Loe raamatut: «Ремарки», lehekülg 3

ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ

Мне стоит щелкнуть пальцами – и свет

в притихшем зале угасает постепенно,

и луч на сцене вырастает, как рассвет, –

и это чувство каждый раз благословенно.

Я лгу себе, сияет маска на лице –

так тонко скроена по моему размеру,

и голос шлейфом вдруг взвивается в фальцет,

и сверху вниз летит, преображаясь в веру.

Что если жизнь – разыгранный миракль

перед премьерой, что должна начаться завтра…

Но я стою в фойе, уже идет спектакль,

и в зеркале большом в глаза мне смотрит

автор.

/2019/

ВЫ ГОВОРИТЕ: ЧУДА НЕТ

Вы говорите: чуда нет.

Но свет в дожде, как из вуали,

и ваш сияет силуэт

по краю, словно нереален.

И тротуар, как эшафот –

смеяться! /даже если больно/

на ваши шутки без острот,

сживаясь с маленькою ролью.

И в ваших каменных глазах –

свистящий холод дивно-зимний,

который стынет в фонарях,

искрясь лучисто, словно иней.

И мир вокруг, как маскарад, –

программка, сжатая в ин-кварто,

и встреча с вами – наугад

с колоды сброшенная карта.

Вы говорите: чуда нет,

а я дышу почти без вдоха…

мгновенье льется, гаснет свет… –

и это больше,

чем эпоха.

/2019/

ОДИН

Устало смыкают глаза фонари

под небом рассветно-серым,

умеет дрожать еще там, внутри,

где сердце – струна – не вера.

И можно /так редко/ остаться собой,

вминая подошву в листья…

На вкус чуть горчит ее слово «герой»…

и чуть отдается высью…

Машины взлетают в ноябрьский сплин,

как дым… И туманна трасса…

И ты дегустируешь слово «один»,

как воду святого Спаса.

Устало смыкают глаза фонари

под небом рассветно-серым,

дрожит, как стекло, еще там, внутри,

где сердце, конечно, – вера.

/2017/

КУКЛОВОД

Винные губы на кипельно-белом,

черные дуги бровей –

маски в шкафу ужасают без тела!

В городе пляска теней.

Новое утро привычно откроет

занавес. Начатый акт!

Каждый спешит, проверяя раскрои.

Маска надета, как фрак.

Кто-то забыл, кто-то выбрал без краски,

кто-то свою роль сыграл, –

тех кукловод отрезает от связки –

в ящики – и в подвал.

Дети крадут у родителей лица.

Главное – выбранный такт:

если разрушить чужие границы,

слабый уйдет на антракт.

Звездная россыпь, чернильная пропасть…

/Грязь с декораций убрать!/

Тише, друзья, очень важно не хлопать,

если сумеешь солгать.

Люди смеются, игра бесподобна…

Тысячи ложных зеркал!

Только одни от эмоций свободны –

Сложенные в подвал.

…Я надеваю сегодня трефовый

облик. /Козырная мать/

Еще один штрих… и я буду готова –

важно – не пере-

играть!

/2013/

ПО-АНГЛИЙСКИ

Мы не впишемся в плоскость кадра

/объектив откупорен, как виски,

подбородок надменно задран,

ну а я – ухожу по-английски/

/Вспышка камеры/ В позу, милый!

Эта съемка закончится быстро.

Больше – дерзости, меньше – мыла!

Режиссирую я бескорыстно.

Как изысканы брызги света,

/Красный рот, прорисованный четко/

Этот снимок – моя вендетта

/Я сдавалась кроваво, но кротко/

Мы не впишемся в плоскость кадра –

/Ритуал предусмотрен без риска/

Продолжайте, бракуйте, падре! –

Я уже ухожу. По-английски.

/2013/

СИЯНИЕ

Когда в тебе нет отречения,

и нет ни шага расстояния,

и города сольются в космосе

в одно единое пятно,

и телефон с холодной трезвостью

звонит, задавленный подушками…

и сердце вдруг засветит звездами

с какой-то дивной высоты,

и голос неземной из прошлого

всего лишь спросит про дела,

и снизит тон почти до шепота,

и станет прошлым наяву,

то небо вдруг застынет льдинами,

как будто лето дружит с зимами,

и ты окажешься не тайною,

а станешь с явью заодно,

а ты окажешься над тяжестью

сдавивших горло тысяч лет,

и это сонное мгновение

вместит объемное «привет»,

вместит туманное ничтожество

всех человеческих веков

и беспокойное пророчество,

и свет далеких городов,

и всю невычурность истории,

и войны стародавних лет,

и даже то, что ты, как маленький,

стоишь на всей земле один

и улыбаешься мгновению,

и смотришь с дивной высоты:

как вроде ты иль только кажется,

как некто пьяный до забвения

летит с звенящей пустоты,

и сотни лун навстречу движутся,

и всё вдруг кажется простым,

и в сжатой трубке голос зимними

цветами светит изнутри…

и ты увидишь подноготную

под телескопами миров,

и всё, что есть, и всё, что было,

вдруг вырываешь из оков,

и времена сливаешь в жерло,

и странно слушаешь себя,

что «ничего, дела нормально…»,

и твой же голос: «как-нибудь…»,

и сотни тысяч километров

дрожат огнями в тишине,

и жизнь, смешная и тревожная,

зависнет паузой на rec,

и вновь покатится с привычною

той водопадной быстротой,

в которой льешься по наитию,

и только ночью жмешь на паузу,

и притворяешься извне.

И звезды принимают дальше

твой свет, парящий в вышине.

/2018/