Loe raamatut: «Дочь»
Григорий выбежал из подъезда своего дома. Кровь сочилась из рассечённой раны на лбу и пощипывала глаза. Бескрайняя тишина зимней ночи вот-вот должна прерваться раскатистыми взрывами новогодних фейерверков. Ледяная темнота отступит в момент, когда обе стрелки часов замрут вверху циферблата.
– Он забрал её, чёрт, забрал, – яростно шипел Григорий, в отчаянии пытаясь ухватить взглядом отблески удаляющихся фар.
Вдали послышался вой полицейских серен. В этот раз сомнений не осталось. Они едут за ним! Сколько же страха, ненависти, жестокости и непонимания всего за один день выпали на долю простого человека. Неужели судьба способна на столь чудовищные трансформации, вновь и вновь подкидывая несчастному человеку непреодолимые испытания?
Думать об этом времени не было. Григорий достал из перепачканного грязью кармана ключи от брошенного бандитами внедорожника. Мотор утробно зарычал, и чёрный автомобиль бросился в погоню.
***
Григорий Кривоступко. Именно такой бейдж висел на груди невысокого, слегка лысоватого мужчины сорока лет. Строгий костюм офисного служащего выдавал в нём клерка средней руки. В огромном офисе международной компании как всегда суетились люди. Жизнь шла своим рутинным чередом: звонили телефоны, шелестела бумага, гудели компьютеры.
– Гришка, ты чего там застрял? – крикнул из противоположного края внушительного кабинета молодой высокий светловолосый мужчина.
Григория Ивановича Кривоступко никто даже среди коллег не называл полным именем, не говоря уже об отчестве. Ничем не примечательная внешность, покладистый спокойный характер, худосочное телосложение как бы сами по себе говорили о человеке и его месте в этом жестоком, постоянно меняющемся мире.
– Ты подготовил отчёт, который нужно было сделать ещё на прошлой неделе? – поинтересовался всё тот же высокий блондин, подойдя к заваленному бумагами столу Григория.
– Как раз заканчиваю, Виктор Сергеевич, – виновато ответил он, поднимая голову от монитора, – я всю неделю и так сидел до самого вечера из-за того, что не все службы вовремя передали данные, плюс нужно было их проанализировать, а это не так просто, сами понимаете…
Сам же Виктор Сергеевич Краснов был почти на десять лет моложе и уже два с половиной года занимал пост начальника инвестиционного отдела Петербургского филиала компании. Ходили слухи, что его быстрый карьерный рост как-то связан со знакомствами в местном криминалитете, но с виду Краснов представлял собой довольно успешного и харизматичного молодого человека.
– Хреново, конечно, но ладно, – укоризненно покивал головой начальник. – Кстати, Гришка, я поговорил с шефом насчёт идеи скупки акций китайских компаний, которые ты отобрал.
– И что же он ответил? – Григорий спросил с неожиданным интересом, ожидая услышать положительный ответ и соответствующую похвалу в виде годовой премии, и, тем более учитывая слухи о возможном сокращении штата, которые появились пару месяцев назад.
– Ну, если честно, – тон Краснова стал более сдержанным и нарочито успокаивающим, – если опустить все ругательства, то идея, мягко говоря, не показалась ему перспективной.
– Но как же так? – растеряно пробормотал Григорий, словно ударенный пыльным мешком. – Я досконально изучил рынок. Потратил на это почти половину года. Просчитал риски. Невозможно, чтобы…
– Послушай, – оборвал его тираду молодой начальник, – ничего страшного, в жизни бывает всякое. Это ерунда, не переживай, всё наладится. Не в работе, но в другом найдёшь счастье.
– А как же теперь моя премия? – в лоб спросил Григорий. – Я рассчитывал купить супруге подарок. Разговоры об этой дурацкой шубе уже вот здесь, – он провёл ладонью по горлу. – Она меня домой не пустит!
– Эх, женщины… Понимаю, но жизнь штука жестокая, ты уж прости, не я распоряжаюсь деньгами компании. Была бы моя воля, да я бы тут всех миллионерами сделал. Ладно, как будет готов отчёт, заноси его мне. Если я уже уеду по делам, то оставь документы на столе. И на всякий случай запомни, – каким-то странным голосом добавил он, – что бы ни произошло, не держи на меня зла.
– О чём это Вы? – непонимающе спросил Григорий, но Краснов, не обращая на него ни малейшего внимания, уже шёл вдоль столов огромного офиса, раздавая указания другим сотрудникам фирмы.
Григорий так и остался сидеть за своим рабочим столом. Шум и гам офисных клерков слился в монотонную какофонию мужских голосов и женских хихиканий. Казалось, будто бы все они только и делают, что обсуждают, хотя нет, скорее, осуждают его. Нерадивый сорокалетний мужик, так и застрявший до конца жизни на уровне мальчика для побегушек.
Как оказалось в дальнейшем, новость о лишении премии в канун нового года оказалась не самым плохим событием, послужившим началом цепочки совершенно безумных поворотов судьбы. Нет, к сожалению, они не имели ничего общего с новогодними или рождественскими сказками, с детства рассказывающими о доброте непременно побеждающей любое зло. Об искуплении склочных стариков, в один момент меняющих взгляд на свою жизнь и по итогу становившихся святыми добродетелями.
Вернувшись после обеда в офис, а обедать Григорий предпочитал в соседней забегаловке с забавным названием «Плюшки у тёти Нюшки», хотя эту пресловутую тётю встретить так и не довелось, он обнаружил на столе странные документы.
Небольшая записка и файлик с трудовой книжкой лежали поверх небрежно разбросанных бумаг. На фирменном бланке курсивом была выведена трогательная речь от руководителя компании с благодарностью о многих годах усердного труда. Далее текст переходил в рассуждения о независящих от компании форс-мажорных обстоятельствах, пошатнувших финансовую стабильность мирового рынка и в целом глобальную экономику. И в самом конце незамысловатая приписка о тяжелейшем решении по сокращению штата ценнейших работников. Разумеется, в число которых входил и сам Григорий.
Сказать, что он испытал самый настоящий шок, было бы сильнейшим преуменьшением всей гаммы чувств, обрушившихся в эту секунду. Весь мир, казалось, замер, а пол буквально ушёл из-под ног. Удержаться в вертикальном положении удалось лишь благодаря краю стола. Костяшки пальцев побелели от той силы, с которой Григорий ухватился за деревяшку. Мозг отказывался верить в происходящее. Ну не могут они вот так без предупреждения и объяснения причин просто взять и выбросить его как побитого пса. Сравнение с собакой было слегка натянутым, так как Григорий любил собак, но факт остался фактом.
– Наверное, это какая-то ошибка? – тараторил он, тыкая трудовой книжкой в лицо молодой девушке, работающей в отделе кадров.
– Никакой ошибки тут нет. Неужели руководитель вашего отдела ничего не сказал? Приказ об увольнении мы подготовили ещё вчера. Таково распоряжение сверху, – она указала куда-то вверх тоненьким пальчиком с ядовито-красным маникюром.
– Но как же так? У меня же семья! Жена, дочурка. Неужели Вы не понимаете? – буквально взмолился Григорий. – Сегодня же новый год!
– Ничем не могу помочь, идите к своему начальнику, – деловито и совершенно безучастно отмахнулась девушка.
Дорога до кабинета Краснова показалась вечностью, хотя не заняла и пары минут. В голове Григорий перебирал совершенно разные варианты разговора. От откровенного хамства до покорного валяния в ногах своего начальника. От последней идеи ему даже стало противно за самого себя. Нет, он выше этого и не позволит растоптать последнее, что осталось в нём от мужчины.
Скорее, он просто хочет взглянуть в глаза этому вечно улыбающемуся подонку, который все последние годы только и делал, что зарабатывал себе очки, присваивая заслуги трудов своих починенных. Многие замечали это, но предпочитали молчать.
Собрав волю в кулак, выбрав нужные для бранной речи слова и хитросплетения изощрённых ругательств, он без стука вошёл в кабинет начальника. Внутри никого не оказалось. Одинокое кресло, чёрный экран монитора, по которому бегала в качестве заставки придурковатая рожица какого-то чёртика, в полной мере соответствуя владельцу рабочего места. Стол был практически пуст, за исключением небольшой красной папки, перетянутой синей ленточкой. Догадаться о содержимом было несложно, ведь именно в неё пару дней назад Григорий сложил все свои отчёты и самые важные бумаги касательно проведённого им мониторинга, но как папка оказалась тут – было загадкой, ведь он точно помнил, что убирал её в свой стол. В этот момент раздался стук и моложавая девушка, выполняющая роль делопроизводителя, открыв дверь, очень удивилась незваному гостю.
– Что Вы тут делаете? – настороженно спросила она. – И где Виктор Сергеевич?
– Э-э-э, он поехал на новогодние поздравления в администрацию города, – не растерявшись, уверенным голосом, соврал Григорий, – представляете, забыл вот эту папку и попросил меня привезти её.
Девушка нахмурила брови, но ничего не ответила. Григорий же, наоборот, натянуто улыбнувшись, быстро схватил со стола папку и вышел из кабинета. Зачем он это сделал, даже для него самого осталось загадкой. Эти бумажки уже не спасут его от увольнения и на них не купить жене шубу. От этих мыслей на душе стало ещё тяжелее.
***
Серая дымка и свинцовые облака медленно плыли по зимнему небу Санкт-Петербурга. Красивейший город России сейчас больше напоминал серого монстра, уснувшего в томительном сне. Его громадное неповоротливое тело раскинулось на многие десятки километров, а центральные улицы связали мрачные конструкции мостов, ожидающих начала весенней навигации.
Как-то раз один человек предупредил Григория, чтобы тот как можно чаще смотрел летом на солнце, дескать, этот пылающий яркий диск скатывается за горизонт в середине осени и вновь поднимается только поздней весной. От чего большую часть года над городом висят постоянные сумерки, прерывающиеся беспросветной тьмой.
Температура на улице держалась около нуля, что довольно странно для тридцать первого декабря. Едва замёрзшие лужи ещё не везде покрывались замысловатыми узорами. Повсюду суетились люди, сигналили бесконечные вереницы автомобилей. Предновогодняя суета достигла своего апогея, и это напряжение отчётливо чувствовалось витая в воздухе. Здание их компании располагалось на окраине исторического центра недалеко от Крестовского острова. Добраться оттуда до дома представляло собой настоящее испытание.
Понуро опустив плечи, Григорий плёлся до своей машины, мысленно готовясь позвонить и «обрадовать» супругу очередной неудачей, постигшей его в канун нового года. Она уже неоднократно угрожала уйти и даже порывалась забрать самое ценное, что осталось в его жизни – любимую дочь. Но каждый раз скандалы сходили на нет, и между ними наступал хоть и хрупкий, но всё же мир.
Несмотря на то, что офисное здание находилось почти у края оживлённой автострады, парковать машину приходилось едва ли не в квартале от места работы. Пройдя сквозь несколько довольно старых дворов, Григорий вышел на небольшую плохо освещённую парковку. По спине пробежали мурашки. Он не поверил своим глазам, когда на том месте, где обычно ставил свою старенькую ладу, сейчас стоял одинокий грузовик коммунальной службы. Никого из людей видно не было. Знаков и чего-то подобного, говорившего о запрете парковки, никогда не висело, и поэтому вряд ли тут работал эвакуатор.
– Нет, не может быть, только не сегодня! – воскликнул Григорий, схватившись за голову, отчаянно пытаясь вспомнить, как он мог забыть, что просто переставил свою любимую ласточку в другое место или чего хуже – приехал на метро.
Конечно же, это всё было полнейшим бредом. Он прекрасно помнил, как парковал автомобиль именно тут. Трясущимися руками достал из кармана телефон и принялся вспоминать незамысловатый номер полиции.
– Эй, дядя, есть закурить? – раздался незнакомый голос.
Григорий поднял голову и увидел невесть откуда взявшихся молодых ребят, вид которых недвусмысленно намекал на асоциальный образ жизни.
– Да, дяденька, угости пионеров, – хищно скалясь, добавил другой, чуть ниже ростом, но куда крупнее в комплекции.
– Какие же вы пионеры? – растерявшись, спросил Григорий, отчаянно бегая глазами в поисках защиты, но, как назло, вблизи парковки никого не оказалось, а проездная дорога была скрыта густой полосой высоченных елей и густых кустарников, щедро посыпанных пушистым снегом.
