. Нужно вещицу одну переправить. Нет, ничего такого! Просто – коллекционная вещь. Просто я давно за ней охотился. А тут такая проблема, – не могу её домой привезти. А ведь и делов-то, всего ничего. Да не-ет! Не больше пары килограммов. Да, из драгметалла. Да, с камнями. Но разве же это настолько важно?
Снова Максим Леонидович слушал, что ему говорит собеседник. И, как только тот в очередной раз замолчал, презрительно поморщившись, подтвердил:
–Да-да, будет. Сто, так сто. Ага. Лишь бы эту вещицу не задержали.
Снова какое-то время выслушав высокопоставленного таможенника, Максим Леонидович попрощался и, бросив трубку на стол, устало опустился в кресло. Через секунду он грязно выругался. Само собой, свои слова он адресовал Нурлумбеку Ахмедовичу.
–Скотина! Мало того, что ему шлюх прислал, так ещё и денег ему! Мразь! Ну, ничего! Лишь бы мне только шанс подходящий представился! И уж я тебе устрою, собака!
Он с тоской посмотрел на шикарную кровать. В которой ему сегодня не удалось повеселиться так, как он собирался. У Максима Леонидовича даже мелькнула мысль о том, что, возможно, стоит вызвать кого-нибудь ещё. Но, представив соблазнительные юные тела двух уехавших проституток, которые к тому же хорошо знают его предпочтения, хозяин дома решил, что стоит всё же дождаться завтрашнего вечера.
А пока, за неимением других вариантов, Максим Леонидович подошёл к бару и, выбрав одну из бутылок, плеснул в стакан виски. Глотнув, он недовольно поморщился. Но, следуя моде, всё же продолжил глотать этот напиток. Хотя предпочёл бы выпить какую-нибудь наливку. Но, как говорится, статус требует.
Устало опустившись в кресло, Максим Леонидович продолжил травиться иностранным пойлом.
––
–Что значит, пропал? Как это – пропал? А вы куда смотрели?
Три человека, к которым обращены эти гневные крики, только и могли, что понуро смотреть под ноги. Во всяком случае, смотреть в лицо тому, кто на них кричит, они точно не собираются.
Куда как лучше рассматривать пол и стены этого кабинета, в котором, на самом деле, они уже успели изучить всё. И этот скромный стол, и стены без украшений, и жалюзи, надёжно скрывающие происходящее в кабинете от любопытных посторонних глаз. И даже пол, покрытый обычным ламинатом. В общем – помещение без изысков.
Человек за столом, слегка отдышавшись, колыхнул большим животом, устраивая тучное тело хоть сколько-нибудь удобнее в кожаном кресле. Пожалуй, это – единственный предмет обстановки во всём кабинете, стоящий относительно дорого.
–Ладно! Так и быть, я постараюсь выпросить у хозяина для вас прощение. Но только при условии, что вы в течение пяти дней вернёте Глаз на место! – Он снова тяжело вздохнул. – Ясно вам?!
Один из трёх угрюмо кивнул:
–Ясно. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы не разочаровать хозяина. Но нам всё же понадобятся деньги на расходы. Кажется, Глаз собираются вывезти в Россию.
Хозяин кабинета, конечно же, лукавил, когда требовал, чтобы вещь была возвращена на место. Хотя бы потому, что она никогда и не принадлежала тому, кого он назвал хозяином. Или даже – Хозяином. Но так уж заведено на протяжении многих лет, что всё, что попадало в его поле зрения, тут же автоматически начинало принадлежать именно ему. И никому уже давно и в голову не могло прийти, чтобы оспорить эту данность. Гораздо спокойнее принять это, как неизбежное. Ну, и постараться на этом хотя бы немного заработать. К тому же, если учесть, что заработать, как правило, удаётся далеко не «немного».
Выдвинув ящик стола, человек достал чековую книжку и, раскрыв, начал писать.
–Сколько?
Всё тот же человек, видимо, являющийся старшим, тихо выговорил:
–Пять тысяч.
Ручка в руке хозяина кабинета застыла. Удивлённо приподняв брови, он недовольно спросил:
–Пять? А не много ли будет?
Человек усмехнулся с какой-то даже злостью:
–Ну, найдите тогда тех, кому хватит и двух. А мы пока отдохнём. Вон, Луис говорит, что его один старый знакомый на дело звал. Думаю, что мы и там сможем неплохо заработать.
Человек в кресле попытался придать голосу как можно больше саркастических ноток:
–И на чём это, интересно, вы сможете столько же заработать? На ювелирке, что ли? Да и то – вряд ли. Ну, ладно, думаю, что Хозяин согласится на пять тысяч. Но только чтобы уже через пять дней Глаз лежал бы на этом самом столе! – Он похлопал по столешнице пухлой ладошкой. – Иначе, сами понимаете, вам придётся говорить уже с ним. А этого я вам не советовал бы.
Старший из троих, приняв из руки хозяина кабинета вырванный им из книжки чек, усмехнулся:
–Да мы и не собирались с ним встречаться. Ведь тогда мы были бы лишены возможности видеть тебя. А это зрелище нам всегда радует глаз.
Его напарники тихо усмехнулись. Но человек за столом смог это заметить. Не сказать, что его это порадовало. Он даже подумал, что было бы гораздо лучше, если бы слух на этот раз его подвёл. Но он постарался сделать вид, что не заметил откровенной издёвки. Как в словах главаря этих троих, так и в их усмешке. Хозяин кабинета лишь с недовольством подумал о том, что его тучность, оказывается, даже у таких гангстеров, как эти трое, вызывает презрение.
Кивнув так, словно прощается с лучшими друзьями, хозяин кабинета лишь вымолвил:
–Ну, идите. Жду вас через пять дней, или раньше.
Как только эти трое покинули кабинет, человек в кресле, вынув из стола телефон, нажал всего лишь на одну кнопку. Дождался, пока на том конце провода ответят и сказал так, словно доложил:
–Они вышли на след. Через пять дней надеюсь Вас обрадовать новым предметом.
После чего, получив краткий ответ, снова убрал телефон в стол и вытер обильно выступивший на лбу пот.
––
Марьяна, прижавшись к спине Сергея грудью, спросила:
–Снова тот же сон?
Сергей, шумно дыша, провёл по вспотевшему лбу дрожащей рукой:
–Да. Танюша, ты не знаешь, что это со мной? Ведь Ивану Владимировичу, например, ничего такого не снится. Кажется, он даже доволен тем, что узнал такое. Почему же я-то никак не могу это принять?
На что Марьяна, поцеловав Сергея в щёку, тихо, грустно улыбнулась:
–Не знаю, любимый. Думаю, что сама Мара хочет тебя о чём-то предупредить. Помнишь, что про тебя Велесарь говорит? Наверное, он тоже что-то плохое в твоём будущем видит. Ты бы, Серёжа, к нему прислушался бы. Он плохого-то не посоветует.
Сергей, перед глазами которого до сих пор стоит картина корчащегося в страшных муках Стёпы, вспомнил всепоглощающий взгляд древней богини. Взгляд глаз настолько мудрых, что они никак не вяжутся с прекрасным, юным, девичьим ликом Мары.
Взяв в ладони лицо Татьяны, Сергей поцеловал девушку в тёплые, мягкие губы:
–Не могу я с ним говорить, Танюш. Не знаю почему, но он мне неприятен.
Марьяна усмехнулась:
–Да он это знает. Знает и не собирается к тебе навязываться. Но ведь это же тебе нужно, а не ему. У него, Серёж, и так дел выше крыши. Он только и делает, что работает, не покладая рук. Ты не знаешь, но за последние две недели к нему столько людей пришло, что он даже начал задумываться о том, что нужно для общины новое место искать. Там он всех желающих принять просто не сможет. Говорит, что главное, что должно быть на новом месте, это – вода. Чтобы она была хорошей, чистой и вкусной. А всё остальное, говорит, приложится. Так что для тебя, Серёжа, ему придётся специально время выделять.
Сергей, рухнув головой на мокрую от его пота подушку, спросил:
–Так, может, мне и не стоит его отвлекать-то? Пусть он и дальше эту свою общину строит.
Марьяна также легла и, прижавшись всем телом к горячему боку Сергея, с усмешкой спросила:
–А тебе что, тяжело, что ли? Вот давай, послезавтра к нему и съездим. Как раз выходные. Поговоришь с ним. А я бы ему завтра позвонила бы. Сказала бы, чтобы он для тебя время нашёл. Давай, Серёж?
