Аид и Персефона. Плененные

Я молча выпрямляюсь и внимательно слежу за Гекатой. Она закрывает глаза и начинает шевелить губами. Сначала ничего не происходит, но вскоре пламя свечей начинает подрагивать, а некоторые огоньки и вовсе трещать, выбрасывая вверх снопы искр.

Геката продолжает беззвучный монолог, а меня потряхивает. Ладони вспотели, и я вытираю их о юбку.

Ожидание чего-либо всегда ярче самого события. Будь то предпраздничные хлопоты, которые в разы интереснее самого праздника, или ожидание экзамена перед дверью кабинета, во время которого можно запросто накрутить себя до обморока. Так же и сейчас – я стою и не знаю, что будет дальше. Эта неизвестность пугает больше возможной боли или даже смерти.

Голос Гекаты становится громче, и я постепенно начинаю различать слова, но это мало чем мне помогает. Она говорит на незнакомом мне языке. Вокруг поднимается ветер, черные волосы ведьмы развеваются, словно плащ заблудшего путника. Глаза ее закрыты, но губы не прекращают читать текст, который она нащупывает пальцами. Ветер бушует и скидывает стеклянные колбы со столов, почти все свечи погасли, за исключением тех, что стоят на линиях круга. Меня трясет, дыхание учащается. Я вижу, какой хаос творится вокруг, и мне страшно. В комнате Гекаты родилось торнадо, оно сейчас снесет все, что здесь есть, и похоронит нас под завалами книг. Хочется выйти из круга и бежать, но что-то заставляет меня остаться на месте.

Вдруг Геката открывает глаза. Они горят зеленым огнем, а взгляд совершенно обезумел.

– Пей! – приказывает она не своим голосом.

Я дотрагиваюсь дрожащими пальцами до кулона и начинаю вертеть его в руках. Черт, почему я не спросила раньше, как его открыть? Гладкий камень теплеет в моих руках и бьется, словно сердце.

– Пей! – уже кричит Геката, и я вздрагиваю от ее неестественного тона.

Меня захлестывает паника, а ветер вокруг рвет на мне одежду и волосы, забивает нос так, что невозможно вдохнуть. Подушечки пальцев скользят по кулону и одной из них я задеваю что-то колючее. Капля моей крови размазывается по камню, и он вспыхивает.

– Как его открыть? – стону я в пустоту и вижу, как камень темнеет, превращаясь в маленький пузырек.

Ну наконец-то!

Откидываю крохотную крышечку и без раздумий выливаю содержимое себе в рот.

В тот же момент все затихает. Свечи вновь вспыхивают ярким светом, озаряя комнату, как и прежде, а глаза Гекаты приобретают привычный цвет и осмысленность. Она злорадно ухмыляется и шепчет:

– Ты думала, что все закончилось? Нет, птичка, все только начинается!

Сразу после ее слов мои ноги подкашиваются, и я, будто шарнирная кукла, которой обрезали веревки, падаю на пол, утопая в темноте.

Глава 13

Меня разрывает от боли. В глазах серебрятся тысячи звезд. Кажется, я умерла. По крайней мере мое тело. Сознание же находится в агонии. Я кричу, но с губ не слетает ни звука. Бью ногами и руками об пол, но мое тело лежит неподвижно. Мне никак не избавиться от пронизывающего каждую клеточку жуткого холода. Под закрытыми веками пляшут искры и, словно лезвия, режут белки глаз.

Я никогда не представляла, что однажды придется испытать нечто подобное: настолько сильную боль, что смерть кажется спасением. Но она не приходит. До этого момента я думала, что ощутила настоящую боль, когда перевернула на ногу чашку с кипятком и кожа прикипела к колготкам, которые пришлось отдирать по живому. Сейчас это воспоминание растворяется легким облачком на фоне разрушающей лавины мучений. Я рассыпаюсь на мелкие острые осколки и собираюсь вновь, чтобы снова разбиться. Бесконечный круг ада.

Я хочу умереть и прошу невидимого наблюдателя остановить пытку. Знаю, что кто-то следит за моей агонией, и прошу убить меня, если этого еще не произошло.

Может, я попала в ад и вынуждена терпеть эти муки вечно? Никто не может безнаказанно предавать Аида. Только я посмела. Но как только я вспоминаю его имя, боль на мгновение останавливается. Она, как дикая тварь, вцепившаяся грязными клыками в мягкую кожу, замирает, почувствовав своего хозяина. Но я все еще ощущаю острые клыки глубоко в теле.

Я понимаю, что единственный способ остановить зверя – это позвать Аида, но я не зову. Стоит мне произнести его имя, и он услышит. Мы с ним теперь связаны. Но если он придет и узнает, что я сделала, – мое наказание будет куда более суровым, чем то, что происходит со мной сейчас. Поэтому я, сцепив зубы, терплю и выжидаю. Горячие слезы катятся по мертвым щекам, согревая ледяную кожу. Я не зову Аида. Вспоминаю его глаза, длинные волосы, щекочущие мою кожу. Теплые губы, накрывающие мои, дрожащие, в жестком поцелуе. Боль отступает, теперь я могу сделать вдох. Воздух спасительной волной врывается в легкие, наполняя меня жизнью. Сколько я не дышала? Только лишь воспоминания об Аиде возвращают меня обратно. Но шевелиться я все еще не могу. Мое тело не поддается контролю, а сознание проваливается в небытие.

Я оказываюсь в месте, которому нет определения. Здесь нет пола, стен и потолка, только уже привычная темнота, пронизываемая красными вспышками. Своего тела я тоже не ощущаю – сейчас я просто призрак, вроде двух ликов Гекаты. Сейчас я ничто. У меня нет имени, прошлого и будущего. Только момент настоящего, где я всего лишь пылинка.

Меня тянет вперед, и я вижу воронку из кровавых туч. Они сгущаются и змеятся по кругу молниями. Мне не хочется туда, но остановиться я не в силах. Я здесь всего лишь гостья. Спектаклем же управляет кто-то другой. Я вижу, как алые тучи сгущаются и засасывают меня в торнадо. Знаю, что там меня ждет нечто ужасное, и упираюсь изо всех сил.

Не хочу! Собираю всю свою силу в кулак. На удивление у меня получается. Я вдруг понимаю, что могу хоть немного, но управлять своим перемещением. Но не успеваю я обрадоваться, как чувствую толчок в спину.

– Не останавливайся! – голос Гекаты звучит приглушенно, будто через толщу воды.

Я лечу в адскую воронку. Глубоко внутри я осознаю, что все идет верно, и перестаю сопротивляться притяжению.

Меня кружит в водовороте событий. Замечаю молнии, которые расширяются по мере моего приближения и, лопаясь, как мыльные пузыри, превращаются в картинки. Они вспыхивают перед глазами, словно на размытом экране старого телевизора.

На первой я вижу крыльцо роддома. В вечернем воздухе пахнет дождем и теплым какао, которое продают в парке неподалеку. Вот моя мама, еще молодая, держит на руках дитя, укутанное в цветное одеялко. Она смотрит на него и улыбается. Вокруг царит тишина, словно мир замер в ожидании чего-то чудесного.

Мне хочется подойти ближе и посмотреть на личико ребенка, но не делаю этого, ведь точно знаю, что это я. Меня пронизывает тепло. Я замечаю нить, вьющуюся вокруг ребенка в маминых руках. Она яркая и светлая, каких я еще не видела. Нить горит огнем, и, кажется, ее видят все – настолько она освещает все вокруг и отражается бликами глазах прохожих. Но мама стоит молча, не замечая ожившего чуда в своих руках.

Вокруг нее неторопливо кружат золотые листья, а она, словно и сама ребенок, проснувшийся вдруг взрослым, не понимает, что делать дальше. Как бедный человек, выигравший целое состояние, держит его в руках и от переполняющего счастья не знает, как реагировать.

Мама видит мужчину, и в нем я узнаю своего отца. Еще совсем юный и беззаботный. Счастливый взгляд и добрая улыбка. Папа подбегает и бережно берет сверток в свои руки, целуя маму в щеку. Он опоздал. Я вижу глаза мамы и понимаю, что она практически плачет. В ее душе клубится обида, но папа пытается всячески ее загладить, рассказывает шутки и ведет маму домой. Картинка растворяется, но мне хочется знать, что же произошло дальше? И я тянусь к ней. Вопрос уплывает вместе с событиями двадцатилетней давности. Я знаю, что она его простит, чем бы он ее в тот момент ни обидел.

Вторая картинка вспыхивает разразившейся молнией прямо передо мной. Вот я иду в школу, мой ярко-синий бант треплет ветер, а счастливые глаза смотрят на папу. Он хмурится и кусает губы, но я не замечаю. Мои мысли заняты детским восторгом новых событий. Я завороженно смотрю на лучи солнца, которые падают на асфальт, проскальзывая через пробелы в заборе. Худенькие ножки пытаются наступать только на светлые промежутки, играя в свою игру с светом.

Нить, что окружает меня маленькую, все так же сияет золотом ярче солнечных лучей. Она освещает это утро, как и улыбка девочки с синим бантом. Но этого снова никто не замечает. Картинка меркнет. Я не увидела продолжения, но точно знаю, что в ночь накануне папа проиграл всю зарплату. Он уже хмурый и неразговорчивый, думает, как объясниться перед мамой. Вечером будет большой скандал.

Меня тянет дальше. Что-то заставляет душу переворачиваться каждый раз, когда новая картина возникает перед моими глазами. Что я увижу теперь?

Вот я сижу поздним вечером у крыльца школы и жду папу. Он должен был меня забрать, но, видимо, забыл. Телефона нет. Денег на автобус – тоже. Мне страшно и грустно. Я слышу мужской смех вдалеке и понимаю, что ко мне приближается толпа пьяных мужчин. Прячусь за дерево и обхватываю себя руками. Нить дрожит вместе со мной, но все так же ярко освещает все вокруг.

Глядя на этот фрагмент совей жизни, я вспоминаю, что в тот вечер мама не дождалась нас с отцом и забила тревогу. Она примчалась к школе и нашла меня, замерзшую и грустную. Но я не плакала. Что-то держало меня. Но стоило мне увидеть родное лицо, слезы крупным градом покатились по моим щекам.

Картинка идет рябью и растворяется в красном дыме, чтобы тут же на ее месте появилась другая.

Вот мой первый день рождения, который мне разрешили отметить с друзьями. Он так и не состоялся. Мне пятнадцать. Я сижу грустная за столом. Мама попросила позвонить друзьям и сказать, что праздника не будет. Папу отправили за покупками и праздничным тортом, но уже вечер, а его все нет. Мама знает, что сегодня он уже не вернется. Чествовать гостей будет нечем. Позвонив подругам, я кладу трубку и вытягиваю из-под тарелки бумажную салфетку и одним движением стираю яркую губную помаду. Это момент невозврата. Выбрасываю салфетку в урну как олицетворение последней капли доверия к отцу. Моя нить не теряет яркости. Наоборот – как будто становится толще, крепче.

Следующий виток событий, и меня забрасывает в непривычно жаркий для Дублина день. Лето только началось, но многие уже надели легкие футболки и шорты. Я иду по улице и одариваю счастливой улыбкой прохожих. Чувствую себя красивой. Самый популярный парень школы обратил на меня внимание и позвал на встречу. Я распустила длинные волосы, что делала довольно редко, и надела голубой сарафан. Юбка развевается на ветру, как и светлые волосы, которые прекрасно сочетаются с голубым.

Помню тот день и не хочу досматривать, но выбора нет. Я не владею своим передвижением. Даже глаза закрыть не в силах, потому что понимаю: все происходит лишь в моей голове. Вижу себя юную, из прошлого. Прихожу в кафе, куда позвал меня Пит, и долго жду. А его все нет. В моих зеленых глазах постепенно зарождается разочарование. С каждой минутой ожидания они как будто угасают, теряют блеск. Когда через окно проглядываются сумерки, я встаю и ухожу домой. Позже я узна́ю нечто омерзительное: Пит выяснил, что нравится мне, и на спор позвал меня на свидание.

Нить обвивает мои понурые плечи и разгорается еще ярче. Я не понимаю, почему так, ведь от предательств и разочарований она должна была наполняться тьмой.

Дальше я вижу себя в старшей школе. Первый проваленный экзамен, подготовиться к которому я не смогла из-за криков родителей. Всю ночь я сидела в своей комнате и слушала на повторе одну и ту же песню. Не из-за того, что она мне нравилась, а потому, что она заглушала ругань из-за стены. Только с ее помощью я могла укрыться от раздирающей мою душу ссоры между родителями.

Я выхожу из кабинета. Меня душат слезы. Впервые я чувствовала себя так ужасно. Отличница, гордость класса, а не смогла сказать даже двух слов по билету. Мимо плетется компания ребят, они смеются надо мной, выкрикивая что-то о моем помятом виде. Моя душа бьется раненой птицей в призрачном теле, вспоминая то разочарование. Глядя, как прежняя я бегу к остановке, я ощущаю в душе давно забытую боль.

Я не хочу больше этой пытки, но мое сознание продолжает нестись по лабиринтам памяти, подсовывая мне одно разочарование прошлого за другим. И каждое из событий нанизано на нить моей жизни, как лампочки на рождественскую гирлянду.

Сейчас я вижу то, чего не хотела бы видеть больше никогда. Отправная точка, с которой пошло все наперекосяк: первый случай маминого обморока – тогда мы поняли, что она заболела. Эта картинка цепкими ледяными пальцами обхватывает мою душу и сдавливает ее до онемения.

Не хочу этого видеть! Не хочу возвращаться в то время! Злость и бессилие наполняют мой разум, и я готова разнести все вокруг, лишь бы не чувствовать этого вновь. Я кричу, вторя себе из прошлого. Но в отличие от той меня, крик которой закладывает уши, здесь с моих губ не слетает ни звука. Может, там, где лежит мое тело, я действительно кричу, но Геката предупреждала, что легко не будет.

– Еще немного… – слышу я странный шепот из ниоткуда и беру себя в руки, стараюсь сконцентрироваться на чем-то другом.

Мой взгляд падает на золотую нить. Она на миг тускнеет, но вскоре разгорается с невиданной силой. Как такое возможно? Почему она становится ярче?

Чья-то крепкая рука выдергивает меня из воспоминания, и я прошу закончить мучение. Я не понимаю, зачем мне все это видеть снова? Что я должна понять?

– Отпусти меня… – мысленно повторяю я.

А в ответ слышу спокойный шепот:

– Ты должна увидеть все! Для этого ты здесь. Уже скоро…

Шепот уносится ветром, а меня швыряет дальше.

Я оказываюсь в баре. Тот самый вечер, когда я впервые увидела Аида. Я знаю все, что произойдет, до мельчайших деталей. Сколько раз я проигрывала ту ночь у себя в голове, искренне считая, что все началось с нее. С этой проклятой встречи. Но мое внимание привлекает странное поведение моей нити жизни. Она тянется к Аиду и опутывает его. В тот момент глаза мужчины расширяются от удивления и находят мои. Он долго всматривается в мое испуганное лицо и замирает, ожидая, что будет дальше. Его взгляд внимательный и изучающий. Я тогда не поняла, почему незнакомец так на меня смотрит, но сейчас, видя изнанку этого события, я теряю дар речи. Так это не он меня нашел, а я его?

Его черная как ночь нить искрится звездным мерцанием и ведет себя странно по отношению к моей. Скользит по ее поверхности, как будто принюхивается, оплетает. Лицо Аида – непроницаемая маска. Он все так же не сводит с меня глаз, но теперь я замечаю в его взгляде интерес и хорошо скрываемое напряжение. Когда моя нить, вопреки моему чутью, узнает мужчину, я вижу его взгляд, пылающий яростью. Он явно чувствует притяжение между нами и не может ему противиться. Это его раздражает. Он привык владеть ситуацией, но сейчас полностью безоружен перед светом моей нити.

Вглядываюсь в свое лицо и вижу смущение от пристального внимания незнакомца. Наши судьбы сплетаются без нашего ведома, и даже Аид никак не может повлиять на это. Я вижу в его глазах желание. Он хочет меня всю, без остатка и промедления. Выпить до дна, оставляя лишь тень. По мере соприкосновения наших нитей я чувствую отголоски его эмоций и понимаю, что он едва держит себя в руках. Он очень зол.

Сейчас, наблюдая за всем со стороны, я замечаю гораздо больше деталей. И главная из них – это то, что именно я спровоцировала его, чтобы он обратил на меня внимание. Я сама, не ведая того, оплела его своей нитью, не дав возможности устоять.

Начинаю задыхаться от осознания всего этого. Мир переворачивается у меня на глазах. Но тут происходит что-то невероятное: взгляд мужчины перемещается на несколько дюймов и смотрит прямо на меня. Ту, которая призраком наблюдает за происходящим. Меня накрывает паника. Я пячусь назад.

Словно из тумана, слышу встревоженные слова Гекаты:

– Проклятье, Перси, он заметил?.. Убирайся оттуда!

Меня очень грубо выдергивает из воспоминания. Это вызывает потерю ориентиров. Словно я попала под девятый вал и теперь барахтаюсь в океане вспышек, не зная, где верх, а где низ. Мое сознание теряется, и я не знаю, за что ухватиться. Паника захлестывает с головой, заставляя задыхаться.

– Иди за нитью!

Подсказка Гекаты прозвучала как нельзя кстати. Я сосредотачиваюсь и откидываю все лишние мысли. Темнота вокруг меня бурлит звеньями отдельных событий, не связанных в единую цепочку. Но вдруг я вижу ее. Свою нить. Хватаюсь за нее, как за спасательный круг, и выныриваю на поверхность. Меня продолжает затягивать воронка, но я точно знаю, куда мне нужно следовать дальше. Туда, куда яркой стрелой тянется моя судьба.

Я больше не рассматриваю каждое событие из прошлого отдельно, они мелькают картинками вокруг меня. Вот Аид стоит напротив моего окна в Дублине. Первая наша встреча в замке. Первый поцелуй. Первое кормление. С каждой нашей новой встречей, с каждым прикосновением и взглядом в моей цепочке судьбы появляется все больше темноты. Я оглядываюсь назад и вижу то, что повергает меня в шок. Мотаю головой, отказываясь верить своим глазам.

Тьма в моей нити появилась не со встречи в баре, нет. Она всегда была в моем клубке судьбы, с самого моего рождения. Аид всегда был связан со мной.

На меня находит озарение: каждое событие, показанное мне ранее со вспыхивающих картинок, так или иначе привело бы меня к тому, где я нахожусь сейчас. Все началось не месяц назад, а гораздо раньше. Как только я родилась, вся моя жизнь вела меня к одному: я должна была оказаться здесь.

Тут же я ощущаю тепло, разливающееся по моему призрачному телу. Яркая, словно солнечный свет, нить опоясывает меня и звенит как струна. Она не просто так потянулась к незнакомцу. Это для меня он был чужаком, а для нее – нет. Она узнала Аида и потянулась к нему, потому что наши нити всегда были связаны.

Но почему? Я же просто человек. Как я могла быть связана с самим повелителем царства мертвых?

Осознание, что все предрешено, точечным ударом бьет по сердцу и выбивает почву из-под ног. Я хватаю ртом воздух, хотя уверена, он мне не нужен. В глазах темнеет. В ушах стоит ужасный звон из какофонии разных голосов и звуков. Меня мутит. Голову кружит, как на безумных аттракционах, и я падаю в темноту, убежденная в том, что теперь мне уж точно конец.

Глава 14

У меня такое чувство, будто я погребена под половыми досками. Мое горло забито землей, а глаза смотрят через просветы наверх и молят о помощи. Слышу шаги и звуки, но сама не могу даже пошевелиться. Я просто незримый гость, который заперт в своем теле без возможности сказать хоть слово. Мне становится страшно от мысли, что я отныне вынуждена вечно находиться в таком состоянии. Похоронена заживо. Мой удел – бесчисленные годы наблюдать сквозь щель за жизнью других, а самой лишь молить о смерти.

Резко сажусь, не понимая, где я. Воздух врывается в мою грудь, раздирая легкие, и вырывается дрожащим криком ужаса и боли. Я совсем не дышала все это время? Лишь когда из груди выходит весь воздух до капли, а голос срывается на хрип, я постепенно умолкаю.

Что произошло? Вокруг темно, но я различаю едва уловимое движение.

– Все хорошо, Перси! Ты вернулась! Дыши! – голос Гекаты доносится откуда-то издалека, вслед за ним загораются окружающие меня свечи.

– Ч-что? Что это было? – роняю дрожащим хриплым голосом. Оглядываюсь и вижу, что все так же нахожусь в комнате Гекаты, но уже за пределами проклятого круга.

– То, что ты видела, и был ответ на твой вопрос. Что же ты спрашивала, Персефона, раз ты увидела все это?

Двигаю руками и ногами, ожидая почувствовать лавину боли. Мне казалось, мое тело пропустили через мясорубку, но ничего такого не ощущаю. Только легкое покалывание звенящей энергии под кожей.

– Я не знаю… В моей голове не было четкого вопроса, кроме того, что я хотела узнать…

– Ты хотела узнать, что с тобой происходит? – уточняет ведьма.

– Да… Именно этот вопрос крутился в моих мыслях, но еще… Наверное, я все же думала о том, что не заслужила такой участи. Я хотела… нет, требовала у судьбы показать мне, почему именно я! За что на мою голову свалилось такое наказание? Что плохого я сделала, раз заслужила подобное?! – мой голос снова срывается, и я с трудом сдерживаю поток бурных эмоций.

– И что ты узнала? – осторожно спрашивает Геката, не реагируя на мой крик.

– Ты не видела? – с болью в голосе переспрашиваю я. – Ведь ты все это время была рядом, я чувствовала!

– Я и была, но не видела того, что видела ты! Я лишь контролировала процесс, чтобы ты не потерялась в лабиринтах памяти.

Я смотрю в ее пылающие глаза и долго думаю. Неужели она не врет? Тогда как она почувствовала, что Аид заметил призрак… той, второй меня?

Словно в ответ на мой немой вопрос ведьма невесело улыбается:

– Я ощущала твои эмоции и отголоски мыслей. Но все же, думаю, нам показалось. Хозяин не мог почувствовать тебя.

– Надеюсь… – протягиваю я, пытаясь унять сумасшедший ритм сердца.

Чувствую, как покалывание под кожей усиливается, и смотрю на свои руки. Легкое мерцание окутывает кожу, и я перевожу вопросительный взгляд на ведьму.

– Мне кажется, ты уже не совсем человек, Перси! – говорит Геката и задумчиво обходит меня сзади.

– Но кто? – я верчу ладонями, выискивая изменения в себе.

– Думаю, ты стала ближе ко мне, чем к людям! – изрекает девушка, и я хмыкаю.

– Ну конечно, я же связана с ним, а теперь еще кровью…

– Он не узнает об этом, пока ты ему не скажешь!

Я поднимаюсь на ноги и чувствую клокочущую в груди силу. Она бушует внутри океаном, плещется, пытаясь выбраться наружу. Но я не знаю, как ее применить. Пока не знаю.

– Мне нужно к себе, я хочу побыть одна! – говорю я и тут же чувствую, как исчезаю. Стоило мне подумать о своей комнате, я тут же оказываюсь в ней. Надо же! Как Геката смогла меня переместить, не прикасаясь?

Сила, наполняющая меня, подрагивает, требует выхода и подсказывает, что я сделала это сама. Она, как сторожевой пес, которому удлинили поводок и дали немного поразмяться, просит расстегнуть ремешок полностью. Ликование возникает из ниоткуда. Но мне хочется большего. Я верчу головой в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь высвободить энергию, так рвущуюся наружу. Но понимаю, что здесь я ничего не найду. Унылое убранство, ни кусочка живого мира, который так нужен мне сейчас.

Только мысли.

Что же со мной происходит? Во что я превращаюсь? Или уже превратилась?

Сажусь на подоконник и опираюсь лбом о холодное стекло. За окном светлее обычного. Розовые тучи пропускают рассеянный свет, и спокойствие, которое приходит при взгляде на Елисейские поля, прогоняет мрак из души. Энергия, бьющая внутри меня ключом, ненадолго сворачивается клубочком и притихает.

Неужели я должна была здесь оказаться? Это не случайность, не злой рок, а моя судьба? Воспоминания об увиденных картинках проносятся в голове одна за другой, и меня начинает бить дрожь.

Нужно отвлечься. Скольжу взглядом вниз. Туман немного рассеялся, и за ним виднеются пустынные участки земли, где-то далеко внизу. Этот удивительный мир за такое короткое время смог стать мне практически родным. Такой близкий, но в то же время невозможно далекий. Кажется, до него подать рукой. Но могу ли я выйти, чтобы почувствовать его?

Мне вдруг безумно захотелось оказаться там, внизу. Ступить босыми ногами на красноватую землю. Вдохнуть густой, туманный воздух. Тучи расступаются, и я вновь вижу безжизненное плато. Не успев даже моргнуть, я тут же оказываюсь там. Снова перенеслась?

Ступаю на каменистую поверхность и вглядываюсь вдаль. Из-за тумана ничего не видно. Волосы подхватывает бушующий ветер, на миг отнимая возможность дышать. Юбка шелкового платья красным пламенем танцует вокруг моих ног. Оглядываюсь, но не могу ничего разобрать.

Я, наверное, никогда не привыкну к такому способу перемещения. Это для меня слишком необычно, но невозможно впечатляет. Сердце стучит так, что готово выпрыгнуть из груди, но меня накрывает волной восхищения. Сила, ненадолго уснувшая внутри, расправляет свои черные крылья и требует выпустить ее. Она почувствовала такую близкую свободу, точно как я, и уверена, что этот мир принадлежит нам. Я соглашаюсь с ней. Сейчас у меня такое чувство, что я могу сделать все что угодно. Разрушить весь этот мир, а затем заново собрать по кусочкам в единое целое.

Энергия внутри бушует, я ощущаю ее, а она – меня. Я взмахиваю рукой, и туман вокруг закручивается в воронку. Хватаю поток ветра горячей ладонью и, словно плетью, рассекаю воздух. Тьма внутри меня ликует, но я тянусь к свету. Он ближе, хоть и тесно переплетен с энергией Аида. Я ищу в себе свое, то, что всегда принадлежало только мне. Сейчас это просто. После ритуала я стала видеть все слишком четко. Словно кто-то протер лобовое стекло моей машины, которая на всех парах несется в ад. Но мне не страшно. Я не боюсь той разрушительной силы, которую вдохнул в меня Аид. Она больше не навредит мне, я чувствую ее как свою. Люблю ее. Она вплетена в мою, будто родная. Но я все так же боюсь ее хозяина. Если он узнает, что я натворила…

Мысли о его расправе надо мной вылетают из головы, подгоняемые светом, рвущимся наружу. Он, словно сердцебиение, проникает из глубин души лучами и заставляет ликовать. Кружиться, раскидывая руки. Я свободна. Впервые в жизни я чувствую себя так легко. Подставляю ему лицо и хохочу. Я пьяна. Пьяна силой. Его или своей – неважно. Из всего путешествия по прошлому я поняла одно: я – это он. Отражение его сущности. Моя жизнь с рождения и до теперешнего момента была связана с этим миром и какой-то роковой случайностью свела нас вместе. Я не только та, которая может дать ему свет. Вернее, не только это. Я та, которая способна принять его силу как свою.

Кружусь. Хохочу и плачу. Танцую. Представляю, что для него. Мое платье намокло от густого тумана и обволакивает тело словно вторая кожа. Босые ноги не чувствуют холода. Душа наполнена светом и теплом. Я замечаю, как на безжизненной земле вокруг меня, там, куда падают лучи моего света, прорастают цветы. Хрупкие стебельки растут с неимоверной скоростью, расправляя цветные бутоны. Они так неуместны здесь. На пронизывающем ветру их нежные лепестки облетают, но цветов становится все больше. Смеюсь от счастья. Это я их вырастила. Привела весну в подземное царство вечной смерти.

И я вновь пускаюсь танцевать. Так, как никогда в жизни. Мое тело мне неподвластно. Оно извивается, двигается в безумном танце. Наконец-то я чувствую себя собой. Я всегда любила танцевать и делала это действительно хорошо, но всегда стеснялась показать это. Моя самооценка повязла в вечных насмешках из-за отца или образа жизни, который мне приходилось вести из-за него. Но сейчас я узнала, что ни в чем не виновата. Что это он, не я, совершал все ошибки. Что, в конце концов, я была связана с Аидом с рождения, и любое мое действие не влияло на исход моей судьбы. Но сейчас другой случай. Я больше не прячусь в раковину своих комплексов.

Я танцую только для себя и выливаю в движениях всю свою боль, предательство и нерастраченную любовь. Моя жизнь никогда не была легкой. Я всегда чувствовала на своих плечах груз ответственности за других и никогда не желала, чтобы что-то было по-другому. Но сейчас я именно та, кто я есть. Живу и дышу только для себя. На один короткий момент я почувствовала, что не связана ни с кем обещаниями и кровным родством. Моя жизнь впервые принадлежит только мне.

Кричу в небо, раскинув руки. Мой танец безумен, и я в нем сгораю. Как сырая спичка, вспыхнувшая по велению чуда, не иначе. Я свечусь как звезда. Чувствую чужой взгляд на себе, но не хочу обращать на него внимания. Этот момент только мой. Стоило попасть в царство мертвых, чтобы впервые почувствовать себя живой. Какая ирония.

Я танцую, и огонь в моей крови не дает мне остановиться. Тело, словно электрическая струна, пронизано светом и горит от энергии. Я хочу выплеснуть ее. И у меня это получается. Свет исходит из меня непрерывным потоком, и я забываюсь, подгоняемая этой бурлящей рекой ощущений.

Вдруг чувствую чью-то руку на твоей талии. Мягкое, нежное прикосновение. Но не хочу останавливаться. Я скольжу по крепкому телу, которое обхватывает меня сзади жаркими объятиями, и чувствую целостность. Это именно тот, для кого я танцую. Из-за которого я танцую. Именно он меня освободил. И я не прекращаю движений. Чувствую его тьму, окутывающую меня безумием, и поворачиваюсь лицом к нему. К тому, кто украл мою свободу, душу и желание. Но только сейчас я понимаю, что он не украл – освободил. Серые глаза пылают чувственностью и страстью. Эти эмоции я вижу впервые на его лице и впервые меня не пугают его прикосновения.

Его пальцы забираются под мокрую ткань моего платья и прикасаются к озябшей коже. По мне бегут мурашки удовольствия. Сердце неистово колотится. Дыхание сбивается, и я медленно поднимаю взгляд на Аида.

Мы застыли в бесконечном мгновении вечности. Смотрим друг на друга, не отрываясь.

– В чем ваш секрет, мисс Рейли? – спрашивает полушепотом мужчина.

Я смотрю в расплавленное железо его глаз и с улыбкой отвечаю:

– Ты же бог, Аид. Ты существуешь дольше всего человечества.

Его ловкие пальцы касаются груди, и я вздрагиваю. Желание накатывает огромной волной. Понимаю, что еще миг, и я не смогу ему противиться. Растаю в его руках, как шоколад на солнце.

– Вот именно, мне открыты все тайны этого мира, но не вы. В чем ваша тайна? – повторяет вопрос Аид.

Дрожу от его ласк, но отстраняюсь. Я больше не человек, а значит, и сила у меня другая. Вдруг понимаю, что могу противостоять ему, самому богу мертвых.

– А ты догадайся! – улыбаюсь я и под удивленный взгляд исчезаю из его рук.