– Прости, я не дам тебе полотенце, – виновато сказала она, заметив мою грусть и покраснев от стыда, – Я – уродина, а ты – полубог! Даже «Давид» Микеланджело проигрывает тебе – у него не хуй, а писька младенца. По-моему, даже ещё меньше!
– А ничего, что он у меня сейчас стоит? – с сарказмом спросил я.
– Нет! – помотала она головой, подумав несколько секунд, – Сперва покушать!
– Кстати, про «покушать», – озадаченно сказал я, – У меня в сумке есть продукты. Правда их надо готовить. Но больше всего меня пугает то, что там творится: у меня там окорочка. Перед входом к тебе они были в замороженном виде…
Лена ошеломлённо округлила глаза, представив, что у меня там сейчас.
Мы вышли из ванной (я, как был, нагишом) и прошли в прихожую. Перенесли сумку на кухню и начали разбирать её.
Окорочка и в самом деле потекли, но незначительно. Больше досталось системе защитного поля, но она была герметичной и не должна была пострадать. Деньги тоже не пострадали, так как мы упаковали их в чёрный пластик вроде целлофана, но чуть с иной структурой – тот вид пластика был в ходу на Кортаме. Про тушёнку, которая досталась моей сумке, я совершенно забыл. Я отговорил Лену от готовки, и мы поужинали чаем с бутербродами из хлеба с тушёнкой. Правда, чай был от Лены – плоды и цветы шиповника без сахара. После этого мы ушли в спальню…
Мой стояк опал после десятого семяизвержения и опять на грани обморока у Лены. Кроме этого, я испробовал с ней несколько поз, которым меня научили аборигенки Содружества Галактик. После этого Лена уснула, обнимая меня. Я полежал с ней около получаса и осторожно встал – захотелось пить.
Вернувшись в спальню к Лене, я обнял её сзади и задремал, что было несколько новым для меня. Ебля в этот раз оказалась несколько утомительной. Кажется, спиртное отключило мою хроническую бессонницу. Кроме этого, шла какая-то перестройка микрореактора (где-то в груди, около позвоночника прилепился какой-то новый орган). Исследуя ту часть своего тела, я заснул…
Я проснулся раньше Лены и ещё затемно. Я всё также обнимал обнажённое тело Лены. Под моей рукой была несколько дряблая её грудь. После сна опять был стояк, но я не стал её насиловать спящей. Решил разбудить её ласками.
Попутно исследовал себя. Микрореактор перестроился так, что, кажется, мог производить химические элементы вплоть до свинца. До встречи с Леной у меня были лишь ядерные реакции синтеза лёгких элементов. Невольно вспомнился какой-то учебник по астрономии. Не школьного, а более высокого уровня. В нём была описана энергетика звёзд. Там описывалось несколько циклов ядерных реакций. До встречи с Леной у меня, согласно тому учебнику, был лишь протон-протонный цикл. Теперь же были возможны фактически все циклы. Правда, синтез элементов тяжелее железа был несколько странным: какая-то часть микрореактора создавала во мне микроскопические области давления и температуры, которые были сравнимы с характеристиками ядер сверхмассивных звёзд. При этом существенно усилилось то, что я называл биополем – через него я мог своего рода телепортировать часть энергии микрореактора вовне тела. При желании мог создавать шаровые молнии, сжимать на расстоянии объекты макромира и, кажется, творить из самого пространства вещества и даже предметы. Невольно вспомнил курс школьной физики и объяснение учителя физики, который упоминал тёмную энергию и тёмную материю. Я мог творить что-то материальное из этих загадочных составляющих вселенной!
Неожиданно обострились чувства, которые я получил от Вовы, только это были чуть иные чувства – я в некотором роде видел стареющие клетки тела Лены. Сравнил со своими и понял разницу. Даже понял, как исправить (то есть омолодить) её клетки. Лена начала просыпаться, но я не позволил ей этого, опять погрузив её в сон. Стояк несколько спал, и я взялся за омоложение её тела. Сперва была грудь, а потом и остальное тело. Ради этого мне пришлось не только оторваться от неё, но и сесть над ней. Самым эффективным способом было поглаживание её тела. Только у неё несколько повысилась температура, и Лена начала интенсивно потеть. И потеть непередаваемо пахучим (даже можно сказать, что вонючим) потом. Мой микрореактор тоже вышел на иной уровень производства энергии, и я почувствовал жар – повышенную температуру своего тела. Между тем Лена несколько раз была на грани того, чтобы проснуться. Сложнее и деликатнее было с женскими органами – там вообще было нечто разрушительное. Кажется, у неё начинался рак матки. Выделения пошли с кошмарным тошнотворным трупным запахом – словно у неё в пизде реально кто-то давно сдох и начал смердеть. Пока получалось, я не рискнул прерваться – боялся, что меня накроет усталость.
Когда закончил, то в комнате была настоящая вонь. Я, держась за стенки, сходил на кухню, где попил и достаточно быстро пришёл в себя. Вернулся, и меня чуть не вырвало от вони. Подумав, погрузил Лену в ещё более глубокий сон, открыл окно и осторожно унёс Лену в ванную. Набрал воды и начал отмывать её от вонючего пота. В какой-то момент, отмывая пизду, утратил контроль над сознанием Лены, и она сонно сказала:
– Да, Серёжа! Давай ещё раз, – и открыла заспанные глаза.
Я поспешил убрать руку от её пизды, но не успел и попал в капкан сильных бёдер.
– Как я сюда попала? – растерянно спросила она, не отпуская мою руку.
Я поднажал и вырвался из плена. Улыбнулся, не зная, что ответить. Она хоть и заспанная, с мокрыми и несколько спутанными короткими волосами, выглядела едва ли на двадцать лет, а то и моложе. Я несколько перестарался с ней. Между тем она принюхалась, вытащила руку из воды и понюхала её. И тут же сморщилась от запаха.
– Какой дряни ты налил в ванну?! – возмутилась она, вскакивая прямо в ванне.
Я в шоке приоткрыл рот: всё омоложение и даже перенос в ванну я выполнял почти в полной темноте, а свет включил лишь, когда начал отмывать её от пота, и, соответственно, не видел её тела. Передо мной встала знакомая мне по Содружеству Галактик Лена Иванова. Даже ещё лучше – без лишних пятнадцати или больше килограммов, которые та Лена набрала из-за беременности и рождения детей. Висячие титьки превратились почти в шарики третьего размера. В последний раз я видел её накануне нашего с Вовой побега – она была среди множества девчат, которых ебал. Потому она и запомнилась мне. У неё не только произошло омоложение, но и пропал шрам от аппендицита с перитонитом, который я отметил, когда ебал.
– Что-то не так? – смутилась Лена и тут же покраснела, опять стыдясь своего тела. Прежнего тела!
Я без слов показал на зеркало, которое было на двери ванной. Лена погримасничала, не понимая меня, и легко выскочила из ванны. Встала перед зеркалом, ойкнула и замерла. Я же несколько пришёл в себя, и вынул пробку из ванны.
– Что ты со мной сделал? – испуганно и как-то восторженно спросила она.
Я ничего не ответил и встал рядом с ней.
– Ты – вампир? – испуганно сказала она, и кинулась к зеркалу рассматривать свою шею – явно пересмотрела ужастиков.
– Нет, – усмехнулся я, снимая у неё панику, – Как тебе теперь наш с тобой вид?
– Словами моих учеников – полный отпад! – ответила она с восторгом, держась за титьки, – За это я готова отдать тебе свою душу!
– Нет, я – не дьявол, – озадаченно ответил я, уловив нечто странное и непонятное, – Об одном прошу: никому не говори, как ты омолодилась. Ты будешь смеяться, но твой биологический возраст – двадцать лет.
Лена рассмеялась и сказала:
– Теперь я – пенсионерка с телом двадцатилетней девчонки!
– В смысле? – не понял я её.
– Я – учительница, – ответила она, – Учителям положена пенсия по выслуге лет. Двадцать пять лет отработала – и получай пенсию! Я успела получить это право до того, как начались изменения в законодательстве: в педагогический стаж включили и мою учёбу в пединституте. Я уже четыре года получаю маленькую пенсию.
– И тебе её хватает? – с жалостью спросил я.
– Какой там! – поникла она, – Даже с зарплатой едва хватает. Тут зарплату вообще водкой выдали. Если б не пенсия, которая, к слову, уже закончилась, вообще бы было туго: до аванса, которого, как понимаю, не стоит ждать, ещё неделя, а у меня кроме водки и пожрать нечего!
Она подошла и обняла меня. От неё всё ещё был неприятный запах вонючего пота. Впрочем, этот запах был и от меня – я провонял им от неё.
– Придётся долго отмываться, – сказал я после поцелуя с ней.
– От чего? – спросила она, неохотно отрываясь от поцелуя, – От запаха? – я кивнул, – Откуда он?
– От тебя, – с улыбкой ответил я, – Омолаживая тебя, я заодно вывел все шлаки, что накопились в тебе.
– Предлагаю совместный душ, – с улыбкой сказала она.
– Только без секса! – ответил я и пояснил, – Покалечимся!
– Ну-ну, – снисходительно ответила она, – Ты соблазнился мной в виде старухи. Выдержишь ли близость и ласки юной девушки?
Я ничего не ответил, так как обнаружил, что сопутствующим эффектом стало восстановление её девственности.
Мы забрались в ванну и начали мыться. Лена забыла о мысли соблазнить меня – её озадачил запах её тела. Ради этого она вылила на нас едва ли не четверть литрового флакона какого-то дешёвого шампуня.
– С меня хватит! – сказал я, спасаясь от вездесущей пены, – Я ополаскиваюсь и иду готовить что-нибудь покушать. Только едва ли могу приготовить макароны…
– Не возражаю, – несколько недовольно ответила она и наклонилась передо мной попой, чтобы заткнуть пробку – её уже не беспокоила буря гормонов в её крови, но беспокоил запах от её тела, – Приготовь, хотя бы, макароны, – и она показала мне будущее блюдо: макароны на гарнир и отварные окорочка, – У меня, признаться, не осталось никаких приправ – уксус, соль и лавровый лист явно не стоит учитывать. Впрочем, ещё есть чёрный перец горошком и гвоздика…
– Что-нибудь придумаем, – озадаченно ответил я, так как кулинария никогда не входила в список моих интересов. Когда я учился в копии этого Кунгура, то там, хотя бы, был лук. У Лены же не было его.
Я обтёрся и, как был нагишом, прошёл на кухню. Через память Лены нашёл, что и где у неё лежит. Посуда, признаться, не особо порадовала – ещё советских времён. Местами побитая, со сколами и несколько запущенная. Пока поставил на газ кастрюлю с водой под макароны. Невольно стало интересно, как дела у Вовы, и я через телепатию нашёл его.
Вова с Мариной не спали – сидели на кухне и завтракали жареной рыбой и рисом на гарнир. В отличии от нас с Леной, они были одеты: Марина – в домашний халат на голое тело, а на Вове были спортивные штаны, которые были ему несколько маловаты. Вова был озадачен тем, что я проделал с Леной.
«Раз подсмотрел, то можешь проделать это же со своей подружкой, – вмешался я в его ошеломлённые мысли, – Уверен, твоя Марина не будет возражать».
«Нет! – поперхнувшись рисом с рыбой, ответил он, – Я не отступлюсь от Кати Филимоновой!»
«А как же Лена Петрова?» – растерялся я.
«Ну, я там уже опоздал, – озадаченно ответил он, – С ней уже крутит шуры-муры мой двойник. Оказывается, мой двойник уже почти год обитает тут, в Кунгуре. Устроился, блин, не в Пермь, а в Кунгур!»
«И кем?» – спросил я.
«Также, как и я – в охрану колонии, – ответил он, – В колонию номер тридцать. Ну, ты постоянно проходил мимо неё, когда шёл на электричку, на Шпальник, 1533-ий километр, или с него», – я понял его.
Между тем у меня начала закипать вода. Я подсолил её, чуть не залив плиту из-за реакции. Раздались шаги Лены.
«Извини, Лена возвращается, – обратился я к Вове, – Свяжусь позже».
«Э, стоп! – возмутился он, – Так-то кое-кто собирался в Пермь!»
«Теперь мне там нечего ловить, – вздохнув, ответил я, – Светка Царапова – в Москве, Анютка – замужем за моим двойником…»
«Который собирается принести её в жертву! – перебил он меня, – Серый, ты, что, не понимаешь, что это его жертвоприношение может сделать из него настоящего дьявола! У него и так уже хватает грехов. Если он принесёт в жертву эту Анну и их общего ребёнка, то станет психом, одержимом властью. И он добьётся своего – поста губернатора, Президента России, а потом и Императора всей Земли. После этой жертвы его ничто не остановит! Учитывая, какую жертву ему придётся принести, он будет самим Антихристом во плоти! Нет, Серый, так дело не пойдёт! Надо остановить его!»
«Я не брошу Лену, – сказал я, – После Сэм, Анютки и Светки Цараповой мне вчера уже было безразлично, кого спасать из тех десяти тысяч девчат, которых мне навязали коротайки и аборигены Содружества Галактик. Раз выпала эта Лена, то я и изменил её. Теперь я точно не имею права бросать её!»
«И едва ли сможешь, – озадаченно ответил он, – Она теперь от тебя ни на шаг не отойдёт! Бросит абсолютно всё – работу, карьеру, квартиру, положение в обществе! И на самоубийство точно не пойдёт!.. Охуеть! – это уже касалось внешности Лены (он мог видеть всё, что вижу я), которая появилась на пороге кухни – всё также нагишом и даже с чуть наведённой причёской из ещё мокрых волос, – Какого хуя тебе теперь ещё надо? Нахуя тебе ещё одна такая же старуха, как эта Маринка или малолетки Клео и Капа с их ещё угловатыми фигурками подростков?»
Я поспешно заблокировался от Вовы, и он пропал. Впрочем, явно переключился на восприятие этой же Лены. Я проник в мысли Лены и, конечно же, обнаружил Вову там. Не знаю, как, но мне удалось заблокировать её мысли от него.
Внезапно я вспомнил, что в спальне всё ещё открыто окно, а на улице – хороший морозец!
– Что ты вдруг изменился в лице? – смутилась Лена, – Я не нравлюсь тебе?
– Нет, не из-за этого, – ответил я, – Я в спальне окно открыл. Там сейчас – натуральный холодильник!
– А я думаю, откуда тянет холодом! – тоже встревожилась она, и мы почти бегом отправились в спальню.
Спальня выстыла изрядно. Даже мокрая после Лены постель успела застыть колом. В первую очередь мы закрыли окно, а потом занялись постелью. Мне пришлось объясняться, почему я так сделал. У Лены в хозяйстве оказалась стиральная машина – автомат. По её словам, через знакомых купила её в девяностом году, когда были кое-какие сбережения. Частично мы закинули постельное в неё, а пододеяльник с одеялом пришлось замочить в ванне. После этого вернулись на кухню. Вода выкипела почти наполовину. Добавили воды и начали заниматься окорочками.
– Я тебя не смущаю и даже не возбуждаю? – с некоторой обидой спросила Лена, разделывая уже третий окорочок.
– Нет, – честно ответил я – в Содружестве Галактик я уже привык, что аборигенки часто разгуливали по дому нагишом. Само собой, я не стал говорить об этом, а приврал, – Просто держу себя в руках.
Лена почувствовала мою ложь и подозрительно посмотрела на меня: у неё мелькнула мысль, что я женат, и моя жена тоже часто разгуливает по дому нагишом. Это несколько озадачило меня. Внезапно в её памяти вспышкой проявилась картина: она и другие девчата бегают где-то в лесу нагишом, а потом прыгают через костёр. Лена оказалась в той же секте, что и Терновы с Анной Четвертаковой! Мало того, несколько лет подряд изображала в этих диких танцах богиню любви Ладу! Фактически, Лена – глава ячейки этой секты в Кунгуре! И у неё появилась мысль склонить меня в эту секту! Возможно, даже на меня обратит внимание Великая Богиня. При воспоминании Лены о Богине возник образ… Хозяйки Медной Горы из сказов Бажова: малахитовое платье-сарафан, изумрудный кокошник и пронзительные изумрудные глаза с несколько странным взглядом – мудрым и пронзительным. В её памяти Великая Богиня имела две внешности. До конца 1991-го года это был именно тот образ, который использовался в каком-то советском фильме. На лицо ей было не меньше тридцати. После какой-то битвы с сектой Чернобога Богиня пропала на пару лет, а потом возник новый образ. Говорят, что Богиня пожертвовала собой в Битве, а после смерти переродилась в девочку лет двенадцати. Это была именно моя Алёнка, но её несколько старил взгляд. Она знает эту Богиню уже лет пять. При первой встрече с этой Богиней ей было едва ли двенадцать лет. По слухам, от старших членов секты, Богиня переродилась. В конце 91-го было какое-то эпическое сражение между Силам Света и Тьмы, в котором Силы Света понесли существенные потери. В частности, на какое-то время пропала Богиня, а потом явилась маленькая девочка лет десяти-одиннадцати. Никаких объяснений от Богини не было, и старшие члены секты, в которую входит Лена, пришли к выводу, что состоялось перерождение Богини: прежняя сгорела в адском пламени, а потом из пепла возродилась маленькой девочкой. Богине приписали функции Феникса.
Мы приготовили макароны с жареным мясом. Хорошо, что у нас с Вовой хватило ума купить хлеба, и он попал в обе сумки – у Лены хлеба оказалось лишь четверть буханки, что нам было явно мало. Мне достались бананы (которые уже начали портиться) и коробка конфет. Когда всё было готово, Лена сходила в гостиную и принесла бутылку водки с парой рюмок. Я с опаской посмотрел на водку – после прошлого употребления она уже не вызывала у меня того притяжения, как перед похищением. Лена заметила это взгляд и многозначительно взялась за свои тугие титьки.
– Мне – чай! – решительно сказал я.
– Ничего не знаю! – ответила она, – Только водка! У тебя ж с неё – каменный стояк!
– У меня так-то запланированы кое-какие дела, – нерешительно сказал я.
– Какие дела могут быть в выходные? – спросила она наигранно-легкомысленно, но несколько напряглась.
– Ну, для начала мне не мешало бы сменить одежду, – решил я, – Думаю, ты тоже не будешь возражать, если у тебя обновится гардероб, и ты поможешь мне подобрать одежду для меня.
Лена раскрыла удивлённо-восторженные глазки – с гардеробом у неё в самом деле намечались проблемы: всё, что у неё есть, уже изрядно поношено и несколько раз штопано и перешито. Она с подозрением посмотрела на часы. Я невольно посмотрел на них – они показывали двадцать минут восьмого. Я ошеломлённо посмотрел на них – я в этой квартире около десяти часов, а уже столько всего произошло!
– Успеем ещё прошвырнуться по рынку, – решительно сказала она, – Даже в три часа дня – не опоздаем! Покушаем, потрахаемся, отдохнём и отправимся на рынок!
Мы принялись за наш завтрак. Лена забыла все свои проблемы и заботы и думала лишь о том, чем мы будем заниматься постели. Она уже продумала, где её организовать – в гостиной. Время от времени к ней приезжали гости, которые ночевали в гостиной. Для особо близких гостей она стелила кровать покойных родителей, но точно была не готова ебаться там. Из гостей у неё бывали лишь родственники. Она была единственным ребёнком своих родителей, однако были родственники по отцу и матери. Те жили минимум в Свердловске, а кое-кто в Витебской области и Одессе, которые теперь стали заграницей: отец был из Одессы, а мать – из Витебска. После смерти матери эти связи начали обрываться. Последнее письмо от родственников из Белоруссии она получила больше года назад, а из Одессы уже лет пять не было писем – те родственники эмигрировали в Израиль.
После завтрака, во время которого мы, всё же, выпили по три рюмки водки, и занялись посудой, но не домыли – спиртное начало действовать на меня, и у меня встал хуй. Мы прошли в комнату, расправили диван, Лена по-быстрому организовала приемлемую постель, и мы повалились на неё.
Для Лены стала шоком её девственность. Крови было не так много, однако мы испачкали белоснежную простынь. В отличии от камер, где девчата после потери просили передышки, Лена не стала требовать этой передышки, но мне пришлось держать её возбуждение на достаточно высоком уровне. Часов в десять мы уснули. В этот раз и я провалился в сон. Кажется, спиртное окончательно вернуло меня в обычный режим.
Глава 19.
Проспали мы едва ли час. Спали бы дольше, но меня разбудил буквально вопль Вовы, от которого я подскочил и разбудил Лену. Я тут же заблокировался от Вовы, не разбирая, что с ним случилось – явно ничего плохого, так как это был вопль радостного удивления. Кажется, он как-то вышел на местную Лену Петрову или даже на своего двойника. С поиском двойников своих девчат я совершенно не интересовался ими, оставив их Вове.
– Прости, кое-что приснилось, – сказал я, увидев её испуганный взгляд.
Она прикрыла глаза и сладко потянулась, а потом обняла меня. Она каким-то образом уловила мою ложь.
– Эх, и почему ты не встретился мне лет тридцать назад? – с сожалением сказала она, – Нет, не тридцать, а двадцать пять лет назад. Я б родила от тебя кучу таких же красивых детей, как ты.
– Себя ты не считаешь красавицей? – с нежностью спросил я и поцеловал её – я, кажется, начал влюбляться в неё.
– Я – серость, – ответила она, и я невольно напрягся – в её душе и так-то была Серость, и она невольно признала это, хотя вложила в это слово несколько иное понимание, – Таких девчат – пруд пруди! Я же ещё и старуха, которая теперь точно не может иметь детей.
– Кто тебе сказал это? – возмутился я.
– Паспорт, – с горечью сказала она и начала ощупывать себя, но не находя былых старческих изменений тела, – По паспорту мне уже почти сорок семь лет. Второго мая будет. А тебе сколько?
– Двадцать один будет, – с усмешкой ответил я, – Тоже второго мая.
– Пиздец! – прошептала она в шоке, – Ты мне в сыновья годишься! Я думала, тебе не меньше тридцати пяти! У тебя взгляд очень тяжёлый.
– И какая дура убедила тебя, что ты – серость? – спросил я, не зная, как сказать ей о том, что у неё теперь есть шанс забеременеть.
– Все! – ответила она с горечью, – В школе, в институте и на работе. Ещё и с такой же серой русской фамилией Иванова…
– Ну, и дура, что ты слушала их! – возмутился я, – Убедилась, что у тебя всё не так и плохо? – и я погладил её.
– Грудь маленькая, – недовольно ответила она, – Ещё и бёдра толстые. Да и вообще, реально кость широкая! Кажется, когда я появилась перед тобой на пороге своей квартиры, то несколько испугала… – она стиснула меня, и я почувствовал её желание продолжить еблю, – Ещё раз, но не до сна и обморока, а потом встаём и отправляемся на рынок!..
После небольшого отдыха, последовавшего после ебли, мы полежали минут пятнадцать, встали, ополоснулись по очереди под душем, оделись и перекусили бананами. За это время я успел пообщаться с Вовой через телепатию. Нашёл его в компании с его двойником из этого мира. Он куда-то шёл с ним по городу.
«Э! – возмутился я, – А как же Марина?!»
«Пусть поспит после хорошей ебли, – ответил он, – Я довёл её почти до обморока и захотелось пива. Оставил её спать, а сам пошёл к вокзалу. И нос к носу столкнулся со своим двойником. Не будь телепатии и гипноза, была бы дикая сцена его истерики при людях. А так она состоялась уже у него на хате. Он снимает квартиру в одной из двухэтажек, мимо которых мы прошли. Дороговато, конечно, но, всё ж, дешевле, чем кататься к матери и не бичевать на вокзале».
«И как? – спросил я, – Поладили?»
«Ну, когда мы пришли к нему на хату, то он закатил истерику, а сейчас уже несколько успокоился, – ответил он, – Хотел тебя и, возможно, твою Ленку вытащить с собой, но ты не только сам заперся, но и её запер от меня».
«И куда вас понесло? – спросил я, обследовав мысли его двойника, – Тот был в шоке от того, что встретился со своим двойником. Он со смены возвращался после ночи. Работает в «Тридцатке» примерно по тому же графику, что и я. Не дал ему поспать, и он предложил попить пива. Только я не собираюсь пить ту химическую бурду, которую продают в ларьках и магазинах. Тут ещё жив пивзавод. Вот, отправились за настоящим пивом. Будем надеяться, что оно натуральное, а не эта же химия!»
«А что с Мариной?» – спросил я.
«Не втюрился, как ты, но пока не знаю, что делать, – озадаченно ответил он, – Ленка Петрова теперь точно отпадает – мой двойник уже месяцев девять ебёт её. С другой стороны, не хочется упускать его из вида. Буду пока держать Маринку в качестве базы».
«Не подставляй их», – с опаской сказал я.
«Знаю, в доме, где мы остановились, есть настоящие отморозки, – ответил он озадаченно, – Постараюсь не вляпаться. Ты, как понимаю, со своей Ленкой собираешься на рынок за шмотками. Тоже будь осторожнее: не свети особо пачки денег и контролируй окружение. Пиздец тут отморозков!» – и я отключился, переключившись на реальность.
Лена снисходительно смотрела на мою одежду – тоже была не в особом восторге. Особенно была не в восторге от фуфайки. Я пожалел, что отказался от предложения Вовы сменить её на бушлат, как у него.
– Сколько ты готов потратить? – спросила она, когда мы решили попить чаю.
– Ну, не знаю, – ответил я, – Я как-то не привык следить за ценами на шмотки. Сколько будет стоить полный комплект одежды от нижнего белья до дублёнки для меня и шубы или пальто для тебя?
– Ну, ты загнул! – с грустной улыбкой ответила она, – Шуба для меня! Да мне на неё год работать! И не факт, что за этот год моя зарплата не обесценится.
– Сколько? – спросил я.
– Ну, на двоих надо бы не меньше ста миллионов, – с улыбкой ответила она, – Это по твоим предложениям. На рынке можем обойтись и двадцатью миллионами на двоих. Поверь, и там можно купить кое-что нормальное, – она вздохнула, – С моей зарплатой даже двадцать миллионов не скопить. Это надо два года всю зарплату откладывать.
– Тебе придётся покупать нижнее бельё в магазине, – сказал я, проигнорировав её замечание о зарплате и накоплениях, – Сама же чувствуешь, что былое бельё тебе сейчас не совсем подходит. Да и примерка одежды сейчас как-то не очень подходит – холодно.
– Были бы деньги – можно и потерпеть! – с усмешкой ответила она.
– Деньги – не проблема, – ответил я, – Проблема, не привлечь ими внимание.
Я без внимания Лены достал из сумки несколько пачек рублей (взял с запасом – порядка ста двадцати миллионов), мы оделись и отправились на рынок.
Путь до рынка мы проделали на автобусе. На рынке закупка вещей мне заняла не так много времени, но Лена для себя всё выбирала очень придирчиво. Я сказал ей, что она может не ограничивать себя в суммах, но она всё равно выбирала в большей мере в целях экономии. Потом был, как понимаю, достаточно дорогой магазин одежды, где Лена решила закупить себе нижнее бельё. Вот это стало для меня настоящим испытанием: она просила меня зайти в примерочную едва ли не каждые пару минуты, чтобы я оценил лифчики и трусики. Потом был выбор шубки для неё.
– Лена, на носу уже весна! – возмущался я, – Через полтора-два месяца всё это пойдёт в шкаф на корм моли!
Лена была готова убить меня своим взглядом за это замечание. Наконец мы закончили наши покупки. Гружёные баулами даже не стали пытаться идти на остановку, а через продавцов последнего магазина нашли такси. Я подвёл итоги расходов: Лена оказалась права – мы потратили около ста миллионов рублей. Я попытался представить себе такую сумму в своём мире (до похищения). Это было очень много. Значительная часть этих расходов приходилась на Лену. Особенно дорогой вышла шубка из натурального меха.
«Вот и доверяй тебе деньги!» – подколол меня Вова, когда я вышел на связь с ним по пути домой к Лене.
«Да и ты хорош! – заметил я, – Спустил на пиво едва ли не месячную зарплату своего двойника! Смотри не выеби его по пьяной лавочке!»
«С пивом есть интересная штука, – ехидно заметил он, – Я не привык пить его так, как ты, и концентрация спирта в крови не успевает повыситься до критической. К тому же, кое-какие составляющие натурального пива нейтрализуют мужские гормоны. Правда, есть и пара неприятных моментов: можно получить перестройку организма под женское тело, а излишки энергии стремятся отложиться в сало. Со вторым у меня уже кое-что начинает проявляться: я в плюсе на сорок грамм».
«Ладно, мы подъехали», – сказал я.
«Будет желание выпить – выходи на связь со мной, – сообщил он, – Я свою связь не блокирую».
«Хорошо», – ответил я.
Таксист за дополнительную плату помог нам перенести наши с Леной сумки до её квартиры, и Лена, едва закрывшись, тут же упорхнула в комнату родителей, где начала ещё раз примерять обновки. Я предложил сходить за вином, и она не возражала.
Таксист был ещё около дома, и я уехал с ним до города. Таксист не только довёз меня до достаточно дорогого винно-водочного магазина, но и подождал, чтобы отвезти обратно. Дефицит оказался не таким и катастрофическим – за деньги можно было найти абсолютно любые продукты. Правда, цена этих продуктов была завышена в полтора-два раза от той, что в обычных магазинах.
Пока я ездил за вином, Лена перемеряла все покупки. Если б я не следил за ней, то она бы ещё и опустошила сумку: ей стало интересно, что у меня в ней. Впрочем, я явно преувеличиваю – она явно не на столько плоха, чтобы обокрасть меня. Увидев пачки деньги в двух пакетах, ей стало несколько плохо: она испугалась, что я – бандит, ограбивший банк. Выпив полстакана водки, она успокоилась, взяла пачку десятитысячных купюр и отправилась в магазин за продуктами – в первую очередь, за специями. От страха у неё тряслись коленки, но она решила не показывать вида – решила приготовить шикарный ужин. Когда я подъехал на такси к вокзалу, то она всё ещё гуляла по продуктовым магазинам и закупила едва ли не четверть того, что запланировала. Я решил не торопиться с возвращением в её квартиру – решил навестить двух Бутовых.
«Подгребай!» – сказал Вова, стоило мне только подключиться к нему.
«Следил?» – спросил я.
«Только за твоей подругой, – ответил он, – И сейчас слежу. Ты ж заблокировал доступ не только к её чувствам, но и мыслям. Вот, нашёл бездомного пёсика и привязал его к ней. Мысли у пёсика, правда, дебильно-примитивные, но со слежкой вполне справляется. По крайней мере, следовать за ней он может. Чем ты её перепугал? Или она вскрыла твою сумку?»
«Заглянула в сумку и увидела деньги, – ответил я, – Остальное её не интересует…»
«Меня тоже едва ли заинтересовали непонятные коробки со сбруей, если б я в её положении увидел столько денег, сколько у тебя в сумке! – не сдержался он, – В штаны бы не наложил, но, возможно, дал бы дёру. Как понимаю, ты контролируешь её эмоции?»
«Да, – ответил я, – Правда, не знаю, что делать с ней дальше».
«Ну, в твоём положении я бы баловал и ебал её, – заметил он с усмешкой, – Даже бы потребовал, чтобы она бросила работу в школе. Чего ей там делать? У тебя в сумке только долларов лет на двадцать безбедной жизни! Если, конечно, не шиковать так, как вы шиканули сегодня. Только, Серый, есть один момент: через пару недель, а то и на днях, твоя Лена может забеременеть – что-то её яйцеклетки начали бурную деятельность, особенно одна. По-моему, вот-вот вылупится, а вокруг столько спермы, что твоя Лена тут же залетит. Ты, хотя бы, сам определись, надо ли тебе это. Ну, и её предупреди. Мало того, что у тебя в Содружестве Галактик осталось свыше ста тридцати тысяч детей, так ты, паразит, оказывается, и на нашей Земле семерым девчатам заделал детей…»