«Откуда знаешь?» – удивился я.
«Ты сам признался, – ответил он, – Извини, перед отлётом я немного влез в твои пьяные сны, и кое-что узнал о тебе».
«Это были именно пьяные сны!» – возмутился я.
«Ну-ну, – с усмешкой ответил он, – Только один из снов был не сном, а твоим, так сказать, телепатическим и ментальным путешествием. Ты там не только нашёл всех, кого когда-либо ебал, но и убедился, что у семи девчат есть от тебя дети…»
«Нет! – возмутился я, понимая, что он проник в мои пьяные сны за три дня до отлёта, – Это были именно пьяные сны!»
«Ну-ну, – усмехнулся он, – Блажен, кто верует! Только в тех пьяных снах было очень много таких подробностей, которых не может быть в настоящих снах. Почему бы тебе не поискать тех девчат?»
«Там только Алёнка что-то значит для меня, – ответил я, – Девчат из ебанутой Дикой Комнаты мне точно не надо. Да и влюблённые в меня сокурсницы мне тоже не нужны. Если ты проник в мои пьяные мысли, то должен был знать, при каких обстоятельствах я выебал их».
«Ну, при том раскладе, какой у тебя был с Дикой Комнатой, я бы сам был рад тому раскладу, – ответил он, – Сокурсниц же напрасно отвергал. Прыщавой не хватало ебли, а прыщи отпугивали парней. После тебя у неё прошли прыщи… Вторая… Кнопка… Та, да, полноватая. Думаю, будь у неё регулярная ебля, гормональный баланс пришёл бы в норму, и полнота была бы не настолько выраженной. Я бы в самом деле попытался найти твою малолетку…»
«Кто б говорил! – возмутился я, – Алёнка – ровесница твоей Лены!»
«Но когда ты ебал её в первый раз, ей было лишь пятнадцать с небольшим лет! – возмутился он, – Ты соображал, что делал?»
«При перелёте с Земли тебе и мне пришлось ебать девчат и младше четырнадцати лет», – ответил я.
«Там у нас уже не было выбора, – ответил он, – В твоей же общаге было девчат в семь раз больше, чем парней!»
«Успокойся, – сказал я, – Алёнки всё равно нигде нет. Я что-то даже её родителей не могу найти».
«Снимки их душ есть? – спросил он, – Давай их сюда – пока не нашёл Катю, могу помочь с поисками».
«Нет, – ответил я, – Я не встречался с ними. То, что есть, я получил уже на Кортаме. Не уверен, что они соответствуют действительности».
«Всё равно давай!» – сказал он.
«Буду только благодарен, если найдёшь Алёнку», – и я передал ему снимок души Алёнки.
Между тем я уже расплачивался с таксистом около дома, где остановился Вова и, где жил его местный двойник.
«Ладно, подгребай – моего двойника уже скоро вырубит на хрен! Он уже больше суток не спал, а тут ещё я с этим пивом и коньяком», – и он передал мне подробный маршрут, как пройти ко квартире, где живёт его двойник.
Я по картинке от него прошёл к подъезду и поднялся на второй этаж дома ещё сталинской постройки. Вова сам открыл мне. Я разделся и прошёл в гостиную, где сидел и почти засыпа́л его двойник. Моё появление вызвало у него неподдельное удивление.
– Серёга? – удивлённо спросил он, – Откуда ты тут?
– Ты его знаешь? – в свою очередь удивился Вова.
– Конечно! – ответил он, – Его сестра живёт за стенкой у моей матери. Он – не совсем наш: появился у нас, когда я уже закончил школу. У него дядька с тёткой погибли в Молдавии, оставив двух девочек. Серёга частенько оставался нянчиться с четырьмя девочками – двумя племянницами и двумя же двоюродными, а потом и сводными сестричками. Родители Серёги удочерили дочек дядьки Серёги, и они стали ему сводными сестричками. Моя маманя до сих пор присматривает за этой бандой. Вот мы и познакомились, когда он ещё весной 92-го выводил на прогулку весь этот выводок. Даже как-то летом 93-го мы с ним выпивали. Я тогда отмечал окончание шараги, в которой учился после девятого класса, а он – окончание школьных экзаменов или выпускной.
– Это не тот Серёга, – сказал Вова, – Он – оттуда же, откуда я.
– Вон оно что! – сказал он, – И кто ещё с вами оттуда?
– Никого, – ответил я, и несколько растерялся – не знал, как их называть, – Как мне вас называть? Вы оба – Вовы.
– Ничего не знаю! – возмутился Вова из моего мира, – Я – Вова!
– Не обижусь на Вовчика и даже Вотю, – ответил местный Вова Бутов, – Правда, Вотя – это уже несколько неактуальное имя: так меня звали до армии. За время службы уже как-то отвык от этого имени. Лишь Серёга и Толик Тиунов по старой привычке продолжают так называть.
– Я – Вова, ты – Вовик! – заключил Вова, с которым я прибыл в этот мир.
– Серёга, пиво пить будешь? – спросил Вовик, – А то этот кадр набрал на пивзаводе аж девять литров достаточно крепкого пива! Ещё есть и коньяк в холодильнике.
– В нашем мире, вроде бы, уже в 94-ом пивзавод не варил пиво, – с сомнением сказал я.
– Скажу больше: в нашем мире пивную линию на пивзаводе закрыли ещё в 92-ом! – сказал Вова, – А тут, как видишь, сохранили все традиции. Когда служил в армии, многие офицеры хвалили это пиво. Даже сам командир части как-то упомянул, что кунгурское пиво – лучшее во всём Союзе. По крайней мере, было в эпоху его молодости – нашему полкану было уже за пятьдесят.
– Не, не хочу, – сказал я.
«Серый, твоя дамочка кому-то названивает, – встревожился Вова и показал картинку глазами собаки: Лена стояла в будке телефона-автомата и кому-то звонила, – Пёсель, блин, попал туговатый на слух – ничего не разобрать. Ещё и шум от дороги и железки!»
Я переключился на мысли Лены. Лена справилась с паникой по поводу возможного моего участия в бандитизме и ограблении банка, и решила позвонить кураторам секты, в которой состояла. Я застал лишь окончание их разговора: ей гарантируется официальный больничный лист, но она должна доставить меня в Пермь и передать пермским кураторам для более тщательной проверки. В десять часов утра за Леной и мной заедут. Я успел ухватиться за ниточку связей. В Кунгуре были представители этой секты со Светлым оттенком без каких-либо сверхспособностей, которые даже не владели психологическими технологиями расположения к себе людей. Потому и не стали связываться со мной и Вовой – они уже были в курсе того, что в Кунгуре появились какие-то странные люди с невероятными способностями. Мало того, вся Россия уже была в курсе нашего с Вовой появления. Если Вова ещё никак не засветился, то я засветился по полной программе: даже простые люди сперва обращали внимание на эффектную Лену, а потом на меня. Впрочем, женщины и девушки сперва смотрели на меня, а потом на Лену. Носители Тьмы или с люди Тёмными способностями были изрядно перепуганы, а вот Светлые как-то с недоверием относились к нам. Все они были склонны к мысли, что в Кунгур в нашем с Леной лице снизошли ангелы возмездия. Даже носители Тёмных сущностей в панике. Вову они не зафиксировали, однако отметили кое-какие вмешательства в память и мышление нескольких человек, с которыми ему пришлось столкнуться.
«Охуеть! – в шоке сказал Вова, – Пора гаситься!»
«Блин, срочно к Маринке и Лене! – сказал я, – Хватаем их за жабры и валим!»
«Куда, блядь? – запаниковал Вова, – Мы ж тут ни хера не знаем!»
«Да хоть к пермским кураторам Лены! – ответил я, – Пермский губернатор Владимир Алексеевич Романов – глава всей светлой секты, которую ты нашёл. Пермь и Урал в целом – самое безопасное место. Мне кажется, за пермским губернатором стоит вообще какая-то непреодолимая сила Света. Если не свалим из Кунгура, нас тут просто завалят!»
«Не стоило тебе так омолаживать свою Лену, – с осуждением сказал Вова, – Именно она навела Тёмных на нас».
«Согласен!» – ответил я.
«Но теперь у твоего двойника иная задача, – сказал он, – Жертвоприношение его жены и их дочери не отменятся, но откладывается на неопределённое время. Со своей группой, которую он почти сформировал, он должен любой ценой захватить дочь пермского губернатора. Кроме этого, ему приказано захватить ещё около десятка девочек. Смысла захвата некоторых я вообще не вижу. Порядочные пай-девочки, которые не замечены даже в бранных словах…»
«Вот именно такие, кажется, и нужны, чтобы принести их в жертву, – сказал я, – Вспомни все эти сказки про кровь девственниц!»
Вова не ответил и отпил пива.
«Что будем делать с твоим двойником? – спросил я, – В нашем мире, как ты сам должен помнить, ты в этот день уехал к матери».
«Этот тоже собирался, – озадаченно ответил он, – Только послезавтра ему опять на службу. Знаешь ли, у нас с ним прогулы – на грани уголовной ответственности. Да и заболеть он так просто не может. Гипноз простых медиков точно не прокатит. Да и кому он нужен? Я, в отличии от тебя, контролировал наше окружение. Даже если кто-то и обратил внимание на двух абсолютно одинаковых мужиков в автобусе, то тут же забыл об этом – я отвлёк их внимание на другие мелочи повседневной жизни».
«Всё равно, он тоже в опасности», – с сомнением сказал я.
«Не думаю, – ответил он, – Пусть живёт своей жизнью и знает, что у него появился брат-близнец».
– Ладно, Вовик, мы пойдём, – сказал Вова вслух, – Извини, часть пива я заберу с собой…
– Да хоть всё забирай! – возмутился он, – Мне оно ни к чему!
– Вот, держи деньжат, – сказал Вова, опустошая карманы, – Думаю, тебе тут на некоторое время хватит. Никуда не езди – отсыпайся. Возможно, мы с Серым ещё заглянем к тебе, и тогда я подкину тебе ещё баксов.
– Сколько тут? – в шоке спросил Вовчик, глядя на кучу частично скомканных денег.
– 26 042 000, – ответил Вова, оценив кучку, – Не волнуйся – у меня ещё есть. Как уже сказал, есть и баксы.
– Двадцать пять моих зарплат! – в шоке сказал Вовчик, глядя на деньги.
– Особо не шикуй! – усмехнулся Вова, посматривая на пиво – они взяли три трёхлитровых банки пива и успели распить литра два, – Серый, тебе пива надо?
– Нет, – ответил я.
– Зря! – озадаченно ответил Вова, – Я заберу лишь одну банку и коньяк. Вовику останется около четырёх литров пива…
– Много! – возмутился Вовик, собирая деньги заметно дрожащими руками.
– Держи ещё! – сказал я, выгребая свою наличность, – Тут ещё двести тридцать тысяч. Извини, я не взял больше. К тому же, несколько потратился.
Мы оделись, обулись и вышли из квартиры Вовчика.
– Как понимаю, сейчас идём к твоей Лене? – спросил Вова на улице.
– Нет, ты идёшь к своей Марине, – ответил я, – Не лезь к нам тараканами и пауками – прихлопнем. Когда будет речь о нашем с тобой переезде в Пермь, я свяжусь с тобой. Думаю, отправимся завтра утром, часов в десять.
Лена опередила меня и уже занялась готовкой. Она не закупила, всё, что планировала, однако специй нашла. Пожалела, что не остановилась на рынке около прилавков с этими специями. Признаться, я, когда проходил мимо подобных прилавков, всегда присматривался к их товару с некоторым интересом, но никогда ничего не покупал.
С покупками мы поднимались до её этажа на лифте, однако мы с Вовой опять решили идти пешком – в лифте стояла невыносимая вонь. На этаже, где жила Лена, мы разошлись.
Лена за это время успела накромсать свинины, которой купила на маленьком рынке около вокзала, и начала обваливать довольно большие куски в приправах с солью – решила приготовить большие куски жареной свинины. На плите уже стояла вода под рис на гарнир. Лена собралась готовить нечто замысловатое, а не просто рис с жареными кусками мяса.
Услышав, что я вернулся, Лена напряглась, быстро вымыла и вытерла руки и вышла ко мне. Подойти ко мне она не рискнула: в её жизни уже был случай, когда она проверила карманы потенциального жениха и выгребла у него деньги. За это ей серьёзно прилетело от него. Увидев мой взгляд, она побледнела, и в её голове промелькнула мысль: «Этот точно убьёт меня!» Я увидел себя её глазами и невольно насторожился – у меня был взгляд ангела возмездия. Она опустилась на колени и с обречённостью произнесла:
– Прости, я не удержалась и проверила твою сумку. Я не смею спрашивать, откуда у тебя такие деньги. Прошу лишь не убивать меня.
Я поставил сумку со своими покупками, не спеша снял ботинки и подошёл к ней. Поднял и сказал:
– Никогда так больше не делай, пожалуйста, – и поцеловал в бледное и холодное лицо, – Я вернул тебе молодость не для того, чтобы убивать тебя.
– Слушаюсь и повинуюсь, – ответила она.
Я уловил в ней нечто чуждое простому человеку. Кажется, это проявилась Серая Сущность, которая была в ней. Впервые среди всех, кого я знал с аномалиями. Тёмные и Светлые Сущности были мне вполне понятны. Серые же Сущности были для меня загадкой. Какой-то потаённой частью самого себя я чувствовал, что эти Серые Сущности опаснее Тёмных – могут походя, как стихия, уничтожить меня.
– Мы купили нам с тобой одежду и обувь, но не купили даже хлеба, – оправдываясь, сказала Лена, и в этот раз это было сказано без участия её Серой Сущности, – Я догадалась, что ты хранишь деньги в своей сумке, но не думала, что их там так много. Я и взяла-то лишь на продукты. Откуда у тебя столько денег?
– Не скажу, – ответил я, почему-то не решаясь солгать ей.
– У меня проблем не будет? – с опаской спросила она, – Этими деньгами мы несколько отметились на рынке и в магазине. На рынке было несколько человек, которые хорошо знают меня. Да и в магазине, где я выбирала нижнее бельё, работает моя бывшая ученица. Если их будут допрашивать, видели ли они тебя, не думаю, что они будут молчать, с кем ты был.
– Ну, не думаю, что какие-то бандиты будут искать меня в магазине женского белья!
– Но на рынке!.. – возразила она, и я перебил её:
– Нет, никаких проблем с бандитами точно не будет, – я прислушался, – Кажется, у тебя вода кипит.
Лена опомнилась, выскользнула из моих объятий и исчезла на кухне. Я же продолжил раздеваться…
Лена приготовила достаточно плотный ужин, мы накрыли стол со свечами и вечер провели, потягивая вино и беседуя. Вообще-то больше говорила Лена. Я не рискнул раскрыться перед ней. Лена предложила на следующий день съездить в Пермь и погулять там: посетить музей и, возможно, театр. Я с некоторым сомнением согласился: музей – да, я согласен посетить, но театр или балет – это несколько не то, что я хотел бы видеть. Признаться, театр для меня – тот же кружок самодеятельности. Ну, не понимаю я этого направления! Балет – может быть: как-то приходилось побывать там в рамках каких-то курсов для особо одарённых детей, в число которых я входил, когда учился в школе. Нас, математиков, зачем-то затащили на «Лебединое озеро». Мне там больше понравилась акустика зала и классическая музыка. Только у Лены были иные планы. Она сама была бы рада сходить на балет или в музей, но долг перед сектой был выше этого.
Под хорошую закуску я почти не опьянел, однако Лена впала в какое-то странное игривое веселье. Когда вино было допито, мы по отдельности сходили в душ, а потом прошли в спальню, где Лена успела навести порядок, пока я был в душе. Впрочем, слабый запах её выделений всё ещё ощущался. Только это уже была не вонь, а приятный запах женщины. Запаха из пизды (и, тем более, трупного запаха) практически не было. Был приятный женский запах.
Ночь прошла в безумной и почти непрерывной ебле. У Лены была дикая гормональная буря, как у подростка. К тому же, неизбежностью нависало осознание обоими того, что при знакомстве с сектой мы с очень большой вероятностью потеряем друг друга. Ебались по дикому! Уснули лишь под утро.
Глава 20.
Несмотря на выходной, Лена поставила будильник, который разбудил нас в семь утра. Выключив будильник, Лена настояла на ебле. В душ опять ходили по отдельности. Лена ушла первой и плакала, принимая душ – ей не хотелось терять меня, но она ничего не могла поделать, так как секта есть практически в любом городе былого СССР. Она даже была уверена, что эта секта есть и в других странах, и нам с ней нигде не скрыться. Только этот факт насторожил меня – я не ожидал, что существует настолько мощная сеть секты на основе каких-то древнеславянских верований. Всякие Роды, Лады, Мокоши и ещё нескольких богов явно относились к древнеславянской мифологии. Правда, всё было как-то перемешано. Я, конечно, не особый знаток славянской мифологии, но Чернобог и Лада – явно представители разных народов, хотя и славянские. Я никак не мог вспомнить главного антагониста Рода. И вообще, был ли тёмный бог у славян уровня Создателя Рода?
Как только Лена оставила меня одного, я связался с Вовой через телепатию. Того спиртное не накрывало, а его Маринка была не настолько требовательной к ебле, и он не перешёл в обычный режим. Он просто лежал, изображая спящего. Правда, за ночь три раза будил Маринку, чтобы выебать её – близость голого женского тела давала знать о себе, и он ничего не мог поделать с этим. Я застал его в период отдыха после очередной ебли.
«Как понимаю, не помешаю?» – спросил я, вмешиваясь в его мысли.
«Как видишь, нет, – с некоторой досадой ответил он, – Не знаю, как у тебя получается блокироваться от меня, но я так не могу. Как понимаю, вы уже наебались и собираетесь в Пермь?»
«Да, – ответил я, – Твою Маринку забираем с собой?»
«Нет! – решительно ответил он, – Мы с ней – несколько разные. Пусть живёт своей жизнью! Я ей, конечно, подкину денег, но и подкину мысль, что это было лишь мимолётное приключение на день Всех влюблённых. Пусть попробует замутить с одиноким соседом. Тому, правда, уже под полтинник, но у них больше общего, чем кажется. А тебе, вот, едва ли получится отвязаться от своей Лены таким образом – в её адрес внушение точно не сработает. Кажется, ты прав, что некоторые люди с некоторыми странностями. Я не чувствую Серость, Тьму и Свет так как ты, однако некоторую чужеродность тебя, твоей Лены, твоего двойника, двойников твоих Саманты и иных твоих фавориток в Содружестве Галактик чувствую. Если двойники твоих Насти Морозовой и Анны Волковой, а также дочь пермского губернатора, похищение которой заказали твоему двойнику, в чём-то выше меня, но ниже тебя и твоего двойника, то остальные несколько пугают меня. Эти трое могут лишь наорать на меня, как офицеры в воинской части, а вот остальные двойники твоих фавориток могут и отделать так, что я не скоро очухаюсь. Мне кажется, попытайся я вмешаться в настоящие мысли остальных, в них проснётся нечто такое, что наваляет нам обоим по шеям. Твоя Лена – особенно. Ещё пугает Анна Четвертакова из этого мира. Так что, осторожнее с гипнозом в её адрес!»
«Ладно, тогда тоже просыпайся и будь готов к десяти часам ехать в Пермь», – сказал я.
«Даже раньше свалю отсюда! – ответил он, – Надо бы ещё моего двойника навестить и осчастливить деньжатами. Квартиру или избушку покупать я ему советовать не буду, но пусть найдёт съёмное жильё с лучшими условиями и соседями. Желательно, поближе к его настоящей службе. У него и его Ленки ещё и заморочки с учёбой: он учится в вечерней школе, а она – в художественном колледже…»
«А почему бы ему не купить своё жильё?» – спросил я.
«Во-первых, как он объяснит происхождение денег, – озадаченно ответил он, – Я уже рассматривал этот вопрос – при покупке могут потребовать объяснения происхождения денег. В принципе, на эту сделку я и сам могу сходить – мы ж с ним копии друг друга! Хуже, что происхождением могут заинтересоваться бандиты, а подставлять мне его не очень хочется».
«Есть во-вторых? – спросил я, – Или это сразу во-вторых?»
«Нет, это одна причина – происхождение денег, – ответил он, – Во-вторых, будет иная причина. Хоть тут и работают пивзавод и кожкомбинат, но их будущее туманно – всякие западные фирмы не потерпят конкуренции и сделают всё, чтобы закрыть их. У нас их уже закрыли. Бывший пивзавод если и будет что-то производить, то химическую газировку и, может быть, какие-то сладости на основе молока. У машзавода тут положение явно хуже, так как он уже – собственность какой-то западной фирмы по добыче нефти и газа. Как видишь, без этих трёх предприятий у Кунгура не такие и радостные перспективы. Я в нашем мире понимал это, а мой двойник выбрал, вроде бы, на время службу в колонии, но она явно затянет его. Это уже в-третьих! Только у «Тридцатки» тоже явно нет перспектив, так как она находится на территории былого монастыря. Тут всё идёт к тому, что собственность церквей будет возвращена этим фанатикам. Вчера проходили мимо кинотеатра «Октябрь». И что я вижу? Простые люди ударились в религию настолько, что несут в церковь последние копейки, а попы отъели такие морды, что просто нет слов. И у попов совершенно нет веры в то, чему они служат! Начнись гонения – попы в первую очередь перекрасятся или сбегут на Запад, а прихожане будут дохнуть пачками, прикрывая их отступление. Я – верующий человек, но не верующий в официальные религии типа христианства и ислама всех направлений. Буддизм и индуизм – может быть и имеют какую-то иную идеологию, но ислам и христианство превратились в отвратительный бизнес по выколачиванию денег со всех, кто им доверяется, – я уже был готов оборвать его (он и в родной мире также относился к религии), но он понял это и сменил тему, – Обоснуемся в Перми – я куплю для него квартиру там. Пусть пока перекантуется тут со своей Леной по более хорошим квартирам!»
«Ну, я бы так оптимистично не рассуждал, – ответил я, – Нам бы самим не мешало закрепиться в этом мире!»
«Ну, ты уже закрепился по самое «Не хочу»!» – ехидно заметил он.
«В смысле? – растерялся я, – Или ты о Лене? Так тут тоже всё не так однозначно. Она хоть и выглядит почти нашей ровесницей, но мышление у неё совершенно иное. Если раньше у неё был долг перед Партией, то теперь – перед сектой, в которой она состоит».
«Ну, выглядит и даже соответствует она теперь уже восемнадцатилетней девушке, у которой из-за гормональной бури возможны непредсказуемые поступки, – заметил он, – Телом она даже моложе нас. И, да, она тебя едва ли отпустит от себя. Разве что только подчинится новой Партии – секте, но тогда её ждёт не только жестокая депрессия, но и даже самоубийство. Её психическое состояние после расставания с тобой будет ещё хуже, чем перед встречей с тобой. Только в свете некоторых событий самоубийство едва ли состоится, а секта не позволит тебе так просто расстаться с ней…»
«Ты о чём?» – перебил я его словоблудие.
«Ты от меня закрыл её мысли, но не мои ощущения, – ответил он, – То, что ты называешь «биополем», у меня тоже есть, хотя я пока могу применять его лишь по отношению к тем, с кем приходилось встречаться. Мал-помалу я начинаю осваиваться с ним. В частности, могу найти двойников тех, с кем пришлось встречаться в прошлой вселенной. Только речь не об этом. Твою Лену я нахожу без каких-либо проблем. Так вот, присмотрись к ней!»
Я присмотрелся и в шоке замер: я накачал её спермой так, что её беременность неизбежна! И яйцеклетка вот-вот вылупится. Хоть я за последние полгода и видел подобное явление у множества своих девчат, однако там всё было как-то несерьёзно. Лена при ебле и после неё с сожалением признавалась, что не может забеременеть, а я не разубеждал её в этом, полагая, что за две недели всё может сложится так, что мы разбежимся без этих последствий.
«Даже не думай об этом! – предупредил мои мысли встревоженный Вова, – Совсем спятил? Тоже хочешь быть Тёмным? Как понимаю, Тьма – это и есть вселенское Зло, которое присутствует у твоего двойника. С твоими возможностями ты станешь ужасен. Боюсь, что я вынужден буду грохнуть тебя!»
«Ты о чём?» – не понял я.
«В твоей ауре или отпечатке души промелькнула ужасная Тьма, – испуганно ответил он, – Ещё более ужасная, чем у твоего двойника и его начальства. Ты, что, решил грохнуть свою Лену?»
«Нет, – ответил я, – Всего лишь хотел убить яйцеклетку, которая вот-вот выйдет, – признался я, – Очистить Лену от моей спермы, кажется, уже невозможно – моя сперма едва ли не булькает в ней. Мало того, я чувствую своё присутствие едва ли не в каждой клетке её тела. У неё этого присутствия нет едва ли только в волосах и ногтях. Даже в её коже чувствую себя».
«А я тебе, дураку, намекал ещё на Кортаме! – с досадой сказал он, – Либо надевай гондоны, либо спускай не в неё! Кажется, даже убийство яйцеклетки равносильно убийству человека. Теперь тебе только остаётся проконтролировать зачатие. Я бы на твоём месте вообще усыпил её и ближайший час неусыпно следил за своей спермой. Обрати внимание, не только на пол, но и на характеристики вашего будущего ребёнка. Хоть в ней уже и несколько десятков миллиардов сперматозоидов, считая стволовые клетки, которые тоже в силах трансформироваться в сперматозоиды, но все они очень разные. Определись, кого в первую очередь хочет она – мальчика или девочку. Дальше, сделай выборку по будущим характеристикам…»
«Она хочет девочку, – ответил я, – Что ты имеешь в виду, говоря о будущих характеристиках? Я могу отличить лишь будущий пол ребёнка и откровенные уродства. Даже с трудом могу выделить те сперматозоиды, которые несут ту же наследственную близорукость, которая была у меня, и есть у Светки с её дочками…»
«Принимай методику, пока не поздно! – с досадой перебил он меня и передал столько информации, что я едва успел её усвоить, – Теперь сам определяйся, что ты хочешь видеть в вашей дочке!»
Информация, полученная от Вовы, была настолько объёмной и подробной, что я несколько подвис. Согласно этой информации, можно было по генам яйцеклетки и сперматозоида определить не только будущую физическую форму и здоровье уже взрослого человека, но и характер. Зная характер, можно было даже предположить вероятную судьбу этого человека. Со спермой я имел огромнейший выбор вероятных детей – от идиотов до зацикленных гениев с замашками аутистов. Сложнее было с генами яйцеклетки – там я едва ли мог что-либо изменить. Впрочем, пока ещё мог – яйцеклетка ещё не завершила формирование. Присматриваясь к тому или иному сперматозоиду, я едва ли не видел наших с Леной детей уже в возрасте лет двадцати.
Внезапно все сперматозоиды под каким-то внешним воздействием отхлынули от непосредственной области, где было возможно оплодотворение.
«Я тебе чуть помогу, – сказал Вова, – А то ты сейчас прошляпишь парочку из них. Боюсь, потом мы от любого из той парочки ваших сыночков огребём так, что ласты склеим. Не пропускай дальше вот этого места тех, кого не хочешь видеть в будущем. Особенно вот эту парочку не пропускай! – и он выделил два сперматозоида, – Жди оплодотворения в ближайшие сорок минут».
Вернулась Лена и отправила меня в душ. Я отправился в душ, продолжая контролировать сперму, но не стал усыплять её, позволив заниматься домашними делами. Лена прибрала постель, с улыбкой отметив кровь от потери собственной девственности, а потом прошла на кухню, где занялась приготовлением завтрака. В принципе, меня устраивали почти сперматозоиды, от которых будут девочки. Я разобрался с информацией от Вовы, и пока мылся, подправил гены яйцеклетки. Усыплять Лену не стал. Держал барьер, установленный Вовой, и мылся до тех пор, пока Лена не начала тревожиться моим долгим отсутствием. Я на мгновение потерял бдительность, и в компании со сперматозоидами, несущими красивых и умных девочек проскочил один из двух сперматозоидов, о которых говорил Вова. Один мужской на несколько десятков тысяч женских. Я хотел было позвать на помощь Вову, но тому было не до меня – он уже прощался с Маринкой, творя на ходу ещё денег для своего двойника из этого мира. Я посчитал, что вероятность зачатия мальчика ничтожно мала, и отстранился от контроля за тем, что происходило в теле Лены.
Лена не стала ничего готовить, а лишь разогрела то, что у нас осталось с предыдущего вечера. Пока я одевался, она накрыла на кухне. Я вышел к ней и невольно замер: оплодотворение уже состоялось! И, по закону подлости, яйцеклетку оплодотворил именно тот сперматозоид, который я упустил! Я тут же вызвал Вову, наплевав на его барьеры. Тот, конечно же, в первую очередь обматерил меня.
«Даже не думай убивать его! – чуть успокоившись, сказал он, – Теперь ты точно влип! Теперь ты влип с ней капитально! У него будет бунтарский характер, но его вполне возможно изменить воспитанием. Если откажешься от этой Лены, ему светит жизнь без отца, а то и детдом. Без отца он сам способен сколотить банду, что приведёт его на малолетку или сведёт с ума мать, а это уже перевод в детдом. С таким воспитанием, как у моей мамани, он отправится в детдом – твоя Лена сама сдаст его туда, когда ему будет лет шесть-семь. С воспитанием твоей мамани он лет в двенадцать-тринадцать загремит на малолетку. Что так, что эдак – будет страшный уголовник. С тобой он вполне может стать вполне нормальным человеком и даже успешным олигархом, хотя и там тоже будут искушений… Блядь, Серый! Как ты так умудрился прошляпить? Из трёхсот с лишним тысяч сперматозоидов пролез именно тот, кого мы не хотели бы видеть!»
«Поживём – увидим!» – несколько озадаченно ответил я.
Между тем я сел за стол, и Лена заметила мою досаду и даже злость.
– Что-то не так, любимый? – спросила она – с минувшего вечера она называла меня только так.
Она посчитала, что я проявил недовольство предстоящей поездкой. Тут же её мысли переключились на её внешность – до меня у неё был комплекс неполноценности. Моё недовольство пробудило этот комплекс, который я, казалось, убрал.
– Ничего, – ответил я и принялся за завтрак.