Заноза для капитана Белова

Глава 7 Тайна уже не тайна

Руслан

Спустя час по пробкам я доезжаю до пятиэтажки прошлого века напротив небольшого парка. Тихая зона и, как любят сейчас говорить, экологическая. Паркуюсь и выхожу из машины, нахожу нужный мне подъезд и поднимаюсь на второй этаж. Сверяюсь с бумажкой, где написан номер квартиры, и подхожу к металлической двери. Нажимаю на звонок и опускаю голову, чтобы не сразу узнала, сделаю девочке сюрприз.

– Кто там? – раздаётся по ту сторону двери.

– Доставка, – отвечаю, ещё ниже опустив голову.

– Я ничего не заказывала, – бдит Комарова.

– Не знаю, у меня посылка для Комаровой В.В., – самым искренним тоном проговариваю и слышу, как ключ поворачивается в скважине, потом ещё один раз и ещё, похвально.

– От кого? – спрашивает, едва открыв.

– От меня, – поднимаю голову и, пока она не успела ничего понять, заталкиваю её в квартиру и захлопываю дверь за собой. – Ну, здравствуй, любопытная Варвара, – ухмыляюсь.

– Товарищ милиционер? – округляет свои синие глазки. – Какой сюрприз, – пытается улыбнуться, но выходит не очень.

– Отож, – цокаю языком.

Решаю не прыгать в карьер сразу и пока что только осмотреться.

– Какими судьбами? – спрашивает и проём собой закрывает.

Без комбинезона она кажется совсем маленькой и хрупкой. Худая как доска, подуешь, и её как ветром сдует.

– Соскучился, – наиграно улыбаюсь. – Кофе не угостишь? – вопросительно бровь выгибаю.

– Я не пью кофе, собственно, его у меня и нет, – пожимает плечами, не давая мне пройти.

– Ничего, чай тоже подойдёт, – произношу, наклонившись к бледному лицу, и, схватив за талию, приподнимаю над полом и освобождаю себе путь.

– Я вас не приглашала, – кричит, когда я иду дальше прихожей.

– Да? А мне послышалось другое, – изображаю удивление и открываю первую попавшую дверь.

– Что вы делаете? – возмущённо спрашивает Комарова и пытается закрыть, как оказалось, спальню.

– Кухню ищу, чтобы чай пить, – отвечаю тоном, словно всё и так понятно.

– А похоже на обыск, – фыркает хозяйка. – Ордер есть?

– Какой ордер? Вы были так любезны в нашу последнюю встречу, – продолжая идти по узкому коридору, где в самом конце какой-то шкаф, я поворачиваюсь к девушке. – Обещали чаем напоить и коллекцию фотографий показать.

– Вот как, – хмыкает Варенька. – Не припоминаю.

– Ну, это нормально для блондинок, – с улыбкой отвечаю и переступаю порог в помещение с открытой дверью. Единственной дверью, больше комнат не вижу.

Квартира хоть и в старом доме, но ремонт здесь не дешёвый, и мебель хорошего качества. По документам, она её снимает, но вот у кого, не помню, да, собственно, и не важно.

– Я перекрашена, к вашему сведению, – с гордостью заявляет.

– Это ничего не меняет, мозги-то химией сожгла, – указательным пальцем тыкаю в нахмуренный лоб.

На кухне не вижу ничего необычного, всё как у всех – шкафы и бытовая техника. В спальне так же – двухместная кровать и гардероб. А насколько мне известно, квартира двухкомнатная. Либо я ошибся, либо что-то упускаю.

– Вы такой вежливый, умеете с девушками обращаться, наверное, отбоя от них нет.

Со стороны мы, возможно, выглядим как два идиота, которые соревнование по актёрскому мастерству устроили.

– Чаю нальёшь, или как? Там зима за окном, я замёрз, – проговариваю и занимаю место на угловом кухонном диване.

– Обычно я незнакомцев в дом не пускаю, но так уж и быть, над вами сжалюсь, – говорит эта заноза и чайник ставит.

– Я знал, что пришёл по адресу, – произношу, осматривая внимательнее кухню, пока Комарова готовит заварку.

– Товарищ полицейский, а будьте честны хоть один раз в жизни, – бубнит, стоя спиной ко мне. – Что вас ко мне привело?

– Во-первых, я самый честный полицейский, а во-вторых… – договорить мне не даёт раздавшийся голос с помехами, словно кто-то радио включил.

«Драка в кафе на Вокзальной пять, кто ближе, примите вызов» – сообщает женский голос, и надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что это полицейская частота.

Комарова замирает с закипевшим чайником в руке, тело напряглось как струна на гитаре, и поворачиваться ко мне она и не думает.

– Как интересно, Комарова, – протягиваю и встаю на ноги.

Кручусь по всей кухне в поисках источника звука, но пока без толку.

– Что именно, товарищ милиционер? – вопрос задан дрожащим голосом.

– Ты, Комарова, очень интересный персонаж, – отвечаю, наклонившись к её уху, и девушка вздрагивает. – Отдай сюда, ошпаришься ещё, – вырываю чайник из её рук и ставлю на столешницу. – Что это было? – спрашиваю, схватив её за плечи и повернув к себе лицом.

– Не понимаю, о чём вы, – мотает головой, продолжая делать из меня дурака.

– Я ведь всё здесь переверну, но «юбку» твою, Холмс, я найду, – хитро улыбаюсь, замечая, как меняется в лице эта шпионка.

– Вы уже хряпнули с утра, товарищ милиционер? Бред какой-то несёте, – держится достойно, но участившееся дыхание и дрожащий голос выдают её с головой.

– Плохая из тебя актриса, – вздыхаю и отхожу, пока исходящий от неё чёртов запах ванили не свёл меня с ума.

– Думаю, вам уже пора…

– А ты не думай, голова болеть будет, – бросаю через плечо и приближаюсь к выходу из кухни.

«Тридцать вторая, мы берём» – снова раздаётся, но уже чётче и ближе.

Выхожу в коридор, включаю свет и осматриваю каждый миллиметр.

«Поспешите, ребята, уже есть раненые, скорую уже отправили» – отвечает диспетчер, и я понимаю, что звук раздаётся из того самого шкафа в конце коридора.

Значит, рацию спрятать успела, а отключить не додумалась. В два шага оказываюсь у глянцевых дверец, но Комарова тут же прибегает и прислоняется спиной к шкафу.

– Вы не имеете права, у вас нет постановления, – выпаливает, едва дыша.

– Я и есть постановление, – отталкиваю её и, схватившись за ручки, открываю двери. – Нихрена себе, – присвистываю, реально охренев.

Шкаф оказывается совсем не забитым одеждой, а входом во вторую комнату. Ну, шпионка, даёт. Перешагнув порог, я захожу в помещение, где горит синий свет настенной лампы в виде облака, и охреневаю ещё больше.

Здесь настоящее шпионское логово: большой рабочий стол, на котором стоят два компьютерных монитора, на стенах куча фотографий и разноцветные бумажки с какими-то заметками, на тянущихся от одной стены к другой ниточках, так же висят снимки. И не просто снимки, а улики: трупы, лужи крови, места преступления, орудия убийств. И это я только по одной ниточке прошёлся.

«Авария на Дальневосточном проспекте» – снова раздаётся, и, повернув голову, я нахожу не рацию, а целое устройство для приёма и передачи радиоволн.

– Комарова, нам пора поговорить, – поворачиваюсь к девчонке, вжавшейся в стену.

Кругами хожу по комнате, не переставая удивляться, и ждать, когда Холмс в юбке начнёт говорить, чего она не торопится сделать. В голове десятки вариантов какого чёрта здесь происходит, но самый волнующий меня вопрос – на кого она работает?

Если пройтись вдоль левой стены, можно подумать, что на Косова, потому что здесь запечатлены люди Мамаева. Но на правой стене уже люди Косова, а значит Комарова не работает ни на одного из них. Есть третья сторона? Может, кто-то заказал этих двоих ей? Нет, она ведь всё выкладывает в этом своём блоге.

Всё, запутался конкретно, и мой профессионализм бессилен.

– Я жду, Комарова, – с укором в голосе проговариваю и бесцеремонно сажусь в её рабочее кресло.

– А может не будем? – прокашлявшись, она подходит ко мне и, потянувшись, выключает мониторы компьютера. – Может, договоримся? – на меня смотрит, ресницами своими длинными хлопает.

– Интересно, как? – вопросительно выгибаю бровь.

– Бумажками с изображением мёртвых президентов, – выдаёт, чем напоминает, что она блондинка.

– Взятку предлагаешь, – не спрашиваю, констатирую.

– Да нет, благодарность за поход в кафе, – совершенно серьёзным тоном произносит.

– Статья двести девяносто, до двенадцати лет лишения свободы, а если пришить тебе и вот это всё, – кручу пальцем, обозначая комнату. – Плюс проникновение…

– Нет такой статьи, – перебивает, но губы нервно прикусывает, чем на секунду отвлекает меня от всех мыслей.

– Так, – слишком резко встаю на ноги. – Голову мне не морочь, быстро рассказала всё, иначе в участок поедем, – спешно проговариваю, наступая на неё.

– Товарищ милиционер… – пытается что-то сказать, но я хватаю её за плечи и заставляю присесть на двухместный диван, имеющийся в этой комнате, сам прикатываю рабочее кресло и сажусь напротив неё.

– Внимательно тебя слушаю, – наклоняюсь, опершись головой на скрещенные руки.

– Как вы меня нашли? – спрашивает со вздохом.

– Я из полиции, забыла? – ухмыляюсь одними уголками губ.

– Забудешь тут, – бубнит, опустив взгляд. – Я не об этом, а о том, как вы поняли, что блог мой?

– А на месте преступления больше никаких посторонних с фотоаппаратами не было, Комарова. На кого ты работаешь? – задаю вопрос и вижу недоумение на её лице.

– С чего вы взяли, что я на кого-то работаю? – смотрит на меня и брови хмурит.

– Зачем молодой блондинке заниматься вот этим всем? – киваю на ниточки с фотографиями.

– А чем, по-вашему, молодые «блондинки» занимаются? – лицо каменное, но в тоне проскальзывает обида.

– По клубам ходят в поисках самцов, – пожимаю плечами я.

– Вам, товарищ полицейский, не идёт быть козлом, – выплёвывает, уже не скрывая обиды.

– Статья триста девятнадцать УК РФ – оскорбление представителя власти…

– Хватит меня в эти статьи лицом тыкать, я прекрасно знаю весь уголовный кодекс, – со злостью проговаривает, и я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Она как котёнок, у которого лакомство забрали, и он обижается.

– В твоих же интересах самой всё рассказать, – спокойно говорю, меняя тактику.

– Да что рассказать? – дурочку включает.

– Какого хрена твой дом – это секретная штаб-квартира? – на автомате повышаю голос, уже теряя терпение.

– Моя квартира, что хочу, то и устраиваю здесь, – обижено фыркает и, скрестив руки на груди, откидывается на спинку дивана.

– Я знаю тебя неделю, но ты уже заработала себе несколько статей, не делай себе хуже, – мирным тоном обращаюсь к ней.

– Вы всё равно меня посадите, и всё это, – указывает на свои фотографии. – Изымете и в свой участок понесёте. Я знаю, как бывает, позовёте сюда экспертов, они всё осмотрят, меня виноватой во всём сделаете, и буду свои недолгие годы за решёткой проводить, – сказано это всё быстро, с обидой и злостью.

– А если пообещаю, что никого не позову, ничего тебе не предъявлю, а просто послушаю и уйду? – а вот этого я не планировал, просто в эти синие глаза напротив посмотрел, и фраза сама с губ слетела.

Нехорошо, ой, нехорошо, Белов.

– Поверю, только если в письменном виде и с вашей подписью, – моментально глаза загорелись.

– Давай, ты не будешь наглеть, – серьёзно смотрю на Комарову, а она губы обиженно надувает. – Я даю тебе слово, а я слово всегда держу.

– Ладно, – вздыхает. – Но знайте, я подготовилась к быстрому уничтожению всего, что у меня есть, – указательным пальцем перед моим лицом машет.

Не знаю, чем она думает.

– Учёл, – с серьёзным лицом киваю.

– В общем, так, – хлопает себя по коленям, встает на ноги, приближается к правой стене, и тычет пальчиком в одну из фотографий.

Глава 8 Союзник или противник?

Варя

Когда художника спрашивают о его картинах, он может часами описывать и с обожанием рассказывать, как он начал писать, чем вдохновился, и сколько радости ему приносит то, что в итоге получилось. Так же и я, увлеклась и рот не закрывается, оживлённо повествуя товарищу полицейскому, как я до этого докатилась.

– Это первая фотография и, собственно, начало моего расследования, – тычу пальцем в случайный кадр, который запечатлел то, что не должно было попасть на камеру. – История со старыми заброшенными зданиями была правдивой, просто уже неактуальна, – смущённо добавляю, не рискуя смотреть в глаза следователя Белова.

– А я уж думал, что меня обвели вокруг пальца, – усмехается мужчина. – И кто это? – кивает на картинку, где двое парней обмениваются «посылками».

– Это – человек Косова, – увлечённо отвечаю. – На данном снимке сделка: у нас товар, у вас… деньги. Тогда я не поняла, что происходит, но потом выяснила, что это наркотики, которые распространяет Косов. Ещё я выяснила, что у Мамаева и Косова один и тот же производитель, поэтому у них война между собой – товар один, но разные способы распространения, и каждый хочет больше покупателей, потому что денег больше.

– Давай пропустим общедоступную информацию и перейдём к скрытой, – с улыбкой проговаривает товарищ следователь. – Как ты в это влезла?

– Ну я же говорю, эти парни случайно попали в объектив моей камеры, – отвечаю тоном, будто и так всё понятно. – Смотри, на этих коробках, – показываю на вещь в руках одного из парней, – надпись: «Кос леденец», естественно, я поискала в интернете, и нашла статью, где сказано, что в городе появился новый вид наркотических веществ. В отличие от Мамаева, Косов выделяет много средств, если можно так сказать, на рекламу.

– Граффити и надписи на заборах, – кивает Белов.

– Да, но не только, есть интернет-магазин, – говорю и тычу в другой снимок. – Здесь предлагают бесплатные регулярные дозы за рекламу, отзывы и распространение типа закладок или мелких покупателей.

– Отзывы на наркотики? – удивлённо смотрит на меня товарищ милиционер.

– Ничего удивительного, – пожимаю плечами. – Сейчас у каждого в доме есть компьютер и выход в интернет, а отзывы для того, чтобы покупатель был уверен, что его не кинут на деньги.

– Логично, да, – вздыхает Белов, с интересом меня слушая.

Не знаю, сколько времени прошло, но если учесть, что за окном уже стемнело, увлеклась я надолго. Как, собственно, и следователь, который внимательно меня слушал и не перебивал, лишь изредка задавая какие-то вопросы.

– Так, понятно, – хлопает в ладони мужчина. – А зачем всё это в интернет выкладывать?

– Это всё Ксюша виновата, – усмехаюсь. – Я поведала ей кое-какую информацию, а она начала мне про блог, и что можно на этом зарабатывать, и не мало. Но я посмотрела на это по-другому, то есть, думала, что, показывая подноготную, даю возможность молодёжи дважды подумать, перед тем как на скользкий путь свернуть. Я не указываю имена, названия этих самых видов наркотиков или номера телефонов, я показываю, к чему может привести… – отвлекаюсь, спешно сажусь в рабочее кресло и включаю один монитор. – Трупы – это как дополнительная информация, что люди, которые занимаются продажами наркотических веществ, страшные люди, но вот, смотри, – прокрутив мышкой ленту своего блога ниже, я тычу пальчиком в экран. – Это фотографии молодых людей, которые умерли от передоза, или у которых остановилось сердце, не выдержав. В общем, жертвы всего этого. Не знаю, насколько влияет мой блог на людей, но надеюсь, что хоть кому-то мои статьи помогают, – честно признаюсь я.

– А что ты рискуешь, понимаешь? – вдруг спрашивает товарищ милиционер.

– У меня хорошая защита, взломать не смогут, и нигде нет информации о владельце блога, – пожимаю плечами я.

– Но я ведь нашёл, – проговаривает, и я осознаю, что он очень близко ко мне, когда шею обдаёт горячим дыханием.

– Ты ведь такой хороший следователь, сопоставил факты и сложил два плюс два. И не нашёл бы, если бы я сама себя не сдала, точнее, если фотоаппарат бы меня не подвёл, – отвечаю быстро и с учащённым дыханием.

Он слишком близко, слишком вкусно пахнет, слишком сильно жаром от него обдаёт.

– Не думай, что в этих группировках сидят тупые люди, – а вот ему, в отличие от меня, всё равно, что он касается своей твёрдой грудью моего плеча, что каким-то образом его рука оказалась на спинке моего стула, а вторая упёрлась в стол, и что я чувствую себя в капкане.

– Я… не думаю, – хрипло отвечаю, тело совсем меня подводит.

Что с тобой такое, Варя? Подумаешь, мужчина к тебе прикасается. Тем более неосознанно, случайно, взгляд-то в экран устремлён. Спокойно!

– Ты вообще мало думаешь, – вздыхает и наконец выпрямляется и отходит на шаг.

– Вы сама тактичность, товарищ полицейский, – облегчённо прикрываю глаза.

– Откуда столько аппаратуры? – поворачивается и смотрит на моё… радио.

– Купила, – веду плечом и, встав на ноги, упираюсь пятой точкой в стол.

– На чёрном рынке? – вопросительно выгибает брови.

Я молчу, потому что мне его Владик подарил, а откуда он его взял, я понятия не имею.

– Ты полна сюрпризов, Комарова, – наклонив голову набок, Белов подходит ко мне и останавливается в считанных сантиметрах, заставляя меня снова задержать дыхание, словно в глубокий бассейн собираюсь нырнуть. – Есть ещё что-то, что я должен знать? – прищуривается и в мои глаза смотрит.

– Вообще, вы и этого не должны были знать, – едва нахожу силы ответить.

Да что же это такое, господи?

– Ты уже определись, то ты мне выкаешь, то тыкаешь, – приподнимает уголки губ в подобие улыбки и опускает взгляд на мои губы, которые уже онемели от того, как сильно я их прикусываю.

– Вы, – намеренно так обращаюсь. – Обещали, что выслушаете и уйдёте, – напоминаю наш уговор.

Я не особо верю полиции, они все покупаются, и я даже лично таких знаю, но Белов почему-то вызывает доверие.

– Ага, обещал, – прокашлявшись, он отворачивается, перестав пялиться на мои искусанные и потресканные от ветра губы.

Совсем не прилично для девушки, но у меня другие интересы. Да и если честно признаться, когда мне поставили этот чёртов диагноз, я перестала за собой следить. Точнее слежу, но за питанием и за временем приёма инсулина. А остальное, типа маски для лица, косметика и так далее, совершенно перестали привлекать. Зачем, если мне недолго жить. А потом и вовсе увлеклась этим расследованием, что, собственно, и вывело меня из той депрессии, в которую попала после приговора врача.

– Значит так, любопытная Варвара, – вырывает из мыслей товарищ Белов. – Ты, конечно, молодец, но перестань в это лезть, займись… – он замолкает, осматривает меня с ног до головы. – Чем вы там, девочки, заниматься любите, – отмахивается в итоге. – И если я ещё раз увижу тебя на месте преступления, или, не дай бог, ещё одну статью, тогда тебе точно не отвертеться. Уяснила? – смотрит на меня, наверное, самым грозным взглядом, который есть у него в арсенале.

– Я вас услышала, товарищ милиционер, – киваю.

– Главное, чтобы ты меня поняла, – недоверчиво прищуривается.

Правильно делает, что не верит, я что, дура, бросать всё после такого количества потраченного времени?

– Язык вроде знакомый, – изображаю задумчивость.

– Не паясничай, – бросает, и я сдерживаю смех. – Вот, держи, – протягивает мне прямоугольную картонку, где написано «Белов» и ниже номер телефона. – Если что, позвонишь, – беру визитку из его рук, не скрывая своего удивления.

– В любое время дня и ночи? – не удерживаюсь от подкола.

– Я предупредил, – игнорирует меня и направляется к выходу из комнаты.

Выхожу следом и закрываю дверь в тот момент, когда из кухни раздаётся неприятное слуху пиликанье.

– Что это? – застывает посреди коридора товарищ милиционер.

– Напоминание, – прочистив горло, отвечаю.

Судя по его взгляду, до него дошло, к чему мне напоминание, и тактично не акцентировал внимание. Я проводила его до двери, и при последнем взгляде мы, наверное, оба думали, что это последняя наша встреча. Что я буду слушаться, и не полезу в эти дела, а у него не будет повода меня допрашивать.

Но увы и ах, наши пути уже скрестились, и как бы мы ни ходили вокруг да около, всё равно на одну и ту же дорогу встанем.

А неделю спустя, казалось бы, ничего в жизни не поменялось, продолжаю выстраивать теории, сопоставлять факты, ниточки соединять, чтобы собрать всё воедино. Одно только «но» – себя собрать не могу. Товарищ следователь поселился в моей голове, как птенец в гнезде, и мысли мне путает. Сегодня наконец смогла отвлечься, когда по приёмнику передали о новом происшествии. И я уже почти выходила из квартиры, когда на моём пороге объявился Влад.

– Привет, – улыбаюсь другу, а он, ничего не ответив, отодвигает меня в сторону и проходит в квартиру, держа в руках свою огромную сумку. – Влад? – непонимающе бросаю ему в след.

Парень, словно меня не слышит, в спешке снимает свои ботинки и несётся прямо по коридору к моему шкафу с секретом. Попав внутрь, он уже снимает зимнюю куртку, бросает прямо на пол и усаживается в моём рабочем кресле.

– Что происходит? – развожу руками, стоя рядом с ним упакованная для выхода на улицу в любимый комбинезон.

– Под тебя копают, – нервно отвечает и принимается что-то клацать на клавиатуре.

– В смысле? – с выдохом присаживаюсь на диван и снимаю шапку.

– В прямом, Вава, – кивает, назвав меня как в детстве.

С Владиком мы знакомы ещё с детского дома, он младше меня на три года, и, когда был маленький, никак не мог выговорить моё имя, так и осталась – Вава.

– Ты своими трупами заинтересовала ментов, – бросает обвиняющим тоном.

– Тоже мне новость, – фыркаю себе под нос и начинаю раздеваться, кажется, я больше никуда не еду.

– Не понял, – вопросительно на меня смотрит.

– Ничего страшного, я знаю, кто меня вычислил, – отмахиваюсь от него я, не решаясь посвятить во все детали.

– Ты променяла меня на другого хакера? – прищуривается друг.

– Нет, конечно, – спешно отвечаю. – Этот человек вообще с компьютерами не дружит.

– Это шутка такая? Этот «не дружащий с компьютерами» почти взломал мой код, – удивляет больше тем, что голос повышает.

Владик, хотя какой он Владик, давно уже целый Владимир. Не знаю про других компьютерных гениев, но мой друг сломал все стереотипы о ботанах, накачав себе атлетическое тело. От ботана у него только очки на носу, но и те ему очень идут. И он всегда спокоен, иногда даже раздражает нас с Ксюшей своим спокойствием, а если он голос повысил, значит дело дрянь.

– Ты ведь говорил, что это невозможно, – задумчиво проговариваю.

Неужели Белов не сдержал слова и решил меня сдать? Нет, так бы он приехал и просто арестовал, он всё видел, улики на месте, знает, куда идти.

– Говорил, – кивает Владик и губы поджимает.

Представляю, как это ударило по его самооценке, он столько сил потратил, чтобы имя себе заработать, а тут внезапно на его код посягнули.

– А откуда знаешь, что это полиция? – задаю вопрос с надеждой, что он ошибся.

– По IP-адресу вычислил, Вава, это элементарно, – бросает, уже не глядя в мою сторону, а значит его засосали эти его коды, и можно удалиться, говорить больше не с кем, что, собственно, я и делаю.

Выхожу из комнаты, закрываю дверцы шкафа, оставляя Владика работать, потом буду расспрашивать его. Заняться особо нечем, мой «офис» оккупировали, на вызов не поехала, так что я решаю сварить другу суп. Знаю я его, ест одну сухомятку и всё, что быстрого приготовления или на заказ, а домашнюю еду он ест только у меня. Готовить я не очень умею, но слава интернету, что научил хоть немногому. После диагноза мне пришлось полностью поменять своё питание, и хочешь не хочешь, а готовить надо, и всё диетическое.

«На кости не бросаюсь» – неожиданно в памяти всплывают слова следователя Белова.

Я сильно похудела за это время, оно и верно, мне то нельзя, это нельзя, а вон то можно, но только совсем чуть-чуть. И как бы ни старалась набрать немного вес, ничего не выходит, кожа да кости.

В полной тишине режу курицу на кусочки, овощи готовлю и думаю: а понравился бы мой суп товарищу следователю? Интересно, чем он питается, ведь, как я поняла, он помешан на своей работе. А девушка у него есть? Наверняка есть, он видный мужчина. Сильный, красивый, сказала бы ещё, что добрый, но это значит соврать.

– Не о том думаешь, Варенька, – вслух произношу и качаю головой.

Какая мне разница, кто его кормит и кто в его постели спит? Нет, ну надо же было даже мысленно такие вопросы задавать.

– Кажется, меня покормят, – раздаётся за спиной.

– Не кажется, а точно, – отвечаю с улыбкой. – Закончил? – бросаю взгляд через плечо.

– Закончил, – кивает и усаживается на угловом кухонном диване. – Хорошо, что я контролирую твои компьютеры, – проговаривает с полным ртом.

– Не перебивай аппетит, – шлёпаю его по руке, когда он тянется за ещё одной печенькой из вазы на столе. – Так кто там меня вычислил?

– Некто по имени Самвер, точнее по никнейму, – в глазах друга мелькает азартный интерес. – Я найду его, ещё не родился тот, кто обошёл бы меня, – добавляет, и я уверена, что так и будет. – А вот твой следователь интересный персонаж, – вдруг заявляет, и я замираю.

– Насколько? – спрашиваю, но тут же мотаю головой. – Нет, не говори ничего, я не хочу знать, – вру, точнее убеждаю себя, что мне не интересно.

«Ох, Варя, ещё как интересно, особенно хочется знать, есть ли у него девушка, но ты продолжай врать себе» – насмешливо шепчет голос в голове.