– Федя, родной! О чем говоришь, без вопросов… Подвинься чуток.
Они сели плечо к плечу, и к половине двенадцатого основную часть документа сделали. Оставалась мелочевка, с которой Нестеров утром мог справиться сам. Из посольства вышли вместе с основной частью зрителей, так что чуть за полночь Сергей был уже дома, хотя заснуть удалось только под утро. Перенасыщенным оказался вечер.
Из материалов Департамента контрразведки Министерства безопасности
Совершенно секретно
Экз. единственный
Заместителю Директора Департамента контрразведки
Министерства безопасности
бригадному генералу
N.
Исх. № 00–1–4–8/421
от 08.02.1980
Ваше Превосходительство!
4-м отделом 1-го Управления Департамента контрразведки Министерства безопасности по подозрению в проведении шпионской деятельности на территории нашей страны изучается «Гончар»:
Нестеров Сергей Владимирович, гражданин СССР, 1948 года рождения, старший инженер Торгового представительства СССР, дата пересечения государственной границы – 19 декабря 1978 года.
С началом работы «Гончара» в Торгпредстве СССР из различных информационных источников стали поступать сведения, свидетельствующие о принадлежности его к спецслужбам Советского Союза.
В частности, в донесении от 21.03.1979 старший лейтенант «Лис», работающий под прикрытием Управления по обслуживанию дипломатического корпуса, сообщил, что в беседах между собой соседи по дому называют «Гончара» капитаном КГБ, приехавшим как замена г-на Фомкина для продолжения наблюдения за поведением советских специалистов, включая сотрудников, работающих в Торговом представительстве СССР. Сведения подобного характера были получены также с использованием технических средств аудиоконтроля, фиксирующих разговоры советских граждан по месту их проживания.
В процессе дальнейшего предварительного изучения «Гончара» получены следующие данные.
1. По прибытию в страну Нестеров занял квартиру и пользуется автомобилем, которые ранее были закреплены за упомянутым выше Фомкиным, установленным сотрудником советской внешнеполитической разведки, выехавшим в СССР в мае 1978 года (объект разработки «Краб», дело № 4/1–483). В течение семи месяцев, по личному распоряжению Торгового представителя со ссылкой на просьбу Посольства СССР указанные жилплощадь и транспортное средство не использовались по назначению и находились в законсервированном состоянии до приезда «Гончара», что может говорить о ведомственной принадлежности указанного имущества.
2. «Гончар» – единственный в Торговом представительстве СССР сотрудник, в совершенстве владеющий тремя иностранными языками, которые, по его словам, он изучал в Университете дружбы народов, а также на двухгодичных спецкурсах Института стран Азии и Африки Московского государственного университета.
По мнению агента «Лотос», преподавателя иностранного языка, проходившего стажировку в Москве, двухгодичное обучение на спецкурсах Института стран Азии и Африки Московского государственного университета не дает того объема знаний, которым располагает в настоящее время «Гончар» (источник находится в постоянном контакте с объектом изучения по линии учреждения прикрытия).
3. В соответствии с сообщениями стационарных постов наружного наблюдения, Нестеров, в отличие от других сотрудников Торгпредства СССР, на регулярной основе, как в дневное, так и в вечернее время посещает советское посольство, где проводит, как правило, не менее часа за каждое посещение. Последнее дает основания предполагать проведение им работы с секретными документами и материалами в помещении резидентуры, расположенной в здании дипломатического представительства.
4. Подвижные посты периодически выставляемого за объектом наружного наблюдения фиксируют выезды «Гончара» в центральные и отдаленные районы столицы, в том числе в вечернее и ночное время. Анализ маршрутов движения свидетельствует об активном изучении им особенностей города, вероятном подборе мест, удобных для обнаружения наружного наблюдения, проведения тайниковых операций и организации конспиративных встреч с объектами из числа наших граждан.
Так, 06.02.1980 с 19.25 до 20.50 стационарными постами разведки слежения отмечены появления автомобиля XT № 3147, закрепленного за «Гончаром», в районах Старой мечети, Малого рынка, площади Меч героя (с остановкой у гостиницы «Астория») и Северного пригорода. В последнем из названных районов автомашина находилась более тридцати минут. Затем, в 21.30, зафиксирован заход объекта в Посольство СССР. Выход не отмечен.
С учетом изложенного, по совокупности приведенных выше сведений есть основания полагать, что «Гончар» является офицером разведки КГБ СССР и направлен в нашу страну для проведения шпионской деятельности. В то же время остаются неизвестными конкретные объекты устремлений указанного лица, а также вероятные источники получения им сведений разведывательного характера.
В этой связи считаем целесообразным включить «Гончара» в активную разработку с использованием комплекса оперативно-технических и агентурных средств, с целью выявления и нейтрализации его деятельности по подрыву безопасности нашей страны.
Просим Вашего согласия.
Согласен.
Пр. подготовить план мероприятий.
Запрос о проверке «Гончара» направить
в Бюро стратегических операций.
Заместитель директора Департамента контрразведкиМинистерства безопасностибригадный генерал _______________________ /N./
Из материалов Департамента контрразведки Министерства безопасности
Совершенно секретно
Экз. № 1
Директору Бюро стратегических операций
господину S.
Исх. № 00–1–4–8/435
от 09.02.1980
Уважаемый г-н Директор!
Департаментом контрразведки Министерства безопасности по подозрению в проведении на территории нашей страны шпионской деятельности изучается «Гончар»: Нестеров Сергей Владимирович, гражданин СССР, старший инженер Торгового представительства СССР.
По полученным данным, «Гончар», 1948 года рождения, место рождения гор. Москва, образование высшее, в 1972 году окончил факультет экономики и права Университета дружбы народов им. П.Лумумбы, дополнительное образование получил на двухгодичных курсах иностранных языков Института стран Азии и Африки Московского государственного университета. Женат, двое детей. Постоянно проживает в Москве.
В соответствии с информацией, которую сообщает о себе «Гончар» в беседах с представителями официальных учреждений нашей страны, после окончания Университета в 1972 году работал во внешнеторговых объединениях «Разноэкспорт» и «Трактороэкспорт», а также Научно-исследовательском институте изучения проблем зарубежной экономики. В 1978 году перешел на работу в Министерство внешней торговли СССР.
С учетом изложенного, просим проверить достоверность указанных выше сведений, а также сообщить о наличии дополнительных данных в отношении объекта нашего изучения.
Приложение: фотографии «Гончара» (4 шт.).
Заместитель Директора Департаментаконтрразведки Министерства безопасностибригадный генерал _________________ /N./
Олежка
Нестеров с Лукашовым отрабатывали проверочный маршрут по окраинам города.
– Серега, – позвал Лукашов, который был за рулем, – куда дальше?
– Прямо, через бамбуковую рощицу, справа останется маленький прудик, выходим на бетонку и по ней на дамбу.
– Понял.
– Как дома?
– Пишут нормально, а что на самом деле, отсюда не видать. Парень-то наш уже в девятый класс пошел, за ним сейчас глаз да глаз нужен, а мы вот здесь с Галкой. Он у нас мальчик шустрый, даже чересчур.
– В папу пошел?
– То-то и оно, – вздохнул Ваня, видимо, вспомнив свое детство и юношество. – Одна надежда на тещу. Сами-то как?
– По-разному. Ты же знаешь нашу ситуацию: сын здесь, дочка с бабками и дедом в Москве.
– Не горюй, Серега! Все будет хорошо. Поедете в отпуск, заберете дочку, привезете сюда и все дела.
– Не знаю, вряд ли… С сыном бы разобраться. Какая-то болячка прицепилась, никто понять ничего не может. К кому ни пойдем, каждый свой диагноз ставит, – с грустью и сожалением отреагировал Сергей. – Ладно, смотри вперед, самое интересное начинается.
Узкая дорога пошла по дамбе между рисовых полей. Прямая, как стрела, она уходила вдаль и терялась за горизонтом. По обочинам, справа и слева – толстые, могучие деревья, похожие на баобабы, за ними почти вертикальные откосы и рисовое поле. Лукашов набрал скорость.
Через несколько минут Нестеров не выдержал:
– Чего молчишь? Может, скажешь что-нибудь.
– Рискованная дорожка, особенно ночью. – Иван ко всему подходил основательно, никогда не торопился с оценкой. – Разъезжаться со встречными машинами, тем более грузовиками, трудно, к обочине не прижмешься. Видишь, как деревья понатыканы?
Неожиданно он, резко вывернув руль, остановился. До стоящего впереди дерева было сантиметра два, не больше, и сантиметров пять оставалось справа до края укрепленной бетонными блоками площадки, на которой они оказались. «Уму непостижимо, как с ходу, на скорости, можно поставить машину на таком пятачке», – подумал Сергей. Но Лукашов это мог, а Нестеров – вряд ли. Скорее, загремел бы, а до земли, между прочим, метра три по камням-негабаритам кувыркаться.
– Смотри, Серега, здесь единственное место, где можно остановиться в случае чего или разъехаться без проблем. На всей трассе больше ничего такого не было. Понял?
Нестеров только и успел, что кивнуть головой в ответ, а Лукашов уже врубил заднюю скорость.
– Ладно, погнали дальше, а то совсем спечемся.
С двух попыток он вывернул на дорогу и продолжил:
– Прошли километров шесть, один грузовик навстречу и никого сзади. И это днем. Ночью, может, вообще движения нет. Если пойдет наружка, можем выйти на эту дорожку, и деваться им будет некуда: или отпускать нас, чтобы не расшифроваться, или по-наглому – бампер в бампер, что вряд ли. Такого на моей памяти еще не было, но предусмотреть стоит все… Так что по первому варианту форы получим до пяти минут, а по второму – секунд тридцать, может, минуту. – Он гордо, с чувством превосходства улыбнулся. – Мы же пойдем, как поезд Москва – Воронеж, хрен догонишь. Им останется только пыль глотать. А в городе за это время сто раз спрячемся. Но, с другой стороны, риск большой. Могут заблокировать, разбить нас грузовиком и на поле сбросить, или под машину человека подставить… Чего расплылся, как блин на сковородке? Не веришь? Напрасно. Раньше, даже при мне, случаи были. Неужели не читал в Центре? – Лукашев с удивлением посмотрел на Нестерова, потом сменил гнев на милость. – Хотя правильно, наверное. Ничего ведь не доказано… а может, и доказывать не надо. Зачем? Наезд, он и есть наезд, так для всех спокойней. Короче, трассу можно и нужно использовать, когда других вариантов не будет, и то с оговорками. В таком ключе и доложу шефу. А ты, Серый, пореже езди этой дорогой, у меня здесь на душе неспокойно.
– Постараюсь, конечно. Хотя тут прямая от моих геологов в центр города к торгпредству и посольству.
Уже в самом конце пути навстречу на скорости впритирку прошел грузовик, чуть не сбив торгпредский джип своим бортом и протянув за собой густой шлейф пыли.
– Идиот хренов! Придурок!!! – заорал Нестеров закашлявшись.
Пыль, забившая нос, горло, встала такой стеной, что Лукашову пришлось остановиться.
– Вот сука! – Нестеров не мог успокоиться. – Видит, что иностранцы и, будто специально, скорости прибавил… Большой патриот, наверное… – Кашель его не оставлял. – Ладно, Вань! Давай домой. Мне еще поесть надо и вздремнуть, вечером к шефу на ковер.
В городе поменялись местами. Сергей, высадив Лукашова у посольства, загнал машину во двор дома и по черной лестнице поднялся на второй этаж. Время было обеденное, по запаху он уловил: справа у соседа борщ, а слева, наверное, – харчо. Тут же мелькнуло: «Слюшай, генацвале, какой-такой харчо? Баран здэсь ныкогда не ночует…»
– Мама! Папка приехал! – бросился ему на шею маленький Олежек. – Я же говорил, что он скоро придет, а ты не верила. А я никогда-никогда не обманываю! – Потом мальчик, нахмурив бровки, тихо сказал: – Ну, только если чуть-чуть, и то редко.
– Да отпусти ты отца, сынок! Ему умыться с дороги надо. – Любаша сняла Олежку с папиной шеи, не удержалась и поцеловала мужа в пыльную щеку. – Сереженька, давай быстренько в душ – и обедать.
После умываний-полосканий Нестеров с превеликим удовольствием навернул супчика, отметив вслух все возрастающее кулинарное искусство своей ненаглядной, а заканчивая второе, почувствовал, как слипаются глаза.
– Сережа, тебе надо поспать. Иди, ложись. – Люба вела его к кровати. – Я в магазин сбегаю, Олежка пока дома в машинки поиграет… Спи, мой хороший, спи!
Последние слова он слышал точно издалека, засыпая под «урчание мотора», которое издавал их сын, катая по полу игрушечный грузовик…
Проснулся от наступившей тишины. С трудом приподняв голову, увидел Олега, сидящего за столом спиной к нему.
– Сына! Ты что делаешь?
– Цветочки вырезаю, – сказал тот, не отрываясь от своего занятия.
– Цветочки? Это хорошо. Вырезай, сынок, вырезай! – И Нестеров опять провалился в сонное царство.
Его разбудил громкий возмущенный Любин голос:
– Олег! Ты что творишь? Почему без спроса ножницы взял?
– Я цветочки вырезаю, – голос малыша начал дрожать. – Мне папа разрешил… – И он заревел во весь голос.
– Любаша! Что такое? – Сергей никак не мог проснуться и с трудом понимал, что происходит. – Вырезает ребенок цветы, и пусть себе вырезает. Зачем из-за ерунды шум поднимать? Я еще целый час спать мог!
В ответ Люба, молча, взяла за углы вдвое сложенную на обеденном столе цветную в подсолнухах скатерть, привезенную из дома, и встряхнула ее. Ровно посередине красовались три приличных дырки.
– Видел какие цветочки? – Почти успокоившись, она села на стул и тяжело вздохнула. – Горе вы мое луковое!
– Ничего, Любаня! Изобилие пережили, а уж разруху как-нибудь. – Сергей, стараясь ее успокоить, запел переделанный хит сезона – песню «Самоцветов»: – Не надо печалиться, вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди! Разденься и жди!
– Сергей, ты что… Здесь ребенок…
– Мальчик, иди сюда! Стань передо мной, как лист перед травой!
Маленький Олег был уже рядом с отцом; слезы, крупные как горошины, еще дрожали на его ресницах.
– Запомни сын! Если женщина не права, первое, что надо сделать, это признать свою вину и попросить прощение. Сэкономишь нервы и время. Так что вытри слезы и давай утешай самую лучшую в мире маму, а я, пожалуй, тяпну кофейку, и пойду на работу.
– Сергей, – строго начала Люба, видимо, желая возразить, но передумала и совсем другим тоном сказала: – Прости меня, пожалуйста! Может, поспишь еще?
– Какой тут сон… – раздраженно сказал он и встал с кровати. – Пойду в офис, отпишусь, а вечером надо с шефом перетолковать.
– Про Олежку не забудешь?
– Не волнуйся, я помню.
В шесть вечера он был в кабинете резидента. Отчитавшись по всем поручениям, Нестеров перешел к тому, что острой занозой сидело в сердце последние два месяца.
– Петр Георгиевич! С сыном что-то непонятное, плохо ему. Как началась жара, пошли боли в животе. Причем такой силы, что представить невозможно. Мы к одному врачу, другому, никто ничего толком сказать не может. Лекарства не помогают.
– К местным специалистам обращались? Может, инфекцию подхватил?
– Мы его в правительственный госпиталь возили, светилы собрались на консилиум. Час обсуждали, анализы смотрели, но к единому мнению не пришли. Сказали, что, скорее всего, климат мальчику не подходит… Но нам-то что делать? У него как боли начинаются, обхватит живот руками, согнется и плачет, стонет, ничем успокоить нельзя. – Глаза у Нестерова увлажнились. – Георгич! Помогите, пожалуйста. До отпуска еще три с лишним месяца, но мы не можем больше ждать, вдруг с ним что-нибудь случится? Петр Георгиевич, прошу вас…
– Заключения врачей с собой?
– Конечно… – Сергей подрагивающими от волнения руками протянул заранее подготовленные документы. – Вот. Это от посольского врача, а это из правительственного госпиталя с переводом на русский.
– Давай сюда и не волнуйся, успокой Любу. Сегодня же запрошу Центр, чтоб разрешили досрочный выезд по состоянию здоровья ребенка и помогли организовать обследование. Думаю, через день получим ответ. Ты завтра съезди в Аэрофлот и забронируй им билеты на ближайший рейс.
Шибанову, как никому другому, были понятны тревоги Нестерова. В первую командировку схожие проблемы возникли с его сыном. Болячки, кстати, до сих пор дают о себе знать; здешний климат мало кого отпускает без последствий, что старого, что малого.
«Если у мальчика действительно серьезное заболевание и потребуется длительное лечение, – думал Шибанов, – Люба, конечно, останется с ним в Москве. Центр долго держать Нестерова без жены не даст. Рано или поздно встанет вопрос замены. А это значит, надо будет менять всю конфигурацию работы точки. У Сергея на связи два ценных источника. Передаст их другому сотруднику – и неизвестно еще, что получится. Как у нас бывает: в одной связке информация на вес золота и рекой течет, а в другой – сопливым ручейком едва капает… И кому передать агентуру, чтоб с отдачей? Тоже вопрос… Жаль, если все рухнет, Сережа очень неплохо начал… – И тут Шибанов понял, что настраивает себя на один из самых плохих вариантов развития событий. – Стоп, машина! Что я все за упокой, может, обойдется…»
Центр дал «добро» на выезд на следующий день.
Не сговариваясь, Нестеровы собрали все до единой вещи и игрушки Олежки. Для них было понятно, что сюда он уже не вернется, а о том, чтобы дочку привезти, и речи быть не могло. Хватит одного печального опыта.
Последнюю ночь перед отлетом почти не спали. Люба беззвучно плакала, не представляя себе, как Сергей с его безумной работой будет жить один и что надо делать, с чего начинать в Москве. Ей невыносимо жалко было всех: и маленького Олега, и Сережу, и себя. Глухая, беспросветная безысходность давила и не отпускала. Сергей, как мог, успокаивал, хотя слова казались ненужными и фальшивыми. В голове у него крутилось одно и то же: «Что ни говори, что ни делай, все равно я должен остаться, а им надо лететь. Никто ничего не знает, и думать о том, что там, впереди, нет никакого смысла. Главное сейчас – Олежку вылечить».
В аэропорту, выйдя на летное поле, Нестеров смотрел, как они поднимаются по трапу в самолет.
Вот остановились на верхней площадке, повернулись в сторону аэровокзала и размахивают руками, пытаясь разглядеть его в толпе провожающих. Люба, не вытирая слез, прижимает маленького рыдающего сына к себе, а мимо с вещами идут веселые отпускники и нетрезвые советские люди, окончательно возвращающиеся на родину. Стюардесса взяла женщину с ребенком за руки, и они последними скрылись внутри. Закрылся люк, самолет стал выруливать на взлет…
Нестеров стоял опустошенный и беззвучно плакал, еще до конца не веря, что не увидит своих дорогих долгих девяносто шесть дней и ночей, пока не прилетит в Москву в отпуск.
Из материалов Департамента контрразведки Министерства безопасности
Совершенно секретно
Экз. № 1
Заместителю Директора Департамента контрразведки
Министерства безопасности
бригадному генералу
N.
Исх. № 00–6/13–348
от 10.05.1980
Ваше Превосходительство!
На Ваш запрос от 09.02.1980 № 1–4–8/435 сообщаем, что проведение проверочных мероприятий с использованием возможностей зарубежного аппарата в отношении объекта изучения «Гончар» дало следующие результаты.
1. По сведениям из официальных источников, в Москве с указанными Вами биографическими данными проживает четыре человека. Для определения, есть ли в их числе «Гончар», необходимо получение дополнительной информации: дата рождения; домашний адрес, район проживания и пр.
2. Факт обучения объекта заинтересованности на факультете экономики и права Университета дружбы народов им. П.Лумумбы и специальных курсах Института стран Азии и Африки Московского государственного университета подтверждения не нашел.
Проверить «Гончара» по предполагаемым местам работы во внешнеторговых объединениях «Разноэкспорт» и «Трактороэкспорт», а также Научно-исследовательском институте изучения проблем зарубежной экономики не представилось возможным.
3. Оперативные источники подтверждают, что с апреля по декабрь 1978 года «Гончар», как работник МВТ СССР, принимал участие в переговорах по решению текущих вопросов торгово-экономического сотрудничества Советского Союза с нашей страной.
4. При изучении направленных Вами фотографий сотрудник загранаппарата Бюро cтратегических операций в Москве сообщил, что в октябре 1975 года при расследовании обстоятельств гибели нашего соотечественника, студента Московского инженерно-строительного института, он в течение трех недель находился в контакте с «Гончаром». Последний представился ему как сотрудник Министерства высшего и среднего специального образования СССР Сергей Николаев. В числе лиц, указанных в телефонном справочнике министерства, Сергей Николаев не значится. Указанный им номер телефона не входит в телефонную сеть министерства.
Дополнительной информацией по объекту «Гончар» не располагаем.
Первый заместитель директораБюро стратегических операцийсоветник юстиции 1-го класса _____________ /F./