Loe raamatut: «Левант», lehekülg 14
– Может эти самые факты, рождали одаренные, такие как мы, а люди принимали это за богов, – сказала Грави.
– И такая теория бытует. И является главной причиной споров, – ответил Сидус.
– Против падших мало иметь защиту. Их не сразить обычным оружием, – неожиданно сказала Онвир, что-то обдумывая.
– Есть и такое убеждение. Но вопрос до конца не изучен, – проговорил одаренный.
– Ты уж поверь на слово. Мы это убеждение на собственной шкуре прочувствовали, – усмехнулась Грави.
– Вы сражались с духами? Но как? Вы выжили, – чуть не уронил свои очки Сидус.
– С трудом, – буркнул Роберт.
Весь последующий путь главной темой была неудачное пересечение тропы духов. Впоследствии к ней подключились и другие одаренные, что шли чуть позади. Грави взяла на себя роль рассказчика и в красках описывала все, словно приключение. Кто-то из слушателей даже пытался делать записи на бумаге на ходу. Роберт не вмешивался, даже на той части, где эффективность земляных ловушек Грави была, на его взгляд, преувеличена. Но, к удивлению странника, вмешалась Онвир.
– Ну а в конце господин Роберт, – усмехнулась Грави. – пошел, отыскал потерявшуюся слугу и все, все живы и счастливы.
– Мой мастер не просто меня нашел. Он спас меня, вступил в бой с духом. Смог вынести меня за пределы тропы. Он не сдавался до самого конца. В бою, в который бы мало кто вступил. И один из них был низложен. Не смей, – металлическим голом сказала дева неба. В тишине её конь фыркнул в знак согласия.
– Ну да, ну да. Спаситель Роберт. Величайший из … – проворчала Грави.
– Вы победили духа? Но как это возможно? – восторженно проговорил один из одаренных.
– Он оказался дальше других от тропы. Видимо поэтому от заряженного силой меча просто исчез, – пожал плечами Роберт.
***
Все здания ордена были построены по одному чертежу. Все, кроме двух. За плотным слоем мангровых деревьев скрывался контур серого храма. Строение уходило куда-то вдаль, в скалы и терялось в зарослях. Его внешние стены были высоки, почти без окон, за которыми шел следующий ярус меньшего размера. А за ним еще один. Все это походило на какую-то пирамиду прямоугольной формы, если смотреть с высоты птичьего полета. Роберт подошел ближе, провел рукой по одному из камней в стене. На пальцах остался мох и песок. Грави повторила это действие.
– Такой уж прям древний, – вытерла ладонь о лист Каритас.
– Однозначно не маленький, – подметил Роберт.
Храм сражался с зарослями, не пускал их дальше. Бой был неравный и бесконечный. Древний камень против постоянно обновляющейся жизни. Камень останавливал время, мангровые деревья были проявлением его. Роберт на миг задержал взгляд на этом массиве и понял, что победитель в этом сопротивлении был определен с самого начала. Время не остановить. Это единственная сила, которой не обладал ни один одаренный. И даже боги, если они и существовали, были скорей всего бессильны против него.
Длинный коридор был усеян картинами. Резные рамки потеряли былую золотистую краску, она осыпалась. Как и блекли сами холсты, на которых были изображены события из истории континента. Роберту в день прибытия не позволили встретиться с главой ордена или еще с кем-либо. Всем троим путникам предоставили кельи, помогли расположиться. Онвир сначала хотела поселиться вместе со своим мастером, тот, в свою очередь, без энтузиазма отговорил её от этой идеи. В храме было безопасно, на его взгляд, и причины в этом не было, логичной причины. Наутро настал момент решить, вопросы столь долго и мучительно остающиеся без ответа. Странник мимолетом смотрел на холст за холстом и не мог задержать внимание ни на одной картине. Предвкушение не давало отвлечься.
Вскоре путник, поднявшись по каменной лестнице, очутился на третьем ярусе. В это место имели свободный доступ только высшие мастера ордена. И пустили туда только его одного, без сопровождения. Как ему сказал проводивший его одаренный, Роберт получил особое приглашение от главы, коим оказался вполне обычный мужчина лет шестидесяти. С поседевшими волосами и бородой, прямым длинным носом, задумчивым взглядом. В обычной темной рясе. Роберту показалось, что когда-то она была пурпурного цвета, но теперь стала просто блекло-темной. Глава ордена встретил Роберта крепким рукопожатием. И обычным рабочим местом. Несколько столов, деревянные скамьи и стулья не первой свежести. Никаких изысков. На кабинет главы целого ордена это все было слабо похоже.
– Дай-ка посмотреть на тебя, молодой человек, – басом сказал глава. – Я Бонум.
– Меня зовут Роберт, мастер Бонум.
– Мастер не обязательно, ты не из нашего ордена, в конце концов. Ты гость, – спокойно сказал глава.
– Гость с просьбой, я бы даже сказал, проблемой. Поэтому лучше буду обращаться как к мастеру, – немного улыбнулся Роберт.
– И какая такая проблема? Ты хочешь попасть к вратам на севере? Или расторгнуть контракты с девчонками, которых нахватал по пути сюда? Может, осесть тут желаешь? Или отправиться домой? – развел руками Бонум.
– Не удивлен вашей осведомленности, это именно то, что меня интересует. И в первую очередь, как расторгнуть контракты, – Роберт немного замялся.
– Хочешь совет, Роберт? – глава многозначительно взглянул на него. – Я бы на твоем месте не эти бы вопросы задавал и ставил их в первоочередные. А то, как стать сильнее и как получить знания. Молчишь? Есть у меня сводочка по твоим похождениям. Разве не силы ты должен искать и знаний для себя? Тебе этого откровенно не хватает. Удача не постоянна.
– Мастер Бонум, – задумался Роберт. – Знания я получал, как только мог, и силу, к которой у меня способностей нет, – тоже. Но сейчас мне важно другое, при всем моем уважении. Я хочу расторгнуть контракты, я хочу, чтобы мои спутницы были в безопасности. Ради этого я здесь.
– Похвально. Как скажешь. Но давай тогда уговор. Я помогу тебе, а потом ты к моему совету прислушаешься. Как тебе? – улыбнулся мастер.
– Я не против.
Глава сел на скамью поудобней, положив на неё небольшую подушечку и такую же предложил Роберту. Странник отказался, но принял предложение выпить отвар из ягод, что растут в местном лесу. Напиток был черный, как смола, и терпкий, немного горчил. Но бодрил ум. И стал намного приятнее, когда Бонум капнул в него несколько капель крепкой настойки себе и гостю.
– Ну ладно. Но мне, право слово, даже как-то неудобно тебе про это говорить, но! – глава сверкнул глазами. – Контракт с рыженькой ты уже давно расторг.
– Не понял! – нахмурившись, выдавил Роберт.
– Тут такое дело. Большинство таких техник – повтор наших. Там условие есть. Если ты ей однажды отдал приказ, по смыслу означающий что она может делать, что хочет, то связь стирается, – понимающе посмотрел Бонум.
– А это точно? – сглотнул и отпил Роберт, в горле резко пересохло.
– Точно, точно. Я такие вещи вижу. Неудобно было тебя так ошарашивать, но правда есть правда.
– А с девой неба так же можно? – Роберт замер в ожидании.
– Эх. Ожидал этого вопроса, – цокнул языком мастер. – С ней так просто не выйдет, там не наше ядро текста. Но, тем не менее, способ вроде как есть. Но ты скорей всего будешь первым, если попробуешь.
– Какой? Скажите, мастер Бонум. Пожалуйста! – дыхание странника участилось при этих словах.
– Тут в двух словах не выйдет. И если я тебе сейчас скажу часть, появится много вопросов, – глава отвел взгляд в сторону и задумался на миг. – Но знаешь, не хочу интригу создавать. Есть место, где можно найти создателя этого контракта, это очень далеко и там опасно. Угадаешь, где?
– На краю севера, – тихо произнес Роберт.
– Верно. Но чтобы тебе сейчас отправиться туда, еще многое надо узнать. Не все так просто. Сначала выполни мою просьбу.
– Разве у меня есть на это время? Я не понимаю, – вздохнул Роберт.
– А ты сейчас не думай об этом, времени у нас уже у всех нет. Тебе нужна сила и знание. Иначе все зря. Смотри, как поступим, я направлю тебя к мастеру Витис. Многие мечтают об этом, чтобы она обучала. С ней позанимаешься, а позже я тебя найду и все обсудим. Как тебе? – сказал глава.
– Видимо, мне подходит, – уныло ответил Роберт.
– Видимо! – улыбнулся мастер. – Отлично. А рыженькой-то расскажешь? А то она как бы и не знает и с тобой будет пока. Вдруг помощь её пригодится. Может, пока промолчать?
– Я не смогу. Правда есть правда, – грустно улыбнулся Роберт.
Бонум внимательно посмотрел на странника.
Сохранялась тишина. Грави молчала. Некоторое время назад Роберт залетел в её келью и на одном дыхание рассказал то, что только что узнал. По пути к Каритас у него было два варианта развития событий. Он пытался представить, как все будет. Первый был желаемый, что девушка обрадуется. Второй приемлемый, начнет ругаться на всех и на вся, но после все равно будет счастлива. Теперь же странник чувствовал себя идиотом. Грави спокойно молчала и лишь слабо усмехнулась. Янтарные глаза рассматривали странника. О чем-то словно говорили. Повисла гнетущая тишина. Роберт не присел, не решил, как лучше это сделать и просто остался на месте. В голове крутился один единственный вопрос: что происходит. Девушка молча сидела на кровати, положив ногу на ногу. Словно огненная фея из сказок. В таком настроении она показалась страннику неестественной, загадочной и чужой. Каритас прищурилась, внимательный взгляд сжигал его изнутри. А потом девушка неожиданно подошла к Роберту и уперлась головой в его плечо. На объятья это не походило, но и на что-то другое тоже.
– Теперь могу сделать с тобой что-нибудь эдакое, Роб, – шепотом сказала Каритас. – Помнишь, убить тебя обещала.
– Давай в другой раз, – тихо проговорил Роберт.
– Давай.
– Что ты планируешь теперь делать, Грави?
– Не знаю, буду тут. Чтоб сюда попасть, надо над книгами годами пыхтеть. Раз такая возможность, почему бы и нет. Да и с тобой позже разобраться нужно будет. Я же свободна теперь, – спокойно сказала Грави. – А ты, Роб, на север?
– Да. На север.
***
Вокруг пахло мятой и яблоками. Стальной чайник с горячей водой был источником ароматов. А деревянная тарелка, в которой некоторые плоды были переспевшими, разносила запах фруктов. В камине озорно потрескивали дрова и словно общались между собой в пламенной беседе. Пол был теплый, и все вокруг казалось таким же. За окном ветерок приносил отголосок свежести цветов и травы. Роберту было хорошо. Мир был прекрасен для него, все вокруг прекрасно. Рядом сидела девушка в светлом платье. В её волосах был цветок лотоса. Странник подумал, как он мог тут оказаться, и сразу забыл об этом вопросе. Глаза девушки искрились в свете огня камина, она улыбалась. Нежная рука поглаживала его по голове. Медленно и нежно. Ладонь была теплой. Не было никаких границ между ним и ей, только этот момент. Он захотел поцеловать её, она потянулась в ответ. Черные волосы скользнули по лицу. Девушка закрыла глаза. Роберт обнял ее, сначала чуть касаясь, но потом не удержался и прижал к себе сильней. Иллюзия, что так делать нельзя, – развеялась. Девушка была реальна, ощущаема, ей это понравилось. Как вдруг стало очень жарко, силуэт с огненными волосами возник рядом. Горящие руки словно из лавы потянулись к лицу странника. Его ожидал поцелуй пламени. Все стало невыносимо горячим.
– Хватит. Остановись, – резкий, но спокойный голос Витис прервал путника. – Ты запутался, я вижу, результат не тот.
Роберт молчал.
Просидев половину дня на полу, его ноги начали порядком неметь. Каждый перерыв начинался с подобных слов мастера Витис. Роберт застопорился на месте. Данное упражнение у него не выходило.
– Послушай меня. Смысл не в том, чтобы отказаться от своего идеального и желаемого через внутренний конфликт. Не надо внутри себя создавать противоречия. Тебе необходимо всем сердцем представить то, что ты желаешь. Сделать максимально яркий образ, настолько, чтобы он показался явью. А потом представить, что этого нет и не будет и принять это. Не через событие, не через конфликт. Без мыслей, почему и зачем и прочих бесполезных умозаключений. Просто принять действительность такой, какая она есть. И не надо ограничивать себя в своих фантазиях. Никто этого не видит. Это только для тебя, – спокойно сказала мастер Витис. – Отдохни, и вечером попробуем снова.
С прокручиванием этого наставления Роберт отправился на второй уровень храма. В обеденную зону. Центральный проход разделял весь этаж наполовину. Двери сменялись одна за другой. Странник зажал нос. Он проходил мимо лабораторных комнат. Из одной такой сейчас несло запахом серы вперемешку с чем-то, схожим с навозом. Посмотрев мимоходом в приоткрытую дверь, он понял, что у двух одаренных что-то пошло не по плану. В тусклой комнате со стола стекала сомнительная зловонная масса. На полках рядом в десятках мензурок причудливых форм и странных палитр, видимо, не нашлось не одной с чистой водой, чтобы смыть эту беду. А расплавленное и пожелтевшее стекло говорило о том, что проблемы у двух юных алхимиков только начинались. Мраморный поцарапанный пол, который мало чем можно было отмыть от стольких лет экспериментов, начал пениться и закипать. Даже на картинах рядом у людей лица были грустные или раздраженные.
– Дурдом, – тихо проговорил Роберт.
Потом шли комнаты кабинетов и учебных помещений. В них странник ни разу не бывал. Кроме огромного помещения библиотеки. Там он проводил время каждый день. Иногда не один. Коридор с проходами в кельи был самым спокойным местом, причем днем там было даже тише, чем вечером. При свете солнца они почти все были пусты, а с приходом луны наполнялись шепотом. Весь этот путь он проделал ради трапезной, дверь которой всегда была открыта. И, к великому счастью странника, там экспериментов никто не проводил, даже рядом. Пахло приятно и вкусно, все рецепты были давно изучены и отточены. Онвир было не видно. Роберт вздохнул и отправился на первый уровень храма.
Там его ожидали склады разного назначения, коими был занят почти весь первый уровень, конюшни, мастерские, оружейные, тренировочные площадки. Дева неба посещала каждый день одну из таких. И посвящала себя интересному занятию. Расставляя чучел в хаотичном порядке, она завязывала себе глаза. Сначала крутилась по комнате то в зад, то вперед. А потом, с тренировочным мечем в руках, начинала метаться меж своих целей и методично их уничтожать. И так каждый день. Для оценки своего прогресса она засекала время с помощью песочных часов.
– Немного не хватило, – улыбнулся Роберт.
Последняя песчинка упала до того, как Онвир успела сбить последнее чучело.
– Я смогу, мой мастер, – спокойно ответила девушка.
– Да не зови ты меня мастером, сколько раз говорить. У меня мало что выходит, чтоб так называться.
– Все решает тренировка. И исправляет. И сомнения. И страхи. И у вас так будет.
– Базовую вещь не могу сделать. Очистить мысли. Принять действительность, как мне говорят. Теряем время. Упустим момент, и все бессмысленно. А если его уже там нет, не сможем разорвать контракт, – проворчал странник.
– Такие мысли, как раз одна из причин вашей неудачи в этой практике, – помолчав, сказала Онвир. – Когда начинаешь думать только про будущие, теряешь настоящее. Когда взор направлен только на то, что будет, появляются ожидания. Сильные ожидания пагубны. Они затягивают в петлю. И потом от этой петли действительность всегда рушится.
– На словах звучит понятно. Но вот на практике. Онвир, ты ведь проходила такие тренировки, как ты с ними справлялась? – спросил Роберт.
– От нас добивались подобного результата, но не таким путем. Когда я была только кандидатом, жизнь строилась так, что было некогда думать о том, что было бы дальше. Спасать себя и сражаться было необходимо каждый день, год за годом. Голодной, без сна, с болью, без веры в лучшее. Пока это состояние не стало привычным. А потом мне дали свободу, мнимую, и уголок безопасности. Чувство что что-то может быть по-другому. И как только я к этому привыкла и полюбила, все забрали, и наступил ад. Все снова стало, как было раньше. Привыкаешь к боли, тебе дают отдых. Привыкаешь к доброте, и в тот же миг оборачиваются против тебя все. Дают новую вещь, и когда ты к ней проникнешься и не хочешь отпускать, её забирают, – спокойно сказала Онвир.
– Это ужасно! И так было все время с тобой? Можно же сойти с ума. – глаза Роберта округлились.
– Можно, может так и случилось. Так было со всеми девами войны. Ровно до того момента, пока становилось безразлично, нападают на тебя или нет. Есть жизнь или её нет. Потому такая тренировка, как у вас, нам уже была не нужна, мой мастер, – отметила последние слова интонацией девушка.
– И что, тебе вообще не важно, что с тобой происходит? Совсем? – спросил тихо Роберт.
– Нет, это не так. Мне важна моя жизнь и судьба. Но я принимаю её такой, какая она есть, иду вперед намеченным путем. Делая все, что от меня зависит сейчас, не пытаюсь угадать, как будет, или решить, как должно быть.
– Я так не могу, – проговорил Роберт.
– Мой мастер. О чем вы думаете, что формируете в душе? – наклонила голову Онвир.
– Ну, – протянул странник. – тихий теплый день. Мир, где все счастливы, где все в безопасности. Где мне хорошо и уютно. Где есть…зачем ты спросила, Онвир?
– Мне стало любопытно, – ответила девушка. – Попробуйте, представив свой идеальный миг, найти в нем что-то плохое. А потом в самом ужасном найдите что-то хорошее для себя. Звучит странно, но полностью черного и белого ведь не существует. Всегда есть капля другого. Так вам легче придет ощущение, что все едино. Когда мне приходилось выживать в детстве, мне нравилось ощущать, что я сильная и могу выжить. А в спокойное время приходило осознание, что без боя сильней я не стану, – Онвир внимательно посмотрела на Роберта.
– Может, ты меня весь день будешь избивать тогда. А на следующий – подлечишь мои раны? – засмеялся Роберт.
– Боюсь, дня не хватит. Но ваши раны я постараюсь вылечить, мой мастер. Все меняется. Ничего не остается навсегда, – спокойно сказала Онвир, не изменившись в лице.
Роберт недовольно вздохнул. Эмоций у девушки, как и всегда, не было. Или их было не видно.
Второй этаж снова ждал путника. Обеденное время еще не закончилось, а еды в желудке не было. В длинном коридоре скрыться было невозможно. И Грави не смогла, лишь сделала вид, что не увидела Роберта, и ускорила шаг. Уже третий день она редко выходила из своей кельи. Странник её окликнул, но она словно не слышала. Скрылась за рассохшейся дверью комнаты. Это было совсем не то, чего он ожидал. И не первый раз, когда так происходило. Когда Онвир приводила себя в порядок после своего акта агрессии против рода чучел, Роберт уже пытался поговорить с Каритас. Но то ли её не было в своей комнате, то ли она не хотела его видеть, в ответ странник получал лишь диалог с самим собой. Довольно нудную беседу про то, что правильно, и как в жизни он должен поступать. Вопрос, а как он хотел сделать, не звучал ни разу.
Обед и ужин для Роберта стали временем сбора информации. Иногда они проходили в компании знакомых ему одаренных. Иногда достаточно было просто помолчать и прислушаться. Провести трапезу в тишине, когда была рядом Онвир, не составляло труда.
– Вот. Там, в Герборте, никогда столько Левантов отродясь не было. Но как только континентальное геоизменение троп началось, много туда прибыло. И потом улетели. Небылица какая-то. Удивительно, что все страны, значит, отозвали своих на родину. Говорят, что отступник Герборт нашел тайное место, где безопасно. Такое же, как это. И всех инакомыслящих своих забрал туда, – проговорил один одаренный.
– Не мудрено. Сейчас до осеннего сезона число людей может сократиться минимум наполовину. Голод. Это тебе не храм с запасом еды на пару лет. Там почти все поля брошены. Хозяйства в деревнях похерены. И еще черный глаз не забывай. А если тропы еще разрастутся, то и все, пиши пропало, – продолжил второй.
– И впридачу еще и воюют. Слышал, империя та границу Марэ пересекла. Уже войска у Вирнаги стоят. В такое время истинное лицо свое показали. Царству вообще не везет в последнее время. Изначально и так надвое тропой поделенное, сейчас больше других областей мертвыми занято. На неё в первые дни ханы напали. Теперь имперцы. Если это и закончится хорошо, то точно не для этого царства. Восток весь сильней пострадал, до запада даже болезнь не дошла, как говорят.
– На западе и стран сильных нет, так-то. Маленькие и дикие города. Кто его знает, что там на самом деле. Сейчас каждый день может последним быть. Жаль в храме мед не дают. А было бы самое то.
– Тут ничего такого не дают. Причем никогда. Если ты не в фиолетовой одежке, конечно. Теперь еще посмотрим, к кому врата будут. Может, они увидят, что тут происходит и убегут прочь. Такого они явно не ожидают. Лучше бы на юге портал открывался, оттуда все поприличней люди выходят, – улыбнулся одаренный.
Роберт задумчиво ковырялся в тарелке. Каждый раз он надеялся услышать что-то хорошее. Но этого не было. Лучше на большой земле не становилось. Мысль, что вот с этим он должен смириться, его раздражала. Так проходили его по-своему новые, странные дни. Но безопасные дни, как он считал.
Мастер Витис резким движением зажгла благовоние в маленьком кадиле. Комнату наполнил сладкий и терпкий запах. Женщина с острым личиком, очень высокая и худая, смотрела на сидящего в центре помещения странника. Она сложила длинные пальцы в лодочку и замерла, словно статуя. Как монумент в фиолетовой накидке. Доска под ней немного скрипнула. Витис тут же взглянула на странника, тот не шевельнулся, она улыбнулась. Роберт мысленно был далеко. Там, где было спокойно. Там, где огонь был очень мягкий и нежный, который заботливо согревал его уютный дом. В котором на деревянном столе, стояла чаша со сливами. Настолько сочными, что от маленького нажатия капли попадали на игрушку в виде лошадки, стоящую рядом. Хозяйка, которая забыла её, посапывала на втором этаже. Роберт был счастлив, а рядом с ним умиротворенная Онвир подшивала соломенного медведя.
Рука девы неба старела, держа иголку. Она подшивала теперь уже спальную подушку. Странник подошел к зеркалу и увидел сморщенное седое лицо, словно похожее на сливу, что были у него когда-то. Сливу, что закатилась за стол и про неё забыли. Потрепанный временем дом был уютный, знакомый и скучный. Овальная картинка знакома до боли. Размеренный вечер, такой же, как и вчера. Странник сел на табуретку и начал смотреть в пламя камина. Онвир не обращала на старца никакого внимания. Монотонно занималась своим делом. Сотни старческих морщин заиграли на его лбу. А густые седые брови почти закрыли глаза от хмурого выражения. Огонь казался очень ярким, необузданным, настолько чужим, что смотреть Роберту на него было не по себе. Вот и все, подумал странник, ощутил это слабым сердцем.
И вспомнил пору радости и молодости, вспомнил множество дней, прожитых в райских землях его маленького мира. Пока снова не вернулся к вечернему ожиданию сна. Вот и все! Подумал он снова. Но было хорошо, так должно. Пробежала мысль. Страннику показалась, что он готов заснуть в последний раз. Он внимательно рассмотрел лицо Онвир. Запомнил все, что смог запечатлеть. И решил, что если есть такая возможность, можно еще полюбоваться напоследок. Огонь потрескивал дровами, такой простой и привычный, понятный. Роберт спокойно засыпал.
– Хорошо. Достаточно, – остро улыбнулась мастер Витис.
Еще какое-то время странник с открытыми глазами сидел неподвижно.
***
– Высоко, твою мать, – выругался Роберт.
Странник высунул голову в окно в очередной раз. По его оценке, он смог бы досчитать до десяти, падая вниз. Потом бы был небольшой козырек. И где-то в темноте была земля после высоты стены первого яруса. Роберт неуклюже высунул ногу из окна, пытаясь нащупать карниз ниже. Благо он был по ширине почти в две стопы.
– Что я делаю, – шепотом сказал путник.
После сегодняшнего занятия он попытался поговорить с Грави. Через запертую дверь, которая не хотела отворяться перед ним. И когда на дребезжание от стука двери начали появляться лишние взгляды, он отступил. Но оставить все так не мог, не хотел. В точности узнав, сколько шагов от одной стены его комнаты до другой, пройдя это расстояние множество раз. появилась идея. Которая показалась вполне неплохой, пока он находился внутри, а не снаружи. Роберт подумал, что можно было бы попросить Онвир, он бы не удивился, если бы девушка в одном прыжке смогла добраться до цели. Но сделать это было необходимо по его решению самостоятельно. И теперь странник двигался со скоростью улитки, причем больной. Влажный ветерок еще недавно казался тихим и спокойным, теперь же было чувство, будто он вот-вот готов попытаться научить Роберта летать. Такой метод обучения путника никак не устраивал. Тем более под звуки уханья обезьян где-то в мангровом лесу.
– Да заткнитесь вы, желтозадые, – пробормотал Роберт.
Цель была близка. И видна. В комнате горела небольшая свеча. Этот путь по расстоянию в семь обычных шагов длился, как вечность Странник, как краб, медленно подобрался к подоконнику. И улыбнулся. Окно хоть и было мутное от времени, но скрыть формы Каритас, беспечно виднеющиеся из-под сползшего одеяла, не смогли. Он отдельно посмотрел на ножки, на то, что было выше – мельком. В комнате на полу были разбросаны вещи рыжеволосой. Со стула свисала белая рубашка для сна. Рядом с кроватью стоял пустой кувшин. И, на счастье Роберта, одна створка окна была приоткрытой. Он приблизился еще, запахло забродившими ягодами. Очень аккуратно приоткрыл окошко. Все получилось сделать тихо. Занес сначала правую ногу. Еле сдерживаясь, чтобы не закряхтеть, подтянул левую. Получилось, подумал Роберт, но на первом шаге скрипнул пол и огненное кроватное море заволновалось.
– Отправила бы тебя обратно в окно, маньяк, но голова болит, – икая, сказала Грави.
Вяло подтянув одеяло, она закуталась так, что было видно только её спутанные и растрепанные волосы. Роберт вздохнул. Сел с краю кровати, очень медленно.
– А где ты выпивку взяла? Тут же её нет, – сказал Роберт, немного помолчав.
– Кто ищет, тот найдет, – послышался голос из-под одеяла.
– Грави. Я хотел поговорить. Что с тобой происходит? Ты сама на себя не похожа. Меня избегаешь. Никуда не выходишь почти, – спокойно заговорил странник. – Я ведь не дурак, Грави, и понимаю.
– Ты не дурак? – перебила Каритас и даже немного показала лицо. – Да я все последние дни только и думала, какой ты кретин.
– Что я сделал не так-то? Ты сама ждала времени, когда будешь свободна от меня, – сказал громче Роберт.
– Я ждала, что больше не буду одна, – тонко прозвенела девушка.
Оба замолчали.
– Грави. Как и раньше, ты сама решаешь, как жить. А я, как и прежде, если ты будешь в беде, помогу тебе, – сказал Роберт.
– Ты все-таки кретин. Лучше бы ты, пока я в рабстве была, воспользовался мной, и все бы было проще, а не строил этого героя из себя. Правильного, – резко выдала Каритас.
Роберт замолчал. А потом резко сдернул одеяло с девушки в дальний угол. Поток ветра от этого действия обдул огненные пряди Грави. Она предстала перед странником в одеянии Евы, нагой и готовой вспыхнуть в ярости. В это мгновение он мог лицезреть её всю и вдоволь насладиться. Начиная с белых ножек в смущенной позе, лона прикрытой рукой и двух холмов, для которых лето резко сменилось на осень. Аккуратной шеи, частично закрытой огненной осенью, словно спадающими листьями. Но Роберт, не отрываясь, внимательно смотрел на два янтаря, которые еще не решили, загораться им безумным огнем или быть светом, что согревает. Его сердце забилось быстрее, словно потерявшее контроль. Замерший огонь немного шевельнулся. Странник резким движением схватил запястья Каритас так, чтобы она даже не смогла сжать руку в кулак. Огненное море взбунтовалось, заиграло, но потом от безысходности обессилело и успокоилось. В ожидании. Даже пламя усталой свечи замерло, как и ветер за окном.
– Говоришь, этого ты хотела, – прошипел Роберт. – приди в себя, где та, что не боялась никого? Где та, что помогла спастись, когда призраки смотрели в лицо? Где та Грави, что готова была идти в бой ради спасения других? Где та, которую я опасался и так же сильно уважал? Где та, которой я восторгался? Я ведь просто Роберт. Но ты – совсем другое. Ты – Грави Каритас, необыкновенно сильная одаренная, которая может сама решать, какой будет мир вокруг неё. Так этого ли ты хотела? – прошептал на ушко девушке Роберт.
Его лицо было непростительно близко. Настолько, что он мог запомнить каждую веснушку на белом личике девушки. И в миге до её щеки, бархатной и встревоженной, его пронзила сильная боль. Грави ударила его коленом и смогла вырваться. Роберт был готов закричать.
– Я просто не знала, что делать дальше, не обольщайся, просто Роберт, – проговорила Каритас, надевая рубаху на себя.
– Так-то лучше, – прокряхтел в ответ Роберт, уткнувшись лицом в постель.
Время шло за полночь, а они все говорили. Иногда предаваясь воспоминаниям. Иногда грустным, но чаще веселым. Роберту было тепло, огонь его согревал, но не хотел обжечь. Огонь был нежен. И часто начинал смеяться и радоваться. В комнате стало теплей и радужней, несмотря на весь обитающий в ней хаос.
– Уже поздно. Я, пожалуй, в этот раз воспользуюсь дверью, – улыбнулся Роберт.
– После всего, Роб, просто уйдешь? – приподняла бровь девушка. – Окно справа. Как пришел, так и уходи, – улыбнулась Каритас в ответ.
***
Дождь шел третьи сутки подряд. Уставшее лицо Гидеона смотрело куда-то вдаль. Он невольно обернулся, увидев позади себя город Вирнага. Замер на месте. И продолжил неспешный путь. Недавно ему поступил новый приказ из империи, который заключался в сборе агентов в городе и выводе их из него. Еще необходимо было встретить одного ближе к восточной границы на окраине поселений. Деревья вокруг не выглядели так, как должны были в летний сезон. Небо было затянуто тучами и без уже привычного прикрытия стен города ветер казался крайне неприятным. Гидеон ежился и каждый раз сильней поправлял воротник кителя. Где-то вдалеке облака обрывала стена серой мглы. Еще одна новая преграда для пешего человека. Бывшему коменданту ополчения было необходимо спешить. Разведка докладывала, что еще был прямой путь в империю. Но его наличие могло прерваться в любой момент. Группа из города, которую он собрал, ждала его в брошенном поселении. В этой ситуации перемещения для него облегчало то, что большинство людей оставили деревни, в надежде спастись от беды в стенах города. Не зная, что люди без надежды – еще большая беда.
Тот, кого он ожидал, шел один, немного прихрамывая на одну ногу. Приблизившись, бывший комендант не поверил своим глазам. Хромающий путник отображал на лице палитру боли. Глаза сосредоточенно смотрели под ноги. А трость, шоркая землю при движении, помогала мужчине не упасть.
