Глава 14.
Мы управились за четыре часа. Ещё полчаса ушло на полёт прочь с Кортама в сторону Ранды. В дикой спешке за одиннадцать минут мы нейтрализовали не только систему безопасности, но и изменили систему управления. Искин нашего звездолёта попытался возмутиться нашими действиями, направленных против системы безопасности, и мне пришлось вырубить его совсем. При этом, я, кажется, спалил его намертво. Системы жизнеобеспечения работали на автоматике и не зависели от искина. После этого нам пришлось практически на ручном управлении уходить в гиперпространство, что мы и успешно сделали. За управлением сидел я, а Вова присматривал за нашей схемой.
– Ушли! – с облегчением выдохнул Вова.
– Не уверен, – ответил я, чувствуя настоящий флот, который шёл на перехват нас, – Добавь-ка чуть тока… – и я подсказал ему, какую ручку около него нужно подкрутить.
Он добавил, и свет на корабле потускнел из-за того, что вся энергия пошла на гипердвигатель и силовое поле. За прозрачным куполом, который был над нами, даже изменилась пелена – из однотонно-серой стала переливаться всеми цветами радуги. И яркость стремительно нарастала – от отдельных всполохов полярного сияния до яркой радуги.
«Э! – возмутился я, – Перебор! Нахуя выкрутил на полную?! Сейчас либо движок крякнет и разнесёт нас на неизвестные частицы, либо откажет силовое поле, и мы тут подохнем от безумия!»
Вова быстро выкрутил обратно, и свет вернулся к прежнему уровню, однако пелена за бортом не пропала. Кажется, даже пространство стало каким-то иным. Или нас, всё же, накрыло кратковременное отсутствие силового поля?
– Что-то тут не то, – с сомнением сказал я, – Где-то есть просчёт…
– Пиздец резистору! – ответил он, и показал мне на нашей плате оплавленное сопротивление, – Я туда не тот изотоп железа воткнул. Скачок напряжения изменил не только состав изотопов, но и значение сопротивления данного резистора. Вырубай, нахуй, всё! Иначе, в самом деле, крякнет движок или силовая установка. А то и оба, и хрен потом после нас что-то найдут!
Я выключил, и мы вышли в обычное пространство. Невольно замерли, оценивая положение. Прямо по курсу величественно светила какая-то спиральная галактика, раскинувшись перед нами почти плашмя. Я прикрыл глаза, пытаясь найти знакомых мне людей.
Людей я нашёл, однако некоторые моменты меня смутили – что-то не совсем ясное отличало моих родителей от того, что я улавливал ранее. Рядом с ними не было Алёнки и Полинки, но я решил, что они где-то гуляют – на Земле был день. Скорее всего, из-за последствий нестандартного полёта в гиперпространстве я в этот раз несколько не так прочитал их разум. Мысли этих людей и ранее были доступны мне не в полной мере, и ничего не могли добавить мне – были лишь какие-то отпечатки разума. Я мог сравнить эти отпечатки с внешностью человека. Сейчас они стали отчётливее – словно приблизились с сотни метров до метров десяти. И эти люди были в этой галактике. Хоть Солнце не было видно, но я знал, где оно. Попытался найти Дикую Комнату и сокурсниц, но нашёл лишь кого-то отдалённо похожего на них – они словно и не знали меня! Мало того, у них в мыслях даже не было того факта, что у них есть дети. Маринку я застал за самоистязанием – она перед зеркалом давила на своём лице прыщи.
– Что скажешь по поводу знакомых людей? – спросил я.
– В смысле?! – приоткрыв рот, спросил Вова.
– Тебе не кажется, что мои родители, твоя мать и прочие знакомые люди какие-то не те? – уточнил я, – Или мы знали их не настолько хорошо? Или нас всё же накрыло отсутствие защитного поля?
Вова с недоумением смотрел на меня, и тогда я выплеснул в него свои ощущения и впечатления.
– Серый, я так не умею, – ошеломлённо-растерянно ответил он и перевёл взгляд на галактику, которая несомненно была нашей, Млечным Путём, – Мне для чтения мыслей нужно видеть этих людей. Ну, или, хотя бы, находиться с ними не дальше полутора тысяч световых лет.
– Похуй! – ответил я, – До Солнечной системы тут едва ли пятьсот тысяч световых лет. Свыше двух миллиардов световых лет мы преодолели за какие-то две минуты. Осталось совсем чуть-чуть…
– И это совсем «чуть-чуть» нам придётся пилить на местном движке, – сказал Вова, присматриваясь к плате, – Пиздец нашей схеме! Какого хуя? Откуда тут радиация?! Где железо?! Откуда тут изотопы хрома, ванадия и кобальта?!. Были…
Я присмотрелся к схеме и тоже ошеломлённо приоткрыл рот – схема не оплавилась, однако в ней произошли цепочки ядерных реакций. Каким-то образом произошли серии альфа- и бета-распадов, и распад последующих элементов. Больше всего пострадали детали, в которых было железо.
– Пиздец твоей системе! – сказал Вова.
– Согласен! – ответил я, – Что с остальным? Корабль не пострадал от этой магии превращений?
Минут пятнадцать мы осматривали практически весь корабль, и никаких существенных изменений не нашли – пострадала только наша схема. Как мы поняли, токи высокого напряжения вызвали в них сперва бета-распад, а потом и распад последующих элементов. От высокого напряжения и каких-то иных факторов электроны были вдавлены в ядра атомов.
– Нам это не поправить, – сказал вслух Вова, – Это корыто слеплено почти из одного пластика, а все металлы – в деле. К тому же, их там мизерное количество. В нашей схеме железа было больше, чем во всём остальном корабле!
– Придётся на ручном управлении лететь до Земли, – ответил я, – Автопилот-то мы спалили намертво!
– Пятьдесят суток! – простонал он.
– Придётся! – разочарованно ответил я.
– Тут и особых навыков не надо, – пренебрежительно ответил он, – Я в прошлое путешествие попросил своих дамочек порулить на ручном режиме. Держи штурвал и уклоняйся от ярких точек в серости – вот и весь алгоритм управления. Яркие точки, как понимаю, проекции массивных тел типа звёзд с массой примерно в десять процентов от солнечной, которые будут губительны для звездолётов, а более мелкие объекты вообще никак не влияют на полёт, как и мы не влияем на них. По словам той же Гавры, столкновение с ними чревато повышением температуры, но и то не смертельно – эти кораблики проскакивают их за какие-то пять-десять минут. Ну, кому первому рулить?
– Без разницы, – ответил я, – Я не сплю с Нового года по Земле.
– В смысле? – не понял он.
– А вот так: не сплю – и всё! – ответил я, – Произошла какая-то непонятная мне перестройка моего организма. Я ебал своих девчат десятками за сутки…
– Ты меня не выеби от отсутствия баб, – с опаской ответил он, – Поверь, я знаком с ломкой после того, как пропадает регулярная ебля, – ещё до армии, в конце 93-го – в начале 94-го он много раз приезжал к своей матери с девушкой по имени Света.
– Мне тоже не привыкать терпеть, – скривился я, вспомнив свою жизнь: с конца октября 96-го до самого похищения у меня не было ни одной бабы или девчонки.
– Мне тоже, – ответил он и пояснил, – Армия! Особенно, полгода в Чечне! – он мгновение подумал и предложил, – Камень, ножницы, бумага? Кто выиграл, того и дежурство!
– На счёт «три», – пожал я плечами и начал отсчёт, – Раз! Два! Три!
Я неожиданно для себя выкинул «ножницы», а Вова «бумагу».
– Тебе первому! – с некоторым торжеством сказал он.
Я пожал плечами, и оценил наше положение. Исходные органы управления двигателем для путешествий в гиперпространстве не пострадали. Кроме наших повреждений всё работало. С точки зрения технического состояния, то на нашем корабле не работал искин и автоматическое управление. Корабль был вполне пригоден для полётов, но лишь в ручном режиме. Правда, вместе с искином не работали и кое-какие системы безопасности. Например, не было ограничителя скорости, которые могли не сработать при перегреве двигателей или экстренном торможении.
– В принципе, теперь этот кораблик можно разогнать и до десятикратной стандартной скорости, – сказал Вова, тоже явно оценив наши повреждения, – Только не советую – кое-какие цепочки могут не выдержать и – привет гиперпространство без средств защиты, а это уже гарантированная смерть!
– По-моему мы и так там побывали, – сказал я с сомнением.
– Я ничего не чувствую, – ответил он.
– Ладно, постараюсь не разгоняться до таких скоростей, – ответил я.
– Пойду тогда, – сказал он, – Что-то я несколько подустал. Попробую уснуть.
– Ну, через десять-пятнадцать дней будем дома! – бодро сказал я, – Аборигены этого Содружества – те ещё трусы!
Вова кивнул, согласившись со мной, и ушёл…
Глава 15.
До Солнечной системы мы летели не десять, но и не пятьдесят суток – полёт занял пятнадцать суток. Всё это время я не спал. Признаться, после резкого обрыва по части ебли первое время было туго – временами накатывало такое желание кого-то ебать, что появись подобное желание у Вовы, я непременно согрешил бы. Выход был лишь в самоудовлетворении, на чём я подлавливал и Вову. При его дежурстве за пультом управления я не покидал рубку, откидываясь в кресле, и мы пытались делиться нашими способностями. В принципе, за первую неделю вполне освоили: я – способность Вовы к атомно-молекулярному телекинезу, с помощью которого он творил дикие с точки зрения земного химика, геолога и материаловеда минералы и сплавы, а Вова – телепатию и способность не спать сутками. Правда у Вовы не было практики для телепатии, а способность не спать сутками проявилась уже за пару суток до выхода в обычное пространство. В эти пару суток мы чуть-чуть изменили постельное бельё, которого на борту нашего звездолёта было предостаточно (всё ж, внутри это был звездолёт на пятьсот человек и размером с типовую свечку в шестнадцать этажей брежневских времён). Ну, как чуть-чуть? Под ту одежду, которая была на нас в момент похищения. Для основы творчества нашей былой одежды мы взяли то, что было под рукой. Увы, прихватить исходную одежду у нас не получилось – она хоть и была цела, однако, если бы мы решили взять её на борт этого звездолёта, то наши девчата и аборигенки сразу бы поняли, что мы решили смыться. Пусть полёт мог занять пятьсот пятьдесят земных лет, но мы вполне могли пойти и на такое! Для высадки на саму Землю вполне можно было использовать индивидуальные средства защиты, представлявшие коробку размером и весом с три кирпича, которая крепилась на лямки за спиной. Эта коробка обеспечивала его носителя силовым полем, защищавшим от радиации, и обеспечивающей какое-то подобие атмосферы в десяти-пятнадцати сантиметрах от тела. При этом эта коробочка ещё обеспечивала его носителя воздухом. В комплекте с монтажно-ремонтным комплексом с антигравитационным полем она вполне могла обеспечить очень мягкую посадку на Землю. Правда, ресурс у коробки был несколько ограничен двадцатью земными часами, а у антиграва – лишь десять часов, но этого нам было больше, чем достаточно.
Между делом мне удалось починить автопилот. Ну, как починить? Следование по простому маршруту он мог, однако без искина он был практически бесполезен. К тому же, у нас для него не было никаких точек привязки. Я ремонтировал его с целью сохранить звездолёт в тайне от землян. Я много раз обсуждал со своими девчатами и Вовой возможный контакт этого Содружества Галактик с земной цивилизацией. У всех у нас был однозначный вывод: при встрече с Содружеством Галактик земной цивилизации не жить! Представители Содружества Галактик в любом случае не оставят нас в покое – постараются включить в свои дела. Ещё и значительное количество мужиков. С другой стороны, людям нельзя отдавать технологии Содружества Галактик.
Наконец я посчитал, что мы прибыли, и после небольшого совещания с Вовой, который тоже не спал, мы решили выходить в обычное пространство. Перед выходом мы не только переоделись в восстановленную земную одежду, но и нацепили коробку с поясом. Вова ещё и похвастался пачками денежных купюр, которые сотворил по памяти (а память у нас сейчас идеальная – можем вспомнить все мелочи тех купюр, какие приходилось когда-либо держать). Опять же для творчества использовал тряпки из комплектов постельного белья. Он даже сотворил несколько десятков пачек двадцатидолларовых купюр – в прошлом ему пришлось подержать их в руках и внимательно рассмотреть. В свободное от дежурств время Вова занимался изменением структуры материалов тканей и фактически творил деньги. Сотворил два миллиона долларов и свыше двух миллиардов рублей1. Творил самые ходовые купюры.
Выход в обычное пространство озадачил нас. Вокруг нас была пустота и темнота.
«И что теперь?» – спросил Вова через телепатию – мы уже дней десять общались лишь так.
«Ждём, – ответил я, – Система сканирует звёздную систему и ищет совпадения».
«Всё ж, ты запустил этот чёртов автопилот?!» – возмутился он.
«Да, – ответил я, – Искин, увы, мы убили наглухо, но вся информация Содружества Галактик сохранилась».
«Совпадений не найдено!» – выскочило сообщение прямо на куполе звездолёта.
– Ещё б, ты нашёл какое-то совпадение! – впервые за десять суток сказал Вова вслух, – Предлагаю переходить на обычную речь – всё равно нам придётся возвращаться к ней.
– Не возражаю, – ответил я.
Между тем на куполе опять вышла информация. Теперь около некоторых объектов-звёздочек появились характеристики. Мы невольно обратили внимание на характеристики звезды и планет. Я остановился на третьей планете с одним спутником, а Вова присматривался к четвёртой планете с двумя маленькими спутниками, которая была чуть ближе. Мы были примерно между третьей и четвёртой планетами. Только они не были в фазе противостояния.
– Удалось? – с сомнением спросил Вова.
– Сейчас проверим! – сказал я, вспомнив о радиосвязи, функцию которой включил в автопилот.
Стоило включить радиосвязь, как нас оглушил шум. Не белый, а какой-то иной. Я начал настройку.
– Послушайте, лейтенант! Давайте договоримся с самого начала. Я даю уроки гольфа… – ворвался голос, и появилась картинка. Знакомая, кстати, картинка – из фильма «Коломбо: Смерть протягивает руку». Я даже вспомнил, как я, мои родители и два Сани (Папин и Дунаев) полупьяные смотрели эту серию.
– Чего?! – возмутился Вова.
– Того же мнения! – тоже возмутился я, – Это повтор этой серии или мы провалились в прошлое? Сегодня ж не меньше, чем двадцатое мая 98-го года, а не вечер четырнадцатого февраля 97-го!
– Крути настройки! – сказал Вова.
Мы начали менять настройки радиоприёмника, но однозначно пришли к выводу, что попали в прошлое: в Перми было четырнадцатое февраля 97-го! Первоначально мы поймали сигнал от спутника, который вещал Первый канал на Дальний Восток. Даже с поправкой на расстояние, это было примерно около пяти вечера по Перми.
Между делом мы направили наш звездолёт к Земле.
Около получаса мы пытались понять, куда попали. Несомненно, это была Земля. Только у нас получались некоторые нестыковки. В частности, мы поймали новостной блок какого радиоканала, на котором упомянули Президента России Виктора Степановича Черномырдина!
– Ты за новостями перед похищением следил? – спросил Вова.
– Как-то было не особо до них, – виновато ответил я, – Сам же знаешь, у нас в посёлке давно закрыли радиоточку, а иных радиостанций там не было. Я сторожил в школе без каких-либо источников информации. Книжки читал да с малолетками в карты резался…
– Ну, да, – ответил он и с некоторой жалостью посмотрел на меня.
– Чего так смотришь? – возмутился я.
– А ты проанализируй свою жизнь в тот период! – возмутился он, – Отупел и опустился до того, чтобы пить с малолетками! Самому-то сейчас не тошно?! Сколько лет твоим малолетним собутыльникам – Сан Санычу, Жеке и Ромычу? Пятнадцать?
– Шестнадцать или семнадцать, – поправил я его.
– Один хер – малолетки! – ответил он.
Мы помолчали. Мне и в самом деле было нечем ответить ему. К тому же, накатил стыд за ту жизнь. Особенно было стыдно за себя и своё отношение к Алёнке.
Я попытался найти Алёнку, но не нашёл. Опять начал поиски Дикой Комнаты и сокурсниц. Этих нашёл, но это однозначно были какие-то иные девчата. Мои родители тоже ничего не знали ни о какой Алёнке!
– Ну, что скажешь про этого юмориста? – вывел меня из поисков Вова, и я понял, что он о Черномырдине.
– Вроде бы, премьер-министр при Боре Ельцине, – ответил я, – Прославился своим косноязычьем. Чего стоит его: «Хуже водки лучше нету…»
– В курсе, что он выполнял обязанности Президента России при операции Боре, – озадаченно ответил он, – Ты понял, что теперь он – не врио, а реальный Президент России или я ослышался? Была или нет оговорка о том, что он – временно исполняющий обязанности Президента России?
– Нет, – ответил я – я точно не слышал подобного.
– Эх, ты! А ещё носил в школе кликуху Профессор!
– Кажется, я и в самом деле за полгода с небольшим изрядно опустился, – в шоке признал я, – Что со мной такое было? Я ж превращался в тупого дебила! – я был готов заорать от стыда.
– Кажется, у тебя и в самом деле была серьёзная опухоль, – покачал он головой, – Закончить школу с золотой медалью и так опуститься?! – я и в самом деле закончил школу с золотой медалью, – У меня иного объяснения нет!
Я опять начал перебирать каналы.
– …заканчивается вывод российских войск из Чеченской республики Ичкерия… – ворвался очередной канал.
– Чего?! – заорал возмущённый Вова, – Какая, нахуй, республика Ичкерия?!
Между тем диктор вещал о каком-то втором пакете Хасавюртовских соглашений. Даже из этого небольшого сообщения следовало, что Ичкерия стала независимой. Следом за этими новостями пошли новости из иных республик России. Как мы поняли, Россия трещит по швам: что-то происходит в Татарстане, Башкирии, Якутии и иных республиках Северного Кавказа. Мало того, Дальний Восток и даже вся Сибирь восточнее Енисея отделяется от России с переходом к Японии или Мировому сообществу. Не лучше и на Урале – губернатор Свердловской области почти добился создания Уральской области и вопрос стоит о том, в каких границах она будет.
– Пиздец! – процедил Вова, – Да не к Мировому сообществу переходят Дальний Восток и Сибирь, а к Штатам! Японии там едва ли пару островков отвалится! А вот хуй им! – и он хлопнул рукой по локтевому сгибу в неприличном жесте, – Я не позволю этому!
– И что мы сделаем? – с сомнением спросил я, – Опрыскаем их одеколоном или дерьмом? Это ж не военный, а простой гражданский звездолёт, который у Содружества галактик на правах трёхколёсного велосипеда. Нас даже родное ПВО может сбить. И у меня есть большие сомнения. Кажется, это не совсем наша Земля. Такие новости я точно бы не пропустил! Мало того, я не могу найти некоторых знакомых!
– В смысле? – в шоке спросил он.
– Ну, по теории вероятности вполне возможно существование двойника не только конкретного человека, но даже планеты… – начал рассуждать я.
– Серый, не гони пургу! – оборвал он меня, – Ты на звёзды глянь! Это ж наше небо! Скажешь, что в нашей вселенной есть ещё и копия нашей галактики вместе с её соседями?
– Тогда, выходит, у нас с тобой что-то пошло не так, – озадаченно ответил я, – Только иная моя гипотеза выглядит ещё невероятнее: мы попали в какой-то параллельный мир, – я помотал головой, – Нет! Бред! Мы просто не знали всей правды о нашем мире! Вариант о прошлом точно невозможен!..
– Но Ельцин! Черномырдин на посту Президента России! – ответил он, – Кажется, я реально поверю в эту твою безумную гипотезу о параллельной вселенной!.. Э! А это что за хрень?
Всё это время он смотрел на космическое пространство. Земля уже приблизилась настолько, что была вполне узнаваемой. Только внимание Вовы привлекла не Земля, а нечто иное. Я тоже присмотрелся, и невольно моя челюсть пошла вниз: это был корабль коротайек! Тот самый или очень похожий на него! Я даже уловил на нём отпечатки разума девчат-коротайек. Только они были в панике: они почувствовали наше приближение и в ужасе бежали. Бежали, не захватив ни одного человека!
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросил Вова.
Его мысли мне и так были ясны: мы явно увидели именно тот корабль, который похитил нас. Или очень похожий на тот. Вова видел над Кортамом корабль, который похитил, когда летал на иные планеты.
Корабль, кажется, тоже заметил нас. Я уловил на его борту панику, и… корабль исчез. Исчез без нас ранних! Или без наших двойников! На его борту точно не было землян или существ с иных планет – лишь знакомые мне сущности с яркой Серостью в душе.
– Мы его спугнули? – растерянно спросил Вова.
– Кажется, да, – ответил я.
– Остаются два варианта: прошлое нашей вселенной и иная вселенная, – с хитрецой сказал он, – Мне больше нравится второй вариант. Раздел России – это точно не из нашей вселенной. Да, в нашем мире есть позорные Хасавюртовские соглашения, но второго пакета по ним точно не было. Тем более, не трубили на весь мир о том, что наши войска выводятся оттуда полностью. Такие новости я точно бы не пропустил! Пойми, что на момент похищения в Чечне оставались кое-какие мои знакомые.
– В смысле? – возмутился я, – Ты ж больше года уже как дома. Все твои сослуживцы явно тоже уже по домам – ваш срок службы закончился…
– Офицеры! – ответил он, – Знаешь ли, в армии сохранилось кое-какое понятие боевого братства. Там звания уже не настолько важны.
Я продолжил перебирать радиочастоты. Попадалось много радиостанций не на русском языке, но для нас это не было проблемой.
– Нас не обнаружат? – озадаченно спросил Вова, – Всё ж, этот звездолёт размером с шестнадцатиэтажный дом брежневских времён.
– Не исключено, – тоже озадаченно ответил я, – Это ж обычный гражданский звездолёт, а не разведчик. Впрочем, не думаю. На Земле сейчас телескопы таковы, что и стометровый астероид увидят лишь тогда, когда тот начнёт падать, а мы примерно на орбите Луны.
– Что будем делать? – спросил я, – Как мы и договаривались, это нельзя даже показывать землянам. Как будем возвращаться? Если систем жизнеобеспечения и антиграва нам хватит на спуск вниз, то на обратный путь заряда точно не будет. Если это иная вселенная, то нам придётся возвращаться на этот корабль. Я, конечно, могу подзарядиться от трансформатора, около которого меня выкрали коротайи, но придётся часов семь караулить.
– Возьмём запасные батареи, – ответил я, – Это всего-то пара лишних кило, а размеры не такие и большие.
– Тогда что будем делать со звездолётом? – спросил он – по былому плану мы вообще хотели отправить его в свободный полёт, а то и уничтожить на Солнце (чтоб не было искушений вернуться в Содружество Галактик ради жизни там или ради кого-то из жён, которых нам навязали коротайи и аборигены Содружества).
– Спрячем на Луне, – ответил я, – Теперь мы знаем, как собрать костыль для дальних межгалактических полётов, а на Земле не составит труда собрать схему, которую спалили при этом перелёте.
– Только давай договоримся, что будем оповещать о возвращении на борт корабля, – несколько настороженно сказал он.
– Само собой! – ответил я и посмотрел на него, – Ты мне не доверяешь?
– Признаться, после Гавры – не очень, – ответил он.
– Но и ты не святой! – вспылил я, – Знал же, что Цера будет моей кураторшей, но всё равно выебал!..
– Это она меня выебала, а не я её! – возмутился он, – Зажала в общей душевой у бассейна, и сама же насадилась! Сам же знаешь, какие они все там бляди!
– Признайся, кто-то зацепил из тех, кого навязали нам или из числа аборигенок Содружества Галактик? – спросил я после небольшой паузы.
– Аборигенки – бляди, – поморщился он, – Практически все без исключения хотели попробовать поебаться с тобой, Лёхой, Мишкой и Ванькой. Одна ебалась с Мишкой, а когда я прижал её, то она невинно спросила: «А что такого?» Нам четверым достались в сравнении с твоими малолетки – той же Гавре едва исполнилось двадцать земных лет, а остальные – едва ли старше её на три земных года, а то и младше. Из землянок – да, кое-кто зацепил. Пожалуй, могу выделить пару – Ленку Петрову и Катьку Филимонову. Ленку ты уже явно успел изучить – она постоянно крутилась около нас, пока не разродилась сыном. Девушка со странностями и очень ревнивая. Другое дело – Катюха. Катюха даже с малышом крутилась около нас, но особо в разговоры не встревала. В мыслях я не почувствовал такой ревности, как у Ленки. Пожалуй, с Екатериной Викторовной Филимоновой я бы не прочь жить семьёй. Она – из Перми, – он задумался, – Думаю, поставь меня перед выбором, кого бы оставить около себя, долго бы думал, и в конце концов выбрал бы Ленку. А ты кого-то выделил среди своего безумного гарема?
– Пожалуй, да, – ответил я, – В первую очередь, Сэм – Саманту Макдауэлл, Анютку Волкову, Светку Царапову и Настю Морозову, но та ещё малолетка. С Сэм мы были с самого начала, но она – американка и у неё несколько иное мышление. На мой взгляд, без комплексов и тормозов. Зачастую моя ебля в новых камерах начиналась с неё – пока другие только приглядывались ко мне, она тут же стремилась запрыгнуть мне на хуй. На борту звездолёта Серых ангелов именно она была у меня первой девушкой – опередила всех других девчат той каюты. Даже на Кортаме она иной раз была безбашенной. Начала серьёзнеть лишь за два-три месяца до родов. Светка хоть до освобождения и была со мной едва ли пару земных месяцев и сперва не запомнилась, но при совместной жизни показала себя отличной женой. Как и прочие, ревнует, но понимает, что иного выхода у нас не было. Только несколько отстранённая какая-то. Анютка же, как кошка, ластилась ко мне в любую свободную минуту, но тоже иной раз безбашенная – в последней камере первой запрыгнула на мой хуй, едва увидев меня. Света же тогда замешкалась, хотя была со мной несколько камер до того. Ещё могу выделить сестричек-близняшек Терновых и Анну Четвертакову из Иркутска. Хоть близняшки и родили по паре близнецов, а от коротайек им досталось вообще по двенадцать детей, но я каким-то образом прилип к Капе и Клео. Анна Четвертакова годится нам едва ли не в матери, но сохранила какую-то юношескую взбалмошность, и былая разница в возрасте не чувствуется. К тому же, своих детей у неё до похищения не было. Из аборигенок цепанули Цера, Гавра и Эйвина, но только те иной раз разрывались между любовью ко мне и службой – все аборигенки прикреплены к нам в качестве надзирателей. Мы ж для них – жуки в их муравейнике! Без детей – вполне можно было забрать с собой хоть всех их. Думаю, Цера и Гавра вполне могли помочь нам с возвращением в наше общество или с внедрением в это общество.
– Ну, нет! – возмутился Вова, – Это много! К тому же, твоя Цера – та ещё тварь! Она ж старше даже Александра Македонского!
Я ничего не ответил, продолжая накручивать ручки настройки радио. Нас отвлекла новость о «сделке тысячелетия» – о продаже Россией Сибири и Дальнего Востока американцам. Это была даже не новостная лента, а какое-то шоу на радио из США. Цена вопроса – триллион долларов. Начало переговоров намечается на начало апреля.
– Вырубай к хуям это позорище! – не выдержал Вова, – Эта шобла, что у власти в России, растащат этот триллион до последнего цента. Ещё скажут, что мало!
Я продолжил поиск радиостанций.
– Какие планы? – спросил я спустя минут пять, – Где будем внедряться?
– Однозначно надо где-то в Москве или в Штатах, – ответил он, – Только не тянет меня в Штаты. Своим вопросом о бабах, оставшихся на Кортаме, ты невольно зацепил меня. Сперва буду искать Лену и Катю. Думаю, с Катей должно быть всё проще – с Леной мы ж не сразу поладили…
– Теперь тебе доступна не только телепатия, но и скрытый гипноз, – усмехнулся я, перебив его, – Думаешь, как так получилось, что нам удалось уединиться на этом звездолёте? – Вова приподнял брови, – Пришлось изрядно поработать. И не только перед тем, как мы пошли сюда, но ещё и за пару недель до этого. Думаешь, почему отговорил тебя от этого бегства второго мая? Тогда они ещё были недостаточно подготовлены.
– А я посчитал, что ты тогда опять напился из-за того, что тебя начала устраивать подобная жизнь, – усмехнулся он, но тут же помрачнел, – Веришь ли, мне сейчас очень тяжело без ебли. Заебало уже дрочить! Первым делом я точно выебу какую-нибудь проститутку или найду копию Лены или Кати, и в быстром темпе соблазню их…
– Вова, не надо! – прорычал я, – Я – не в лучшем положении!
– Тогда предлагаю не затягивать время и приземлиться! – решительно сказал он.
– Стоп! – остановил я его, – Сперва корабль спрячем. Предлагаю спрятать его на Луне, в приполярной области на обратной стороне.
– Сперва не мешает подкрепиться, – сказал Вова.
– Прилунимся – тогда и поедим, – ответил я, – Это максимум – полчаса.
Я направил звездолёт в сторону Луны…
Место для укрытия звездолёта мы нашли без особых проблем и прошли в столовую. За это время я продумал программу для того, чтобы нам не лететь до Земли от самой Луны: звездолёт подбросит нас до высоты в полторы-две тысячи километров, мы покинем его, он вернётся на стоянку на Луне, а мы отправимся на Землю. Правда, при высадке придётся соблюдать максимальную скрытность. Пока обедали, я продумывал этот план. Нас вполне могли перехватить родные ПВО и просто засечь простым взглядом. В Перми близилось семь вечера. В принципе, погода была пасмурной, и нас едва ли заметят, но приземляться надо будет вне населённых пунктов.
– Ну, решил, где будешь приземляться? – спросил Вова, – Как бы, наши двойники явно остались на Земле. Ещё не совсем ясно, какова их судьба на фоне всех этих событий.
– Предлагаешь высадиться вместе где-нибудь в одном месте? – с сомнением спросил я.
Признаться, из-за прочих мыслей я так и не решил, где высаживаться и готов был высадиться хоть в Перми, хоть в Иркутске, хоть домой к родителям, хоть вообще во Флориде – к Анютке Волковой, Анне Четвертаковой с близняшками, к родителям двойника или даже к Сэм. Впрочем, Флорида отпадала из-за одежды и иной страны, а близняшки Терновы – из-за того, что им нет даже семнадцати лет, и они ещё школьницы.
Дикая Комната точно была вне моих интересов. Как ни странно, Наташка и Ольга хоть и отучились в сельхозколледже, но не знали меня. Танька и Ленка учились в автотранспортном колледже. Сокурсницы Маринка и Валя отучились в Кунгуре, но не знали меня. Кажется, мой местный двойник так и остался в Политехе. К тому же, Маринка и Валя не очень-то интересовали меня: они и в колледже-то не очень привлекали меня. Если б я не напился на нашем выпускном, то ничего бы между нами и не было. Как ни странно, Алёнки в этой вселенной не было. Она либо не родилась, либо уже мертва. Я нашёл её подружек по сельхозколледжу, но они не знали такой. Подружек же по её деревне я не знал. Деревня, вроде бы, где-то не так далеко от Кунгура.
– Да, – ответил он, явно уловив у меня желание найти Алёнку, – Предлагаю высадиться в Кунгуре. Как ты смотришь на такое предложение? У тебя ж из Кунгура тоже были девчата. Я не о твоём прошлом, а о тех, кого похитили вместе с нами.