Loe raamatut: «Невинная в подарок»

Лена пригласила Максима к себе на новый год и попросила только захватить бутылку текилы.

В десять часов вечера тридцать первого декабря он позвонил в дверь, весь при параде, в костюме, с цветами, надушенный хорошим парфюмом, гладковыбритый и аккуратно подстрижен.

Она встретила его так же во всеоружии: длинное синее платье с пышной юбкой, красиво уложенные блестящие черные, как смола волосы, каблучки, чулочки, блестки… не говоря уже о том, что в зале уже был накрыт праздничный стол для двоих.

По телевизору Галкин, а на столе горели свечи. Они поцеловались, и он сразу почувствовал, что она его очень ждала – Лена положила ему ладонь на стриженый затылок и немножко подвисла у него на плечах.

Подняв первый бокал шампанского за старый год, они выпили его на брудершафт и страстно впились друг в друга истосковавшимися губами. Он запустил свой язычок ей между губок, и она стала его тихонько посасывать, тогда он резко отстранился – дразня его. Лена не совсем поняла его маневра, ей хотелось продолжить обсасывание язычка ее любимого мальчика, но она подумала: "Может это слишком развратно для него?"

Затем они танцевали и фотографировались, Лена закидывала ножку на бедро партнера в танце и у него появлялась прекрасная возможность насладиться гладкостью ее длинных ног.

Она хмелела, и ей все больше хотелось прижаться к Максиму, обнимать его, гладить и не всегда в невинных местах.

Снова опустившись за стол, они приступили к текиле, Пока Максим разливал серебряный напиток, Лена закинула обе свои ножки в туфельках ему на колени и немножко погладила его ими. Он моментально отреагировал и положил правую руку на сетчатую ткань чулков (в танце его рука поднималась довольно высоко, и он уже успел выяснить, что это именно чулочки, а не колготки).

Лена предложила пить текилу по-настоящему, резво расстегнула Максиму рубашку и лизнула. Его приятный аромат и рука настойчиво скользившая по ножкам одурманивали ее. На мокрую кожу парня она насыпала соли. Максим ответил тем же, только чуть более медленно лизнув мокрым шершавым языком ее грудь почти у соска, прикрытого платьем, и посыпал солью мокрое пятнышко на теле Лены.