Глава 31. Больничный
Просыпаться совершенно не хотелось, но громкие голоса заставили вынырнуть из страны грёз и поднять веки. Яркий свет резал глаза до выступивших слёз. Такое чувство, что в них песка насыпали. Всё вокруг расплывчатое, размазанное, никак не получалось сфокусировать взгляд.
– Мей, бегом за отваром! И прихвати флакон с жаропонижающим, я его, кажется, в последний раз оставляла у Марьяны.
Каждое произнесённое Лиеной слово отдавалось в моей голове мощным ударом кувалды, а затем растекалось невыносимой болью.
– Леди Риштар, лежите, – уже тише обратилась ко мне женщина, за что я ей была искренне благодарна. – Вам нельзя сейчас подниматься.
– Очень жарко, – прошептала в ответ и со второй попытки всё же смогла откинуть одеяло. Сил не было совершенно. Я счастливо вздохнула, ощутив прохладный воздух. – Сколько времени?
Говорила с трудом – горло нещадно саднило, а голос и вовсе напоминал карканье вороны.
На улице уже играло солнышко. Погода наладилась, и слава Богу! А то от одного дождливого дня столько последствий, что разгребать не меньше недели будем. Не вовремя организм решил взбунтоваться против хозяйки и высказать своё веское «Баста, карапузики!»
– Завтрак заканчивается, – ответила Лиена и после секундной заминки затараторила: – Вы извините, что вломились в комнату. Я уже привыкла, что обычно вы рано просыпаетесь, а сегодня даже к завтраку не вышли. Да и промокли вчера до нитки под дождем. В общем, решила удостовериться, что всё в порядке…
– Спасибо, Лиена! – прервала я поток оправданий слабым голосом и тут же зашлась в неприятном кашле. – Кажется, ты очень вовремя заглянула.
В комнате появилась Мей с подносом, который тут же поставили на трюмо. Спустя десять минут мне подсунули рюмку с зеленой жидкостью, прозрачной и жутко горькой на вкус. Пришлось проглотить и запить сладковатым отваром.
– Как здоровье детей? Заболел ещё кто-нибудь? – шепотом поинтересовалась я в надежде, что меня услышат.
– Лекарства Рада готовит хорошие, так что сейчас всё в порядке. Без них было бы гораздо хуже, а так ночь прошла спокойно. У Марьяны маленькие только капризничали и остальным спать не давали. Плохо себя утром почувствовала Кендра, ну так мы её уже переселили от остальных.
– Мей, возьми у меня в кабинете стопку бумаги. И вместе с угольками раздай тем, кто болеет, чтобы не норовили от скуки бегать по дому и разносить заразу.
– Эта бумага или эта? – уточнила девушка, демонстрируя мне листы из разных стопок. Сразу видно, что один образец бумаги более шероховатый и не такой белый, как другой. Я указала на тот, что хуже, и Мей согласно кивнула.
– Придумала, как разделить ребят?
– Да мы ещё до завтрака всех разбили на группы, – пожала плечами девушка, стараясь не выдавать своего волнения от навалившегося на её плечи чувства ответственности за других.
– Мы – это ты и Шон?
– Ага, а ещё Вайс вызвался помогать. Они вместе быстро мальчишек разделили на команды, мне даже вмешиваться не пришлось. Леди управляющая, – заправила она рыжую прядь волос за ухо и всё же перевела взгляд на меня, – можно девочки в доме останутся? – последние слова Мей практически проглотила, и я с трудом разобрала, что же она всё-таки спрашивает. – Вдруг тот мужчина где-то рядом?
Мы с Лиеной переглянулись, понимая, что юная воспитательница, по сути, права. Пригляда за детьми сегодня толком никакого, так что случиться может что угодно. Лучше подстраховаться.
– Несколько девочек отправятся к Аглае помогать со скотиной, – сориентировалась Лиена. Я же практически засыпала, и мозг работал со скоростью улитки. – С ребятами будет Диего, так что, думаю, тут можно не волноваться. А остальные помогут по кухне.
– Хорошо, – зевнув в кулак, я вновь натянула на себя одеяло. Похоже, лекарства помогли сбить жар, я начала мерзнуть.
– Не переживайте, леди Риштар, – успокоила женщина. В глазах её море сочувствия и ни грамма волнения. – Мы и не с таким справлялись. Отдыхайте спокойно.
– Мей, сегодня приедет мастер – будут устанавливать защиту вокруг дома. Разбуди меня, как только Лари Нартел появится.
– Хорошо, – девушка буквально просияла от новости. – Обязательно разбужу!
– Вот и хорошо, – удовлетворившись ответом, я повернулась на бок и пробормотала напоследок: – Зашторьте окно, пожалуйста.
Снилась какая-то ерунда. Словно передо мной два бассейна: один с ледяной водой, второй – с кипящей. И я ныряю из одного в другой, и снова, и снова.
Мей слово сдержала и разбудила меня почти через час. Я была вся в поту, а пропитавшаяся им простынь подо мной вся сбилась. Зато горло болело меньше, а говорить стало чуточку проще.
В глаза бросилось то, что половина лица Мей закрыта тканевой маской – медицинской. Ого!
– Кто придумал?
– Шон. – Кто бы сомневался, но без внимания я такое новшество оставить тоже не могла, так что пришлось поинтересоваться хотя бы для вида. Интересно только, как он продвигал свою идею? – А Лиена попросила девочек сшить. Ткани использовали совсем чуть-чуть.
– Хорошая идея, молодцы.
Сил на то, чтобы спуститься на первый этаж и устроить мастеру-артефактору экскурсию вокруг дома, у меня не нашлось. Оставалось импровизировать.
– Мей, глянь, там на столе должна стоять шкатулка, – я в воздухе очертила примерные размеры стационарного телефона. – Нашла? Неси сюда, буду учить тебя пользоваться артефактом.
Спустя пятнадцать минут моих объяснений девушка покинула комнату с глазами размером с пятирублевую монету.
Мне лишь оставалось ждать, пока она выполнит поручение. Впрочем, это не продлилось долго.
– Лари Нартел на связи, – получила я ответ, как только совершила пробный звонок со своего личного артефакта связи на стационарный.
– Здравствуйте, Лари. Это Эмилия. К сожалению, я заболела и соблюдаю постельный режим, поэтому не могу лично встретить вас. Надеюсь, это никоим образом не помешает установке защиты?
– Никаких проблем, – обрадовала меня девушка. – На данном этапе установки ваше присутствие не требуется. Лишь подтверждение, что всё в силе. Мы обговорили все свойства защиты ещё в лавке, вам остаётся лишь принять работу по её завершении и расплатиться.
Отлично!
Договорившись, что с просьбой об экскурсии по окрестностям она может обратиться к дедушке Ульху, мы завершили разговор.
И вовремя, потому что на меня опять накатила какая-то дикая слабость, так что я даже не заметила, как в очередной раз уснула.
Открыла глаза ближе к вечеру и поняла, что чувствую себя лучше. Смогла подняться с кровати и, завернувшись поверх ночной сорочки в халат, дойти до уборной. На выходе меня подловила Мей, предложив принести ужин в комнату.
Возвращаться туда прямо сейчас не было никакого желания, так что пока помощница будет занята моим ужином, я решила пройтись по дому. Грызла совесть – у меня столько работы, а я сутки в постели провела. И сколько ещё буду болеть и соблюдать постельный режим? Надо бы выяснить, как в доме обстоят дела, и как прошёл день у ребят.
Мей принесла повязку и даже помогла завязать веревочки у меня на затылке.
Для начала я заглянула к тем, кто, как и я, болел. Подростки болтали между собой, некоторые лепили фигурки из теста, а те, кто помладше, были увлечены рисованием. Марьяна спала, свернувшись калачиком – видимо, вымоталась за день и прошлую ночь. Лиену мы нашли на первом этаже на кухне, занятой приготовлением очередной порции отвара. Васила с помощницами варганила что-то вкусное, запахи витали невероятные. Я переговаривалась с девчонками-поварятами, интересуясь их успехами и рассматривая фигурки из теста, что стояли на отдельной дощечке и дожидались, когда их раскрасят. В это время Мей проворно собирала мне лёгкий ужин на поднос. Стоило ей закончить, как Васила в шутливой форме указала мне на дверь.
– Леди управляющая, вы какой пример детям подаете? Значит, заболевших ребят заперли в комнатах, а сами по дому гуляете, в таком-то состоянии?
– Всё-всё, я ухожу, Васила! – выставила я руки перед собой, словно сдавалась. Было приятно, что хоть и в такой завуалированной форме, но обо мне заботятся.
Она права, шатание по дому – идея не из лучших, так что я отложила визит к Ришке и Маришке на утро. Девчонки наверняка скучают без дела. Ладно, сегодня что-нибудь придумаю, а завтра дам первое задание.
– Вот и правильно! А Мей вам сейчас ужин принесет в комнату.
Пока ела у себя в кабинете, спальня проветривалась. А я листала один из детских учебников и размышляла, с какой стороны подступиться к преподаванию. Для того чтобы научить детей читать как можно скорее, я план составила, а вот с освоением письма был затык. Прописи? Собственно, а почему бы и нет? Вот только с непривычки руки у детей будут быстро уставать. Стоит уделить особое внимание лепке, рисованию и другим поделкам для тренировки рук и развития мелкой моторики, которые в дальнейшем помогут легче освоить письмо.
Прописи – это, конечно, замечательно. Только как их множить? Ксерить, в смысле. Не вручную же мне их творить на каждого ученика – времени ни на что другое не останется. В вопросе следует разобраться. Наверняка в этом мире есть какое-нибудь приспособление типа нашего копира.
Долго работать всё же не получилось. После того как Лиена выдала мне очередную порцию лекарств, я вернулась в страну сновидений.
Утром я чувствовала себя значительно лучше, разве что слабость в теле была, и кашель не сдавал позиций. В прошлой жизни я бы уже ломанулась на работу, а тут всё же решила дать себе ещё один день на ничегонеделание. Ну, вернее, работать-то я буду, но не нарушая постельного режима.
Вернувшись из уборной, обнаружила в своей комнате Мей с завтраком и порцией лекарств. Вместо чая – отвар из ягод, который больше походил на морс с ароматом трав.
Девушка хотела что-то сказать, но всё никак не решалась. Торопить я её не стала, но и томиться ожиданием не пришлось. Воспитанники прознали о стационарном артефакте связи и загорелись исследовательским интересом. А проще говоря – любопытством.
Решила, что болтать с воспитанниками буду вечером, чтобы не тормозить рабочий процесс. А пока вознамерилась поболтать с теми, кто болеет. Хоть какое-то разнообразие для детей, запертых в четырех стенах. Ещё раз объяснила Мей, как правильно нацепить на ребят мыслеприёмник.
Как только связь установилась, я растерялась. В голове образовалась какая-то восторженная мешанина – все дети заговорили хором. Первые десять минут ушли на пустые разговоры о том, как у них самочувствие, чем занимались вчера и как планируют провести день сегодня. После бурного восторга дети, кажется, закрылись в свои раковины, и общался со мной только один и пятерых, отвечая одновременно за всех. Чтобы не доставать вопросами, решила рассказать какую-нибудь историю. Та переросла не то в байки, не то в сказки. Те, что помнила. И в тех вариациях, что остались в голове. В итоге получилась куча мала, но всем понравилось. Проболтали мы почти час, на очереди были другие воспитанники.
А пока Мей помогала освоиться с артефактом второй группе, опять накатила слабость, но я отмахнулась, лишь устроилась поудобнее. В этот раз воспитанники были посмелее, возможно, потому что значительно младше. Только вот в этот раз хватило меня всего минут на двадцать, после чего я почувствовала сильное головокружение и тошноту, заподозрив, что могу отключиться в любой момент. Скомкано попрощалась с ребятами из последних сил в надежде, что немного полежу в тишине, и всё пройдёт. Однако отключилась я через секунду, резко погрузившись во тьму.
Глава 32. Работа под прикрытием
Флин
Любой приличный человек заканчивает работу в шесть часов, покидая свой кабинет. Фактически приостановка созидательной деятельности происходит даже на полчаса-час раньше, остальное время уходит на то, чтобы покурить, убрать важные документы в сейф, проверить ещё раз магпочту, убедиться, что мантия хорошо сидит, и проверить, не затерялся ли в складках дорогой ткани цвета серебра медальон. А начальство, которое к приличным людям можно отнести с натяжкой, да и то не всегда, уходит раньше или вообще когда заблагорассудится. И неважно, что речь идёт о серьёзной государственной структуре, а не о лавке снадобий. Люди везде одинаковы.
Демоны забери фон Риштара! Веррес, чтоб его горгулья поцеловала, вырвал-таки у Флина обещание провести внутреннюю проверку максимально тихо, не привлекая лишнего внимания со стороны теневиков. Понимаешь ли, крыса у них завелась! Мало того, крутятся интересы этой крысы вокруг его племянницы-самозванки. О, это вообще отдельная история! Лучше всякого спектакля. Так что придется сохранять инкогнито и играть роль самого обычного менталиста, приехавшего в это захолустье для стандартной проверки сотрудников на вменяемость. Кто б его самого на вменяемость проверил. Последние полгода преодолевать апатию было все труднее, а десятилетия тренировок самоконтроля коту под хвост. То расследование лишило красок не только его волосы, но и жизнь.
Однако даже пустое ожидание не прошло даром. Флин не понаслышке знал, что из любой ситуации можно извлечь пользу – главное, знать как.
Каждый сотрудник Теневой службы, будь это тень, теневик или же зрячий, обязан носить специальный браслет, чтобы защитить свои мысли от посторонних. Но и снимать его служащим полагалось по первому требованию, во всяком случае, при инспирированной сверху проверке, например, на адекватность и вменяемость. А то и по иному, более серьезному поводу. Допустим, при подозрении, что сотрудник под прикрытием своих званий превышает должностные полномочия и совершает преступления.
Проникнуть в сознание человека с такой цацкой на плече считалось невозможным. Даже при наличии специальных артефактов. Так думали все, кроме особо информированных функционеров конторы, коих можно было по пальцам пересчитать. И даже они не могли оценить точный уровень возможностей Флина, иначе прибили бы по тихой грусти. Как же они ему надоели. Сколько было потрачено слов, нервов и времени на попытки объяснить! В бездну, опротивело все: вечный кисель чужих размышлений, желаний, планов, интриг, зависти. Иногда ему удавалось отгородиться и слышать только фоновый гул, но эти воняющие на всю округу эмоции быстро разбивали любую концентрацию.
Уже в детском возрасте у него проявилась эмпатия. В нежном, почти младенческом. Тогда было трудно понять суть улавливаемых эмоций, но зато они пахли.
И ароматы эти были понятными. Мамина любовь приходила с отдушкой земляники, а привязанность чуть грубоватого отца – с теплом нагретой солнцем травы. С возрастом коллекция ароматов разрослась, а список эмоциональных состояний окружающих людей стал структурировано удобным. Восхищение, восторг, изумление, отвращение, гнев, горе – каждая эмоция имела свой особенный аромат. К подростковому возрасту у Флина открылись незаурядные ментальные способности, и он попал в зону интересов королевской Теневой службы. Невероятная удача для ребенка из простой семьи! Везение, требующее колоссальной отдачи и каторжного труда на протяжении многих лет.
Для начала – обучение в специальной школе, где в детей вбивали наиважнейшие навыки, без которых контроль дара такой невероятной силы невозможен. Самоконтроль, сосредоточенность, спокойствие. Нужно было не отставать в обычной школьной программе от более образованных сверстников и одновременно с этим учиться управлять потоком мыслей. Только усмирив эмоции, скачущие, как взбесившиеся лошади, и взяв в свои руки поводья, управляя ими, менталист может стать полноправным хозяином собственного «я». А о каком спокойствии можно говорить в подростковом возрасте? Когда все существо юнца заполняют бушующие гормоны! Но для того, чтобы научиться управлять другими, нужно в первую очередь совладать с собой. Основы психологии и медитации, умение анализировать мысли и четко отделять их от привнесенных извне, способность отстраняться от всего окружающего постигались уже в академии. Учеба и дальнейшая служба насытили его личную коллекцию отвратительными «запахами» низменных страстей, подлости, безжалостности. Но главное, он научился отличать оттенки сильнейших эмоций. Горе разделилось на такие эмоции, как легкая печаль и грусть, восторг получил оттенки радости и безмятежности. Стало понятно, когда человек в ярости, а когда просто зол или испытывает чувство досады.
О да, это сильно облегчало работу. Иной раз Флину даже не требовалось читать мысли, чтобы разобраться в намерениях. Было достаточно лишь уловить аромат эмоций, чтобы головоломка сложилась в четкую картину происходящего. Конечно, ароматы были лишь в его подсознании, и поэтому окружающие считали Флина чудаковатым и некомпетентным. За много лет он так и не смог найти себе напарника, который бы спокойно отнесся к умозаключениям типа «этот человек воняет гнилью, он убийца».
Многие считали, что менталистам живется очень сладко. Что может быть проще, чем вытряхнуть правду из мозгов подозреваемого? Мало кто из сослуживцев понимал, что одна только грань чьего-либо поведения не раскрывает сути происходящего. И разумные существа нередко думают одно, чувствуют второе, говорят третье, а делают – хорошо, если пятидесятое. Даже со своими так называемыми коллегами он не сработался. Но тут скорее из-за того, что до уровня мастерства Флина никто не дотягивал, коллеги даже не представляли, где потолок его умений. Все эти психологи, доморощенные менталисты… да те же эмпаты – никогда не смотрели так глубоко в суть причин и следствий, не видели всей картины поведения. В редких случаях задумывались, насколько могут ошибаться, вынося приговор подозреваемому, видя ситуацию лишь с одной стороны. Флин был не только очень одарен, но и щепетилен. Докапывался до истины и зачастую разрушал доказательства других, опровергая вердикты, а иной раз раскрывая замыслы нечистых на руку коллег. Конечно, окружающим это не нравилось. В конце концов он стал работать сам по себе.
Самый важный этап, выработка умения создавать мысленную тишину, растянулся практически на всю жизнь. И лишь не так давно Флин научился закрываться от окружающего гула чужих мыслей и эмоций. Но всё же навык не был выработан до рефлексов, иной раз защита слетала, и приходилось выстаивать её заново. А то расследование что-то сломало в нем. Какой-то стержень, помогающий не зацикливаться на мыслях преступников. За минувшие годы он поймал немало убийц, маньяков и разного рода извращенцев, но всегда мог справиться с тем, что видел в их мыслях. Абстрагироваться. Однако дело о сумасшедшем ученом уничтожило умение закрываться от окружающих. То, что раньше Флин делал с легкостью, сейчас преодолевалось с огромным трудом. Во всех его блоках неизменно присутствовало окно. Словно на подсознательном уровне он боялся пропустить очередного сумасшедшего, если будет наглухо закрыт.
Вся беда сильного дара в том, что невозможно найти специалиста, способного вправить мозги. Так что приходилось справляться собственными силами, вот только не покидало ощущение, что такое состояние рано или поздно может обернуться безумием.
Мысли об этом крутились в голове Флина все то время, пока он расслабленно сидел в кресле. Но стоило лишь чуть ослабить силу контроля над внутренними блоками, в мозг хлынул нескончаемый поток чужих мыслеобразов. Проверку можно было начать и так. Погруженность в привычную рутинную работу не помешала уловить, как одна из нитей контрольной ментальной паутины дернулась, сообщая о появлении рядом мыслящего объекта. Но, к сожалению, за стеной был не тот, кого Флин безрезультатно дожидался вот уже несколько часов.
После короткого стука в дверь вошла женщина в форме, очевидно, одна из сотрудниц.
– Доброго вечера. Можно? – произнесла она, нарочито понизив голос и добавив в его звучание томных ноток, словно вместо официального приветствия только что ублажила слух мужчины покорным «Да, мой господин».
На то, чтобы прочесть гостью и выяснить её намерения, потребовалась секунда. Тьфу, как банально. Завладеть вниманием, обезоруживающе улыбнуться, чуть качнуть бедрами и изобразить отчаянно нуждающуюся в помощи. Секундный трепет, горестный вздох, бла-бла-бла, тру-ля-ля… Нехитрая стратегия была рассчитана на случай знакомства с перспективным мужчиной. О! Да его посчитали достойным, доверившись лишь сплетням коллег о приехавшем из столицы маге! Очередная дамочка, ищущая лучшей жизни за чужой счет. Как же вы надоели…
На его пути красивых девушек было пруд пруди, и подавляющее большинство к тому же помоложе, так что очко в их пользу. Просто вильнуть бедрами недостаточно, по крайней мере, сегодня. Запеченное бедро свиньи куда привлекательней. Пожалуй, стоит плюнуть на это неблагодарное дело и пойти наконец поужинать.
Приблизившись к женщине и глядя прямо ей в глаза, обольстительно промурлыкал:
– Конечно, входи, – и, подмигнув, покинул кабинет, прикрывая за собой дверь с другой стороны.
Тут и металлистом быть не нужно, чтобы понимать, как опешила совсем не юная дева от этой выходки. В воздухе витали нотки удивления и злости, вносящие дисгармонию в равномерный гул мыслей работающих людей.
Пора выяснить у дежурного, где шляется руководство этой шарашкиной конторки или где оно, собственно, проживает. А может, не заморачиваясь, просто найти Верреса? Вот только в таком случае придётся прыгать через телепорты, а желания на это нет.
С дежурным пообщаться не получилось. На него в этот самый момент наседал крепкий дедок, от которого так и фонило отчаянием. Он трепал раздосадованного чиновника за рукав и громко требовал мага-лекаря. Парень же хотел только одного: тихонько доработать свою смену и отправиться домой, к молодой супруге. Обременяться поисками лекаря для какой-то леди Риштар он категорически не желал, подумаешь, умирает, ха-ха, кто б поверил. И тут на служивого снизошло озарение! Он развернул дедка в сторону Флина и буквально пропел:
– Вот маг из самой столицы, тебе повезло, дед.