Виктор вздохнут, пару раз стукнул легонько об стол пальцем и потянулся за сигарой, и при этом говорил:
–Но мы ведь все равно пойдем на это, верно?
Герман развел руками в стороны.
–Мы не хирурги, но и нам приходится порой идти на риск ради какого-то прогресса, –добавил Виктор во всю заполняя пространство дымом.
–Ошибаешься, мы тоже хирурги, только мы хирурги разума, мы годами режим сознание пациентов пытаясь вырезать опухоль безумия.
–Но как правило безуспешно.
–Ты, Виктор, к нам не справедлив. Мы не мало пациентов вылечили, просто ты всегда игнорировал свой собственный успех. Тебя никогда не интересовали пациенты, которые выздоравливали, ты всегда был зациклен на больных, и часто на неизлечимо больных.
–Это правда, я врач. Мы врачи, и мне как врачу нет дела до тех, кто выздоровел, и занимаюсь теми, кто болеет, –оправдался профессор Гюго, –а что на счет капитана, его жизнь уже кончена, ею мы можем рискнуть для блага нашего ремесла.
–Я согласен, и об этом не кто не должен знать.
–Это, само собой разумеющейся.
Ближе к назначенному времени, приставленная медсестра пожаловала в палату капитана, тот же лежал, толи дремал, толи спал было не ясно и не важно. Однако медсестра на случай если она осталась не замеченной крикнула:
–Месье Мартен-Дюваль!
Капитан что-то пробормотал и взмахнул рукой в знак возмущения.
–Профессор Гюго распорядился чтобы я проводила вас в кабинет профессора Кольта.
–Для чего я понадобился господам? –спросил капитан, вставая с кровати, –ах, да, вспомнил. Ну пойдем, провожай. Только чуть легче, у меня ноги сегодня с утра болят, это ваши успокоительные бьют по ним сильнее чем мои старые раны.
Медсестра подала капитану трость, которая всегда наготове стояла у шкафа палаты, и не торопливо, придерживая руку старика вела его в отдаленный от корпуса пациентов кабинет Кольта. Такая медленная прогулка заняла порядка десяти минут, но капитан при этом оказался у кабинета ровно в 20:00. Медсестра проводила больного в внутрь, там сидели в ожидании Виктор с Германом. Кольт тут же встал с кресла, радушно поприветствовал капитана, отпустил девушку и довел старика до крупного, бордового кресла. Виктор же как сидел на своем месте не вставая, так и остался в роли наблюдателя.
–Для начала месье Мартен-Дюваль, задам вам несколько вопросов, –начал процедуру Герман, –вы когда-нибудь были под гипнозом?
–Никогда, –ответ последовал от старика незамедлительный.
–В последние дни у вас была рвота или несварение?
–Никак нет.
–Головные боли?
–Были вчера вечером.
–Как сегодня вы спали?
–Спал плохо, просыпался, но днем еще раз вздремнул, и чувствую себя не плохо.
–Хорошо, вам удобно здесь.
–В смысле на кресле?
–Да да.
–Да, кресло удобное. Мне нужно полностью расслабиться и отключить сознание?
–Да капитан, сделайте это. Откиньте голову назад, закройте глаза и попытайтесь расслабиться. Через тридцать секунд я начну с вами говорить.
Старик сделал необходимое, а профессор начал отсчет полуминутного времени, при этом уже завел свой метроном. Пациент своим видом не внушал экспериментального доверия, Виктору даже на момент показалось что капитан вот-вот заснет, если уже не заснул. Герман же иначе, он всегда относился к гипнотерапии с большим энтузиазмом, тем более сейчас на против него такой интересный пациент. К счастью, Виктор ошибся, старик еще не заснул, это было видно по тому как он легонько стучал пальцем по поверхности кресла. Профессор скрестил руки, закинул ногу на ногу и с интересом наблюдал за тем что произойдет.
Итак, метроном в ходу, закончились последние секунды того тридцатисекундного лимита. Герман начал свою гипнотизерскую речь:
–Сейчас вы должны сконцентрироваться за моем голосе, но при этом не напрягать сознание, я буду считать до десяти, когда я досчитаю вы, медленно начнете чувствовать сонливость, –и Кольт начал считать, медленно, со своим занудным голосом. До считав он продолжил толкать речь:
–Сейчас вы чувствуете сильную сонливость. Сейчас я снова начну считать до десяти, и когда я досчитаю, вы начнете засыпать.
И снова эти один… два… три… десять и Жак хоть не изменился в лице, но он бессознательно исполнил «приказ» профессора.
–Теперь вы не слышите и не чувствуете ничего кроме моего голоса. Я снова начну считать до десяти, и когда я досчитаю, вы заснете окончательно, и будете слушать и дальше мой голос.
Досчитав Герман подошел к старику, и поднял его ладонь на уровень лица больного. Тот держал свою руку, и она не падала, старик замер в позе с протянутой кистью как статуя, это свидетельствовало об удачном введении пациента в транс.
После этого, Герман спокойно сел в кресло напротив пациента, и приступил к дальнейшему обращению:
–Сейчас я по-прежнему обращаюсь к вашему подсознанию. Я буду задавать вам вопросы, а вы будете на них правдиво отвечать. Итак, как вас зовут?
–Жак Мартен-Дюваль, –прозвучал ровный ответ.
–В каком году вы родились?
–В 19** году.
–Вы знаете где вы сейчас находитесь?
–Да.
–Где?
–В кабинете профессора Германа Кольта, в психиатрической лечебнице Эльзаса.
–Верно, а вы знаете почему вы находитесь в психиатрической лечебнице?
–Потому-что я болен.
–Верно. Чем вы болеете месье Мартен-Дюваль?
–Я не знаю, –ответил Жак.
–Вы не знаете свой диагноз?
–Нет.
Тут Виктор встал с кресла и заявил:
–Он знал диагноз, я его ему называл. Видать не сработало.
Кольт же посчитал что порой такое происходит что пациент во время гипнотического транса не могут вспомнить какие-то детали, но важно было другое, что он не в состоянии врать. А значит, что вся информация, которую сможет выдать больной это чистая правда.
–Скажите, друг, –продолжал Герман говорить с Жаком, –вы осознаете, что больны, и, хотя не знаете свой диагноз, но вы можете сказать, как давно вы болеете?
–Эта болезнь пришла ко мне, когда я жил в Виши, –бессознательно отвечал капитан.
Герман и Виктор переглянулись и Кольт продолжал спрашивать:
–Это было во время войны?
–Да, у меня был друг, по кличке Сен. Мы были в связи с партизанами, и по поручению партизанского штаба, и правительства в изгнании, мы должны были организовать покушение на Филиппа Петена, в нашей группе было несколько человек, и располагались мы в одной из конспиративных квартир города. По плану, наша группа должна была встретить автомобиль Петена, преградить ему путь, и бросить две гранаты. Однако, почти в последний момент сам сообщили об отмене операции, ввиду того что существует угроза раскрытия, и убийство необходимо отложить пока на неопределенный срок. Вся группа была в бешенстве, но смирилась, все смирились кроме меня. Я не исполнил приказ, и с одной гранатой покинул квартиру под предлогом, и отправился закончить начатое. Я хотел предложить Сену чтобы он нарушил приказ вместе со мной, я знал если я ему предложу, то он согласится, но я этого не сделал и отправился один. Автомобиль Петена так и не появился, а когда я прождал его несколько часов, и вернулся, то увидел, что всю группу арестовывают члены гестапо совместно с мерзавцами Петена. В последствии всех расстреляли, включая Сена. А мне удалось в одном грузовике бежать из города. Но тогда я осознал, что мог спасти Сена, но не спас. Если бы я ему предложил пойти со мной, он бы выжил. Это была моя вина, и эта вина послужила тому что все мои раны и грехи открылись, и с того момента я безумен.
–Он тебе это говорил? –озадаченно спросил Герман Виктора.
–Нет. И поздравлю тебя с победой, с помощью твоего гипноза мы нашли точку начала этой болезни, –ответил Виктор.
–Да, но теперь необходимо продолжить сеанс завтра. Месье Мартен-Дюваль итак испытал нагрузку на сознание.
Герман вновь обратился к капитану, и стал выводить старика из транса по той же десятисекундной системе что он его туда вводил. Старик очнулся, и его подвисшая рука упала на колено.
–Как вы себя ощущаете? –задал вопрос гипнотизёр.
–Хорошо, очень бодро.
–Это вам лишь кажется, вам нужно поспать. А завтра мы повторим сеанс.
–А что вы уже все сделали? –удивился капитан, –и вам удалось что-то понять?
Виктор и Герман опять переглянулись.
–Пока рано об этом говорить, нужно провести еще несколько сеансов. Завтра днем медсестра снова проводит вас ко мне.
Герман открыл дверь, и призвал медсестру которая все это время ожидала в приемной. Она помогла капитану подняться, и проводила его в палату.
–Мы пропустили ужин, но зато этот прогул стоил того, –сказал Герман своему другу.
Виктор посмотрел на часы, и сильно прихмурился и промычал:
–Черт, Жаклин, я не покормил ее сегодня, я пойду к ней, –отчаянно пробормотал директор.
–Не переживай ты так, голодной она не останется, ее наверняка покормили медсестры, –проговаривал Кольт в след уже пропавшему Виктору.
Гюго в спешке торопился в палату жены, и уже думал, что скажет в свое оправдание. Ведь он никогда не пропускал это время, и каждый вечер помогал жене принять ужин. Начиная с того дня как, она заболела, и попала в эту клинику, не один день Виктор еще не пропустил. Для него это было очень важно, словно выполнение какого-то супружеского долга. Он почувствовал себя предателем, не только перед Жаклин, но и пере самим собой. Он быстрым шагом домчался до ее палаты, и вошел. Жаклин же лежала и пролистывала книгу.
–С тобой все в порядке? –начала диалог жена, –Ты сегодня не зашел, я подумала может что-то случилось.
Жаклин закрыла книгу, и положила на полочку.
Виктор сделал несколько уверенных шагов к жене, и поцеловал ее, не произнося ни слова. А потом сказал:
–Извини, была работа. У нас с Германом началась серия новых экспериментов. Я слышал тебе уже лучше. Как ты?
Жаклин улыбнулась, ей стало приятно из-за подтверждения того что Виктор постоянно не забывает думать о ней.
–Все нормально. Только, я недавно опять перенервничала, эти волнения отдались по ногам. Какая-то сильная слабость в них началась. Я попросила у медсестры трость.
И Жаклин указала в сторону двери. Виктор обернулся и увидел стоящую палку, схожая с палкой Жака. Он подошёл, взял ее в руки и начала разглядывать.
–Трость… –прошептал он себе под нос, –когда это началось у тебя? Слабость в ногах? Вчера или сегодня?
–Вчера утром начиналось, а сегодня я ходила уже с палкой.
–А почему вчера вечером мне ты ничего не сказала? –Возмутился муж.
–Так я не думала, что это что-то важное, у меня и раньше бывало такое, хоть и по слабее, но и это пройдет, –оправдывалась дрожащим голосом Жаклин.
–Это не имеет значение, важное это или не важное, если что-то происходит ты сразу должна говорить мне! Ты поняла?
–Поняла.
–Тем более я спрашивал тебя, как и каждый день как ты себя чувствуешь, –возмущался Виктор, –не имей такую привычку врать мужу. Ты не в том положении чтобы это делать.
–Я поняла, хорошо. Ты прав конечно, я сглупила.
–Завтра же я приглашу терапевта, расскажешь ему все что происходит и происходило с тобой в эти дни. А сейчас, пока ты ходишь с тростью, тебя всегда должна сопровождать медсестра. Завтра у кого смена? Не важно, скажешь я распорядился. И еще, не выходи в сад пока хотя бы два или три дня, не хватало чтобы продуло в добавок.
Жаклин кивнула головой, не искренне улыбнулась и из сидячего положения перешла в лежачие.
–Ты спать? –спросил муж.
–Да, уже время, меня клонит ко сну.
–Хорошо, –Виктор подошел к Жаклин, укрыл ее одеялом, и поцеловал меж глаз, –тогда спи, завтра увидимся.
–Доброй ночи.
–И тебе.
Виктор подушил свет, и покинул палату жены. Теперь у него появился дополнительный повод для раздумий и беспокойства. Он задумчиво и медленно шагал по коридорам клиники, перед ним встал вопрос, куда идти? В сад, в кабинет или спать. Такая дилемма очень редко вставала перед профессором, и решить ее было непросто, и пришлось подумать значительное количество времени, но к счастью он решился.
«Спать! Сейчас только спать, а все проблемы на завтра!» –подумал Виктор, и уже ясным, уверенным шагом отправился к себе.
***
Ночью в уже привычное время Кристиан выполнял свою нелегкую работу. Делал он это через день, Агата позволила мальчику нормально поспать одну ночь между работой. На руках Кристиана уже заметно образовались втертые следы от напильника, по началу они причиняли ему боль, но сейчас он эту боль уже не воспринимал. Отверстие в стене заметно увеличилось, что позволяло пролезть через него любому человеку, и этот день должен был стать последним. Кристиан, допиливая внутренние части стены, услышал шаги, которые все приближались, он даже не успел испугаться как понял, что это Агата идет проверять как заканчивается работа. Девушка молча подошла, погладила Кристиана по голове и принялась осматривать отверстие в стене.
–Все сделано отлично! Ты большой молодей! –ласково прошептала Агата
Кристиан глубоко вздохнул, откинул спину на стену и произнес:
–Что теперь?
–А теперь милый, идем к реке!
–Зачем?
–Ты не хочешь побыть со мной на берегу?
–Хочу, очень хочу, –прошептал Кристиан.
Агата мило улыбнулась, подмигнула мальчику, и стала пролазить через отверстие, и сделала она это очень и очень легко. Отверстие стало на столько широкое что даже две Агаты смогли бы проползти через него. Она поднялась уже на другой стороне стены, стряхнула грязь и песок и направилась в сторону реки, не дожидаясь своего друга. Кристиану же пришлось догонять свою проводницу. Через короткое время они уже дышали прохладным воздухом Рейна.
–Напильник, он у тебя? –тревожно спросила девушка.
Кристиан тут же потянулся в карман.
–Да да, вот… –протянул инструмент Агате.
Та взяла его и не размышляя не секунды запахнулась и швырнула напильник в реку.
–Там ему и место, –среагировал юноша, –что теперь?
Агата посмотрела на Кристиана, провела рукой по его волосам, приблизилась и нежно поцеловала в губы. Кристиан обомлел, такой женской ласки он никогда не ощущал, кроме ощущения нежных губ, его свел сума ее приятный запах который на таком близком расстоянии ему удалось учуять. Он хотел прикоснуться к ее талии руками, и прижать ее к себе, но так и не решился. Поцелуй продлился несколько мгновений, а юноше казалось, что она целует его несколько долгих, нескончаемых минут. Девушка оторвалась от его губ, провела языком по своей верхней губе и смотря парню в глаза прошептала:
–А теперь ты забудешь про то чем ты занимался,
–А про нас? Мне тоже забыть? –забеспокоился мальчик.
Агата нежно улыбнулась.
–Нет милый, про нас можешь не забывать, и к тому же, у тебя не получится.
–Мы еще будем видеться?
–Мы и так видимся почти каждый день.
–Это другое, я имею ввиду будем ли мы виться вот так, как сейчас, наедине.
–Ты мне очень нравишься. Если ты действительно этого хочешь, то я не могу отказать взгляду и просьбе такого парня как ты.
–Да, я действительно этого хочу.
–Тогда послушай, в эти дни я буду сильно занята, но после спектакля мы сможем проводить время вместе.
–Я буду ждать, –прошептал Кристиан и надеялся, что Агата снова его поцелует.
–А теперь пошли, и давай поторопимся, так как уже светло.
И правда, свет солнца уже проникал за горизонт, и паре нужно было вернуться как можно скорее, так как при свете их было бы легче заметить. Агата проводила Кристиана до окна его палаты, а сама пошла к входу в корпус персонала, у входа которого ее неожиданно встретил профессор Кольт.
–Добрый вечер, –удивленно произнес Герман, –чем вы заняты в такой поздний, или даже уже ранний час?
–Здравствуйте профессор! Мне уже которую ночь не спится, я уже не первую ночь вот так брожу по саду, а вы? У вас тоже бессонница?
–Да, вы догадливы, решил посидеть в саду, полюбоваться рассветом, не хотите составить мне компанию?
Агата сморщилась и изобразила уставший вид.
–Извините, но я здесь уже около часа, и уже собралась идти к себе.
–Хорошо, а кстати, хотите могу дать вам хорошее снотворное, –любезно предложил Герман.
–А почему вы сами не приняли его?
–Сегодня это мой единичный случай такого пробуждения, снотворное нужно употреблять, во время периодической бессонницы, как у вас.
–Поняла, тогда да, я была бы благодарна вам.
Агата с профессором направились к нему, он сразу стал рыскать в своей аптечке и вынул баночку таблеток, и протянул девушке.
–Их я уже пила, у вас есть снотворное посильнее?
–Гм… вам нужно пройти консультацию по этому поводу, вижу у вас сильная бессонница, я бы сам с вами поработал, но лучше обратитесь к профессору Шолье.
–Все в порядке, просто много работы, я очень трепетно отношусь к подготовке спектакля.
–А что, господин Логос уже подготовил сценарий? –спросил Герман повторно рыская в шкафу.
–Нет, он заверил меня что завтра будет готов
–А как вы готовите спектакль без сценария? –усмехнулся профессор.
–Честно сказать как оказалось работы там много, нужно было найти тех, кто готов поучаствовать, а это очень сложно, из персонала почти никому нет дела до этого, а из пациентов, желающих больше, но большая часть из них не подходит из-за своих диагнозов. Я надеюсь сценарий нашего дорогого пациента, не будет содержать много ролей. И еще мне было необходимо подготовить наш заброшенный зал для выступлений, это оказалось тяжелей всего.
–Ну хорошо, я рад что вы знаете что делаете, и верю, что у вас все под контролем, –ответил профессор и тут же добавил, –а вот и наше снотворное, держите, –Герман протянул баночный сосуд с прозрачной, словно спирт жидкостью, –пять капель в стакан с водой за пятнадцать минут до сна.
–Спасибо профессор.
Агата поспешила удалиться, а Герман пожелал ей доброй ночи, ну или утра.
–А вы разве не хотели прогуляться в саду? –удивилась девушка.
–Я уже пропустил рассвет, –Герман улыбнулся, и закрыл дверь.
Агата отправилась к себе. Конечно же проблем со сном у нее не было, и это было лишь привычное для нее актерское лукавство, но сильное снотворное точно пригодится, так посчитала девушка.
Глава седьмая
«Порой чтобы добиться величия, нужно рискнуть
жизнями не в чем неповинных людей».
***
Днем следующего дня, после обеда, Виктор и Герман распорядились вновь пригласить Жака Мартен-Дюваля в кабинет Кольта. Профессора были очень воодушевлены тем какие многообещающие результаты смог принести гипноз. Этот обрывистый элемент из прошлого капитана, мог сойти с другими подобными элементами, и с помощью конструирования этого пазла, Виктор собирался создать психический портрет капитана.
Словно арестованного, старика привела медсестра в кабинет Германа, проводила его, и по умолчанию вышла и осталась в приемной в ожидании пока к ней обратятся. С капитаном вновь, как и в прошлый день Герман любезно поздоровался, а удивления на слова не скупился и Виктор. Он будто бы стал относится к слабоумному старичку иначе. Капитан сел в то самое кресло, на котором бессознательно откровенничал днем ранее. Перед началом второго сеанса, логично было бы расспросить у пациента как изменилось его самочувствие после первого сеанса. Но капитан начал первый об это извещать своих докторов.
–Вы знаете профессор, вчера у меня очень болела голова перед сном. Мне принесли болеутоляющие, голова вроде бы прошла, но затем под утро я проснулся, и голова вновь разболелась.
–А сегодня? –задал вопрос Виктор.
–Сегодня уже хорошо. Я вот подумал, может это реакция на ваш гипноз, месье Кольт?
–Вполне возможно, но если это и побочный эффект, то он совсем безобиден, и не принесет вред вашему здоровью, –отвечал Герман, –у вас были подобные боли раньше?
Капитан призадумался, уперся взглядом в одну точку и начал будто бы вспоминать.
–Давно не было если честно, но я не помню точно. Но думаю уже где-то месяц меня это не тревожило.
–А как у вас с давлением?
–Иногда падает, но в последнее время не часто.
–Ну вот и хорошо, сразу видно, здоровье у вас крепкое как орешек! И такая мелочь, как наша гипнотерапия, –Герман посмотрел на Виктора, –естественно никакого вреда вам не принесет. Но вот что важно, чтобы вы расслабились и не думали не о чем, лишь тогда, когда вы в не беспокойном состоянии, мы можем вам помочь.
–Да ладно, –капитан махнул рукой, –бросьте вы, что может напугать старого фронтовика? Я через такой ад прошел что вам и не снилось господа медики. Я уже ничего не боюсь.
–Ну вот и отлично, –улыбнулся Герман, –итак, приступим, закройте глаза, и делаем все ровно точно также, как и вчера.
Жак подчинился указу доктора, а Герман запустил метроном. И опять ети монотонные «один… два… три… четыре…», самое интересное что у Германа был особый талант считать до десяти так, чтобы усыпить своего пациента. Даже Виктор уже пару раз зевнул, как-то стоило ему даже пошутить про то что Герман может усыпить не только пациента, но и любого своего собеседника. Сам Коль же гордился таким вот утверждением. «–Талант! –самодовольно отзывался профессор, –его не проспать и не пропить!»
Капитан входил уже в состояние глубокого транса, и настало время продолжить задавать ему нескромные вопросы о его прошлом.
–Месье Мартен–Дюваль, итак, вы нам рассказали о покушении на маршала, мы узнали о том, как и когда началась стартовая точка вашей болезни, теперь расскажите, как вы думаете в каких моментах вашего прошлого, эта болезнь стала прогрессировать? –спрашивал гипнотизируемого Герман.
Старик, с поднятой рукой на уровне головы, также, как и днем ранее холодно, и будто совсем не думая отвечал:
–Не могу сказать. Но мне кажется это было уже после войны.
–Что именно было после войны?
–Не знаю.
Тут профессора переглянулись, кажется что-то явно пошло не так.
–Вы должны вспомнить капитан. Попробуйте углубиться в свои воспоминания.
Так Герман дал капитану еще пару десяток секунд, и попробовал повторить еще раз свой вопрос. Но тут уже начались какие-то невразумительные ответы, капитан говорил что-то про какие-то цветы, растущие в северной Африке, на Сахаре. Потом начал говорить, как ему приходилось отступать от немцев по приказу его, как он выразился «трусливого, мерзкого командира». Затем что-то про одну женщину. Герман попытался зацепиться за каждый обрывистый момент из бессознательного Жака, однако удалось расспросить про последний.
–Капитан, прошу послушайте, эта женщина, кто она? Я как знаю у вас не было жены, это была ваша невеста?
–Нет, –отвечал капитан, –лишь шлюха которую мне пришлось пристрелить!
–Вы убили ее? В каком году это было?
Тут опять начались невразумительные фразы, но на этот раз их было очень сложно разобрать и уловить смысл которого и не было. Затем Жак начал свистеть, изображая свист от падающей бомбы. Тут Кольт понял, что пора выводить пациента из транса. Это было не сложно, могло показаться что старик сам хотел выбраться из этих гипнотических оков.
–Все? Мы закончили? –спросил равнодушно капитан.
–Да, да месье Мартен-Дюваль. К сожалению, скажу прямо, в этот раз нам не удалось добиться какого-то положительного результата как вчера, –ответил немного встревоженный Герман.
Капитан немного приуныл, посмотрел на Германа, затем мельком бросил взгляд на Виктора, а потом просто уперся в пол приговаривая:
–Ну, ничего страшного. Значить добьемся результатов завтра?
–Боюсь нет, лучше вам отдохнуть пока на несколько дней. И нам нужно будет понаблюдать за вами.
–Хорошо, я понимаю. Спасибо вам в любом случае.
–Крепкого вам здоровья, –пожелал Герман, и впустил ожидающую медсестру.
Девушка увела капитана, а профессора остались одни.
–Что скажешь? –начал Виктор, –так должно быть?
–Ну как сказать. Иногда бывают такие ситуации, но… не в моей практике. Причина скорее в нем, а не в чем-либо еще. Я считаю, что это может уже не принести никаких результатов в принципе, –Герман достал бутылку виски.
–Будешь пить? –удивленно спросил Виктор.
–Мы будем, –ответил Кольт, и разлил алкоголь по стаканам, –как рука? Пора, наверное, уже снять повязку?
–Да, я все забываю. Там ее надо еще обработать.
–Ну ладно, наше здоровье! –и доктора опустошили стаканы.
–Ты извини, я не хочу больше пить, я пойду, –вдруг произнес Виктор.
Кольт напомнив ему о повязке, напомнил и о Жаклин. Сегодня утро у нее был терапевт, и, что странно и удивительно он не смог выдать причину того из-за чего так произошло с ногами. Он сказал, что эта болезнь ударила по костному мозгу, и то что она может перестать ходить навсегда. Но врач сказал, что это лишь его предположение, и точно ответить никто не сможет. Виктор вспомнил этот разговор, и ему захотелось выпить еще, но в одиночестве, в своем кабинете. Он покинул Германа, пока, не рассказав о проблемах с женой. У себя он сразу же открыл бутылку, налил и выпил до дна, а потом закурил в привычной уже для него позе на кресле.
Он уже докурил сигару и допил виски, и его потянуло ко сну. Но его безмятежность была прервана грубым стуком в дверь. Не успел он откликнуться как вошла его секретарша.
–Месье Гюго, –начала Агата, –я пришла доложить о подготовке к спектаклю. Помещение подготовлено, сталось только взять сценарий у нашего пациента.
–У какого пациента? –ответил Виктор, не сразу поняв, о чем собственно идет речь.
–У месье Логоса, –удивилась девушка.
–Так что нужно от меня?
–Чтобы вы разрешили мне начать консультацию с пациентом.
–Разрешаю, а теперь оставь меня, я занят.
–Да, конечно месье Гюго, но… –Агата замешкалась, –мне нужно еще кое-что.
–Говори, –Виктор немного уже начал нервничать.
–История болезни пациента.
–Какого пациента?
–Логоса.
–Зачем она тебе? А же тебе сказал тогда уже, нет.
–Но месье Гюго, мне нужно проводить консультацию с пациентом, а для этого мне нужно знать, что ожидать от него.
–Ничего страшного, ничего от него ожидать не следует, сейчас он на мощных успокоительных, и беспокоиться не о чем. Можешь идти.
–Но, –Агата все же хотела настоять на своем.
–Я сказал нет, не нужна тебе его история. Уходи и оставь меня уже в покое.
Агата стиснула зубы, утвердительно кивнула и покинула кабинет. Девушка направилась в палату под номером 51, чтобы забрать долгожданный сценарий. Она подошла к нужной двери, вошла внутрь, и пробыла там целый час. Детали разговора Агаты и Логоса остаются неизвестными.
Виктор же, как только Агата оставила его, тут же зажмурил глаза, и отправился в сюрреалистическую бездну снов. И в этой бездне, он оказался в очень страшной роли, в роли страшного преступника, которого ведут на казнь. Он видел длинный нескончаемый коридор, очень похожий на коридоры клиники, с двух сторон его вели не вооруженная охрана, а дежурные врачи, с двух сторон держа его за руки. А вместо наручников, которые естественно полагаются любым преступникам на нем бы смирительная рубашка. В какой-то момент он пытался выбраться, но не мог контролировать не ног, не рук. Ноги шли сами, а руки были завязаны под этой самой рубашкой. В конце коридора была двойные двери, похожие на двери кабинета хирурга, не только своим видом, но и страхом которые они внушают всем посетителям. Дежурные открыли эти двери и насильно завели Виктора, внутри все было как в хирургическом зале, кафель, лампы, только вместо стола стоял электрический стул для казни. Виктор понял, что сейчас будет, и пытался докричаться до своих палачей, пытаясь выкрикнуть что-то вроде: «Это я! Виктор! Вы не узнаете меня!?»
Тут рядом с креслом смерти он увидел своего друга Германа.
–Герман! Это я, развяжи меня!
–Не бойся Виктор, –прошептал Герман, –тебе не будет больно. Я сделаю все чтобы ты перестал бояться и чувствовать боль.
Виктор пытался выбраться, но также безуспешно. Его посадили в кресло, на нем уже не было смирительной рубашки, но это уже не могло изменить того что должно произойти. Его примотали ремнями, пристегнули очень крепко, что Виктору казалось, что он ощущает боль. Он кричал что-то невнятное, но лишь Герман его слышал.
–Послушай Виктор, –начал Герман, подойдя к столику и запустил метроном, –закрой глаза, расслабься, и слушай мой голос.
Виктор подчинился этим словам, глаза его были закрыты и в полной темноте он слушал этот знакомый ему порядок слов: «один…два…три…» когда прозвучало последнее слово «десять», Виктор не чувствовал страх, он был спокоен, и Герман добавил «пустить ток!» и Виктор проснулся, огляделся по сторонам, осознал свое возвращение в реальность. Единственное что он мог почувствовать за исключением колотящегося сердце, это холодный пот, который ели стекал с волос по лбу. Профессор достал с платок, вытер холодные капли, а потом закурил сигару. Пока он вдыхал никотиновый дым, он уставился в одну точку, и начал проводить само психоанализ. Сны такого рода редко снились профессору, и ему нужно было детально в этом разобраться, хоть он был и не мастером в разборе сновидений. Тем больше он вспоминал эти события, которые происходили в его сне, чем страннее все ему казалось. Но тут его профессиональная фантазия начала его удивлять. В голову к Виктору проникли интересные идеи, сон вдохновил его на начало новых разработок лечения. Он думал о том, а что если провести электротерапию над пациентом, который находится в состоянии гипноза? Профессор встряхнул пепел в пепельницу, достал тетрадь и начал записывать, с одной стороны детали своего сна, с другой те мысли, которые посетили его после него. Виктор так глубоко вник в свою писанину, что не заметил, как за короткий промежуток времени, исписал несколько страниц. Так завороженно он чиркал ручкой, что его губы забыли про сигару, и та выпала изо рта прям на колени. Виктор взял ее, потушил, собрал все листы из тетради и направился прочь из кабинета. Только когда он вышел, профессор решил куда пойти, а именно снова к Герману, чтобы придать идею новым рассуждением. Уж очень было важно мнение Кольта, так как идея эксперимента была достаточно радикальная, и возможно очень опасна для психики или даже для жизни некоторых пациентов.
Как только он вышел в коридор, на него наткнулась Агата. В руках у нее были листы бумаги в крупном объёме. Очевидно это был готовых сценарий Логоса, который она едва получила из первых рук.
–Вот готовый сценарий! –заявила девушка, чуть не стукнувшись с профессором.
–Мне некогда, я ушел, к Кольту! –с энтузиазмом воскликнул Виктор, даже не посмотрел на Агату, а просто чуть ли не прошел сквозь нее.
–Но, когда вы вернетесь? –она в след бросила вопрос.
–Не скоро. Это важный разговор, –и Виктор пропал из виду.
Директор был настолько творчески перевозбужден, что забыл даже закрыть дверь кабинета. И этим тут же решила воспользоваться Агата. Ей по-прежнему была нужна история болезни пациента 51. И ее упрямство было готово подтолкнуть ее на любые действия, лишь бы добиться того чего нужно было ей.
Она еще раз оглядела коридор, чтобы убедиться в отсутствии людей, и тихонько вошла в кабинет. Закрыла дверь на щеколду изнутри во избежание незваных гостей. Прикусила нижнюю губу, и осмотрела кабинет.
«так, –подумала Агата, –где же он держит этот документ?»