Loe raamatut: «Восхождение»

Пролог

Роман-ирония.

Все персонажи выдуманы.

Все совпадения с чей-то жизнью случайны.

Все события – только плод воображения автора.

_______________________

Когда я вижу, как тщательно уложены его волосы и как он почесывает голову одним мизинцем, мне всегда кажется, что (он) не может замышлять что-то дурное.

Цицерон о Цезаре

Начинай с начала

Ценно только то, что находишь в себе самом.

Бенедикт Спиноза

Он вышел из подъезда на работу и сразу понял, что слишком легко оделся. Резкий ветер быстро пронизал его сквозь тонкую одежду. Вернуться, и переодеться – так же быстро мелькнуло у него в голове, и тут же исчезло. Он вспомнил, что итак уже задержался за утренним моционом и уже сильно опаздывает на работу. А на самом деле, так он оправдал свою лень подниматься полусонным обратно к себе на этаж. Был обычный осенний день, серый и прохладный, как бетонная стена. Он глубоко вдохнул, вобрал в себя оставшееся из дома тепло и быстро зашагал по улице. Все эти лица прохожих казались ему предательски злыми, он не доверял ни одному из них. Больше всего его раздражал весь этот шум автомобилей и суета бегущих людей, как будто все они топтались по его голове. Он пытался зацепиться за ниточку, которая бы вытянула его утреннее настроение. И это был запах приближающегося дождя, который будто свисал над головами прохожих как большой резиновый шар, готовый вот-вот лопнуть от большого объема.

Вдруг резкий порыв ветра пронзил опять его сквозь тонкую одежду, – это потому что он незаметно вышел на оживленный перекресток между домами, где всегда сквозило и пахло выхлопными газами проезжающих автомобилей. Он не задумываясь поднял свой короткий воротник еще выше, а локти крепко прижал к туловищу, и еще быстрее зашагал. «Еще один рабочий день, его просто нужно пережить, он пролетит так же быстро как и вчерашний», – думал он обходя и пропуская прохожих. «Просто нужно прийти, занять свое рабочее место, по возможности не обращать ни на что внимания, потянуть время, изображая активную деятельность, а потом как бы нехотя, одеться и уйти», – успокаивал он себя, не замечая как ветер швырял ему под ноги опавшие листья. От земли поднимался к носу вьющийся лентой запах увядающей листвы вперемешку с утренней росой. Запах природы хорош тем, что он отвлекал от запаха спешащих куда-то людей. Ему захотелось просто лечь на траву с головой, и вытянуть в стороны руки.

Чем ближе он подходил к работе, тем становилось холоднее, и ветер уже подталкивал его слегка в спину. Небо становилось фиолетовым, и наступление дождя со шквалистым ветром казалось неизбежным и долгим. С каждым днем его все больше тяготила его работа, а скорее ее отсутствие. В глубине своей души, туда, куда он всегда боялся заглядывать, он понимал, что все чем он занимался последние года безнадежно устарело. То, чему он посвятил почти всю свою жизнь, больше никому не нужно. Он это нехотя понимал, потому что знал, что прибыль компании падает, о чем постоянно намекал ему руководитель, и о том, что его зарплата соответственно тоже будет снижаться. Да и не видеть этого общего рыночного спада было глупо, потому что об этом писали во всех газетах, и говорилось по всем каналам телевизора. Но он гнал от себя эти мысли, как стаю ворон с кучи мусора, он ждал, что скоро все наладится, и все вернется обратно в прежнее русло. Да он просто ждал и надеялся, потому что изменить экономический курс страны в одиночку он был не в состоянии. Неотвратимость и бессилие царапало его изнутри.

Полил мелкий дождь, касаясь жидкими иголками его продрогшего тела. Он почувствовал, что температура его тела стала падать, изо рта стал регулярно выходить белый пар. Теперь ему хотелось по быстрее добраться до теплого офиса, где можно будет за чашкой чай спокойно согреться. Его работа была простой формальностью, потому как заказов уже давно не было, и все что требовалось – просто отсидеть свое время. Теперь, если все это закончится, ему придется идти искать новую работу, заново обучаться чему-то чего он еще не умеет, и возможно с трудом освоит, ведь он уже не так молод, как был раньше. А те усилия и силы, которые он вложил в эту профессию обнуляться, и больше не будут ни кем востребованы, они больше ничего не будут стоить. Сама мысль, что ему все придется начинать сначала, вызывала в нем мышечные судороги, иногда от этого он даже просыпался ночью. Сейчас же его просто трясло, вперемешку с тем, что он окончательно продрог. Его пальцы становились ледяными, одежда тяжелела от впитываемой влаги, обувь промокла, а тело сжималось от холода как могло.

Вдруг дождь усилился, будто кто-то открыл кран по шире, и капли полетели еще быстрее. Его мысли тоже стали проносится быстрее, и он увидел себя в будущем старым, разоренным и никому не нужным. Его пугала до ужаса мысль, что он ничего больше не умеет делать. Словно ножом она его резала, словно кусок сырого мяса застрявшего на толстой жиле, – вот так резала. Он боялся, что совсем скоро он не сможет оплачивать элементарные счета за квартиру, за еду, и уход за собой. Он будет избегать встречи со старыми друзьями, которым будет стыдно признаться в своей несостоятельности, тем которые не так давно считали его везунчиком и даже завидовали ему. От этих мыслей его шаг становился быстрее, а дыхание учащалось, как будто он бежал от чего-то страшного, не замечая как ветер плюет ему в лицо, а мокрая одежда стягивает его движения. Он представлял как на новой работе ему дадут самые грязные и трудные дела, как ему снова придется подниматься с самого-самого низа, доказывая потом и кровью свои способности, в которых он сам уже не был уверен, так же как то, что он уже не чувствует кончики своих пальцев и ушей.

Внезапно дождь закончился, и стало медленно появляться солнце, как будто кто-то не торопясь открывал тяжелую штору. Над ним было все еще серо, а вдали через улицу, уже свернулось клубком как кошка, переливалось нежное солнце в стеклах и отблесках металла. Эти цвета были необычайно красочными и яркими, словно там был совсем другой разноцветный мир. Да, когда-то и его будущее казалось таким же ясным и светлым, он строил далеко идущие планы: покупка дорогой квартиры и дорогой машины, путешествия по всему миру и заслуженное признание знакомых. Да как это было глупо! Но сейчас все это было от него так же далеко, как это пушистое солнце. Все его мечтания и порывы стали чуждыми ему, он винил себя за то, что мог когда-то так наивно думать. Он открещивался от этих пустых мечтаний и надежд как от навязанных ему кем-то, но не им. На этом порыве отчаяния он не в силах был больше идти, и резко остановился, в тот момент когда над ним зашелестели сухие листья, еле-еле держащиеся на своих ветках.

В висках у него стучала напором кровь, будто кто-то колотил в дверь прося впустить. Он попытался отдышаться, стараясь глубже и главное медленнее вдыхать, но у него не получалось. Дождевая свежесть куда-то исчезла, в воздухе уже пахло тошнотворной духотой. Когда солнце докатилось до него, он вздрогнул, словно теплая рука незнакомки дотронулась до его плеча, а потом обняла его без объяснения причин. Ему становилось легче, и в тоже время обычная ходьба становилась в тягость, не спеша он доплелся до ближайшей лавки и присел на ее край. Голова его с невероятной легкостью кружилась как на карусели, ему уже больше ничего не хотелось, теперь он уже ничего не замечал вокруг. И когда карусель стала замедляться, он подумал, что возможно жизнь состоит из сменяющих друг друга периодов. Ведь не бывает вечного лета, как бы этого сильно не хотелось, все равно придет время, когда пожелтеют и опадут все листья и придут холода. Он подумал, что в самом деле сейчас его лето закончилось, но оно не исчезло, оно вернется еще к нему. Просто времена жизни немного дольше, чем времена года, и поэтому не стоит ждать перемен так быстро, как меняется погода. При этой мысли он, облокотившись на периллу, встал и пошел не торопясь, раскидывая ногами в разные стороны скопившуюся у бордюров листву.

Часть 1 – Внизу

Сорванные планы

Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других.

Мишель Монтень

Когда-то он был совсем молодым, и зачитывался биографиями известных полководцев и авантюристов. Он клал эти книги под подушку, что бы их способности передавались ему. Его привлекали не столько их подвиги, столько их противостояние всей этой безликой действительности, которая его окружала, ведь они всегда находили самые нестандартные решения в самых нестандартных ситуациях, и никогда не отчаивались. Именно таким он всегда хотел быть, тогда ему казалось, что весь мир принадлежит ему. Поэтому он хотел быть прежде всего именно нестандартным, а не просто знаменитым и успешным, хотя потом подумав еще немного, признавал, что одно другому не мешает. Окружающие казались ему мелкими, а всех он оценивал по высоте целей, которые они себе ставили, а большинство всегда довольствовалось тем что имелось. Однажды впервые он увидел рок-звезду на сцене в их старого полу-разрушенного стадиона и воскликнул: «Я хочу быть на его месте!». Все присутствующие оглянулись на него, но он только злобно улыбнулся в ответ, и приподняв подбородок добавил: «Да, да! А что?! Я бы точно не растерялся, будь я на его месте! Слава бы меня не испортила! Я бы смог ею воспользоваться! Я бы точно не растерялся!». С тех пор все кто вместе с ним присутствовали на этом мероприятии, стали избегать общения с ним, он стал их необъяснимо пугать. Но его это ни сколько не задевало, он вообще никогда не стремился кому-либо понравиться. Деньги и власть над людьми его интересовали не меньше, так как по его же мнению глупые люди слишком часто мешались ему под ногами и только все портили. А с помощью власти и денег их можно было легко отодвинуть в сторону, да что там, можно и легко управлять ими по своему усмотрению.

Будучи сам небольшого роста и щуплого телосложения, он часто задирался на старшеклассников и ребят с соседних дворов, заведомо зная, что никто из них не посмеет его ударить в ответ, так как его старший брат был единственным в районе обладателем черного пояса по каратэ. Никто об этом открыто не говорил, но все держали это в уме. Но однажды, катаясь на сломанных качелях, его толкнул незнакомый парень, и даже не попытался извиниться за это. Тогда он обозвал его грубым словом, за которое в других районах сразу бьют по лицу. Так и произошло, ему сразу прилетело несколько ударов, от этого деревенского парнишки, который приехал погостить к бабушке в город, и совсем не знал о раскладе сил и знакомых в здешних местах, он просто отстаивал свою честь перед мелким недоноском. Весь в слезах с разбитым носом, и истеричным голосом младший прибегает к старшему, и начинает громко рыдать. Тот сразу не спрашивая в чем дело или причина, задает только один вопрос: «Кто?». На это и был расчет провокатора, он тут же перестает ныть и уверенной походкой ведет старшего брата за собой, пока его ни о чем не подозревающий обидчик еще не скрылся. К этому моменту на улицу вышли поглазеть почти все мальчишки, так сказать увидеть своими глазами, что же произойдет дальше. Им всем хотелось долгожданной справедливости за все те обиды, которые они понесли от этого мелкого выскочки, пускай и чужими руками, не важно. Но никто ничего при этом не говорил, все просто молча выстроились вокруг и ждали.

Подойдя прямо к деревенскому парню, который сидел на сломанных качелях, и толкал ногой по болтающейся железяки, устремил прямо на него свой короткий указательный палец и грозно нахмурил брови. Старшему брату больше ничего и не нужно было, он спокойно подходит и замахивается своей широченной рукой, но сидящий парень оказался не из робкого десятка, и тут же бьет ему ногой со всей силы в пах. И несокрушимый старший брат загибается от нестерпимой боли на глазах у всего двора, присутствующие стали подходить все ближе к месту происшествия, а младший брат наоборот начинает сторониться подальше. И вдруг кто-то кричит: «Хватайте мелкого!», и при этих словах он рысью бежит в сторону гаражей, а за ним облаком устремляется вся толпа его многочисленных и тайных мстителей. Все они решили воспользоваться этим удачным моментом и свести счеты с ним раз и навсегда. Ну или хотя бы отвести душу, за те волнения которые они испытывали прежде. И весь этот поток их чувств ясно проник в младшего брата, ноги которого уже подкашивались от бега, он стал задыхаться, и в какой-то момент спотыкается об толстую ветку и падет в грязь. Над ним раздаются беспорядочно возгласы и топот ног.

Толпа оказалась не настолько глупа, какой бывает зачастую на концертах рок-групп. Кто-то накидывает на него старое одеяло, которое валялось тут же поблизости, чтоб он не видел лиц своих обидчиков, и начинает с ожесточением избивать его. Одеяло конечно немного смягчало удары ног о его спину и грудь, но их накопленная за годы ярость была гораздо толще этого одеяла. Он слышал, как вокруг него беспорядочно скрипела сырая земля под массой беспокойных ног. Единственное, что он мог сделать – это прижать голову руками, и сжаться в комок. Так он пролежал на холодной земле, чувствуя ее грязь и гниль, минут пять под шквалом неудержимых ударов, пока силы и эмоции обидчиков не испарились в гневе, и они не стали звучно задыхаться и постепенно расходиться. Кто-то еще долго стоял тяжело дыша над ним, но вскоре тоже медленно ушел прочь. Он осторожно попытался выпрямиться, и это стоило ему невыносимой боли. Тело его ныло, все кости ломило, он не мог пошевелиться, стресс просто сковал его конечности, кое-как он сдернул несмело одеяло, и свет порезал ему глаза ножом. Отчего глаза стали слезиться, но слезы сейчас были для него еще большим позором, он должен выглядеть хоть и побитым, но не сломленным. Он должен выглядеть в своих глазах все еще сильным, «ведь не все еще потеряно», думал он.

Завтра он каждого из них точно найдет, опознает по личной обуви, и они вместе с братом начистят морду им по очереди, и вот тогда плакать придется им. Он никому из них не простит этого, ни тем кто бил, ни тем, кто молча стоял, ни тем, кто просто посмеивался в стороне над ним. Они были все виноваты в его глазах. Но ничему этому не суждено было сбыться, оба брата пролежали две неделе в больнице, и за это время уже успели поостыть, да еще к тому же ощутить в полной мере чувство стыда перед всем двором, да и всем районом тоже, в котором слухи разлетаются молниеносно. Старший брат потом еще долго искал этого наглого деревенского паренька, но он в тот же день внезапно уехал обратно к себе в деревню, и больше никогда не возвращался. Миф о неприкосновенности младшего брата рухнул в одночасье, а вместе с ним и миф о непобедимости его старшего брата, и больше его уже никто не боялся во дворе. А наоборот старались дразнить: «И че?! Опять к братику побежишь?». И после этого громко смеялись, показывая, как тот корчился от боли между ног. Сначала он не знал как реагировать, и просто отворачивался и плакал. Не о такой судьбе он мечтал, не для такой позорной жизни он был рожден. Он не хотел с этим мириться и жить всю оставшуюся жизнь неудачником. Поэтому позже, когда его дразнили, он решил давать каждому по отдельности отпор. В одного обидчика он однажды бросил маленький камень, рассчитав точно так, чтобы боль была не существенной, но не настолько, чтобы тот стал бежать за ним в ответ. Сигнал все поняли, ведь об этом случае все быстро узнали, и при следующих разах, когда он брался за камень, все просто разбегались или просто затыкали рты. Но такое положение его все еще не устраивало, ведь теперь вместо сопляка, которым он всегда был, все его будут считать еще и безумным сопляком. Но сделать ничего с этим он не мог. Других вариантов выйти из положения он не знал. В таком статусе он закончил школу.

Вся эта история надолго запечатлелась в его душе, и вся его самооценка сжалась в комок, но нельзя сказать, что она была уничтожена полностью, она все еще ждала удобного момента, чтобы проявить себя во всей своей красе. Однако этот момент так и не наступал, и не наступал. Старший брат ушел в армию, а его по состоянию хлипкого здоровья не взяли. В университет он тоже не поступил, потому что вообще презирал учебу и все что с ней связано. Пролежав несколько месяцев, мечтая о мировом господстве, власти и деньгах, он стал еще более заносчив. Родители выгоняли его искать работу, но он долго сопротивлялся, объясняя им, что такие важные персоны как он не работают каждый день. Они ругались на него и удивлялись, и как он такой бездельник вырос у них на глазах, в то время как им с двадцати лет приходилось пахать и днем и ночью ради того, чтобы прокормить и вырастить вот этого выскочку. Но он стоял на своем, убеждая их, что он рожден для более высокой цели и благородной жизни, они смеялись злобно в ответ, а потом вообще стали лупить его ремнем, чтобы выбить из него всю эту дурь. В конце концов, он был вынужден начать искать работу, сначала выбирал вакансии только в самых престижных компаниях, и с самыми высокими зарплатами, но там ему постоянно отказывали. Всех их отталкивала его показная заносчивость в манере речи и поведении, которую он совсем не пытался даже маскировать. Обвинив всех рекрутеров в коррупции и кумовстве, перестал вообще ходить на собеседования. Менее престижные вакансии в отдаленных районах вообще не рассматривал, тем более с низким заработком.

Как-то прохладным весенним вечером, сидя на сломанных качелях, он услышал с соседней лавочки историю уличного успеха, которая озарила его внутренним светом, таким ярким-ярким, что ему захотелось ею с кем-то поделиться, но к сожалению лучших друзей у него все еще не было. Одним он завидовал за богатство их родителей, а других наоборот презирал за их бедность. А история была простой: чей-то знакомый, стоя на улице, водил всех прохожих в соседние дома к тем, кто продавал в данный момент квартиры, и получал с владельцев вознаграждение. Всего за три месяца он продал пару помещений и одно подселение, в результате чего купил хоть старою, но иномарку. Его поразила простота идеи и большая финансовая отдача, как раз то о чем он мечтал, – минимум действий и максимум результата, а не работать как родители многих продавцами или грузчиками весь день. Конечно, он собирался не просто скопировать чужой бизнес-план, ведь он не собирался позорно стоять на улице и завлекать прохожих, – это было бы слишком постыдно для него. Нет, он загорелся сразу открыть полноценное и серьезное агентство недвижимости с офисом и сотрудниками. «Раз сам процесс по его мнению приносит высокий доход, так значит надо сразу его масштабировать», – подумал он, и тут же поймал себя на мысли, что другие об этом точно никогда не думали. Ведь они не он, – плавают слишком мелко, и потому навсегда останутся неудачниками. Как все эти его друзья. Однако один он не справится с таким большим бизнесом, это он понял не сразу, слишком много нюансов и бумажной волокиты, ему нужен был партнер, но проблема была в том, что он не доверял никому. Его идею могли просто украсть все эти бездельники, которые даже не могут так широко и масштабно мыслить. Нужно было действовать быстро, но в одного он боялся потерять и идею и деньги. С каждой минутой и с каждым часом, эта идея начинала сиять в нем все ярче, пока не завладела им полностью, его дыханием, мыслями, и его сном. Тогда он решился рассказать единственному близкому человеку, – своему старшему брату. Он был уверен, что тот оценит его грандиозную идею, ведь он сам был от нее без ума и влюблен по уши, она освещала все его мысли и движения.

– Ха-ха-ха! – Долго смеялся во весь голос брат, когда услышал об этой идее, глаза его издевательски сверлили его, как будто перед ним стояла мартышка, которая обязана была его смешить. – Да, ты хоть представляешь, что такое большой бизнес? Ты слишком мал для этого! Даже не думай! Ха-ха-ха!!

– Ну почему?! Я все продумал! У них получилось – и у нас значит получиться! Мы же с тобой умнее их! – Обиженно и почти сквозь слезы стал возражать младший брат, но тот его не слушал.

– Предпринимательство – это качество, с которым нужно родиться! Это так просто не делается! Талант нужен! Ты стихотворение даже выучить не можешь, а собрался бизнес делать, там знаешь сколько всего знать нужно! Ха-ха-ха!! Ты и бизнес!! Ой, я не могу, ну рассмешил! Иди уроки делай! Планировщик, блин!

Брат всегда издевался над ним, с самых ранних лет, всегда пытался выставить его мелким выдумщиком и неудачником, и не сделав этого после каждого разговора, он не мог считать любой разговор законченным. Его последним словом было всегда – это втоптать в грязь родного брата, заставить его почувствовать себя полным ничтожеством. И если он говорил что-то обидное слишком по-доброму, и младший не обращал на это внимания, продолжая развивать свою новаторскую идею, тогда обижался уже старший, и тут же менял интонацию и слова на такую мерзкую и такие грубые, что у самого в животе начинало все дребезжать и колоть. Младший чувствовал как давили все лучшее, что было в нем, оставляя только нетронутым тело, но внутри все превращалось в сплошную слякоть и осколки. Такие отношения сложились у них изначально, и никто из них уже не помнит почему, один из них всегда унижал другого, а второй из кожи вон лез, чтобы доказать, что он старше своих лет и не уступает по речи и уму другому. Но тот только смеялся над очередными его попытками стать на один уровень с ним, причем никогда не обосновывая это логически, а банально это высмеивая, жестко, дерзко и беспощадно, без оглядки на чувства и намерения младшего. Они никогда не могли говорить на равных, младший должен был всегда оставаться на подхвате у старшего. Младший ненавидел это состояние, и всю свою жизнь пытался выбраться из него, из этого тягучего болота. Он не мог нормально жить и радоваться жизни пока его не признают за своего и по способностям и по возможностям. Поэтому каждый раз когда он пытался выделиться, он всегда был уверен, что в этот раз ему удастся переубедить брата, и склонить на свою сторону, но тот даже не слушал его, просто унижая сразу.

Вот и сейчас глаза старшего брата ехидно смеялись, разглядывая младшего с головы до ног, и от дикого смеха тот не мог никак остановиться. Если бы это был просто радостный смех, то младший брат бы так не обиделся, но это был издевательский смех, унижающий в нем все и чувства, и мысли, и внешний вид, и выражение лица, и его грандиозные планы. Он чувствовал как обида в нем бурлила кипятком, он весь дымился, из-за чего не выдержал ехидства и предательства. Он открылся самому близкому человеку, доверил ему самую ценную мысль, которая окрыляла его несколько дней и ночей, а так же самые искренние чувства, а их взяли и растоптали в миг. Словно его ударили под дых. Он выбежал из комнаты, сжимая кулаки: «Неудачник! Даже попробовать побоялся! А вместо этого только высмеял меня! Сам ничего предложить не может! Я тебе этого никогда не прощу!». Но после этого разговора, он уже сам стал постепенно остывать от этой идеи, и она больше не казалась ему такой идеальной и многообещающей. Скорее наоборот, теперь она его больше пугала: как он мог вообще вообразить, что это могло бы сработать, а риски, ведь их там тысячи. А сотрудники, где их искать, как оформлять, как платить с них налоги. Нет, это все не то! Это все было для него неизвестным, и одновременно пугающим, потому, что казалось слишком сложным. Ему нужно было какое-то дело, с которым он бы мог справиться в одиночку, так как теперь он точно осознал, что брат ему больше не партнер. Тот, как и остальные, скорее будет мешать ему двигаться вперед, чем помогать ему. А он скоро достигнет всех своих целей, и все, включая брата, будут завидовать его успеху. Первоначальная идея крупного бизнеса растворилась, но стремление разбогатеть при минимальных затратах осталось. Эта идея продолжала биться у него в висках. Она вела его за руку.

Однажды из рекламы он узнает о возможности заработка на бирже, где как уверяла девушка, зарабатывают только самые умные люди, каким он себя не переставал никогда считать. Он тут же разбивает все свои три копилки, открывает брокерский счет и пытается разглядеть в извилистых графиках секретную формулу порядка и повторения. В первый же день он открывает не менее дюжины таких как ему казалось биржевых тайн, и не колеблясь ни минуты, ставит все свои сбережения на одну из них, – последнюю, она ему казалась наиболее выверенной. И о чудо, акция сразу же после его покупки начинает расти, он вне себя от радости, он прыгает от своей гениальности, и начинает уже считать сколько миллиардов он заработает, когда вложит гораздо больше денег. Но через пару часов цена начинает идти в обратную сторону, и весь его счет постепенно растворяется, но он не желает его закрывать, оставаясь уверенным в своей правоте до конца. И когда ему приходит сообщение, что у него не осталось на счету больше ни копейки, он наконец-то признает, что ошибся, но не признает себя проигравшим, так как придумывает новую беспроигрышную стратегию, на основе совершенных ошибок. И на этот раз он уже уверен на все 200%, что он все правильно рассчитал, ведь такой талантливый парень не может никогда ошибаться дважды. Осталось найти денег, и он ловко закатывает истерику перед родителями, что его велосипед мол кто-то коварно украл, заранее продав его парню из соседнего двора по-дешевке. Он снова делает ставку на бирже, и сидит целые сутки не отрываясь от графиков, читает все новости, сверяет все индикаторы и подсказки, в итоге у него начинает кружиться голова и начинается истерика. Он начинает сомневаться, и сомнения его растут, он продает и тут же меняет свое мнение и снова покупает, и так по нескольку раз за полчаса, пока снова не теряет все свои деньги. Он снова раздавлен самомнением, и снова все его надежды на лучшее будущее растоптаны.

В итоге, он дождался, когда у подруги матери на работе открылось место бухгалтера, и та предложила ей пристроить ее непутевого сына. Когда он узнал об этой должности и о размере зарплаты, он взбесился, к тому же бухгалтер – это женская профессия. «Что обо мне будут говорить во дворе?» – возмущался во весь голос он. Но никто его не слушал, тогда он заперся на несколько дней в своей комнате и не выходил из нее даже поесть. После чего отец вскрыл его замок, извлек сына из заточения, достал ремень, и объяснил о том, как необходимо знать свое место и о важности ходить на работу. В итоге, он пришел на собеседование с краснеющими от слез глазами, в отцовской белой рубашке, которая была ему явно велика. Конечно же он сразу всем понравился, ведь его тут уже долго ждали, несмотря на то, что он сразу сказал что ничего не знает о бухгалтерском учете, и не хочет в этом разбираться. Ему пообещали, что это не проблема, и его быстро всему обучат. В качестве наставницы к нему приставили изрядно толстую бабульку с неприятным запахом изо рта, которую он просто терпеть не мог. Все ошибки ему снисходительно прощали, а когда у него начало немного получаться, он сразу привык и к коллективу, и к мизерной зарплате, которая стала его даже устраивать. Да, это было немного, но и работа оказалось не настолько сложной. И так день за днем, год за годом он проработал на этом предприятии десять лет. Пока не разразился очередной экономический кризис, и его предприятие не стало испытывать финансовые трудности. Не успел он почувствовать стабильность под своими ногами, как она тут же в одночасье растворилась перед ним снова. Все катилось в пропасть, вопрос уже не стоял «произойдет ли это?», а только «как скоро?». Но внутри него уже прорастал как стебель другой вопрос: «Что делать после этого ему?». Ведь начинать все сначала ему так не хотелось. А хотелось ему отомстить всем, кто от него отвернулся, и особенно тем, кто ему отказал в помощи.

Его одолевала тоска по несбывшимся мечтам, по невозможности достичь того, ради чего как ему казалось он родился. Он не хотел оставаться одним из тысяч этих представителей серой массы. Неужели он создан для этой жалкой и ничтожной жизни за сущие копейки, как все те кого он знал. Больше всего его пугал страх нищеты, даже не смерти, в его-то возрасте думать о ней вообще стыдно. Нет, он больше всего боялся оказаться слабым, а следовательно нищим, ведь деньги, как он понял с пеленок, это инструмент уважения и подавления окружающих. При чем, если власть принуждает недовольных делать так, как ты хочешь, то деньги никого не принуждают, им все подчиняются добровольно. Все без исключения склоняют головы перед богачами. Поэтому он решил, что стать богатым – это самый быстрый способ достичь всех своих целей сразу – и самоуважения и общественного признания. Но пока внутри него высыхало озеро надежд. Пустота внутри не успокаивала его, а наоборот, жгла и выжигала. Ему всегда хотелось чего-то большего, ему всегда хотелось чего-то еще. Каждый раз, когда происходили перемены, он не мог разобрать – это к лучшему или к худшему. То, что казалось поначалу отталкивающим, позже становилось привычным, и даже неким успехом. Потом он встречал кого-то более успешного, и все его достижения ему казались жалкими и ничтожными. Всего за несколько минут он мог перечеркнуть всю свою жизнь, а вместе с нею и все ценность своей личности. Он четко и очень живо осознавал, что проходят лучшие его годы, а он их бесследно тратит на скучные и неинтересные дела. Каждый день он наблюдал, как все проходило мимо него, проносилось где-то за спиной и быстро, что он даже не успевал разглядеть что это было. Ему хотелось резко вбежать в гору и водрузить там свой флаг, но вот только горы не было. Постепенно его мечты теряли цвет, а сны яркость. И теперь ему казалось, что все лучшее в его жизни уже позади. Сначала его перестали радовать запахи природы, а затем он вовсе перестал реагировать и на приветствия знакомых. Он ходил по многолюдным улицам, словно вокруг никого не было. Ему казалось, что эта холодная осень навечно задержалась в их городе с этими вечно завывающими ветрами и вечно сереющим от холода небом.