Глава 15
Гуляю вдоль пруда в Лефортовском парке.
Сейчас первая половина дня, и мы с Матвеем проводим очень доброе утро. Возле входа в парк я покупаю в Фудтрак свой любимый большой капучино с карамелью. Делаю глоток этого божественного напитка и чувствую, как тепло разливается по телу. Обожаю.
На улице тепло, уже конец мая и солнце всё чаще радует нас. Сегодня на мне тёплый вязанный кардиган голубого цвета и белые джинсы, куда же без удобных кроссовок, без них на прогулке с ребёнком совсем никак.
Удивительно, что до беременности я кроссовки надевала только на занятия физкультурой в школе. Мой личный фетиш обувь на высоком каблуке, я просто не понимала, как можно быть красивой и не на шпильках. Где-то до пятого месяца беременности я ещё баловала себя туфельками, но как только животик стал расти, тут же переобулась. Сейчас же я кажется уже забыла, как ходить на каблуках. После кроссовок мне в них жутко не удобно.
Я многое пересмотрела с появлением ребёнка в своей жизни. Выйти из дома не накрашенной, да даже в магазин, для меня было уму не постижимо, раньше… Сейчас вспоминаю, когда же я мыла голову в последний раз, кажется дня два назад. Хотя в последнее время я всё же стала краситься, но это только для того, чтобы чувствовать себя уверенней рядом с Ромой.
Трудно не заметить, как девушки посматривают на него. Кто-то даже в наглую пялиться, словно и нет меня рядом. Как же это бесит. Так и хочется им крикнуть, чего уставились? Это мой мужчина. МОЙ. Кыш, кыш отсюда.
В какой-то момент я перестала заморачиваться насчет своего внешнего вида. Нет, не подумайте, я не забила тотальный хрен на себя, я стараюсь держаться в форме, по утрам делаю зарядку, слежу за фигурой, но и по салонам красоты я не бегаю раз в две недели как раньше. Однако несчастней от этого я себя не чувствую. Хотелось бы мне вернуться к прошлому ритму жизни?
Я об этом не задумываюсь сейчас, я знаю, что вернусь. Нужно только подождать. К чему сожалеть о том, чего у меня нет сейчас. Я просто не вижу в этом смысла.
Делаю глубокий вдох.
Сожаление.
Одно слово, а сколько в нём может быть боли, злости, порой и ненависти. И не только по отношению к другим людям, но и к себе. Эта та эмоция, которая преследует меня, вот уже два года моей жизни. От неё не избавиться, не скрыться. Она будто въелась в меня, проросла, пустила свои корни, и я никак не могу вырвать её, избавиться.
Сейчас же я ощущаю щемящее чувство сожаления о том, что мне не встретился Рома раньше. Мне жаль, что мы встретились только сейчас. Бывает, что ты чувствуешь человека на энергетическом уровне, вот так и с ним. Я чувствую связь между нами. Может всё, что со мной произошло не случайно? Не стащил бы этот козлина у меня деньги, я не пошла бы в полицию, и мы не встретились бы с Ромой. Вздрагиваю, даже думать об этом не хочу. Если бы мне предложили пульт времени, с которым я бы могла вернуться и предотвратить тот варварский грабёж, и цена всему этому Рома, я бы отказалась, оставила всё как есть. Хрен с ними, с деньгами.
Улыбаюсь. Мы с Ромой на одной волне, рядом с ним я не просто получаю удовольствие от общения, я будто меняюсь с ним. Раскрываюсь как женщина.
Я очень хочу построить здоровые отношения, без ревности, скандалов, в моём ещё случае без грабежей.
Нервный смешок срывается с губ. Смотрю по сторонам, нет ли по близости прохожих, а то подумают, что я совсем уже крышей поехала.
Даже представить не могу, чтобы Рома вот так же обворовал девушку, мать своего ребёнка. А потом ещё ломился к ней домой и устраивал истерические шоу программы.
Нет, он не такой человек, не способен Рома на такие подлости.
От размышлений меня отвлекает звонок мобильного, это еще кто?
– Да, слушаю, – стараюсь говорить спокойно, хотя от каждого незнакомого номера уже трясти начинает.
– Журавлёва Ирина Андреевна? – уточняет приятный мелодичный женский голос.
– Да, – хмурюсь, это еще кто.
– Вас беспокоит следователь по вашему делу, Малинина Ксения Павловна. Вам удобно разговаривать?
– Здравствуйте, да удобно.
– Я хотела бы пригласить вас в отдел завтра в 18:30 на очную ставку с Манукян Сергеем Суреновичем. Ваше присутствие обязательно. Я бы сказала, оно необходимо.
Лихорадочно соображаю брать ли с собой Матвея, а если нет, то с кем его оставить. Думаю, этот разговор будет не пятиминутный. Вспоминаю истерику Сергея и его угрозы о том, что хочет забрать ребёнка. Следом приходит понимание, что ребёнка я брать не хочу. Но и не пойти я не могу. Блин.
– Да, я буду.
– Хорошо, тогда завтра в 18:30 я буду вас ждать, в дежурной части. Скажите, что вас вызвала следователь Малинина, они вас пропустят через проходную, второй этаж, кабинет 218.
– Запомнила.
– Тогда, всего доброго.
– И вам.
Смотрю на погасший экран телефона, на Матвея и думаю, как поступить.
Набираю номер, если бы не обстоятельства не позвонила.
– Да, говори.
– Привет мам, не отвлекаю?
– Что ты хотела, Ира? – с подозрением спрашивает мама, словно просто так я ей никогда не звонила. Хотя если подумать, доля правды есть в её словах, после наших многочисленных ссор я стала звонить намного реже.
– Мам, меня к следователю вызывают на очную ставку с Сергеем. Мне нужно там быть обязательно. А Матвея я брать туда не могу. Ты сможешь приехать, посидеть с ним?
Молчание.
Я даже подумала, что вызов сброшен, телефон проверила, но нет. Видимо мама сильно так призадумалась.
– Да, я смогу. Во сколько тебе нужно быть у следователя? – выдыхаю.
– В 18:30.
– Я приеду в 16:00, как раз электричка хорошая будет.
– Спасибо.
– Мне не нужны твои спасибо. Плюнь этому аферисту в рожу, и скажи, что это лично от меня, – улыбаюсь.
Уверена будь она там, так бы и сделала. Она может. И поругаться, и даже подраться, и такое было в её жизни. Мама очень вспыльчива. Мы и правда не похожи по темпераменту, я всё же в папу, спокойнее, мягче.
– Тогда, до завтра.
– Угу. Все Ира, мне некогда, я мыло варю, – отключилась.
Вот это да, теперь у нас мыловарение. Каких хобби только не было в маминой жизни, думаю она уже перепробовала всё, что только можно.
Остаток дня пролетает быстро, я занимаюсь ребёнком, круговорот дел в моей жизни не изменен. Замечаю за собой, что постоянно смотрю на часы. Жду встречи с Ромой.
Сейчас меня переполняет душевный подъём, я в предвкушении нашей встречи, пальчики на руках снова немеют.
На вечерней прогулке мы долго разговариваем, обсуждаем всё на свете. Рома рассказывает про жуткий случай, из-за которого он сорвался от меня. Я же посвящаю его в свои ближайшие планы на завтра.
– Ты не трясись только. Я понимаю, тебе страшно, ты нервничаешь, но, Ира, это никак не должно сбить тебя с толку. Большой ошибкой будет если ты начнёшь путаться в показаниях, датах.
– Да, поняла, я сделаю всё, что от меня зависит. Если бы ты был рядом… – говорю с надеждой, или с мольбой. – Мне было бы спокойней.
– Понимаю, – кивает. – Я буду рядом, обещаю, – сжимает меня в объятиях. – Но не могу пообещать, что ты увидишь меня, я могу быть в соседнем кабинете.
– Хорошо, главное рядом.
Быстро заснуть у меня не получилось, крутилась, не могла понять на каком боку мне удобней. Мысленно я вела диалог и со следователем, и с этим куском дерьма. Ох сколько я могла бы ему сказать, да боюсь у всех там уши завянут.
Встала я конечно же разбитой. Без настроения.
В своём воображаемом диалоге я уже оконфузилась, разрыдалась и послав всех нахер покинула их, громко хлопнув дверью.
Держись Ира, ты справишься, ты сильная. Опять слёзы на глазах, ох уж эта жалость к себе любимой.
Мама приехала, как и обещала в 16:00. Разумеется дала мне множество «ценных» советов, как вести себя с этой гнилой тушёнкой. И что отвечать на вопросы.
– Не будь размазнёй, Ира, ты же моя дочь. Хватит пускать слюни и сопли, – мама ходила по комнате и нервно жестикулировала. Для неё это личное оскорбление, как со мной поступил Серёжа.
Для мамы 600 тысяч неподъёмная сумма. Ей было очень плохо, когда я всё рассказала. Думаю, она всем своим нутром возненавидела Сергея, и он для неё враг номер один.
– Мам, я постараюсь, – старалась как-то утихомирить её, ведь такое состояние и ребёнку передаётся, Матвей смотрит на бабушку и тоже начинает нервничать.
– Ты уже постаралась. Вспомни как он уже переводил у тебя без твоего спроса тридцать тысяч. Та же ситуация была.
– Он же на следующий день вернул деньги, – пытаюсь слабо оправдаться. Моя доверчивость меня и губит.
– Уже тогда я тебе сказала, что он аферист, и ты не должна пускать его на порог своей квартиры. Но Ира у нас умная, она всё знает. Что ты мне тогда ответила, а?
Закатываю глаза. Любит она меня носом тыкать.
– Сказала, что Сергей не поступит со мной плохо, ведь я не посторонний человек, а мать его сына. Сказала, что ему не зачем меня так обманывать, какой резон ему портить со мной отношения, – и уже тише добавила. – Мама, я действительно так думала. Я была уверена, что он не рискнёт так поступить с нами.
– Ты не послушала меня, Ира, в очередной раз не послушала. Он мне сразу не понравился, рожа у него больно лощёная, речи сладкие, словно в уши сиропу налили. Для меня всё было ясно, как белый день после того, как он без твоего ведома перевёл тридцать тысяч, тут я уж не знаю, какую степень наивности или глупости нужно иметь, чтобы считать, что он больше тебя не обворует.
– Я хотела как лучше. Чтобы у Матвея был отец. Мне было это важно.
– А теперь что? Отец уголовник, которому нет до сына дела, а ты с Матвеем с голым задом без средств к существованию. Ты в чём-то мягкая и наивная, Ира, а в чём-то очень упёртая. Тебе говорят не пускай его в квартиру, он опасен, он обманет, ты упёрлась, нет, он так не поступит. И вот когда ты прозрела? Только когда тебя лицом в дерьмо сунул этот убогий.
С ней трудно не согласиться, мамина пламенная тирада очень эмоциональная, даже Матвей ротик открыл, внимательно её слушал.
Мама села на коврик рядом с внуком.
– Не волнуйся, я не допущу чтобы из тебя выросла вот такая размазня, как твоя мать и твой дед, – она гладила Матвея по его светлым волосикам и причитала. – И ты не будешь уголовником, как этот юродивый. Ты вырастишь достойным мужчиной, я прослежу, если бог даст.
Матвей живенько ползет к бабушке, пытаясь заползти к ней на руки. Он тот ещё любитель обнимашек, очень нежный мальчик.
Глава 16
Паркую машину недалеко от отдела полиции.
Смотрю на свои пальцы на руле и вижу, как они начинают подрагивать. Пульс частит.
Нужно идти. Прикрываю глаза.
Пора.
Захожу в отдел, на меня тут же обращают внимание дежурные, я делаю шаг и понимаю, что ещё немного и я рухну. Нужно было выпить больше успокоительного, видимо двух таблеток уже недостаточно.
– Чем могу помочь? – слышу вопрос дежурного.
– Добрый вечер, мне назначено, я к следователю Малининой, – дежурный Иван кивает.
– Паспорт предоставьте пожалуйста ваш.
Я тут же лезу в сумку за паспортом, там у меня ещё куча документов, но мне везёт, не прошло и минуты, как я вручила его Ивану.
Он внимательно сверяет мои данные с каким-то журналом, кивает. Возвращая мой паспорт.
Нажимает на чёрную кнопку, и серая железная дверь справа от меня открывается.
– Проходите. Вам подсказать куда идти? – уточняет.
– Нет, я знаю, спасибо.
Поднимаюсь по ступенькам на второй этаж. Мое миндалевидное тело взяло мой мозг в заложники. Именно сейчас, в эту самую минуту, пока иду к кабинету, я испытываю весь спектр эмоций, страх, тревогу, неконтролируемую агрессию. Зажмуриваюсь.
Только этого мне не хватало, на допросе потерять контроль над своими эмоциями. От злости на себя сжимаю кулаки. Подхожу к двери, стучу, как только слышу разрешение войти, делаю вдох-выдох, захожу.
Замираю возле входа, кабинет практически пустой. Два стола и стулья по центру. Миловидная рыжая девушка, я так понимаю, это и есть Ксения Павловна, уже ведет беседу с… Сергеем. Они о чём-то тихо беседуют, она при этом всё записывает на бумагу. Ксения Павловна очень серьёзно настроена, не улыбается, только свои красивые брови хмурит. Сергей свеж, гладко выбрит и причёсан, эдакий хороший мальчик, белую рубашку напялил, смотрю вниз… черные брюки и лаковые ботинки, куда он так вырядился вообще?
На мне чёрные брюки, немного укороченные до щиколоток, и рубашка цвета капучино, и бежевые фоловеры на ногах.
На кого Сергей решил произвести впечатление? На Ксению Павловну? Он даже шутить старается, только, видимо, это никак не трогает следователя. Ухмыляюсь, что такое Серёженька? Не на всех действуют твои речи, как сказала бы мама, сладкий сироп.
– Добрый вечер, – обвожу всех присутствующих.
– Здравствуйте, Ирина Андреевна, проходите пожалуйста, присаживайтесь. Я Ксения Павловна, – она такая молоденькая, интересно сколько ей? Точно не старше меня, красивая.
– Ну привет, Ира, – довольно добродушно здоровается со мной Сергей.
Я отворачиваюсь, даже смотреть противно, не то, что здороваться.
– И так, давайте проясним пару моментов, прежде, чем я начну задавать вопросы. Вы не являетесь мужем и женой? – киваю.
– Нет, – сухо говорит Козлина.
– В данный момент вы проживаете вместе?
– Нет, – отвечаю я. – И никогда не проживали.
–Вы давали в долг 600 тысяч Сергею Суреновичу?
– Нет, – выпаливаю я.
– Да, – отвечает Козлина
– ЧЕГО? – восклицаю я. – Я давала тебе в долг? Тебе это приснилось? С какой стати я буду давать тебе такую сумму, да ещё и в долг? – моему негодованию не было предела.
Ксения Павловна молча наблюдает за нашими дебатами, и что-то записывает. Но не мешает нам.
– Мне нужны были деньги на одно дело, на бизнес. Ты идею поддержала, и сама мне предложила деньги, более того сказала, что я вообще могу не торопиться отдавать их. Мы же одна семья, у нас ребёнок. Вообще какие могут быть долги? – кто блин этот человек? Он псих? Он решил мне внушить то, чего нет?
Есть такая форма психологического насилия и название имеет интересное – Газлайтинг. Это когда вас пытаются убедить в том, что ВЫ сходите с ума. Очень необычная и интересная форма психологического насилия.
О нем я узнала совсем недавно. А если быть точнее, то его я испытала на себе, когда вступила в отношения с Серёжей. В начале отношений я всё списывала, думала возможно я и в самом деле что-то упустила. Это уже позже я стала понимать, что к чему.
Человеческая психика так устроена, что при определённом воздействии, тактике, можно дойти до состояния, так называемого «я кажется схожу с ума».
«Тебе показалось что я разговаривал с девушкой по телефону и флиртовал с ней, этого не было, не выдумывай».
«Зачем ты придумываешь? Зачем на меня наговариваешь? Я не оскорблял тебя, и уж тем более не толкал. Да, случайно задел плечом. Но не специально, хватит фантазировать».
«Ты сейчас меня ревнуешь. А я говорю ревнуешь. Но не нужно, я люблю только тебя. Перестань злиться, я вижу твою ревность и злость». И доказать, что это не так, невозможно. Человек отрицает твои чувства и навязывает тебе те чувства, которые выгодны ему сейчас, в данную минуту.
Все доходило до того, что он мог создать ситуацию, или воспоминание которых не было. И отказывался от того, что он сделал.
Вот как сейчас. Я не давала в долг ему 600 тысяч, у нас даже разговора не было и не о каком бизнесе я не знала. Но Сергей сидит и доказывает не только мне, но и следователю, что всё именно так и было, давит, убеждает. Мне кажется, он сам охотно верит в свою ложь. А ты сидишь и начинаешь сомневаться, а может так и было? У меня просто провалы в памяти, может со мной действительно уже что-то не так.
Сергей психопат, я бы даже сказала смесь социопата и нарциссизма. Сергей всегда хорошо шёл по карьерной лестнице, его уважают и ценят не только как перспективного сотрудника, но и человека. Беда только в том, что никто не знает какой он на самом деле. Ну кроме самых близких, я бы сказала маленький круг его семьи.
Противостоять Газлайтингу практически невозможно. Ведь для Сергея это способ власти, подчинить меня, держать под своим контролем, манипулировать. И безнаказанно делать всё, что ему хочется, при этом внушать мне, что этого не было. Мне становится страшно, я физически начинаю бояться его.
Как мне доказать, что этого не было. Мои глаза бегают от Ксении до Сергея. Я волнуюсь. Да, что там, у меня кажется паника. А вот он совершенно спокоен, поза расслаблена, циничная улыбка на лице.
Урод.
– То есть вы признаете, что деньги брали у Ирины? – задаёт вопрос Ксения. Я перевожу взгляд на неё.
– Признаю, но о сроках возврата долга мы не говорили, Ира сказала, что раз мы семья, то это не обязательно.
– Не обязательно возвращать средства? – уточняет следователь.
– Да, именно это она и имела в виду, – спокойно соглашается Сергей.
Я, кажется, дар речи потеряла, я не знаю, что сказать, я поражена такой наглости и лжи. Он же собственного сына обокрал, не только меня.
– Ирина Андреевна, что вы скажете?
– Это всё наглая ложь. Как у тебя совести хватает, так нагло сидеть и врать. Ты сына своего без копейки оставил. Не хочешь спросить на какие деньги он ест? На какие деньги я покупаю одежду? Памперсы? Или ты считаешь я деньги печатаю?
– Я сказал правду, зачем Ира сейчас врет и выкручивается мне не понятно. Она и с сыном видеться не даёт. Вообще, хорошо бы её проверить. –и пальцами стучит по голове, намекая, что я сумасшедшая.
У меня если честно руки опускаются. Плакать хочется, в глазах щипает. Но я не дам ему такой возможности, нет. Беседа только началась, а я уже чувствую себя словно выжатый лимон.
– Ну раз к единому мнению мы прийти не можем. Давайте всё сначала и по порядку. Начнёте вы, Сергей Суренович, а потом мы послушаем Ирину Андреевну, – спокойным тоном говорит Ксения. Я под столом сжала руки в кулаки, я сильная, я смогу, твердила словно мантру. Тяжело вздохнув, приготовилась слушать этого виртуозного фантазера-психопата.
Глава 17
Выйдя из кабинета, а скорее выползая из него, я чувствовала внутренне опустошение. Ксения Павловна действительно хороший специалист, не раз она заставляла Сергея призадуматься… «подождите дайте вспомнить поточнее» «я же кажется отвечал на этот вопрос, вы записываете, я уже не помню точно» «ох как сложно, дайте подумать, мне кажется… я точно не уверен, что могу вспомнить» и все в таком же духе.
Я чувствовала, что следователь на моей стороне. И я совру если скажу, что мне это не помогало, ещё как. Я можно сказать воспряла духом, осмеливалась сама задавать вопросы Сергею.
Что его дико бесило. Я видела в его глазах ненависть.
– Да любимая, я скоро буду. Да, почти освободился, ты уже ждёшь меня? Я тоже скучаю котенок. И я тебя целую, – сладким голосом пел кому-то Сергей. Видимо нашёл очередную наивную дуру и вешает ей лапшу на уши.
Я не почувствовала ревности или обиды, чисто по-женски. Нет, полное, тотальное безразличие.
– Что, думаешь ты победишь, м? А даже если и так, то я сделаю всё чтобы ты пожалела дрянь, обещаю. Паршивка. Пошли поговорим. Нам многое нужно обсудить, не при свидетелях. ИДЁМ, – я качаю головой. НЕТ. – Если не пойдешь, пожалеешь. Я тебе такое устр… – шипел Сергей, наступая на меня. И когда он прижал меня к противоположной стене, нависая сверху.
Я услышала родной голос.
– Вы уже закончили? Добрый вечер, – здоровается с нами Роман. Сергей поворачивает голову и гневно раздувая ноздри смотрит на Рому. И ему явно не нравится, что нам помешали.
– Здравствуйте. Вот так встреча и вы тут? – ухмыляется Сергей.
– Странный вопрос, а где мне еще быть, как не в отделе полиции, – парирует Рома, усмехаясь.
Мне кажется или я слышу скрип зубов Сергея.
– На выездах, например, защищать всех убогих и никчемных дам. Да, дорогая? – стреляет в меня глазами.
– Не волнуйтесь, наш штат сотрудников большой, есть кому на выезды приезжать, я вам советую не думать о моей работе, а подумать о себе, – Сергей напрягается, ни я одна услышала скрытую угрозу от Ромы.
– Непременно воспользуюсь вашим дельным советом. Вы не могли бы нас оставить? Нам нужно поговорить, – я в панике округляю глаза, я не хочу. Нет.
– Исключено. Ирина Андреевна, следуйте за мной для дальнейшей беседы, в мой кабинет. А вы, Манукян, можете быть свободны. Мы вас не задерживаем… по крайней мере пока.
Сергей мешкает пару секунд, но всё же решает не устраивать здесь шоу.
– Я заеду на днях, хочу видеть сына, – не дождавшись ответа, уходит.
Я провожаю его потрясённым взглядом, кто тебя еще пустит домой к сыну, сволота.
– Ты как? Пошли в мой кабинет, будем чаем отогреваться, – он подходит достаточно близко, но не обнимает, старается держать дистанцию, хотя я вижу, что ему очень хочется поддержать меня.
– Нормально, – нервным движением заправляю прядь волос за уши. Рома в неверии изгибает бровь. Опускаю голову. – Да, я вру. Меня потряхивает. И я от чая не откажусь.
Мы подходим к кабинету с табличкой «Заместитель начальника отдела – начальник полиции». Так он получается в начальниках сидит. Прикрываю глаза, я даже не спросила про должность, да, порадовалась его повышению, но не уточнила детали.
И такая я по жизни.
Как только мы были отрезаны от всех лишних глаз и ушей, Рома, не теряя времени прижал меня к двери. Я только и успела, что пискнуть, он с какой-то маниакальной страстью накинулся на мои губы. Посасывал их, даже прикусил нижнюю. Я же бесстыдно принимала его ласки, меня будоражит его напор, страсть. Сильные руки блуждали по моему телу, лаская то грудь, то попу. Я откинула голову назад, расслабляясь пока он ласкал мою шею. Если он будет вот так всегда делать перед чашечкой чая, то я готова пить его день и ночь. Только сейчас понимаю, да я обожаю такой чай с Ромой, готова сутки напролёт чаёвничать.
Рома прислонился к моему лбу своим, тяжело дышит.
– Ты меня чаем напоить, кажется, хотел, – собрав последние мозги выдала я.
– Да? А… да, кажется хотел, – улыбается, как мальчишка, честное слово. – Ты меня просто с толку сбила, – я смеюсь в голос.
– Так выходит, я еще и виновата? – приподнимаю бровь, присаживаюсь на диван.
– Ты себя видела вообще? Ходячий секс, я как увидел тебя… – качает головой. Но не продолжает, даёт мне возможность додумать самой. Прикусываю губу, чувствую, как вспыхнули щеки. Приятно.
Протягивает мне кружку ароматного чая, из шкафчика достает коробку конфет.
– Угощайся, – присаживается рядом и отпивает очень вкусный чай.
– Спасибо. И спасибо, что вступился, я не была готова к диалогу с Сергеем тет-а-тет, – сладкое моя слабость, и после стресса, что я пережила, я можно сказать накидываюсь на эту вкуснейшую коробку конфет.
– А его больше и не должно быть, – приподнимаю брови, внимательно смотрю на него, о чём это он. – Я про диалог с ним. Разговаривать с ним будут правоохранительные органы или я, – я молчу. И, кажется, моё молчание Рома не верно истолковал, потому что спрашивает. – Есть возражения?
– НЕТ, – восклицаю я. – Ты прав, Ром. И последнее чего бы мне хотелось, это Сергея в моей жизни, и в жизни Матвея.
– Это хорошо, это правильно, – бубнит он, отпивая чай.
Дальше я рассказываю Роме обо всех деталях нашей очной ставки, стараюсь ничего не упустить. Он кивает, задаёт вопросы, старается отвечать на мои.
– Мне понравилась Ксения Павловна, – честно признаюсь я. – Она старалась завалить его вопросами, зацепиться, и со мной так она не беседовала.
– Ксюша хорошая, да. И ей не чужда женская солидарность, – соглашается он.
– Ром, скажи честно, ты просил у неё за меня? – подаюсь всем телом, внимательно смотрю на него.
– Нет, я не о чём таком не просил. Просто сказал, что к ней придет моя девушка, – прикрываю глаза. Ну как же не просил. Одно это может сказать о многом. «Сейчас моя девушка придет, ну ты поняла?» «Да, поняла». В голове уже построила их диалог.
– Мы уже встречаемся? – от глупых вопросов не застрахована даже самая умная женщина, очень умной я себя никогда не считала. Так что, смело спрашиваю.
Рома, впрочем, не теряется.
– Да, а ты не заметила? Мне стоит задуматься? Может, я что-то делаю не так? – улыбается. – По-моему у нас всё самое интересное начинается, – не отрывая глаз от моей груди облизывается, как самый настоящий кот.
Нас прерывает стук в дверь.
– Да, войдите.
– Приветствую, Роман Иванович. Опа-па здравствуйте, – мне улыбаются самой обворожительной улыбкой.
– Добрый вечер, – отвечаю немного смутившись.
Кажется, этот парень уже раздел меня глазами и пожирает. Не стесняясь.
– Познакомься, Ира, это мой младший брат Илья, – представляет нас друг другу Рома. – А это, Илья, перестань так пялиться, моя девушка.
– ОООО… Даа… Ого, – кажется Илья дар речи потерял, стоит с открытым ртом и хлопает глазами. – И когда ты всё успеваешь, а? Ирина, не поймите неправильно, просто сегодня я понял, что моё сердце безжалостно разбито. – тяжело вздыхает и смотрит на меня. Ну дает, а.
– Когда надо, тогда и успел. В большой семье не щелкают, слышал про такое? – воинственно огрызается Рома. – И перестань на нее пялиться.
Илья берёт стул и присаживается рядом со мной. Я внимательно слежу за Ромой и его реакцией, понимаю ему такое внимание ко мне не нравится, и, кажется, брат специально испытывает его терпение.
– Ирина, вы знаете у него паршивый характер, – я прыскаю.
– А у тебя, стало быть, мягкий и пушистый? – уточняет Рома. Кажется, этот разговор начинает веселить его.
– Ооо, да я само очарование.
– Очаровашка, ты зачем пришёл? Потрепаться? Тогда вали отсюда, – кивает на входную дверь.
– Видите, Ирина, он еще и грубый, неотёсанный мужлан. Бросайте его, – дерзко смотрит на меня, а следом подмигивает Роме. Я не могу скрыть весёлого удивления, вот это советы пошли.
– Спасибо за столь щедрые советы. Но я с вами не согласна, – качаю головой. Мне еще сложно кому-либо признаваться в своих чувствах к Роме.
– Я пришёл отдать документы, – только сейчас я замечаю красную папку у него в руке. Рома её забирает и не глядя оставляет на своем столе.
– Это всё? – уточняет Рома и выжидающе смотрит на брата.
– Понял, не буду мешать. Пойду зализывать свои душевные раны и разбитое сердце, – очень тяжело вздыхает. – Ира, я был бесконечно счастлив с вами познакомиться.
Я киваю, стараюсь не засмеяться в голос. Да по нему театральная студия плачет, что он тут забыл.
– Иди уже, – вдогонку бросает Рома.
Как только за Ильей захлопывается дверь, я не выдерживаю и смеюсь в голос, вытирая слёзы. Рома рядом посмеивается.
– Вы и правда совсем не похожи с братом.
– Я же говорил. Я намного харизматичнее, – подмигивает.
И я взрываюсь новым приступом хохота.
– Без сомнений, – соглашаюсь я. – Мне уже пора домой. Ещё раз спасибо за чай, – смотрю на Ромины губы и добавляю. – Он был очень вкусный.
– Я тоже люблю пить с тобой чай, –подмигивает мне. – Ира, сегодня я на суточном дежурстве, приеду завтра, если ты не против.
– Я буду ждать тебя.
Рома провожает до машины. Мы стараемся держаться на расстоянии, ни к чему, чтобы коллектив обсуждал его личную жизнь на работе.
Приехав домой, в красках обо всём поделилась с мамой. Она молча выслушала, после, конечно, пожелала Сергею все несчастья мира. Если бы словом или пожеланием можно было убить, Сергей давно был бы трупом.
Я предложила маме переночевать у нас, но дома уже четыре кошки, уехала спустя час после пламенной речи.
Две недели пролетели, как один день. Сергей так и не появился, мне на радость, хоть и обещал нарисоваться. Видимо, есть что-то поважнее. Если первые три дня я оглядывалась по сторонам, высматривала его, то позже понемногу стала расслабляться.
С Ромой мы всё так же каждый вечер проводили вместе, маленькими шажочками приближались друг к другу. Я уже не могла представить вечер без его умопомрачительных поцелуев.
И сегодня гуляя с Ромой вдоль пруда, смотря на мило воркующих лебедей, я почувствовала этот трепет, меня будто волной накрыло понимание: Я безумно влюблена. Да, чёрт возьми, я встаю и засыпаю с мыслями о Роме.
Сегодня я готовилась к нашему свиданию, как никогда. Я собираюсь затащить его в постель. Вот такие коварные планы в моей голове.
Не смотрите, что эта блондинка вам мило улыбается, на самом деле в голове у неё не самые приличные мысли гуляют. И бедный Рома даже не подозревает, что сегодня он будет нагло соблазнен.