Хроники не прошедшего времени. Часть 2. Из жизни С. Сидорова во времена Гудка

– Ты, следующий раз Кекса к нам приглашай, – помахав на прощанье рукой, прокричала им вслед Света.

***

– Я поговорил с замминистра безопасности, насчет корочек для Сидора Сидорова, – по дороге в Кваскву сообщил Челентано.

– И, что, когда сделает, – обрадовался Сидор.

– Да, хоть завтра, – пожал плечами Челентано, – Только он просил, чтобы ты его племянника в банк Квасковский кредит, назначил вице-президентом.

– Зачем, – удивился Сидор.

– Место хорошее. Денежное. Парень еще молодой, пусть опыта набирается.

– А, что по-другому как-то нельзя, – запинаясь, спросил Сидор.

– Как по-другому, – переспросил Челентано, – Я сказал, что Сидор Сидоров твой племянник. Корочки для развития бизнеса ему нужны. Что тебя не устраивает?

– Устраивает все, – согласился Сидор, – Я просто подумал, что может не сразу вице-президентом, может рангом пониже.

– Если бы рангом пониже, он бы и без тебя его устроил, – покачал головой Челентано, – Так, что отказываемся от корочек?

Сидор отвернулся к окну. Они как раз проезжали мимо торгового цента, где покупали продукты для шашлыка. И на том же месте, где стоял раньше Петровича автомобильчик, тот же самый полицейский выписывал штраф, бегающему вокруг него гражданину в красной куртке.

– Ладно, пусть будет вице-премьером, – согласился Сидор, продолжая смотреть за экзекуцией на дороге.

– Другое дело, – обрадовался Челентано, – А то я уже пообещал ему.

Хотя был выходной, и дорога была свободной, все равно на всем пути им встречались полицейские машины, перекрывающие движение на перекрестках, за которыми образовывались, небольшие пробки. Сидор слышал, как зло сигналили стоящие в пробках автомобили и даже увидел какого-то высунувшегося из авто водителя, показывающего картежу Сидора средний палец.

– Слушай, а зачем сегодня было перекрывать движение, – обернулся к Челентано Сидор.

– Потому, что у них корочек нет. Им положено пропускать и ждать, – как-то зло ответил Челентано, – Есть еще вопросы? – Сидор не ответил, отвернулся и молча, стал глядеть в окно.

Подъезжая к центру, машина резко сбросила скорость.

– Что случилось, – спросил Челентано у водителя.

– Тут теперь дорогу сузили. Часть проезжей полосы под велосипедные дорожки отвели, – ответил водитель.

– А кто зимой на велосипедах здесь ездит, – удивленный Сидор, опустил стекло и выглянул наружу. Действительно, проезжая часть была сужена до одной полосы и кроме того рабочие расширяли дополнительный тротуар, укладывая дорожную плитку.

– Скоро вообще, по Кваскве не проедешь, даже с маячками, – обреченно произнес водитель.

– Зачем они это делают, – Сидор закрыл окно и посмотрел на Челентано. – Это же только новые пробки и создаст?

– Не создаст, – буркнул Челентано, – С пробками они борются другим способом. Эвакуаторами. Запрещающими знаками.

– Ну, так велосипедисты, тоже здесь не ездят. Где они?

– Будут велосипедисты. Летом.

– А тротуары, такие большие зачем. Тут народу столько не ходит, – продолжал удивляться Сидор.

– Это бизнес, – уклончиво ответил Челентано.

– Какой еще бизнес, – не унимался Сидор.

– Ты у мэра Квасквы, спроси. Что ты ко мне пристал, – раздраженно бросил Челентано, – Это его владения.

– Вот и спрошу. Тоже мне царь нашелся, – насупился Сидор, – Вызови мне его завтра на совещание.

Челентано громко вздохнул, но ничего не ответил. В это время их картеж через Коровицкие ворота въехал в Кремль, и остановился у Дворца съездов, где Сидор недавно выступал в роли деда мороза.

– Все дороги меня приводят в этот Дворец съездов, – невесело пошутил Сидор, выходя из машины и проходя через строй охранников к входу во дворец.

Зал был уже заполнен. Только пустовали места в первом ряду, предназначенные для главных лиц и их приближенных. При появлении Сидора, все дружно встали и аплодисментами стали его приветствовать. Сидор, улыбаясь и делая ручкой, как его учил тогда в кинозале Челентано, прошел к своему месту и сел, сделав счастливое лицо. Но тут в зале снова зазвучали аплодисменты, переходящие в скандирования и на красной дорожке, появился Сам. Он бодрой перекачивающейся походкой, похоже на ходьбу марафонца, прошел, улыбаясь между рядами и подойдя к Сидору, остановился и протянул руку. Сидор с тем же счастливым выражение лица встал и с небольшим поклоном пожал его руку.

– Молодец, – улыбаясь произнес Сам, – Мне нравится, как ты себя поставил. Давай дальше, в том же духе, – и он, похлопав рукой Сидора по плечу, отойдя, сел на приготовленное ему место, отделявшее его от Сидора десятком генералов и личных помощников. Тут же в зале стал медленно гаснуть свет и все дружно сели.

– Поздравляю, – прошептал уважительно на ухо Сидора Челентано и протянул ему руку. В это время зазвучали звуки оркестра, занавес разъехался и на сцене, на фоне меняющихся видео картинок с церквами, марширующими десантниками, и летящими истребителями появился Кекс в блестящем костюме и синих очках.

– Рад приветствовать вас господин Сам, господин премьер-министр и всех почитателей моего скромного таланта, – в микрофон произнес Кекс. Зал осторожно поаплодировал в ответ. Кекс низко поклонился, и чуть ли, не засовывая в рот микрофон, запел, как-то специально картавя слова и угловато выставляя в сторону левую руку. Как только он, спев первый куплет, и затянул припев, весь зал уже взорвался настоящими аплодисментами и дружно, на последней строке, подпел кумиру:

Самый лучший день заходил вчера,

Ночью ехать лень, пробыл до утра

Но пришла пора, и собрался в путь

Ну, и ладно будь…Ну и ладно, будь

После этой песни народ в зале сразу стал, разогрелся и начал вести себя более активно. Даже Челентано стал раскачиваться в такт, следующий песне, делая похожие как у Кекса движения руками. Однако на Сидора, творчество этого, наверное, талантливого исполнителя, не произвело такого впечатления, зато от выпитой водки и съеденного шашлыка внутри возникла гармония и удовлетворение, и к середине третьей песни, он благополучно заснул. (потом эта его фотография, спящего на концерте, среди толпы ликующих фанатов, облетит все мировые издания и таблоиды).

(Сон Сидора). Ему приснилось, что он на своем дорогом служебном авто ехал из Копейковской дачи в Кремль, на концерт Кекса. Вдруг машина остановилась, и водитель нецензурно выругался, и произнес: «Когда же они прекратят дороги переделывать!»

–А, что такое,– спросил Сидор, опуская стекло.

– Канал теперь капают, для гондольеров, как в Венеции. Одна полоса для проезда осталась, – тяжело вздохнул водитель.

– Зачем, – удивился Сидор.

– Я откуда знаю. Вы лучше мэра спросите. Вон он интервью для телевидения дает, – ответил водитель. И действительно чуть в стороне стояла несколько человек в белых касках, а симпатичная журналистка брала у одного из них интервью. Сидор присмотрелся и узнал в этом господине, с пухлыми щечками и черными бусинками глаз Квасковского мэра.

– Пойду, спрошу, – открывая дверь, сказал Сидор и направился к этой группе. Подойдя к ним, он остановился чуть в стороне и прислушался.

– Скоро, кроме велосипедных дорожек и самых широких в Европе тротуаров, в нашем городе появится сеть каналов, по которым, гости и жители Квасквы, смогут беспрепятственно перемещаться по улицам, на специально закупаемых в Венеции гондолах. Гондолы, вместе с велосипедами, станут равноправным общественным транспортом и помогут убрать с наших улиц последние личные автомобили и в очередной раз решить проблему пробок.

– Но зимой они же не смогут перемещаться, – спросила журналистка.

– Кто, – не понял мэр.

– Гондолы. Зимой каналы замерзнут, и по ним нельзя будет плавать, – не уступала журналистка.

– Да, – удивленно замер мэр и бусинки глаз исчезли в его лица.

– Зимой мы перейдем на Конько гондолы, – пришел на помощь, помощник, чем-то похожий на Чингисхана.

– Да, – расцвел мэр, и черные бусинки снова появились на его лице.

– Конько гондолы, будут перемещаться при помощи коней, – продолжала терзать явно неприятную для мэра тему, задала глупый вопрос журналистка.

– При помощи коньков, – зло ответил помощник Чингисхан.

– Да, – согласился мэр и продолжил, – И после того как мы отгондолим, отвелосипедим и оттротуарим центр, мы на этом не остановимся и продолжим реконструкцию дальше, по всему городу. Оставив проезжую часть только для служебных машин, членовозов и состоятельным гражданам, способным платить за парковку, – и мэр, расплывшись в улыбке добавил, судя по всему любимую фразу, – И вот тогда мы полностью исключим пробки на дорогах.

– Как же тогда будут перемещаться все остальные, не состоятельные, – не отступая, поинтересовалась настойчивая журналистка.

– Несостоятельные будут пользоваться общественным транспортом. А на конечных остановках пересаживаться на велосипеды, гондолы или ходить пешком, – по-отечески улыбаясь, ответил мэр, – И уверяю, тарифы за пользование этими видами транспорта и тротуарами будут вполне посильными для них. А вот пенсионеры, – мэр назидательно поднял указательный палец вверх, – Будут пользоваться всем этим бесплатно.

– Все теперь понятно, – улыбаясь, закончила журналистка, – Спасибо за интервью.

– Подождите, – вдруг крикнул Сидор, подходя к компании мэра, – А куда, они денут свои автомобили? В смысле несостоятельные граждане.

– А зачем им они будут нужны, – с удивлением посмотрел на него мэр, – Пусть пользуются, гондолами, автобусами, метро.

– А если они захотят поехать на дачу, например. Рассаду отвезти или внуков, – нахмурился Сидор.

– Для этого, за границами кольцевой автодороги, мы организуем специальные перехватывающие автостоянки. Проект уже готов. Будем просить правительство о выделении земли, – строго взглянув на Сидора, ответил наследник Чингисхан.

– А если правительство не согласится выделить вам эти земли, – скрестив руки на груди, с насмешкой произнес Сидор.

– А вы кто такой вообще, – подозрительно спросил помощник.

– А вы, что не узнаете, – Сидор приподнял подбородок и повернул вполоборота голову.

– Первый раз вижу, – презрительно произнес Помощник и добавил, обернувшись к двум рослым охранникам, стоящим сзади, – Кто это? Что он здесь делает?

– Так товарищ, предъявите ваши корочки, – беря Сидора под локоть, обратился к нему охранник.

– Корочки, – растерялся Сидор и, похлопав по карманам, извиняющимся голосом добавил, – Корочки у меня только завтра будут.

– Придется до завтра посидеть в тюрьме, – ответил охранник и силой повел его к омоновскому автозаку, стоящему как всегда при встрече мэра с народом, рядом на соседней улице.

– Стойте, – раздался сзади крик Сидоровского водителя, – Он со мной. Я его в Кремль везу.

– В Кремль, – недовольно переспросил помощник, и махнул рукой, – Ладно, отпустите.

– Спасибо, – поблагодарил его Сидор, поправляя плащ, и быстро прошел к машине. Водитель, включив зажигание, стал медленно продвигаться по узкой проезжей части, заставленной строительной техникой, паллетами с тротуарной плиткой и мешками со строительной смесью.

– Радио включи, что ли, – попросил его Сидор. Тот, нажал кнопку и из динамиков раздался голос Кекса, исполняющий народный хит, – Корка хлеба на столе, Ветер плачет за окном, Тихой болью отзываются во мне этой молодой луны крики.

После того как прозвучали слова припева, Сидор открыл глаза и … проснулся. Вокруг него, под продолжающуюся песню, танцевал уже весь зал. Все те же генералы с министрами и мужчинами в дорогих костюмах, служители культа в рясах, которые были вчера на хоккее, их жены в платьях и украшениях, не уступающих английской королеве. Все слились в едином экстазе под «корку хлеба». Рядом с ним стоя извивался Челентано, и только Сам, сидел, самодовольно улыбаясь покачивая головой в так песни. На сцене рядом с Кексом, расхаживала, пританцовывая какая-то блондинка, закидывая назад руки и выделывая ногами коленца. Сидор присмотрелся и узнал в ней тут самую гестаповскую пресс – секретаршу из МИДа. В общем песня захватила всех, и когда Кекс простонал последние слова, зал просто забился в экстазе.

– Хозяин собрался уходить, мы следом за ним, – предупредительно взял его под руку, Челентано. Сидор посмотрел на место где сидел Сам. Тот уже встал и, увидев Сидора, помахал ему рукой и на полусогнутых ногах в сопровождении охранников выбежал из зала.

– Все, теперь мы, – скомандовал Челентано, и они таким же манером побежали на выход.

Дойдя до машины, Челентано открыл дверь пропуская Сидора в салон.

– Все, до понедельника, – выдохнул он облегченно.

–А завтра, что у нас, – не понял Сидор.

– Завтра воскресенье, – воздел кверху руки Челентано, – Наконец то я смогу позаниматься математикой с сыном и сходить с женой в кино, – и добавил как-то очень искренне, – И хоть один день отдохну от тебя. – Он уже развернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – остановил его Сидор.

– Что тебе еще от меня надо, – чуть не плача произнес Челентано.

– А корочки, когда мне сделают?

– Послушай, ты всю жизнь без корочек этих обходился, потерпишь еще один день, – чуть ли не мольбой ответил Челентано.

– Да, потерплю конечно, – добродушно согласился Сидор, – Просто раз завтра выходной. Мы может с друзьями съездили куда-нибудь.

– С какими еще друзьями?

– Там у меня Петрович с Отелло в бане дожидаются. Я просто не хотел бы тебя отрывать от семьи, если вдруг какая-нибудь история случиться.

– Ладно, – махнул устало рукой Челентано, – Я договорюсь, привезут тебе завтра корочки.

– Спасибо, – улыбнулся Сидор.

– Да, пошел ты, – беззлобно ответил Челентано и направился к ждущей его машине.

Доехав до дачи, Сидор отпустил машину и через калитку прошел на территорию. На террасе бани горел свет. Он подошел ближе. Пустая бутылка из-под водки лежала полу. На столе в пластиковых тарелках, испачканных кетчупом, лежали остатки шашлыка, колечки лука и затушенные окурки. Там же стояли пластиковые стаканчики. Сидор, увидев в одном из них остатки водки, взял его и выпил махом. Потом отломив кучек хлеба, помакав в кетчуп, бросил в рот. В это время скрипнула и немного приоткрылась дверь в баню, и оттуда раздались чмокающие звуки, переходящее в легкое похрапывание. Сидор подошел к двери и открыв ее заглянул вовнутрь. Но ничего не было видно, только сплошная темнота. Тогда он, нащупав рукой выключатель на стене, и включил свет. На большой кровати, поверх одеяла лежал Петрович, перебирая губами и периодически почмокивая, и похрапывая. Сидор сделал шаг в сторону и с грохотом наступил на какие-то тазики, стоящие у стены. Петрович открыл глаза и увидев Сидора, расплылся в улыбке:

«Приехал. А мы вот попарились тут немного без тебя».

– А где остальные, – Сидор прошел через предбанник и заглянул в парилку.

– Они там в доме танцы потом устроили, – махнул рукой Петрович, – Но, я не по этой части.

– Понятно, – усмехнулся Сидор.

– Мы там тебе оставили, – и Петрович, приподнявшись на локте, показал другой рукой в противоположный угол, где на деревянном табурете стояла порция шашлыка в пластиковой тарелке, кусочек хлеба, и полбутылки водки с двумя пластиковыми стаканчиками.

– Спасибо, ответил Сидор, подходя и беря руками табуретку с едой, – Давай, спи. Спокойной ночи.

Выйдя на террасу, он поставил табуретку на пол, потом вернулся в баню и выключив свет, вышел, плотно прикрыв дверь. Постояв, немного подумав, он снова взял табуретку и прошел с ней в дом. Зайдя в гостиную, он никого там не обнаружил. Только на стоящем, на полу проигрывателе, если слышно шуршала, вращаясь, отыгравшаяся пластинка. Он, поставив табуретку, и пройдя на Светину половину, осторожно поднялся по лестнице к спальне. На полу перед закрытой дверью лежали зеленые генеральские штаны Отелло с красными лампасами и розовый поясок от Светиного халатика.

– Понятно, – произнес Сидор и развел руками. Постояв немного, он так же осторожно спустился вниз, переоделся в спортивный костюм и сев на диван, пододвинул к себе табуретку с закусками. Налив полный стакан, он выпил водку, занюхал кусочком хлеба, и налил второй.

***

Сидор услышал сквозь сон Светин громкий смех и открыл глаза. Он лежал на спине, на диване в спортивном костюме, а напротив него стояли, Света и Отелло. На Свете была желтая тенниска, плотно облегающая ее большую грудь и черные лосины, облегающее все остальное. Отелло был во всем белом, в белой футболке, белых штанах и улыбался своей белозубой улыбкой.

– Проснулся, – весело спросила Света, – Как вчерашний Кекс? Народ, наверное, по креслам прыгал?

– Да, я толком не помню, – Садясь, произнес Сидор, – Заснул на первой песне. – Он поглядел вокруг. На табуретке стояла пустая бутылка водки и тарелка со вчерашним шашлыком, – А вы куда собрались?

– К нотариусу, – ответила Света, глуповато засмеявшись и взяв под руку Отелло, прижалась к нему, – Мы решились пожениться. Отелло сделал мне ночью предложение. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Да, шеф. Не возражаешь, – следом за ней переспросил Отелло.

– Мне какое до этого дело, – пожал плечами Сидор, – Лишь бы двойник был не против.

–Двойник, об этом только мечтает, – с вызовом ответила Света.

– О чем? О том, чтобы ты вышла замуж за Отелло?

– Нет. Чтобы я первая ему дала развод, не испортив его политическое лицо. Ты думаешь, я не знаю где он, – с откровенным сарказмом спросила Света, – Наверное, с очередной проблядушкой укатил к себе в Зеленую нору? Или на Волжских просторах с уточками развлекается? А может в Италии? Слышала я, он там именьице прикупил. А то я не понимаю, зачем ему столько владений. Чтобы был повод от меня улизнуть, со своим малышом.

– С каким еще малышом, – изумился Сидор.

Вот с этим, – и Света показала небольшое расстояние между большим и указательным пальцем. – Где он? Сознайся.

– Это государственная тайна, – окончательно приходя в себя, ответил Сидор, – Я не имею право…

– Простите. Мне лучше оставить вас одних, – испуганно произнес Отелло и, развернувшись, быстро вышел из гостиной.

– Так вот, я согласна дать ему развод, – с облегчением закончила Света, садясь на диван, закидывая ногу на ногу и закуривая сигаретку, – Позвони, своему Челентано, пусть срочно найдет нотариуса. Я хочу сегодня все закончить, а вечером мы с Отелло улетаем. Я уже заказала билеты.

– Куда, – чуть не вскрикнул Сидор.

– В Кабибун кажется, – сморщив носик, ответила Света, – К Презику на Родину.

– В Каебун, – поправил Сидор.

– Какая разница. Орден я ему уже вернула. Так, что проблем не должно быть.

– Но там, кажется неспокойно, военные перевороты, – Сидор озадаченно посмотрел на Свету.

– А, – махнула рукой Света, – Им надо там всего десять тысяч, чтобы закрыть зарплату солдатам. Дам я ему эти деньги, не проблема.

– А дальше как, – почему-то проникся судьбой Светы Сидор, – Потом снова потребуется.

– И дальше не пропадем. Двойник твой тут на меня один благотворительный фонд оформил. Лет на пятьдесят еще хватит всему Кабибуну.

– Каебуну, – уточнил Сидор.

– Тем более, – усмехнулась Света, – Давай звони Челентано.

Сидор достал телефон и неуверенно набрал номер Челентано.

– Я же тебя просил. Хоть один день дай мне отдохнуть от тебя, – раздался в ответ плачущий голос Челентано.

– Извини. Тут Света с тобой хотела переговорить, – и он быстро протянул телефон Свете.

Света быстро рассказала Челентано суть дела, и тот пообещал прислать через час нотариуса. Они договорились встретиться, на парковке, у торгового центра, что на Копейковском шоссе недалеко от дачи.

Сидор со Светой вышли из дома во двор. На террасе бани, бодрый Петрович, учил Отелло раздувать сапогом старинный тульский самовар. Позавтракав остатками вчерашнего шашлыка и выпив чайку, они, чтобы не привлекать внимания к себе, решили ехать на машинке Петровича, без сопровождения службы охраны. Втиснувшись с трудом в маленький салон автомобильчика, они в веселом настроении выехали на шоссе и направились к торговому центру. Все парковочные места у центра были заняты и подъезжающий закупить, на неделю продуктов народ, беззаботно оставлял машины вдоль обочины.

Петрович притормозил в нерешительности, не зная куда встать.

– Ладно, вроде все здесь ставят, – решился, наконец, Петрович, припарковывая машину вдоль бордюра.

Они, оставив Отелло в машине, чтобы он не привлекал внимания своей внешностью, а сами прошли к торговому центру. Сидор со Светой остались у входа дожидаться нотариуса, а Петрович пошел купить ароматизатор воздуха. Свете сильно не понравился застоявшийся запах осетинских пирогов у него в машине. Через некоторое время Сидору на телефон позвонил водитель нотариус и назвал марку и номер авто. Скоро к входу подъехал черный Мерс, с этими номерами. Они со Светой, залезли в салон и Мерс отъехав, встал на вдруг освободившееся место на парковке. Света с нотариусом стали оформлять бумаги, а Сидор, удобно расположившись на переднем сиденье Мерса, быстро заснул под легкую джазовую музыку, заполнявшую салон.

Сон Сидора.

Он был, почему-то синим омоновцем. Их отряд, в космических шлемах, бронежилетах, с тяжелыми резиновыми дубинками, стоял не далеко от памятника Кушкину, возле которого собралась приличная толпа протестующих, кричащих что-то гневное в их сторону, размахивая самодельными транспортами и флагами. Перед их строем, заложив руки, расхаживал главный омоновец. Сидор пригляделся к нему и даже через прозрачный щиток на лице узнал в нем по черным бусинка глаз и пухлым щечкам, мэра Квасквы.

«Все они, похоже, менты. Теперь и я тоже, – бессознательно подумал Сидор, разглядывая мэра. В это время из толпы протестующих с белым плакатом в руках, выбежали два совсем молодых парня, практически школьников. Один из них пригнулся и подставив плечи, а второй, с плакатом, залез на него и когда первый выпрямился, приклеил чем-то плакат к пьедесталу великого поэта. «Вы жулики и воры», было написано на плакате. Парни, сделав свое дело, быстро скрылись в толпе. Тут, плакат увидел мэр, и глаза его из бусинок превратились в узкие щелочки и из открывшегося почему-то, очень, красного рта раздался крякающий звук полицейской сирены, закончившейся грозным криком

«Снять!». И тут же омоновцы, подняв, как шашки дубинки над головами бросились к памятнику. Один только Сидор остановился, почему-то в растерянности.

– Ты, чего стоишь, – подлетел к нему мэр-омоновец и пинком отправил вслед за отрядом. Толпа у памятника, не дожидаясь налета омоновцев, рассыпалась в разные стороны и когда те подбежали, там уже никого не было.

«Снять!» раздалась за спиной вновь грозная команда мэра, и омоновцы, достав, откуда-то раздвижную лестницу и приставив ее к постаменту, полезли на штурм памятника. Сидор прибежал последним, когда на лестнице уже не оставалось свободного места, и он стал бегать вокруг памятника, размахивая над головой дубинкой. Омоновцы в это время набросили веревочную петлю на голову Кушкина и, схватившись за длинный конец, с криком «А, ну пошла!», дружно дернули веревку. Кушкин покачнулся туда-сюда и как стоял прямо, так и упал вниз, на руки подхвативших его омоновцев. «Позор! Позор!» – скандировала толпа народа, перебежавшая на другую сторону дороги. Омоновцы подтащили Кушкина к огромному автозаку, похожему больше на эвакуатора, который краном – манипулятором прихватил Кушкина за талию и положив на платформу, повез куда-то вниз по Тверской.

– Молодец, Сидор Сидоров, – подошел к нему мэр-омоновец и протянул, что-то упакованное в пленке, – Заслужил.

– Что это, – спросил Сидор.

– Корочки, о которых ты мечтал, – ответил мэр и, сняв пленку, повертел в руке те самые красные корочки.

– Спасибо, – нерадостно ответил Сидор, пряча в карман штанов заветные корочки, – А, что теперь с ним будет? С Кушкиным?

– Это уже не наше дело. Это уже суд решит. Наше дело было свинтить, – добродушно ответил мэр и, развернувшись, пошел в сторону Квасковской мэрии, располагавшейся на этой же улице.

– Спасибо вам большое. Сидор, ты, что уснул там, – раздался сзади Светин голос и его кто-то несильно потрепал по плечу.

– Что, – Сидор открыл глаза и обернулся.

– Все, ты теперь свободен. Нотариус оформил от меня доверенность на развод, – радостно сообщила Света.

– Завтра, молодой человек с этим заедите в городской ЗАГС, и они выдадут вам свидетельство о разводе, – протянул Сидору какой-то бланк с гербами старичок-нотариус.

Сидор со Светой вышли из Мерса. Света взяла у него бланк, и свернув протянула обратно, – Отдашь Челентано, он все сам оформит. Сидор спрятал бумагу в нагрудный карман, и они пошли к месту, где оставили машинку Петровича.

Уже издалека по толпе, образовавшейся в месте, где стояла машина, Сидор понял, что там что-то происходит. Подойдя ближе, они увидели следующую картину. Зеленый эвакуатор, прихватил краном и приподнял Петровича автомобильчик, из которого выглядывал белозубо улыбающийся Отелло. Внизу, у патрульной машины стояли вчерашний полицейский с Петровичем и задрав голову смотрели на подвешенный автомобиль.

– Разве можно эвакуировать автомобиль с человеком внутри, – прикрывая глаза от солнца, печально произнес Петрович.

– Мы и не собираемся с человеком, – ответил полисмен, – Вот повисит там пару часиков, сам попросится наружу, – и он взял лежащий на капоте патрульной машины мегафон и произнес, обращаясь к Отелло, – Товарищ афроамериканец, вы согласны добровольно покинуть автомобиль?

– Сам ты американец, – крикнул в ответ Отелло и показал полисмену большой палец.

– Вот видите. Он сам отказывается, – пожал плечами полисмен и лениво приказал водителю эвакуатора, стоящему рядом с джойстиком управления в руках, – Подними-ка еще повыше Вася.

Водитель, понажимал кнопки, и стрела выдвинулась еще выше, легко увлекая за собой автомобильчик с Отелло.

– Сделай, что-нибудь, – зло прошептала на ухо Сидор Света, и подтолкнула его в спину, – Ты все-таки премьер-министр.

– Так, товарищи, что здесь происходит, – откашлявшись, строгим тоном произнес Сидор, подходя к полисмену с Петровичем.

– Эти хотели машину забрать, а Отелло закрылся изнутри и не выходит, – пояснил Петрович.

– Все нормально, шеф. Усские не сдаются, – увидев Сидора, крикнул сверху Отелло и помахав рукой пропел, – Врагу не сдается, наш гордый Варяг. Пощады никто не желает.

– Я требую, сейчас же спустите его на землю, – произнес Сидор, нервно тряся указательным пальцем перед лицом полисмена, – Иначе, обещаю вам крупные неприятности.

– А, это ты, – узнал его полицейский, и усмехнувшись добавил, – Снова корочки дома оставил?

– Да, оставил. Но вы не имеете право издеваться над человеком. Тем более он президент дружеской нам страны, – и наклонившись ближе, произнес вполголоса, – Отпустите сейчас же, если не хотите международного скандала.

– Не смеши мои погоны, – с издевкой ответил полисмен, – Их президенты на роллс-ройсах ездят, а не машинках для доставки пиццы. Уж, я тут на них насмотрелся.

– Не пиццы, а осетинских пирогов, – добродушно поправил его Петрович, а полицейский снова взяв мегафон, обратился к Отелло, – Ну, что президент. Сдаваться не надумал?

– Да пошел ты, – крикнул в ответ Отелло и затянул второй куплет Варяга.

– Может, договоримся, начальник, – попробовал подойти с другой стороны Петрович.

– Раньше надо было думать, – устало ответил полисмен, – Теперь все оформим строго по закону.

В это время из толпы выбрался старичок – нотариус и подойдя к Сидору, произнес,

– Простите, чуть не забыл. Мне поручили передать вам это, – и он протянул новые красные корочки с золотыми тесненными буквами «федеральная служба безопасности».

– Спасибо, – выхватывая корочки радостно воскликнул Сидор и, подойдя к полицейскому разговаривающему по рации, похлопал его по плечу, – Эй, товарищ.

– Я же сказал, не договоримся, – зло обернулся к нему полисмен.

– А я и не собираюсь договариваться, – презрительно ответил Сидор, протягивая ему в лицо корочки, – Срочно верните, машину на землю. В ней наш агент.

Полисмен недоверчиво изучил корочки. Потом тяжело вздохнул и махнув рукой, приказав водителю, – Опускай, Вася. – А сам сев в машину, и с включенными маячками тут же уехал прочь.

***

Сидор с Петровичем стояли в зале вылета аэропорта Бабадедово, возле натянутой сигнальной ленты, отделяющих их от зоны пограничного контроля, продолжая вяло махать руками, в спину уходящих Светы и Отелло. Отелло был в парадной светло-зеленой генеральской форме, и катил за ручку легкую сумку с багажом. Света шла с накрученным на голове в виде тюрбана махровым полотенцем, одетая в широкий цветной балахон, с огромным количеством бус на шее и браслетов на руках. Они чуть не опоздали на самолет, пока Света собиралась в дорогу, придумывала свой новый имидж – жены африканского президента. Но все благополучно закончилось, и они даже успели выпить по бокалу шампанского в кафе аэропорта перед отлетом. Подойдя к зоне проверки документов, Отелло обернулся, блеснув брильянтами ордена, висевшего на груди, и крикнул, помахав рукой:

– Шеф, если, вдруг тут переворот случится или заговор соратников, сразу к нам в Каебун. Пост премьер-министра теперь за тобой пожизненно.

– Спасибо. Я от здешнего поста не знаю, как избавиться,– криво улыбнулся Сидор.

– А ты Петрович, будешь министром осетинских пирогов Каебуна. Приезжай вместе с автомобильчиком, – приложил руку к груди Отелло.

– Все, Презик, пошли. Наша очередь подходит, – взяла его за руку Света и, послав Сидору с Петровичем воздушный поцелуй, они скрылись в темноте прохода.

– Тебя отвезти, – раздался сзади знакомый хрипловатый голос. Сидор оглянулся. Перед ним, в своем классическом мафиозном виде стоял Челентано.

– А ты чего здесь делаешь?

– Шеф, приказал, проконтролировать ситуацию. Кстати тебе от него огромное спасибо. Помог осуществить его многолетнюю мечту.

– А, ты про это, – ответил Сидор и достав свидетельство нотариуса, протянул его Челентано. – Вот в ЗАГС заедешь завтра.

– Там машина ждет у входа с охраной, – пряча бумагу, сообщил Челентано.

– Не, меня сегодня Петрович подбросит. Отдохну хоть один день от вас, – ответил Сидор, обнимая Петровича за плечи, и увлекая его к выходу.