Loe raamatut: «Ремарки», lehekülg 4

РЫЖАЯ ВЕДЬМОЧКА

художнице А. Неизвестной

Рыжая ведьмочка варит глинтвейн,

сыплет влюбленно гвоздику с корицей.

Он, по-мужски, глушит крепкий портвейн –

просто живет, но так тянет напиться.

Красные волосы, огненный взгляд –

взрослая девочка, пришлая с Марса.

Что, если прыгнуть на двадцать назад…

Впрочем, пусть глушит… без зыбкого шанса.

Ведьмочка красками брызгает в мир,

с пальцев взлетают горящие птицы,

ввысь, в одурманивший звездный эфир…

К черту того – обреченного спиться.

Ведьмочка всё научилась сама –

сильная девочка в дерзких ботинках.

Город, в котором застыла зима,

в прошлом остался – открыткой в картинках.

Что от него? Слово «друг» изо льда

и на лице маска горьких улыбок,

сумка в подарок, на выдохе «да»…

/ведь юный стан удивительно гибок/

Юбки до пола, чтоб с виду парить,

чтоб долететь до карминного Марса,

чтобы до чертиков, страстно любить

танец ветров, доводящий до транса.

…Рыжая ведьмочка варит глинтвейн,

сыплет влюбленно гвоздику с корицей.

Боже, прости дурака и забей…

Пусть он живет без желания спиться.

/2018/

ЗЕЛЕНАЯ ДВЕРЬ

ЛЕГКО

Когда фонари загораются тусклым,

и в воздухе словно парит молоко,

мне с губ твоих дым всегда кажется вкусным,

и ты на любое «Сумеешь?» – «Легко…».

И там, на руке, что ложится на сердце,

на косточках пальцев засохшая кровь.

И я понимаю: от нрава не деться…

Целую тревожно в разбитую бровь.

Вечерние улицы смотрят огнями,

а мы на балконе стоим высоко.

«Сумеешь с врагами без драки – словами?».

А ты, улыбаясь, напомнишь: «Легко…».

/2012/

ИСКРИЛСЯ СНЕГ…

Искрился снег под светом фонарей,

и город был взволнован и простужен,

и сердце билось чуточку быстрей,

и хлопья плыли с неба неуклюже.

Едва дыша, подкрадывалась мгла,

спускаясь с крыш летающею кошкой,

как поздно жизнь уставшая свела

дорог разбитых сжатые ладошки.

Ты словно тень стоял и не смотрел,

как мир мгновенно вдруг преобразился,

а с неба сыпался холодный мел,

когда со мной навеки ты простился.

/2010/

В УСТАЛОМ СИЯНИИ СОЛНЦА…

В усталом сиянии солнца

болезненно-грешны черты,

и дым сигаретный, как кольца,

нанизан на осень мечты.

И я не играю словами,

и ты не поешь серенад…

всё это как будто не с нами…

и падает в чай рафинад…

Как странно сплетение жизней,

и странно смотреть и дышать:

ты рядом, ты здесь через призму

всех лет – это странно узнать.

И сомкнуты шторы, целуясь,

и город за ними в огнях,

в касаниях рук я, зажмурясь,

лишь выдохну тихое «ах…».

/2011/

В НАПРЯЖЕННОМ МОЛЧАНИИ ПАДАЛИ…

В напряженном молчании падали

на разложенный старый диван

наши тени. Спасаться не надо ли?

если делится жизнь пополам…

Я могла быстрым шагом… намеренно…

в коридоре взять плащ и уйти…

но, наверно, как ты, не уверена,

что побег может душу спасти.

/2011/

ОТРЕЧЕНЬЕ

Всё в мире так тревожно и печально,

и даже ветер, пахнущий весной,

и город твой вдали горизонтально

огнями светит, словно неземной.

Дорог густых дрожит сердцебиенье,

сбивая ритмы крови тонких вен,

и небо надо мной, как отреченье

от сладких до отчаяния стен.

/2011/

В ОБЛАКЕ ШАНЕЛЬ

Расстроена, как желтая гитара,

ты бережно выравниваешь гриф,

и звуки уплывают, как байдара,

в туманной дали робко воспарив…

доверчиво разжатые ладошки,

заботливо закутана в шинель,

под взглядом согреваюсь, словно кошка…

вся в облаке поэзии Шанель…

Открыта небу летняя мансарда,

ласкают пальцы струны не спеша…

Как Херес из коллекции Массандра,

смакует вечер тонкая душа…

/2012/