Хроники не прошедшего времени. Часть 2. Из жизни С. Сидорова во времена Гудка

– Нет, – пьяно возразил Сидор, – Первым космонавтом была собака.

– Да, но это была наша собака, – уточнила рыжая, – И мы не дадим их в обиду.

– Кого, – не понял Сидор.

– Первую собаку, первого космонавта и ваших белых медведей.

– Вы думаете, медведей тоже для космоса держат, – сильно удивленно произнес Сидор.

– Ну, а для чего еще, – сделала таинственное лицо рыжая. – Как и вас.

– Вот это для меня откровение, – озадаченно покачался всем телом Сидор и пронзительно взглянув на рыжую, добавил, – А я никак понять не могу, зачем я им сдался. Значит, чтобы туда меня, – он поднял руку вверх.

– Вот именно, туда, – подтвердила рыжая.

– Я не хочу туда. Я боюсь незамкнутого пространства, – с дрожью в голосе ответил Сидор.

– Вот видите, – обрадовалась рыжая, – Поэтому туда лучше отправить Нахального и всех несогласных. И тогда в нашей стране не будет пробок на дорогах, все руководители будут иметь столько владений, сколько им захочется и ездить на самых дорогих в мире лимузинах, создавая этим гордость нашей страны. Полицейские станут добрыми дворниками и заменят азиатских гастарбайтеров.

– А омоновцы куда денутся, – с надеждой спросил сидор.

– Омоновцы останутся на всякий случай, чтобы у полицейских-дворников не возникло искушений.

– А вы тогда чем заниматься будете, – с подковыркой, как ему показалось, спросил Сидор.

– А мы, – глубоко вздохнула рыжая, – Мы будем продолжать любить и обслуживать вас, – и она, загадочно улыбаясь, стала медленно расстегивать пуговицы на блузке.

– Что вы делаете, – воскликнул Сидор.

– То же, что и всегда, – и она вдруг встала в полный рост, приподняла ногу и перешагнув рамку телевизора, очутилась напротив Сидора. – Потанцуем, – Рыжая села ему на колени и обвила руками вокруг шее.

– Я не очень люблю, танцевать, – попробовал расцепить ей руки Сидор.

– Тогда я это сделаю сама. Тебе понравится, презик, – Она легко встала, щелкая пультом нашла музыкальную программу и, делая откровенные движения телом, начала под музыку красиво раздеваться. Сидор испуганно сжался. «Что же мне теперь делать», – закрывая лицо руками, с тоской подумал он, когда рыжая сняла с себя и кинула на пол розовый ажурный бюстгальтер, и он… потерял сознание…

–Где-то же умудрился водку раздобыть, – услышал Сидор сквозь сон голос Челентано и открыл глаза.

Он лежал на диване, на спине, с раскинутыми в стороны руками. Над ним стоял Челентано, держа в руках, сильно отпитую бутылку Посольской.

– А где она, – Сидор приподнял голову и огляделся.

– Кто?

– Рыжая эта из телевизора, – Сидор повернул голову к телевизору. С экрана на него смотрела картинка с изображением лица рыжей, с слегка приоткрытом ртом и откровенным, призывающим взглядом. – Вот она.

– Снова изображение зависло, – безразличным тоном произнес Челентано и, взяв со стола пульт, направил на телевизор, выключил рыжую.

– А я подумал, что она настоящая, – садясь на диван и потирая лоб, облегченно выдохнул Сидор.

–По какому случаю, пьем, – угрюмо спросил Челентано.

– По поводу белых медведей и их бассейнов с охлаждением, – кисло усмехнулся Сидор и, дотянувшись до графина с водой, стоящего на столике, стал жадно пить прямо из горла.

–Тебе какая разница, – присаживаясь на диван, спросил безразличным тоном Челентано, – Это же не твои медведи. Ты, то чего расстроился?

– Я же артист. В роль вошел. Перевоплотился, так сказать. Теперь переживаю, как настоящий.

– Кажется твоя роль закончилась, – пододвигая стакан, усмехнулся Челентано, – Твой визави, узнал про эти Квасковские митинги, уже вылететь в Кваскву. Будет завра выступать с опровержением по телевизору. .

– Кто вылетел, – прищурившись, посмотрел на него Сидор.

– Митрофан Беломедведев, – ответил Челентано.

– А где он сейчас, – огляделся по сторонам Сидор.

– Скоро будет здесь. Так, что собирайся. Переночуешь на даче, – ответил Челентано и вылил остатки водки в стакан.

– А у тебя как дела, – вспомнив, зачем уезжал Челентано, спросил Сидор, – Отпустили сына?

– Отпустили, – беря стакан, произнес Челентано. – Только он уходить не захотел. Со своими в камере решил остаться, – и он разом вылил водку в стакан.

– Хороший парень растет, – похвалил Сидор.

– Хороший, – согласился Челентано, – Это он оказывается, великому поэту медвежонка на голову одел. Мне менты запись показали скрытой камеры.

– Ну, ничего. Посидит денек, и отпустят, – бодро произнес Сидор.

– Пятнадцать суток, – уточнил Челентано.

– Хочешь, я вмешаюсь, – предложил Сидор.

– Пусть посидит. Поумнеет, может, – повертел в руках стакан Челентано, – Жаль, водки больше нет. Ладно, иди. Сиди на даче. Если потребуешься, позвоню. Я Беломедведева здесь дожидаться буду.

– Вот, пироги. Поешь, – Сидор подвинул коробку с пирогами к Челентано и, зайдя в лифт, спустился вниз.

Водителем машины был все тот же Вася.

– Все нормально, – улыбнулся он, открывая перед Сидором дверь.

–Слушай, а у тебя водки больше нет, – вспомнив про Челентано, спросил Сидор.

–Есть, – расцвел в улыбке Вася и, зайдя сзади, открыл багажник, где стоял целый ящик водки. – Это у меня еще от прежнего шефа осталось. Начальника МЧС. Он без водки никуда не ездил.

– Можно я возьму пару бутылок?

– Да, без проблем. Я же все понимаю, – сделал серьезное лицо Вася и, вытащив бутылки, протянул Сидору.

Сидор сунул бутылки в карман плаща и развернулся к двери Желтого дома: «Я сейчас». Он снова поднялся на лифте к себе в кабинет. Челентано сидел все в той же позе у журнального столика.

– Вот, – Сидор поставил перед ним водку.

– Спасибо, – невесело улыбнулся в ответ Челентано.

– До, завтра, – махнул рукой Сидор, заходя в лифт.

– Завтра может ты, уже и не понадобишься, – ответил Челентано.

– Как бы я этого хотел.

– А я нет, – вздохнул Челентано, – Привык я уже к тебе. Не хочется расставаться. Даже не знаю почему.

– Будем на хоккее встречаться. Спартак против армейцев, – ответил Сидор и нажал кнопку лифта

***

Сидор проснулся поздно, около девяти. Принял душ, поплавал в бассейне. Сварил кофе, сел на диван, включил телевизор и обомлел, на него с экрана смотрел хитро улыбающийся Сам сидящий за длинным столом заседаний под гербом трехглавого дракона и флагом страны, а по обе стоны от него сидели с внимающими лицами Задворкин, министр сельского хозяйства и все остальные, министры, фамилии которых и должности Сидор так и не запомнил. «Это же мой кабинет, – с удивлением подумал Сидор, – А где же я? В смысле Беломедведев?». В это время торжественный голос за кадром объявил, что сегодня заседание кабинета министром, по причине болезни провел Сам. Тут же включились микрофон в зале и Сам произнес: «Митрофан Митрофанович, простыл, гриппом заболел. Вот я и решил его на время заменить. А теперь начнем заседание». После этих слов картинка исчезла и стали показывать другие новости.

«Просто так там гриппом никто не болеет, – с сомнением произнес Сидор и переключил на другую программу. Это был уже Квасковсий канал и Сидор немного успокоился. Там, хотя в последнее время тоже стали любить промывать мозги политикой, но делали это реже и барышни-телеведущие, были посимпатичней и не такие злобные как тетки с главных каналов. Ему, красуясь, улыбнулась сочными губами, молодая телеведущая с большой, обтянутой грудью.

– Мэрия Квасквы планирует этим летом, увеличить протяженность велодорожек до ста километров, расширить пешеходные тротуары еще в трех районах и поставить шестьдесят новых памятников выдающимся деятелям нашего отечества, – счастливо произнесла грудастая. – На этом мэрия останавливаться не собирается, и концу этого десятилетия перед архитекторами, скульпторами и строителями поставлена задача, перегнать все европейские города по длине велодорожек и пешеходных зон. А по количеству памятников выдающихся деятелей, выйти на первое место.

«Где они возьмут столько выдающихся деятелей», – с сомнением подумал Сидор, но тут лицо грудастой, сделалось грустным и она, взяв со стола листок, прочитала растерянным голосом:

– К нам в студию поступило экстренное сообщение, – грудь ее вдруг стала меньше, а губки превратились в печальные ниточки, – На некоторых улицах нашего города, в системе платных парковок произошел сбой и оплата временно прекращена. Власти Квасквы планируют в ближайшее время устранить неисправность и настоятельно советуют горожанам, пересесть на общественный транспорт, и не пользоваться бесплатно парковочными местами.

– Ну, наконец-то, хорошая новость. Есть еще, оказывается высшая справедливость, – обрадовался Сидор, потирая руки. В это время, у него издавая мелодию гимна страны, зазвонил телефон и на дисплее высветились три заглавные буквы – САМ.

– Слушаю, – привставая с дивана, испуганно произнес Сидор.

– Ты, где сейчас, – безразличный тоном спросил Сама.

– На даче, – ответил Сидор и почему то, оправдываясь, добавил, – Работаю с бумагами.

– Прекращай заниматься этой фигней и срочно дуй в Желтый дом. Я жду тебя в твоем кабинете.

– Понял, – ответил Сидор и постояв еще некоторое время, прижимая трубку к уху. Сообразив, что Сам отключился, бросился нервно одеваться.

Во дворе его уже ждал вертолет с вращающимися лопастями. Сидор взобрался по трапу внутрь и поздоровавшись с пилотами, скомандовал по-гагарински «Поехали». Вертолет взмыл вверх и набрав высоту пошел над сплошным ковром облаков, через которые совсем не видно было города внизу. Вскоре вертолет зашел на вираж и сел на площадку у Желтого дома. К Сидору подбежали два здоровенных амбала в костюмах, из охраны Сама, и подхватив его под руки, пронесли через главный вход к общем лифте и поднялись приемную премьер –министра. Один охранник, что-то сказал в лацкан пиджака. Через какое-то время ему ответили из другого лацкана и охранники, распахнув дверь, со словами «вас ждут», втолкнули Сидора во внутрь.

В конце пустого, длинного стола, под трехглавым драконом и флагом, сидел со скучным видом Сам.

– Ты сам как, – спросил Сам, зевая.

– Нормально, – бодро ответил Сидор.

– Это хорошо, – наигрывая губами какой-то мотивчик, произнес Сам. – А вот Митя чего-то сегодня расклеился.

– Я слышал грипп у него, – вспомнил Сидор.

– Ага, Квасковсий грипп, – усмехнулся Сам и встав подошел к двери в комнату отдыха, – Пошли.

Он открыл дверь и кивком головы позвал Сидора за собой. В комнате витал сладковатый запах винных паров. На журнальном столике стояли несколько пустых бутылок Посольской, а рядом на диване, сидели с грустными помятыми лицами Челентано и Митрофан Митрофанович.

– Все ночь грипп лечили, – кивнул в сторону парочки Сам, – Сказали, что это ты им водку оставил.

– Я – растерялся Сидор, – Но только две бутылки, а здесь значительно больше.

– Стоит только начать, – ответил Сам, – Всю ночь гоняли начальника охраны в магазин за водкой.

– Шеф, ну обидно же понимаете, – пьяно произнес Митя, хлопая себя ладонями по карманам, – Я работаю с утра до вечера на благо страны. Как этот ваш раб, на галерах. А тут появляется какой-то Нахальный. Мелкая какая-то сошка, и такое про меня…, – и Митя, не находя больше слов, непонимающе закачал головой, – За что? Любой олигарх в этой стране в сто раз больше может иметь чем я, второе лицо государства. Почему я не могу позволить себе, всего то ничего, несколько этих дачек. И тем более не на меня оформленных. Мы же не в Каебуне живем.

– Да, можешь, можешь, – успокоил его Сам. – Я не возражаю.

– Спасибо за доверие, – Митрофан попытался привстать и протянул руки в сторону Сама.

– Сколько тебе отпуска осталось, – спросил Сам.

– Сейчас, – Митя, что-то стал считать, загибая пальцы.

– Две недели, – с надеждой произнес Сидор.

– Так точно, – кивнул Митя, – Если можно. Я бы еще отдохнул. У меня тут. В смысле там, семейная жизнь начинает налаживаться.

– Семейная жизнь, это хорошо, – согласился Сам, – Ладно, даю тебе еще неделю. Напарник твой справится. С Нахальным потом разберемся. А сейчас давайте, езжай на дачу, приходи в себя, а завтра чтобы улетел из Квасквы.

– Спасибо за доверие. Не подведу, – покачиваясь вытянулся Митя.

– Свободны, – кивнул Сам. И они с Челентано, взявшись под руки нетвердой походкой направились к открытому лифту.

– Ты сегодня переночуешь здесь. А завтра мы с тобой, с утра полетим в тайгу. Яму там новую начинают копать, -дождавшись, когда лифт уедет, сказал Сам, – Так, что ты смотри не пей сегодня.

– Да я и не пью, – фальшиво– искренне ответил Сидор.

– Ага, а то я не знаю, – усмехнулся Сам и вышел в дверь кабинета.

– Значит еще две недели здесь тянуть, – огорченно произнес Сидор и собрав бутылки отнес их в мусорное ведро. Возвращаясь, он увидел под столом какой-то предмет. Нагнувшись он с удивлением достал розовый, ажурный бюстгальтер.

– У Рыжей, в телевизоре был такой, – вслух произнес Сидор и с испугом взглянул на закрытую дверь спальни, где когда-то прятался Отелло. «Как она могла вылезти из телевизора, – неосознанно подумал он и подойдя к спальне, медленно приоткрыл дверь. На большой двуспальной кровати, накрывшись белоснежной периной спала Алиса. Свежий, малиновый ротик был чуть приоткрыт, показывая ровные белоснежные зубки. Ее светлые волосы, были наскоро заплетены в небольшую косичку.

– Фу, – облегченно выдохнули Сидор и Алиса, открыв глаза, посмотрела на него.

– Привет, – сказал Сидор, – А чего ты здесь делаешь?

– Привет, – улыбнулась Алиска и немного приподнявшись, опираясь на подушку, открыв свою маленькую, изумительную грудь. – А я по тебе соскучилась Сидор.

– Откуда ты узнала, что это я, не Митрофан, – удивился Сидор.

– По выражению лица. У него надутое, как у индюка.

– А у меня, не надутое?

– Нет. Ты похож на Иванушку –дурочка.

– Спасибо. Дожили, – расстроено ответил Сидор.

– Но мне Иванушка нравится больше, – бодро ответила Алиска и спрыгнув с кровати, подбежала к Сидору и обняв его за шею, радостно поцеловала в губы.

– Перестань. Мне по контракту не положено иметь контакт с женщинами. Еще две недели, – несильно отстранился Сидор.

– А где эти алкаши, – Алиска подбежала к двери и выглянула наружу, – Всю ночь пели про корку хлеба на столе.

– На дачу поехали отсыпаться, – ответил Сидор, и покачал бюстгальтером, – Твоя вещь?

– Моя, – обрадовалась Алиска и подбежав к нему повернулась спиной, – Застегни.

Сидор помог застегнул и стал подавать одежду, лежащую на диване.

–А у тебя какие планы, – натягивая чулок, поинтересовалась Алиска.

–До завтра никаких. Сам сегодня вместо меня заседание правительства провел. А завтра с утра мы с ним в тайгу улетаем. Яму какую-то открывать.

– Это выходит мы с тобой свободны до завтрашнего утра, – Алиска распустила косу.

– Ну, не знаю, – напрягся Сидор, – Мне еще с документами надо поработать, телевизор посмотреть. Злобные новости.

– Сидор, ну ты хоть не будь занудой. Я так соскучилась по Кваске в это Норе. А завтра мы с занудой в Италию должны улететь. Он мне там имение прикупил. В Таскании, – жалобно прикусила губку Алиса.

– А, чем ты хотела здесь заняться, – спросил Сидор, закуривая.

– Я очень хочу в стриптиз, – от души произнесла Алиска, – К шесту. Я так соскучилась по своей работе, – она с надеждой посмотрела на Сидора. Тот молчал. – Отвези меня пожалуйста в Красный Факел. Если я не оттянусь, как следует, я в Италии его точно отравлю или задушу.

– Ладно. Надо спасать второго человека в стране, – ответил Сидор и взглянул на часы, – Но еще рано для Красного Факела.

– Отлично, – обрадовалась, прыгая Алиска. – Мы успеем съездить ко мне на квартирку, забрать рабочую одежду. И покатаемся немного по Кваскве. Вот ключи от машины, – она взяла со стола и протянула Сидору брелок с ключами, – Я быстро в душ, а ты переодевайся пока, – бросила она и напевая, убежала в ванную.

– А во, что переодеться, – посмотрел на себя Сидор, включил телевизор, сел на диван дожидаться Алиску.

Когда Алиска вернулась из душа, Сидор все также сидел на диване.

– В таком виде тебя в Красный факел не пустят, – она взяла рукой за конец серого галстука и обернула вокруг его шее. – Там полный шкаф шмоток. – Она ушла в спальню и вернулась, держа в руках разноцветные тряпки. – Вот, выбирай, – она бросила на пол вещи.

Сидор порылся и выбрал синий пиджак с блесками, джинсы и кроссовки на желтой подошве.

– Теперь нормально, – удовлетворительно осмотрела его Алиска, – Любил он эту яркую одежду. В Зеленой норе только так и одевался. Отчего это?

– Не знаю, детские комплексы, наверное, – оглядывая себя в зеркало, ответил Сидор.

Алиска быстро оделась и они, спустившись на улицу, подошли к красной Феррари, накрытой от посторонних глаз брезентом.

– Ого, – снимая брезент, произнес Сидор, – вы на ней что ли из Зеленой норы приехали?

– Мы на самолете, и она на самолете, только она на военно-транспортном. – Садясь в машину, и закуривая длинную сигаретку, ответила Алиска. Сидор сел за руль: «Куда едем мадмуазель?»

– Сначала кофе где-нибудь выпьем, а потом ко мне в коммуналку, в Гальяново, – обозначила маршрут Алиска.

Сидор включил зажигание, и они подъехали к воротам внутреннего дворика. К ним от КПП подбежал испуганный военный и, отдав честь, спросил, – Машину сопровождения вызывать или как всегда?

– Как всегда, наверное, – пожал плечами Сидор. Тут военный махнул кому-то рукой, ворота разъехались, и они одни выехали в город.

Проезжая по набережной, Алиска вдруг радостно закричала, указывая пальцем: «Макдоналдс хочу». Сидор подъехал к окошку выдачи для автомобилистов и Алиска без разбора, стала заказывать все подряд.

– Куда тебе столько, – удивился Сидор.

– Если бы ты знал, как я соскучилась по нормальной пище, – истошно произнесла она и с жадностью набросилась на еду.

– Понимаю, – посочувствовал Сидор, – Супчики молочные и чай морковный. Я тоже осетинскими пирогами спасаюсь.

– Обожаю осетинские пироги, – с полным ртом ответила Алиска.

В это время Сидор увидел, как у обочины зеленый эвакуатор прихватил небольшого фордика и ставил себе на платформу. Чуть в стороне стоял толстый гаишник и записывал что-то в журнал. А рядом с ним, пытаясь объясниться, стояла небольшого роста, хрупкая женщина. Сидор сдал влево и остановился рядом с ними

– Что случилось, лейтенант, – опустив стекло, обратился к полисмену Сидор. Тот бросил на него взгляд, и не ответив, продолжил писать.

– Я в больницу приехала, маму навестить. А здесь оказывается нельзя нигде парковаться. У меня просто другого выхода не было, – как будто извиняясь, рассказала истории женщина.

– Лейтенант, верните сейчас же машину женщине, – лениво произнес Сидор и стал шарить по карманам.

– Чего, – презрительно произнес полисмен и направился к их машине.

– Блять, корочки оставил в том пиджаке, – расстроено произнес Сидор, опуская руки на колени.

– Так ты еще и без документов, – нагнулся в окно лейтенант.

– Ты, козел, – наклонилась, в его строну Алиска, – Глаза открой и на номера посмотри.

– Чего, – не понял гаишник.

– Зайди вперед и посмотри на наши номера, – тихо повторила Алиска и добавила, – Быстро, я сказала.

Полицейский распрямился и, сделав шаг в сторону, взглянул на передний номер. У него отвалилась челюсть, а лицо его сделалось жалким, испуганным:

– Прошу прощение, – отдавая честь, произнес, сбиваясь, лейтенант, – Не увидел сразу.

– Машину верни на землю, – скомандовала Алиска.

– Есть, – вытянулся животом вперед гаишник и дал знак водителю эвакуатора, чтобы разгружал.

Они подождали, пока фордик не вернут хозяйки и поехали дальше.

– Ну, ты даешь, – с уважением посмотрел на Алиску Сидор, – А я вот так не умею.

– Пф, – фыркнула она в ответ, – Я все-таки не блять придорожная, а любовница премьер-министра. Цену себе знаю.

– Уважаю, – улыбнулся Сидор и прибавил газу, помчался вперед.

По дороге им еще несколько раз попадались зеленые эвакуаторы с толстыми ментами, которые на глазах хозяев забирали, не правильно припаркованные машины и Сидор каждый раз подъезжая, требовал вернуть их обратно, показывая на номера своего Феррари.

– Не было раньше столько знаков, – искренне не понимая, произнес он, отъезжая после освобождения очередного пострадавшего, – Людям деваться некуда. Денег на платные парковки не хватает. А в других местах, знаков этих запрещающих понаставили.

– Взял бы да отменил, – ответил Алиса.

– Кто я такой, чтобы отменять? Это твой презик только может.

– Презик, – со смехом переспросила Алиска.

– Так жена его бывшая звала, – пояснил Сидор.

–Не, презик не отменит. Ему это не надо. Они делают, что Сам прикажет и конечно свои интересы, на первом месте, – безразлично прокомментировала Алиска и в это время они подъехали к ее дому. – Ты тогда подожди, а я быстро за вещичками сбегаю.

Сидор опустил назад спинку, включил радио с тихой джазовой музыкой, и с удовольствие, закрыв глаза, растянулся в удобном кресле Феррари. И дальше ему приснился сон.

(Сон Сидора).

Судя по всему, был конец весны или начало мая. Он, высунувшись через открытый люк Феррари, медленно ехал по Пешковской. За рулем был Вася. Машины, ехавшие в потоке, радостно сигналили гудками клаксонов, а из окон выглядывали счастливые лица водителей. По тротуарам шел сплошной людской поток, что-то радостно крича и распевая песни. Водители, останавливая машины у тротуаров, без опаски оставляли их и вливались в ликующую толпу. Всеобщее настроение передалось и Сидору, и он счастливый, подставив лицо теплому ветру, с удовольствием рассматривал гуляющих.

– А куда они все идут, – продолжая счастливо улыбаться, спросил Сидор у Васи.

– На Серую площадь, – ответил счастливый Вася, – Там скоро начнется праздничный концерт, а потом дадут салют.

– А по какому поводу? Что за праздник, – поинтересовался Сидор.

– Разве вы не знаете?

– Нет, – ответил, немного смутившись, Сидор, – Два дня¸ без перерыва, в Красном Факеле с министрами заседали, даже телевизор некогда было посмотреть.

– Не зря значит, заседали, – с уважением произнес Вася, – Видите, сколько радости вы людям принесли.

В это время гуляющие, увидев Сидора, стали махать ему руками и скандировать «Слава Беломедведеву. Свобода Кваскве! Ура!».

– Видите теперь, как они вас любят, – смотря на Сидора счастливыми глазами, прокомментировал Вася.

– А за что, – вполголоса спросил Сидор, продолжая натянуто улыбаться и махать в ответ, – Мы там много разных указов напринимали. Может про новые плацы для солдат?

– Нет. Про плацы, они, еще не знают, – уверенно ответил Вася, – Но теперь думаю, узнают и тоже обрадуются.

– Так, что за указ, – нетерпеливо воскликнул Сидор.

– Ну, как, – загадочно произнес Вася и через паузу добавил, – Про отмену платных парковок по всей стране. Дождался народ наконец-то. Упал этот гнет с его плеч, – и Вася что есть силы, нажал на клаксон,

– Ах, вот они про что, – со скромной гордостью произнес Сидор и расплылся в блаженной улыбке. «Ну и чему ты там улыбаешься», – услышал он над собой голос Алиски и открыл глаза. Он все также сидел, полулежа в кресле красного Феррари, а перед ним в коротенькой белой шубке, из-под которой еле выглядывала узкая полоска юбки, переходящей в длинные ноги в черных сетчатых чулках, стояла Алиска, эффектно отставив в сторону попку.

– Эротические сны, наверное, наблюдаешь, – спросила Алиска.

– Лучше, – потянулся Сидор.

– Порно, – заинтересовалась Алиска.

– Не, про работу, – радостно произнес Сидор.

– Какой ты скучный стал, – ответила Алиска, садясь в машину, – Все. Поехали в Красный факел. Я тебе живой стриптиз покажу.

Сидор блаженно вздохнул, находясь под впечатлением ото сна, и включил зажигание.

***

Они подъехали к Красному факелу, когда народ уже активно шел в клуб, и перед входом даже образовалась небольшая очередь. Алиска, отдала ключи от машины подошедшего к ним паковщику, и повела Сидора, к черному входу. Зайдя за угол, Сидор с удивлением увидел желтенький автомобиль Петровича, из которого через чуть опущенные стекла окон валил сизый дым.

– Подожди, – сказал он Алиске и, подойдя к автомобильчику, постучал в лобовое стекло, – Петрович, это ты?

Боковое стекло опустилось, и он с трудом разглядел темное лицо танцующего негра с дымящей сигарой во рту.

– Петровича нет. Здесь только мы, Каебунджан и Каебунсан, – ответил негр и выпустил облако сигарного дыма.

– Здравствуйте, начальник, – радостно произнес второй негр с водительского сидения.

– А что вы здесь делаете?

– Мы ищем нашего третьего, Каебунзаде, который украл чемоданчик Отелло, – ответил первый. – Вечером, после работы, нам Петрович дает свой автомобиль, и мы ездим везде, где Каебунзаде может снимать своих телочек. Сегодня будем дежурить здесь.

– Сидор, долго ты там, – недовольно позвала Алиска, открывая дверь.

– Удачной охоты, ребята, – махнул неграм рукой Сидор и побежал к Алиске.

Алиска провела Сидора в зал, за отдельный столик, а сама убежала готовиться к выступлению. Зал был уже почти заполнен. Под легкую музыку, на сцене, работали первые девочки. Вся атмосфера располагала к получению удовольствий. Сидор, помня про обещание Саму не пить, заказал сначала несколько легкий коктейлей, а когда настроение стало подниматься решил, что от двух – трех бокалов виски ему ничего не будет. Через некоторое время на сцену вышла Алиска, в каких-то красных перьях на голове и в длинном, тоже из перьев, шарфе, обвивавшим все ее тело. В свете фонарей и цветного дыма ее танец смотрелся просто фантастически. А когда она, постепенно сбрасывая все свои перья и немногочисленную одежду, разделась до трусиков, зал заревел от восторга. Несомненно, Алиска сегодня была лучшая, с гордостью подумал Сидор, когда она закончила выступление и ушла. Но тут его внимание привлек один негр в компании двух распомаженных девиц. Он не помнил точно, как выглядел третий танцующий негр и решил проверить. Взяв бокал, подошел к столику негра с девицами:

– Привет. Не узнаешь меня, – слегка покачиваясь в такт музыки, спросил Сидор.

– Нет. Мы не знакомы, – недовольно ответил негр.

– А я тебя Каебунзаде, сразу узнал, – решил пробить его на имя Сидор.

– Кто вы такой, – испуганно воскликнул негр.

– Митрофан Митрофанович Беломедведев, собственной персоной, – наклонившись к негру, весомо произнес Сидор. – Премьер-министр этого всего.

– Что такое? Что вы от меня хотите, – засуетился негр.

– Где портфель Отелло с зарплатой военных, – Сидор нагнулся над столиком и схватил негра за лацканы, опрокинув на телочек бутылку шампанского. Те громко завизжали и, выскочив из-за стола, убежали.

–Верни портфель, – продолжал трясти негра Сидор, но к столику уже подошли два здоровенных охранника, которые легко подхватив Сидора под руки, пронесли его через зал все к тому же черному ходу и открыв дверь, выбросили его на улицу, к стоящему у тротуара автомобильчику Петровича.

– Что случилось шеф, – с трудом вылезая из машинки, спросил, тревожно спросил Каебунсан.

– Там, ваш, этот. С телочками, – вставая, и потираю ягодицу, выдавил Сидор, – Я хотел забрать у него чемоданчик. Но тут охранники вмешались.

– Как они могут с премьер-министром так обращаться, – возмущенно воскликнул второй, – У нас в Каебуне, за такое сразу крокодилам на съедение отдают.

– Я и без крокодилов с ними сейчас разберусь, – зло крикнул Сидор и бросился на дверь. Та была естественно заперта, и Сидор стал со всей силы барабанить, крича, – Откройте сейчас же, я агент службы безопасности.

Почти одновременно, в переулке завыла сирена и к черному ходу подкатил желтый полицейский Уазик, из которого выскочили два обычных, уличных мента и скрутив Сидора потащили его к машине.

– Что вы делаете, – закричали танцующие негры, вылезая из машины и бросаясь на помощь Сидору, – Разве так можно обращаться с господином Беломедведевым.

– Стоять, – крикнул один из полицейских, вытащив из кобуры пистолет и направив их на танцующих негров. Те остановились, но при этом стали грязно ругаться по коебунски, подчеркивая это неприличными жестами рук.

– Руки над головой, – крикнул на них полицейский и подняв пистолет выстрелил вверх. Негры и второй полицейский, державший скрученную за спиной руку Сидора, замерли в причудливых формах.

В это время дверь клуба распахнулась и на улицу вышла полуголая Алиска с охранниками, выкинувшими Сидора.

– Куда вы дели моего Сидора, – гневно крикнула она, оглядываясь по сторонам.

– Вон его уже менты забирают, – указал на Уазик один из охранников.

– Так, сержант, сейчас же отпустите его, – подбежала к полицейским Алиска.

– Привет, Алиска, – обрадовался стреляющий мент, – Давно тебя не было.

– Вот явилась, – ответила Алиска, подходя ко второму, скрутившему руку Сидора, – Что он натворил?

– Нарушал общественный порядок и неповиновение органам, – отпуская Сидора, второй радостно заулыбался Алиске.

– Это мой бойфренд, – строго произнесла Алиска, – Он, больше не будет, – и она, просунув руку в трусики, извлекла и протянула полицейскому несколько зеленых, долларовых бумажек, – Вот, возьми штраф за него.

– Малова то будет, – покрутив доллары, ответил мент, – Тут групповое было неповиновение.

–Черных я не знаю, – фыркнула Алиска.

– Они со мной, Алис, – разминая руку, произнес Сидор.

– Ладно, – согласилась Алиска и, достав из трусиков еще несколько бумажек, сунула их полицейским, – Свободны.

Те радостные, тут же поделили деньги и сев в Уазик, посигналив, уехали вверх по переулку.

– Я закончила. Жди меня в машине. Пойду, переоденусь. «Потом поедим, куда-нибудь, набухаемся напоследок», – сказала Алиска, обращаясь к Сидору, и скрылась вместе с охранниками за дверью.

– А нам, что делать, шеф, – спросил один из негров.

– Вам тоже придется сегодня бухать. Мне много нельзя пить. Мне завтра с Самом с утра в командировку лететь.

– Мы всегда тебе готовы помочь, шеф, – обрадовались танцующие негры, садясь в автомобильчик.

Тут из-за угла выехала красная Феррари и приехавший на ней парковщик, вылез из машины, и протянул Сидору ключи.

У Алиски было несколько проверенных маршрутов по злачным заведениям столицы. Учитывая, что танцующие негры еще плохо знали город, она выбрала так называемый туристический маршрут, под названием «Я вам покажу Кваскву, понаехавшие». Маршрут проходил сверху вниз, и начинался от Останкинской телебашни, в ресторане Седьмое небо. Потом высота снижалась, до небоскребов Квасква-Сити, потом была обзорная площадки на Воробьевых горах, шпиль гостиницы Пекин, и заканчивалось все на Серой площади у Лобного места, фирменным коктейлем «Утро стрелецкой казни». Таким образом, у гостей столицы, по мнению Алиски, должно было создаться самое полное и лучшее представление о ее родном городе. Сидор сначала категорически отказывался пить, ссылаясь на завтрашнюю ответственную командировку, но уже в башне Федерации один из танцующих негров, дал ему три зеленых шарика, скатанных как он сказал из африканских целебных трав и печени сенегальского удава, которые, если их с утра рассосать, снимают любое алкогольное похмелье, а последствия бурной ночи, переносятся на следующие сутки. Сидор, спрятав шарики в карман, и старался первое время сдерживаться и пить не по полной, но уже в Пекине совсем потерял контроль, а на Серой площади, вместе со всеми бесшабашно пил зачерпывая из ведра алюминиевой кружкой Утро стрелецкой казни. Как они добрались до Желтого дома и поднялись в его кабинет, он уже не помнил.