Loe raamatut: «Как попаданке поднять ребёнка и… курорт», lehekülg 3

– … и тогда мы отправим твою дочь в защищённое место подальше, а сами сможем жить, как пожелаем!..

Вот ровно до этого места я ещё предполагала, что Рагнар – а это точно был он – может быть отцом малышки. Но теперь поняла: этот хлыщ такой же охотник за наследством, как и его неведомый братец.

– …Только не забудь ключ! И спрячь его хорошенько, любовь моя! Отдашь потом мне, ну а я найду, как тебя обезопасить. Сделай, как я говорю, моя единственная, и вскоре мы будем счастливы.

Сладкий послал фальшивую воздушку и упокоился в своей коробке.

А я накинула на ночнушку плед и вышла на балкон подышать воздухом после ощущения, что меня изваляли в грязи. Просто Санта-Барбара какая-то, ей Богу!

Звуки ночного юга – песни местных цикад, шелест листьев и шум прибоя – немного компенсировали ту гадливость, что остались от посланий, но осадок никуда не девался. А ещё мне вдруг стало жаль погибшую глупышку.

Бедная Анниэлла. Сколько ей там было лет? Двадцать пять максимум? Я совсем не знала, какой она была, но, похоже, кроме Дали и Пру, её никто не любил по-настоящему. К тому же вырисовывалась не очень красивая картина с изменами и нагулянной дочерью. А как вишенка на торте – подозрительно вовремя почивший муж и куча охотников за неведомым ключом. Во что её ввязали?

Точно! Ключ! Надо его найти и спрятать!

Я вернулась в комнату и принялась перерывать сейф – ничего, даже отдалённо напоминавшего ключ, в нём не было.

Что-то мне это всё совершенно не нравилось. Предчувствие, что за потерю этой штуковины меня порвут в клочья, не отпускало. А потом я приказала себе успокоиться и не паниковать раньше времени. Анни могла его спрятать где угодно, да хоть бы в том лесу! Не зря я обратила внимание на сросшиеся деревья и термитник, ох не зря! Может, аса отправилась туда злополучный ключ спрятать, а запомнить место мне подсказало её остаточное сознание?

Ладно. Будем решать проблемы по мере поступления. Если что – придётся в страшный лес вернуться и всё там обыскать.

Глава 7

Разбудил меня крик… петуха? Точно он. Сначала я удивилась, а потом подумала: ну а почему бы и нет? Кошки с собаками в этом мире обитают, значит, могут жить и петухи. Интереснее другое: где он так разоряется?

Ку-ка-ре-ку раздавалось откуда-то совсем рядом. У меня в поместье есть хозяйство? Вчера я этого не заметила. Надо бы обойти владения и проверить. Сегодня же!

Утреннее солнце пробивалось сквозь соломенные жалюзи, и я, не смотря на ранний час и то, что долго не могла ночью уснуть, с кровати поднялась бодро.

Я и раньше никогда не могла долго спать на море. Мне всегда хватало часов пяти, чтобы отдохнуть и зарядиться энергией на весь следующий день. Да и кровать с подушкой у меня оказались удобными. Шея не затекла, спина не болела, как обычно после ночёвки на новом месте… Хотя… Этому телу не сорок лет, как моему бывшему. Ну а в двадцать я тоже, кажется, могла спать хоть на камнях и подняться как ни в чём не бывало.

Первым делом посетила шикарную хозяйскую ванную. Скорее, эту комнату можно было назвать комнатой для наведения красоты. И это не только из-за размеров, но и потому что помимо удобств, спрятанных за ширмой, здесь стоял туалетный столик с пуфом и другая мебель. На столике Прудения уже разложила предметы для ухода: расчёски, заколки и другие неведомые мне штуки. На вешалке у входа висели халаты и пеньюары, а в комоде аккуратными стопочками лежали: бельё, чулки и запас средств личной гигиены, включая упаковки тонких губок характерной формы, которые я идентифицировала как прокладки. А вот это новость хорошая! Можно надеяться, что мир, в котором мне предстоит жить, более прогрессивный, чем я думала.

Умывшись и ополоснувшись в лохани, обтёрлась пушистым полотенцем и как есть, не одеваясь, подошла к зеркалу. Расчесала рыжие волосы – они у Анни густые и шелковистые – и заплела их в два колоска. Критически рассмотрела отражение и пришла к выводу, что с этой причёской Анниэлла выглядит моложе и милее. Ну а приведя себя в порядок, я пошла обследовать гардеробную, которую Прудения вчера наполнила привезенными из столицы вещами.

Два длинных ряда вешалок, тянувшиеся по разные стороны комнаты без окон, упирались в стену с полками и ящиками. Справа висели наряды типа платья, в котором Анни приехала в «Ракушку», и типа того, в каком записывала сообщение жуткая свекровь. Были и другие одеяния в стиле византийских времен, для балов и великосветских приёмов. М-да. Понятия не имею, куда их здесь надевать.

По левую же сторону расположились вещи, привычные моему глазу: воздушные сарафанчики, коктейльные платья, юбки, блузки и даже брюки с шортами – это особенно обрадовало. Единственное, чем они отличались от земной пляжной моды, так это длиной: минимальная – по колено.

Я пощупала ткани – никакой синтетики, всё натуральное и очень приятное к телу. Порадовалась и прошла вглубь гардеробной.

Обувь, шляпки, платочки, сумки и прочая галантерея, лежали в ящиках и на полках напротив входа. Разнообразие аксессуаров тоже вызвало восторг и замирание сердца, а ещё подтвердило – Анниэлла жила в роскоши и была шмоточницей.

Как, похоже, и я.

Выбрав для обхода территории свободные брюки шоколадного цвета и бежевую блузку с короткими рукавами, а на ноги что-то типа мокасин, я спустилась вниз.

Домочадцы ещё спали, и будить я их пока не собиралась – пока у меня дела поважнее. Естественно, для начала я решила отправиться к бараку, очень надеясь, что Сельма уже готовит завтрак, а Гензель занимается хозяйством – вот им точно нельзя просыпаться позже хозяйки.

А они и не спали. Как только я вышла из-за угла – хозяйский дом и барак соприкасались внутренними углами, образуя треугольную нишу, где сиротливо ютилась голая клумба – наткнулась взглядом на спину управляющего. Гензель тихонько переговаривался с кем-то в едва приоткрытую щель ворот. Одна из дверей барака была настежь открыта, а из комнаты разносились запахи еды и аппетитное шкворчание.

Едва я сделала шаг на аллею, из-за противоположного угла барака показалась Сельма. Она несла сложенные в плетёнку яйца – ну точно, у меня есть хозяйство!

– Доброе утро, – громко поздоровалась я, и Гензель с грохотом захлопнул ворота, а его жена чуть не выронила из рук свою ношу, – осторожнее, я не кусаюсь.

Но, судя по всему, супруги моему заверению не поверили. Встав плечом к плечу, они смотрели на меня круглыми глазами и явно готовились к смерти. Пришлось успокаивать и убеждать:

– Я прекрасно понимаю, что вам всё это время приходилось как-то выживать, и не собираюсь ругать. То, что вы пускали на постой отдыхающих и завели хозяйство – совершенно нормально…

– Ой, да какое там хозяйство, аса?! – выдохнула Сельма, заметно расслабившись, – Так, несколько куриц да петух. А грядок совсем нет. Земля же необогащённая…

– …Но сейчас хочу предупредить сразу: воровства и хитростей впредь я не потерплю. Будете служить мне честно – получите приличное жалование, ну а не будете – попрощаемся. Ясно?

– Мы и в мыслях не держали жульничать, добрая аса! – сделав максимально честные глаза, заверил Гензель.

Я привыкла доверять людям, и хоть не раз за это уже поплатилась, свою привычку менять не хотела. Совсем грустно жить, если видеть везде врагов, заговорщиков, лжецов и не давать окружающим шанса доказать свою честность.

– Ну и отлично! Тогда, пока готовится завтрак, покажи мне всё, что я ещё не видела, Гензель. А ты, Сельма, продолжай заниматься, чем занималась.

Управляющий обречённо взглянул на жену и вздохнул, явно стремясь передать этим безвыходность ситуации и смирение.

– С чего хотите начать, аса?

– Идём к стоянке.

Меня ещё вчера заинтересовала та полоса земли, что даром простаивала между гостевыми халупами и забором. Две собаки увязались за нами и радостно прыгали вокруг Гензеля, выпрашивая еду.

– К Сельме идите, – шикнул он на дворняг.

– В поместье много животных? Они не больные?

Живность я любила, но маленький ребёнок, который так и стремился всех облизать и погладить, заставлял меня озадачиться этим вопросом.

– Да чем же они заболеют? Гляньте, повсюду растёт звериное счастье, – управляющий кивнул на интересующую меня полосу, и я поняла, что он имел в виду траву, которой та поросла, – с такой добавкой никакая зараза не страшна.

О, ну и чудесно, что в этом мире есть такое природное лекарственное средство! Значит, нужно зверюшек просто отмыть, чтобы выглядели симпатичнее.

– А зачем тут оставили столько места?

Я прошла вдоль стоянки и остановилась у зарослей звериного счастья.

– Тут пролегает путь для спуска на воду яхт. Когда-то знатные асы приезжали в «Ракушку» не только с чемоданами, но и с посудинами. Регаты устраивали или просто ходили вдоль побережья. Эх, весёлые времена были!.. – с тоской протянул Гензель и, пройдя дальше, разгрёб и примял ногой траву, показывая мне рельсы.

Мысли у меня заработали в сторону целесообразности этого открытия.

Полоса была широкая – метров пятнадцать. Если вырубить кустарник, убрать рельсы – на кой они мне? – вдоль забора можно поставить ещё четыре домика и один между будущим рядом и старыми домами. Деревья, под которыми стоят халупы, тоже растут неудачно – они занимают много места. Вырубить бы их, но жалко…

Из высокой травы неожиданно выскочила кошка, натолкнув меня на следующую мысль.

– Гензель, а что имела в виду Сельма, когда говорила про необогащённую землю?

Просто буйная сочная растительность полосы предполагала наличие хорошей почвы.

– Ну так чтобы на побережье вырастить урожай, нужно земельку-то обогатить. – Удобрения, что ли, имеются в виду? – А без этого только дикое звериное счастье да колючник растут, – он махнул рукой на непролазные заросли кустарника.

– Как обогатить?

– Старые хозяева каждый год приглашали земляного мага и потом весь сезон питались с грядки…

Так, так, так. Земляного мага, говоришь? Может, он и с деревьями что-то сможет сделать? Надо будет обязательно позвать такого специалиста.

– …Теперь почва оскудела. Мы с женой в том году пытались посадить картошку да зеленушку всякую – только время и деньги зря потратили.

– Понятно, пойдём, покажешь мне бывший огород.

Тут всё ясно, теперь нужно прикинуть, сколько у меня есть земли под посадки.

Пока я информацию только собирала. Осмысливать и систематизировать, чтобы решить, что делать, буду позже.

Гензель повёл меня обратно к бараку. Вход на приусадебный участок находился там, откуда недавно Сельма вынесла яйца. Соток восемь поросшей тем же звериным счастьем земли пропадали даром. Покосившиеся постройки пустовали, и только в одном из сараев обнаружился утренний певец со своим гаремом.

Ещё один пункт в копилку дел – выяснить, какую ещё домашнюю скотину тут держат.

Возвращалась от курятника к калитке, собираясь глянуть на халупы внутри, и проходила как раз под окнами особняка, когда совершенно случайно услышала голоса, раздающиеся из окна второго этажа. На огород выходили комнаты Мюрей, Прудении и Корбина, а наши с Далией – на море. Застыла на месте, приложила палец к губам, приказав Гензелю молчать, а потом и вовсе кивнула головой на выход, а как только догадливый работник ушёл, навострила уши.

– …Встала ни свет ни заря и ушла, – жаловалась на меня Пру подруге, – ох как мне это всё не нравится, Мюрей!

– А я тебе про что?! Не верю я этому доктору. Не может так поменяться человек в одночасье! Точно в асу нечисть лесная вселилась!

– Не говори глупости, Мю. Сама же видела, доктор хозяйку проверил слезами невинности – чиста она!

– А может, нечисть эта высшая и способна обмануть слёзы?

Вот ведь неугомонная баба! Осторожнее с ней надо. Не успокоится ведь!

– Не бывает такого! Да и сходится всё про память предков. Ты же знаешь, я ягодку Анни с рождения знаю. Растила её и нянчила, выкормила сама, – ясно кем при Анниэлле состоит Прудения – считай, вторая мать. Жалко тётку, конечно, – и слышала я про старую асу Хакон, прабабку Анни, много чего страшного. Лютая была аса и магичка сильная. В кулаке всех до самой смерти держала, а с теми, кто смел ей перечить, беспощадно расправлялась. Так что следи за языком, Мю…

– Страсти какие! Слава духам, наша слабосилком вышла. Отродясь ничего путного со своей анимагией сделать не могла, только мелких зверюшек подозвать, и то через раз.

Значит, Анниэлла обладала способностью ладить с животными? Некто говорил, что у меня тоже будет дар. Интересно, это он вот это вот имел в виду? Ну, спасибо огромное! Пока я в себе никаких способностей не наблюдала и язык зверей не понимала. Не представляю, как мне это сможет в жизни пригодиться…

– Да, тут нам повезло. Но всё равно будь осторожна, Мю. А я только на аса Рагнара и молюсь! Поскорее бы он приехал да образумил мою девочку!

– Да хоть бы сгинул по дороге твой ас Рагнар! Как ас Айвар! – Ага, значит, с бывшим мужем что-то случилось по пути домой, как я и предполагала. – Терпеть не могу лицемера слащавого! Врёт он твоей хозяйке, разве не видишь?

– Побойся светлого духа, Мюрей! Что ты такое говоришь?! Нельзя никому желать смерти! Хотя… Вот если бы сгинул ас Бёрдвар Кьярваль, я бы вздохнула спокойно. Проходу ведь не даёт моей ягодке…

– Ага, жди! Сгинет тебе тёмный, как же…

– Мюрей, Мюрей, я покакала! – раздался звонкий и радостный голос Далии, и иды оборвали очень интересный разговор.

Глава 8

– Где ты была, Анни? – набросилась Прудения, как только я вошла в столовую. – Я волновалась! И без шляпки пошла, голову же напечёшь!

Кормилица Анниэллы стояла у окна, и во всей её позе чувствовалось напряжение. Сегодня она была одета в явно «курортный наряд» – длинное тёмное платье, но из облегчённой ткани и без рукавов. Как и её подруга. Которая, заметив меня, пробормотала что-то типа «ей уже хуже не будет» и прошла к столу. Только Дали с радостным визгом бросилась ко мне, а я подхватила кроху на руки и всем лучезарно улыбнулась.

– Доброе утро, Мю, Пру и доктор Корбин, – он как раз только появился на пороге. – Гуляла по территории. У меня в поместье, оказывается, когда-то вели хозяйство, а сейчас остались только куры и петух. Представляете?

Тёток хотелось расшевелить. Я понимала: они в стрессе: хозяин мёртв, хозяйка не в себе, пришлось бежать ночью в никуда от комфорта. Но мы же на море! Светит солнышко, воздух пахнет цветами и солью, а шум прибоя звучит музыкой! Нельзя ходить с постными лицами в такой обстановке!

– Хочу, хочу! Пойдём смотреть? – тут же загорелась идеей Дали.

Вот её настроение мне нравилось.

– После завтрака, дорогая.

– Но после завтрака у аси Далии развивающие занятия! – возмутилась Мюрей.

А вот развивашки – это хорошо. Уверена, на занятиях для пятилетки я найду много интересного о мире и для себя.

– Занятия обязательно будут, иде Мюрей, но сначала мы посмотрим птиц, потом ненадолго сходим на море – это очень полезно для здоровья, да, доктор? – Корбин кивнул, подтверждая. – А перед обедом и позанимаемся. Я сегодня присоединюсь.

Нянька тяжело вздохнула, но спорить не стала. Может, потому что Сельма внесла в столовую поднос с высокой стопкой блинов, двумя тарелками нарезки сыров и колбас, несколькими розетками каких-то наполнителей для блинов и лепёшки. Пахло потрясающе!

– Что будут пить асы и иды? – поинтересовалась она, ловко накрывая на стол, и все принялись делать заказы.

Мю с Пру попросили цветочного отвара – я подумала, что это чай. Дали – карамельного молока, я без понятия, что это. А доктор заказал чёрный бодряк. Подумав, я решила, что это местный кофе, и тоже попросила его, чем вновь вызвала недоумение и перешептывание ид.

Да и бог с ними, уверена, Прудения найдёт объяснение и этой странности «ягодки Анни».

– Ас Корбин, а ваша служанка придёт? – поинтересовалась я, намазывая блин чем-то жёлтым, желеобразным, в надежде на то, что это варенье.

– Да-да, Роу придёт после завтрака.

– Прекрасно. Тогда ты, Прудения, останешься дожидаться нашу новую работницу и покажешь ей комнаты, где мы ещё не убирались. А ты, Мюрей, переоденься в пляжное, проиграешь с Дали на песочке, пока мы с доктором Девасом побеседуем о делах, – тут я опомнилась, что вроде как доктор в «Ракушке» для моего лечения, и исправилась: – Обсудим способы восстановления моей памяти. Буду ждать вас на лавочке у моря через тридцать минут после завтрака, ас Корбин.

Ну, вроде прокатило. Иды за сердце не хватались и охранные знаки не творили.

Раздав всем указания, я сделала первый маленький глоток чёрного напитка и чуть не выплюнула его обратно. Сначала он мне показался слишком горьким, а потом вкус на языке раскрылся, заиграл новыми нюансами, я почувствовала прилив энергии. Так что поспешила закончить завтрак и повела на Дали задний двор.

Дочка от птичек осталась в полном восторге, даже нос не морщила от характерного запаха курятника. И если бы не обещанное море, я бы её долго оттуда не увела. А так уже через пятнадцать минут мы плавали и болтали.

– Детка, а ты скучаешь по папе? – спросила я осторожно.

Хоть она аса Торви ещё ни разу не вспомнила, я немного опасалась, что вызову у ребёнка печальные воспоминания о потере. Но мне нужно знать, какие отношения царили в этой семье.

Она задумалась и на миг нахмурилась.

– Он же не приедет к нам, да, мамочка? Я его не хочу. Пусть не приезжает.

Ясно – теплотой там и не пахло.

– Ну и хорошо, что не скучаешь. Не приедет.

– И дядю Рагнара не хочу, ты тогда снова только с ним играть будешь.

Ух! Зла не хватает на эту Анниэллу! Жизнь ей дала такое счастье, а она с хлыщом игралась!

– Не буду, обещаю! Ты у меня теперь самая главная!

Дали счастливо рассмеялась и, надув щёки, окунула лицо в воду. Это она так типа ныряла. А когда, отплёвываясь, вынырнула, выдала:

– А дядя Бёдвар пусть приедет, мой любименький! Мы будем с ним в лошадку играть.

Хм-м. Что же выходит… Придётся ещё и этого старшего брата, который тёмный маг, рассматривать как кандидатуру в отцы Дали? Во всяком случае, он единственный из троих с ней возился и не вызывает у девочки неприязни. Разберёмся…

Наряженную в пляжное Мю я заметила издалека. Просто ярко-розовое большое облако оборок, надвигавшееся на пляж от особняка, не заметить было невозможно. Я вытащила Дали на берег и усадила недалеко от воды.

– Давай построим песчаный город?

– Давай, а как?

– Смотри, – я сгребла мокрый песок в ладони и вывалила на сухой. Вылепливая башню, я объясняла дочке, почему песок должен быть мокрым, а она пыталась за мной повторить.

– Где вы этому научились, аса? Я никогда не замечала за вами интереса к таким занятиям, – раздался над ухом голос Мю, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Забыла о ней, увлеклась.

– Откуда мне знать? – проворчала, досадуя на то, что невольно усугубляю подозрения. – Видимо, кто-то из предков любил это странное дело. Почувствовала непреодолимое желание что-то построить… Ладно, продолжайте без меня.

Поднялась, отряхнулась, накинула пляжное платье и отправилась к доктору на лавку. Он как раз, весьма кстати, к ней только что подошёл.

– О чём вы хотели поговорить, Элла? – поинтересовался Корбин, когда я уселась рядом и уставилась вдаль, не зная с чего начать.

Я долго обдумывала предстоящий разговор. Понимала, что раскрывать себя опасно, но понимала и то, что без помощи местного, образованного, прогрессивного человека мне не обойтись. И ещё была уверена, что этот человек не Прудения и не Мюрей. Мой выбор однозначно падал на Корбина, да вот только мне была нужна страховка.

– Корбин, у меня к вам деловое предложение, – наконец, решилась, – хочу устроить в «Ракушке» кое-что совершенно необычное и новое для Свободной Раздоляндии…

Я не имела понятия о, том, что на побережье станет новым, а что необычным. Блефовала.

– Интересно, интересно. И что же требуется от меня?

– Мне нужен надёжный помощник. Высокооплачиваемый помощник… – я посмотрела на доктора очень многозначительно и, убедившись, что глаза его загорелись алчным любопытством, продолжила: – …но я не могу рисковать и раскрывать свои планы, не получив гарантий верности и неразглашения коммерческой тайны…

Тут я сделала паузу в расчёте на то, что Корбин сам предложит варианты выхода из ситуации, и не прогадала.

– Я могу дать магическую клятву. Поверьте, Элла, уж кто-кто, а я умею хранить секреты, и обещание держать язык за зубами мне совершенно не сложно подкрепить магией.

– Великолепно. Давайте.

– Прямо сейчас?

– Ну а чего тянуть?

– Вы правы, – доктор протянул мне руку, и я вложила в неё свою.

Видимо, так давались клятвы.

– Повторяйте. Я, ас Корбин Девас, клянусь хранить в тайне всё, что узнаю от асы Анниэллы Торви и про Анниэллу Торви под страхом смерти, – вовремя вспомнила, что свекровь говорила про клятву и смерть в одном предложении, – а так же клянусь работать честно и делиться с работодательницей всеми знаниями без утайки…

Корбин формулировке удивился – это было заметно по приподнятым бровям доктора, но ничего уточнять не стал. Без запинки повторил все слова, а по завершении наши сцепленные руки осветило голубой вспышкой, оставившей между большим и указательным пальцами маленькие звездочки. У меня золотистого цвета, а у доктора серебристого.

– Интересный цвет магии, – поднеся мою руку к глазам, задумчиво произнёс доктор, – я думал, что вы слабосилок, Элла, об этом болтали в свете… Но яркий золотистый оттенок клятвенной звезды говорит о приличном уровне силы, правда, сам цвет наталкивает на более серьёзные вопросы.

– Какие, например?

– Я про такой цвет только читал, но никогда не встречал. Мог бы подумать, что бы вы владеете магией подчинения хранителей сущности, но эти маги – огромная редкость, и если бы это была правда, то все о вас знали бы. Да, аса?

Взгляд доктора выражал надежду. А я подумала: как же хорошо, что этот разговор мы ведём после произнесения клятвы…

– Без понятия, Корбин. Я действительно ничего о себе не знаю и о мире тоже.

– Кто вы? – доктор насторожился и даже немного от меня отсел.

– Точно не лесной дух, но и не Анниэлла. Я пришла из другого мира…

– Переселение души?! – сдавленно воскликнул доктор, вскочил и зажал себе рот рукой. Потом заозирался по сторонам, проверяя, не слышал ли его кто-то.

– Сядьте, Корбин, вы привлекаете лишнее внимание, – шикнула я и сама огляделась.

Мюрей с Дали увлечённо строили, а больше поблизости никого не было.

– Да, простите, – доктор сел обратно и уставился на меня, – а где аса Торви? Вы её убили и заняли тело? А её мужа тоже? Новость о его кончине добралась и до нас. Я ещё удивился, встретив вас тут, а теперь всё встаёт на места…

– Да бог с вами, доктор! – возмущённо прервала я его инсинуации. – Асу укусила змея, и бедняга умерла самостоятельно. А в её тело меня засунула какая-то высшая сила! Сказала: чтобы я вырастила Далию, потому что в тот момент я отчаянно хотела ребёнка! Ну а про мужа Анниэллы я вообще ничего не знаю. Я пришла сюда уже после его смерти.

– Какая ещё высшая сила? Создатели не вмешиваются в людские дела, – усомнился доктор, и я задумалась: с чего я взяла, что некто – божество?

– Он сам сказал, что бог, когда я начала молиться.

– Врал! Эксперименты по переселению душ давно ведут тёмные маги, но я не знал, что они достигли успеха.

– А вот это вот всё сейчас важно, Корбин? – Нещадно прервала уход в сторону от текущих проблем, а то мы так и не доберёмся до дела. – Мне кажется, что нет. Я уже тут, а как именно – без разницы. Моя задача выжить и вырастить Далию хорошим человеком. Так что давайте остальное обсудим позже.

– Вы правы, правы, Элла. Просто я сам смолоду интересовался этим вопросом. Мне крайне любопытно всё связанное с переселением. А ещё я счастлив, что вы мне доверились, ведь теперь я могу наблюдать это явление… Ох, я опять не туда. Рассказывайте, какая нужна от меня помощь, помогу чем смогу.