Tsitaat raamatust "Потерянное озеро"

взглядом, и впервые за год сомнамбулической жизни Кейт охватил легкий трепет протеста. – Я всегда разрешала ей летом носить что хочет. – Мы с тобой прекрасно знаем, милочка, что это нехорошо, особенно теперь, когда она будет жить в моем доме. – И Мэтт со мной соглашался, – сказала Кейт. Это имя вдруг показалось ей непривычным. Оно стало чужим, звучало чудовищно, как ругательство. Услышав имя сына, Крикет отвернулась. Говорить о нем она не любила. Никогда и ни с кем. Его образ она хранила в сердце, заперла внутри грудной клетки и не желала ни с кем делиться своим горем. Даже с