Аид и Персефона. Плененные

Глава 5

Аид

Меня удивило, когда я понял, что именно мое решение отправить беременную женщину назад на Землю спасло Персефону, а она в итоге стала той, кем стала. Никакой иронии в этом, конечно же, не было. Я влил в ее мать часть своей тьмы, и она возродила ее, ну а Персефона, будучи невинным ребенком, просто отзеркалила мои силы. Она выработала иммунитет к моей тьме, став полностью ей противоположной. Хотя крупица разрушающей энергии все равно стала неотъемлемой частью ее жизненной нити. Поэтому Персефона не превратилась в тень. Поэтому она становилась все сильнее с каждым кормлением. И я, глупец, не замечал этого. Просто не хотел видеть.

Случайностей не бывает. Любое наше действие приводит к определенным последствиям. И как только я решил выйти за рамки своих обязанностей, как только внешнее стало немного внутренним, я получил ответ. Я сам впустил человека в свою жизнь и сам же за это поплатился.

Я начинаю немного понимать Персефону. Она была полна страха и сомнений. Тот, которому уготована такая участь, как ей, непременно начнет искать ответы. Я будто бы ослеп от ее энергии и не хотел ничего, кроме ее присутствия в своей жизни. Но Перси… она искала выход, а когда не нашла его, стала искать ответы.

И я захотел вернуться. Мне захотелось еще раз посмотреть в глаза цвета весенней листвы и спросить, почему она так поступила. Хоть я уже и догадывался, каким будет ее ответ.

Но сначала, до того, как я вернусь в подземное царство, я должен разобраться еще кое с кем на Земле.

Вечереет. Я перемещаюсь на Темпл Бар дистрикт и иду вдоль темной аллеи. Яркие огни вывесок отражаются в лужах и освещают лица прохожих. Дублин всегда был многолюден, но мне нравится толпа. В ней можно спрятать одиночество, но при этом ни с кем не общаться напрямую. Это ощущение взаимодействия с окружающим, которое не требует усилий. Очень похоже на зал суда с тысячами вновь прибывших душ. Я вспоминаю о своем долге перед царством. Наверное, за время моего отсутствия там начался хаос, но уже скоро я расправлюсь со всеми делами и вернусь. Обязательно наведу порядок и восстановлю баланс, как бы тяжело это ни было.

Я знаю, куда направляюсь. Мне необходимо найти еще одного человека, непосредственно виновного в том, что произошло с Персефоной. Я должен увидеть глаза того, кто собственноручно продал свою дочь незнакомцу, не интересуясь ее дальнейшей судьбой.

Сворачиваю за угол и оказываюсь у двери бара. Из помещения доносится громкая музыка и запах готовящейся еды. Вхожу внутрь и кривлюсь. Слишком задымлено и неаккуратно. Деревянная потертая мебель и застиранные занавески не добавляют уюта. Людей мало, но все они медлительны из-за доброго количества дешевого алкоголя.

Здесь нет того, кто мне нужен. Но я чувствую энергию нескольких душ, она тянется откуда-то снизу. Значит, подвал. Не останавливаясь, шагаю между столиками, засунув руки в карманы пальто. Мне чужда эта обстановка и неприятна. Не хочется даже случайно прикоснуться к промасленным столам или, что еще хуже, – к пьяным посетителям. От них прямо-таки несет этой затхлостью. Их души прогнили. Все они наполнены безнадежностью и слабостью.

Спускаюсь по узкой лестнице в подвал и упираюсь в хлипкую деревянную дверь. За ней слышится тихий гул голосов. А еще энергия того, с кем я заключил сделку. Достаю часы, и время замедляет свой бег. Толкаю ногой дверь и захожу внутрь.

Маленькая комната с тусклым освещением, которое дает одна закопченная лампа. Нет окон, только голые стены и пол с кучей пустых бутылок. Посередине помещения стол, за которым сидят четверо мужчин. Они застыли, стоило мне достать часы. Даже одинокая муха под потолком неподвижно висит в воздухе, так и не успев исполнить свою заветную мечту – прикоснуться к лампе.

Подхожу ближе, обхожу всех собравшихся и рассматриваю карты на столе и фишки. Покер, значит. Не удивлен. Два туза, тройка семерок, у третьего вообще ничего, но на кон поставил немало – блефует. Становлюсь за спиной отца Персефоны – каре? Что ж, сегодня ему везет. Но не уверен, что он сумеет вовремя остановиться и не проиграть абсолютно все. Хотя какая разница? Самое ценное, что у него было, он уже утратил.

Склоняюсь к его лицу. Смотрю в глаза, близко-близко, и начинаю закипать от злости. Хватаю пальцами за шею и сжимаю. Достаточно сильно, чтобы лицо мужчины начало краснеть, но недостаточно сильно, чтобы убить. Ненависть опьяняет. Одно движение, и он попадет ко мне на суд, а оттуда прямиком в Тартар. Но что-то меня удерживает. Сцепив зубы, я не выпускаю его шею из рук, наблюдая, как тот идет синими пятнами. Дышу глубоко, ноздри раздуваются от злости. Хочу услышать тот самый хруст, он бы прошелся по мне опьяняюще, похлеще виски. Но в его глазах я вижу зелень, и их разрез мне напоминает о той, ради которой я все это делаю. Я не смею убить его. Не моя это война. Только Персефона имеет право решить, что с ним делать. И она сделает это, а пока…

– Живи! – выплевываю я и отпускаю шею мужчины.

На его коже остаются красные пятна от моих пальцев, и, я уверен, завтра они станут синяками. Усмехаюсь. Что ж, он заслужил небольшое напоминание о том, что натворил.

Отряхиваю руку, словно прикоснулся к чему-то гнилому, и выхожу из подвала. Время возвращает свой ритм течения.

Выхожу на свежий воздух. Смотрю в небо и вдыхаю взвесь мороси и мокрого асфальта.

Когда я смотрел в глаза этого несчастного, что-то в моей голове окончательно встало на место. Персефона не хотела его убивать, даже когда своими глазами увидела предательство этого человека. Пора посмотреть, как все было на самом деле. Что-то мне подсказывает, что я не разочаруюсь в своих догадках.

***

Иду в темноту, на ходу открывая карту прошлого.

– Покажи мне ее… – шепчу тьме, укутываясь в боль.

Я знал, что мне придется пересмотреть все, снова окунуться в прошлое, но оттягивал этот момент. Больше нельзя убегать от себя, особенно после того, что я узнал о ее матери. Я сам создал свою противоположность. Шутка судьбы, что именно она попала ко мне в царство при жизни. Я ведь мог ее никогда и не встретить на Земле, не почувствовать ее свет. Но, увидев, я потерял шанс пройти мимо. Стало бы преградой ее возможное счастливое детство? Не думаю. Я сам пришел к ее отцу с предложением купить его дочь. Имею ли я право убивать его за это? Он всего лишь человек. Я же – бог. Это мне нужно было поступить по справедливости и прийти прямо к Персефоне. Спросить ее, предложить сделку прямо ей. Сколько боли можно было бы не причинить девушке, поступи я сразу правильно.

Но даже боги совершают ошибки. Я – первый, кого надо было предать суду. Смею ли я обвинять кого-то, кроме себя?

Картинки перед моими глазами мелькают, словно сны ребенка. Одну за другой я перебираю их, пока не нахожу нужную.

Останавливаюсь. Дождь усиливается и, падая с ночного неба, бьет большими каплями прямо по лицу, стекая с ресниц на щеки, но я не обращаю внимания. Меня полностью поглощает то, что я вижу перед собой:

Две тени находятся в плохо освещенной комнате. Догорающий камин освещает помещение. Узнаю жилище Гекаты. Здесь ничего не поменялось за последнюю тысячу лет. Разве что книг стало больше. Персефона стоит в кругу свечей. Молчание. Я напротив нее, но она меня не видит. В ее глазах страх. Тишину разрывают слова ведьмы:

– Ты делаешь только то, что я тебе скажу! От этого будет зависеть все!

Геката начинает читать заклинание. Сначала совсем тихо, потом голос усиливается. Я узнаю слова. Они из древнего послания Кроноса, моего отца. Именно он отделил часть своей силы и записал то руководство, при помощи которого можно заглянуть в прошлое. Не думал, что оно еще сохранилось. Правда, все, что было сотворено моим отцом, разрушало больше, чем созидало. Знаю, что Персефону это может сломать, но именно моя капля крови не даст ей погибнуть.

Увиденное заставляет меня сжаться, словно пума перед броском. Я хочу уберечь Перси от этого шага, но поздно понимаю, что не из-за моей силы, которую она сейчас получит. Я просто не хочу, чтобы она страдала, а она обязательно будет…

Будто в подтверждение моим словам Перси выпивает Зерно Граната и падает на пол. Ее тело извивается в агонии. Это доставляет мне схожие муки. Тяну руку к картинке, но понимаю, что не в силах изменить прошлое. Это уже было, Перси пережила инициацию и выжила.

Безвольно опускаю руки, словно сраженный на поле боя. Дождь промочил меня насквозь, капли стекают по волосам и падают на приоткрытые губы, заливают пеленой глаза. Вытираю лицо и смотрю дальше.

Я не вижу того, что видит Персефона. Это только ее прошлое. Нить жизни способна открыть его только своему владельцу. Вскоре девушка замирает, будто боль отступает. Но я знаю, что это не конец.

Сейчас она словно просто спит, но слезы все так же катятся по ее бледным щекам.

– Что же ты видишь, Перси? Почему тебе так больно? – шепчу я в темноту, но ветер уносит мои слова.

Геката неотрывно следит за Персефоной и дает указания, куда двигаться дальше. Вроде все идет по плану, а значит, девушка должна вот-вот проснуться. Но между ними происходит что-то странное. Глаза Гекаты расширяются от ужаса, и она кричит:

– Проклятье, Перси, он заметил?.. Убирайся оттуда!

С этого момента все пошло не так, как планировалось. Пробуждение Персефоны вышло слишком болезненным и жестким. Она снова корчится от боли, и долгие минуты ада я проживаю вместе с ней. Мне невыносимо смотреть на это.

Персефона затихает и вскоре приходит в себя. Я поправляю мокрые волосы трясущейся рукой.

Меня переполняет страх за девушку, но внутри я чувствую восхищение. Она смогла. Она решилась на такую боль и с достоинством перенесла ее. И выжила. Но что заставило ее сделать это? Теперь мне ясно, что она выпила каплю моей силы не ради власти, но ради ритуала. Она хотела что-то узнать, но что?

К моему облегчению, Геката задает тот же вопрос:

– Что же ты спрашивала, раз видела все это?

Не вовремя вспоминаю, что тот, кто проводит ритуал, чувствует отголоски воспоминаний вместе с вопрошающим. Интерес вдруг берет верх над здравомыслием, но, не успев придумать способ, чтобы узнать это, я слышу ответ:

– Ты хотела узнать, что с тобой происходит? – уточняет Геката.

– Да… Именно этот вопрос крутился в моих мыслях, но еще… – отвечает Персефона и хмурится, копаясь в себе. И с болью в голосе шепчет: – Наверное, я все же думала о том, что не заслужила такой участи. Я хотела… нет, требовала у судьбы показать мне, почему именно я! За что на мою голову свалилось такое наказание? Что плохого я сделала, раз заслужила подобное?!

И это поражает меня в самое сердце. Значит, она меня ненавидела все это время? Но как же то, что она говорила потом? Разве могла она так сильно изменить свое мнение о том, кто ее похитил и лишил выбора?

Я закрываю карту воспоминаний и снова смотрю в небо. Дождь прекращается, и я вижу звезды. Они настолько яркие, но такие холодные. Для меня увидеть их равносильно чуду. Долго смотрю вверх, пытаясь унять сильную боль в сердце.

Я ведь действительно полюбил ее. И в глубине души знал, что все равно прощу ее, даже если бы она выпила Зерно Граната ради власти и силы. Но сможет ли она простить меня, когда я вернусь?

Отряхиваю полы пальто от капель и невесело усмехаюсь. «Вот и узнаем». Пора возвращаться домой.

Глава 6

Персефона

Приземлившись, Питер чувствует боль во всем теле, голова кружится от удара, но он упрямо пытается встать. На шатающихся ногах он двигается к девушке.

– Мила… – шепчет он, чувствуя, как по губам течет кровь. Питер не ощущает боли. Шок и желание спасти любимую затмевают все остальные чувства. Он подходит к лежащей девушке и дотрагивается до ее плеча.

– Мила… – вновь повторяет он и переворачивает ее лицом к себе. Видит дрожащие ресницы. И девушка немного приоткрывает глаза.

– Питер… – хрипит она, и парень облегченно вздыхает. С воздухом из него выходит еще больше крови, и он уже не может ничего ответить. Голова начинает кружиться, и густая тьма накрывает парня, оставляя последнюю мысль в голове: «Это конец…».

Картина прошлого исчезает, оставляя лишь призрачную, едва мерцающую пыль в воздухе. Парень бросается к тому месту, где еще мгновение назад видел свою девушку. Глупо шарит руками по пустому полу, пытаясь вернуть видение, но, когда ничего не получается, падает ниц. Его спина сотрясается в беззвучных рыданиях, а я долго всматриваюсь в его нить. Она становится все слабее, и если сейчас не принять решение, то скоро будет уже поздно.

– Встань, Питер! – окликаю я парня.

Тот поднимает покрасневшие глаза и медленно, словно теряет силы с каждой минутой, встает на ноги.

– Я понимаю твои чувства. Но и ты должен понять: если ты попал в это место, то пути назад уже нет.

– О Пресвятейшая, я умоляю вас… – практически шепотом просит парень. – Можно мне вернуться и спасти ее? А дальше делайте с моей душой что хотите!

– Мы не заключаем подобных сделок…

Я оглядываю судей, и они благоразумно молчат, дожидаясь моего слова. Только теперь до меня в полной мере доходит, что такое власть. В руках хорошего правителя – это оружие истины и справедливости. Но стоит дать слабину – и все пойдет прахом. Мне очень хочется отпустить парня к любимой; этого требует все мое естество. Но что будет, если я позволю жалости взять верх над справедливостью? Не станет ли это ошибкой? Ведь наши судьбы – это причудливые узоры из жизненных событий, и даже таким богам, как Аид, неизвестен весь замысел творца.

Имею ли я право вмешиваться?

Ох, Аид… ты бы и мысли не допустил о подобном попущении. Ведь парень может вернуться и рассказать обо всем людям. Заставить усомниться в справедливости высшего суда. И тогда начнется хаос. Будет ли любовь Питера так же сильна всю жизнь? Или в какой-то момент, разочаровавшись в ней, он обвинит во всем нас? Будет ли он в таком случае неправ в своих обвинениях?

Я понимаю, что за размышлениями потеряла несколько ценных мгновений. Если я не озвучу вердикт сейчас же, парень никогда не сможет вернуться. А светлая часть моей души прямо кричит о том, что я должна отпустить его на Землю. Тьма же почему-то вообще притихла. Решаю довериться этому знаку и дать свое согласие:

– Питер, мы не можем тебя отпустить, но я здесь хозяйка, и я решила, что…

– Так ли это? – раздается до боли родной голос у входа в зал. – Хозяйка ли?

Аид проходит к нам и, хитро улыбаясь, оглядывает меня с ног до головы.

– Невероятная… – шепчет он беззвучно одними губами и резко поворачивается к парню.

– Ты можешь быть свободен! Я отпускаю тебя на Землю. Однажды я сделал нечто подобное… – бросает быстрый взгляд на меня, – но и по сей день сожаления не коснулись меня.

Питер снова падает на колени и горячо благодарит. Я замираю с открытым ртом, с трудом осознавая, что происходит.

Аид… он пришел! Вернулся! Я представляла нашу встречу каждую ночь. Думала, как поведу себя, что скажу. Но сейчас я просто смотрю в его глаза цвета расплавленного железа и не могу произнести ни слова. Он отвечает мне, и сколько всего я вижу в его взгляде: восхищение, тоска, боль, скрытая за усмешкой, настороженность и наконец – желание.

– Харон! – не отводя от меня глаз, взывает Аид в пустоту. И возле нас тут же появляется старик в лохмотьях. Его лицо скрыто за серым капюшоном и склонено в покорном поклоне. – Проведи молодого человека обратно на Землю!

Старик кивает и дотрагивается до Питера. Они тут же исчезают, оставляя только отголоски благодарностей парня.

«Пусть у него все будет хорошо…» – мысленно желаю парню и возвращаюсь к суду.

Души возобновляют свое шествие через арку, а я встаю с трона. Медленно спускаюсь к Аиду, плавно покачивая бедрами, и с каждым моим шагом улыбка его становится наглее, а в глазах появляются озорные огоньки.

– Ты вернулся! – говорю я, осматривая мужчину.

Он изменился. Глаза будто стали светлее и глубже. В них плещется практически человеческая гамма чувств. Знать бы, что он думает в этот момент. Это становится прямо-таки навязчивой идеей. Хорошо, что я вовремя прикусываю язык и сдерживаюсь, чтобы не задать этот слишком личный вопрос.

– Как видишь… – шепчет он и оглядывается по сторонам. – Не ожидал, что все здесь останется как прежде…

– Думал, что без твоего присутствия все придет в упадок? Что все мы погибнем без тебя? – гордо вскидываю бровь, но имею в виду другое. Он рассчитывал увидеть меня убитую горем, разбитую на части, а не полноправной правительницей подземного царства.

– А ты изменилась… Персефона… – тянет он с грустью в голосе.

– Мне пришлось! – с излишней жесткостью отвечаю я. – А теперь, раз уж ты соизволил вернуться, позволь пройти.

Я пытаюсь протиснуться мимо него, но мужчина хватает меня за кисть.

– Персефона… нам нужно поговорить.

– Нам есть о чем разговаривать? По-моему, ты уже все сказал, когда уходил…

Все это похоже на семейную ссору, а взгляды окружающих направлены на нас двоих. Даже души притихли, наблюдая за разногласиями богов. Аид тоже это замечает и, хватая меня за руку, буквально тащит на выход.

Как только мы оказываемся за дверью зала суда, я вырываюсь из его захвата и шиплю:

– Что ты себе позволяешь?

Я злюсь. Но не знаю, на кого сильнее: на него, что так долго отсутствовал, или на себя – за проявленную слабость. Мне не нужно было показывать свои чувства. Я должна была уйти, как только заметила его на пороге. Вместо этого начала зачем-то выяснять отношения прямо при всех.

– Перси, успокойся… – Аид протягивает ко мне руку, но я отпрыгиваю назад, будто ошпаренная.

– Я спокойна! – слишком громко отвечаю я.

– Тогда давай просто поговорим. Ты не можешь спорить с тем, что нам действительно есть что обсудить.

Шумно выдыхаю, понимая, что он прав, и на миг закрываю глаза.

– Ладно, но не сейчас.

Я не могу прямо тут с ним разговаривать. В моей голове полнейший сумбур. Я так скучала по нему. Мне хочется броситься в его объятия, целовать такие манящие губы, о которых я мечтала долгими ночами. Но обида, засевшая в сердце как заноза, не позволяет этим мыслям перейти в действия.

– Мы так и не встретились с тобой за ужином. Приглашаю тебя снова и надеюсь, что больше ничего плохого с тобой не приключится и ты придешь.

– Надейся! – слишком по-детски надуваю губы и разворачиваюсь, чтобы уйти. Я могу быстро перенестись в свою комнату, но велика вероятность, что Аид последует за мной.

Чувствую скользящий взгляд по спине вниз. И его хриплое:

– Ты придешь?

– Приду!

Я заворачиваю за угол и тут же переношусь в свою комнату. Мысли разбегаются, словно муравьи. Нервно хожу из стороны в сторону и кусаю губы.

Что я ему скажу? Если он вернулся, значит, он понял, что я его не предавала? Но сможет ли все вернуться на круги своя? Не уверена. Он не поверил мне один раз, в следующий уже я не смогу довериться ему. Но что, если…

– Геката! – громко зову я ведьму.

Через мгновение девушка появляется передо мной. К моей радости, она сейчас в лике справедливости. Озорство было бы некстати в такой момент.

– Он вернулся! – шепотом говорю я, отворачиваясь к окну, чтобы ведьма не увидела мои глаза, стремительно наполняющиеся слезами.

Черт! Я ведь думала, что больше никогда его не увижу.

Стараюсь перестать дрожать, но плохо получается.

– Кто? – глупо переспрашивает Геката.

Я резко оборачиваюсь и смотрю в упор на побледневшую девушку:

– Аид! Аид вернулся!

– Ох… – только и говорит она.

– Что мне делать? – беспомощно спрашиваю я и падаю на кровать.

У меня совершенно нет сил с ним разговаривать, хотя это именно то, чего я желаю всей душой. Я невероятно по нему скучала. И теперь, когда я увидела такие родные черты лица, эту кривую ухмылку и легкую щетину, меня просто накрыло эмоциями.

– Нужно все разузнать! – роняет девушка и тут же исчезает.

Я только успеваю крикнуть в пустоту:

– Куда? Вернись, ты нужна мне тут…

Но девушки уже и след простыл.

Что ж, может, оно и к лучшему. Принесет мне какой-нибудь информации, пока я собираюсь с духом.

До ужина остается пара часов. Излишне прихорашиваться настроения нет. Да и после случившегося с Минту я отправила остальных нимф прочь со дворца. Пусть себе живут возле реки и полощут косы друг другу, воспевая песни горя по утраченной сестре. Я вполне в состоянии сама себя умыть и заплестись. Как и выбрать наряд.

Вновь чувствую, как поднимает голову успевшая уснуть ревность. А что будет, когда Аид узнает, что я сделала с его нимфой? В этот раз не стану умалчивать, скажу все как есть. А там пусть сам решает, как со мной поступить. Я больше не хочу ему врать, что бы ни случилось.

– Перси!

Я слышу голос Гекаты раньше, чем она появляется передо мной, и поднимаю растерянный взгляд:

– Что-то узнала?

Ведьма хитро улыбается и присаживается на край кровати.

– А как же! Уже весь замок гудит о том, какой переполох вы устроили в зале суда. Перси, я не ожидала от тебя подобного! – хихикает она, а я вглядываюсь в ее глаза.

Черт возьми, так и есть! Лик озорства!

– Геката! Верни мне ту, с которой я разговаривала час назад!

– А вот и не верну! Ей не под силу разнюхать все так ловко, как это сделала я! Так значит, он вернулся к тебе…

– Не ко мне, а к себе домой! – выдаю я грустно.

– Ну не скажи. Я чувствую, как звенят твои эмоции, но не это главное…

Геката подсаживается ближе, как будто боится, что нас кто-то подслушает.

– Мне сказали, что он позвал тебя на ужин. Это правда?

– Угу…

– Тогда нечего разлеживаться, вставай!

– Не встану!

– Персефона! Ты должна выйти отсюда и показать ему, на что способна! Если б не ты, то царство бы развалилось! Понимаешь? – практически кричит Геката.

– Да, но я же получила эту силу обманом…

– И воспользовалась ею куда лучше, чем некоторые. Ты ничего не сделала для себя, хоть в твоих руках огромная власть. Ты спасла его дом! И ты должна выйти из этой комнаты с гордо поднятой головой!

– Да, я понимаю…

– Нет, не понимаешь, видимо! Мы все на него злы! Он создал нас и бросил на произвол судьбы! А ты спасла нас всех от погибели. Спасла и свой мир, в котором он, по слухам, и был все это время!

Я резко подскакиваю:

– Он был на Земле?

– Был, не был – какая разница? – говорит ведьма, закатывая глаза. – Покажи ему, как мы на него злы. От лица всего царства.

– И что мне нужно сделать? Вылить тарелку супа на его голову? – хмыкаю я, представляя забавную сцену.

– Нет, ты просто будешь ослепительна этим вечером. Все остальное сделают его чувства.