Идеи закончились примерно к двум часам дня. Нечего сказать, некуда пойти, негде спрятаться от новой неконтролируемой волны страха. Мы стояли на остановке бесконечные семь минут: примерно семь минут назад я поняла, что не справляюсь. Падаю.

Я уже не взлечу обратно.

– Как впечатления от поездки? – спросил он, кажется, в третий или четвертый раз, надеясь хоть когда-нибудь услышать правду.

– По-прежнему отлично, – улыбнулась я, экстренно переключая потерянный взгляд на оживленный. – Зря ты переживаешь, что мне может что-то не понравиться. Красивый завтрак в новом городе – и я самый счастливый человек на свете, честно!

– Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. Буду ждать, что ты напишешь об этом дне.

– Думаешь, напишу?

– Да, – вздохнул он. – Я уверен.

Теперь мне придется держаться, чтобы не написать ни строчки. Как понимать его слова: он беспокоится, что не оправдал моих ожиданий, не верит мне или планирует самоутверждаться за счет моих текстов? Классно, должно быть, быть возлюбленным писательницы: чем драматичнее и сложнее развернется ваша история, тем больше чувственных постов, стихов и глав она тебе посвятит. Он быстро вошел во вкус, и это даже злило.

Автобус или маршрутка – что вообще ходит в этом городе? – подводили сильнее с каждой минутой. Смена локации могла бы хоть ненадолго спасти диалог, но мы продолжали топтаться на месте. Какого ответа, каких строчек он ждет? Зачем эта поездка ему самому?

– А тебе как день? – осторожно переспросила я.

– Во, – поднял он большие пальцы. – Это ведь мой родной город, мне здесь в любом случае хорошо. Только у меня такое ощущение, что это не я с тобой поехал в путешествие, а ты со мной.

– А есть разница? – напряглась я, догадываясь, что он имеет в виду.

Маршрутка заглушила возможный неприятный ответ. Он заплатил за нас двоих, и мы плечом к плечу поехали в район, где прошло его детство. Мне казалось, это отличный ключик к его сердцу: вместе пройтись по местам, где он рос, посмотреть, с чего все начиналось, быть рядом, когда он растрогается от воспоминаний, увидеть особенную улыбку на его лице и отойти в сторону, если это будет необходимо. Страх снова сменился надеждой: я оказалась здесь не просто так.

В родной город не ездят с кем попало.

– Кстати, если ты будешь писать третью книгу, мне бы хотелось, чтобы меня звали Марк, – нарушил он очередное молчание, – и, повторюсь, мне будет особенно интересно почитать о сегодняшнем дне.

– Возьму на заметку, – поджала я губы.

– Если что, я тоже умею многое себе накручивать, – вздохнул он, разворачиваясь к окну.

– Я правда в порядке, – внушала я нам обоим.

– Ну да.

Последний час, когда светло. Последний день, когда мы смотрим в одном направлении. Это был один из немногих шансов поговорить всерьез, рассказать, как мне трудно и страшно, признаться, что я не спала все десять ночей между покупкой билетов и вылетом, аккуратно высказать свое возмущение и обиду, но я молча уставилась в пыльное окно вместе с ним.

Что он о себе возомнил? С чего он взял, что я стану посвящать ему книгу? А даже если и так, с какой стати я должна прятать его имя за несколькими чужими буквами?

«Нет уж», – усмехнулась я про себя, представляя, с каким лицом он будет читать этот фрагмент. – «Какой из тебя Марк, Максим?»

08.04.22

Мне искренне нравилась моя работа. Я ежедневно чередовала время и маршруты: сегодня моя смена начиналась только в 16:00, солнце не слепило глаза, а настроение располагало к пешей прогулке по набережной с маленьким стаканчиком в руках. Пить кофе по пути в кофейню, где я пью и продаю кофе, чтобы завтра купить кофе по пути в кофейню… Не каждый поймет, но многие позавидуют моей беззаботности в 26.

Я очнулась на другом проспекте: не помню, почему свернула не туда, но так даже лучше. Другой маршрут – другие здания, другие песни в наушниках, другая я. Счастье – жить в большом городе, где всегда есть выбор, особенно весной.

Забежав на работу, я весело поприветствовала уставших коллег. В их глазах я всегда была улыбчивой, энергичной и по-хорошему сумасшедшей.

– Ты чего такая довольная, будто не на работу пришла? – усмехнулся утренний бармен.

– Не знаю, весна, – пожала я плечами. – Да и улетаю скоро.

– Опять?

– Да! На этот раз в настоящий отпуск.

– Сааашенька! – обрадовался менеджер, когда я заглянула в подсобку. – Вспомнишь солнышко – вот и лучик!

– Привет, – улыбнулась я ребятам, в том числе новенькому парню.

– Это Сашенька, один из наших самых прекрасных и опытных барменов, – представили меня стажеру. – Сашенька, знакомься, это Максим.

– Очень приятно, – кивнули мы друг другу.

Нет. О, о, о нет.

Что это: искра, ловушка, тест, ирония, самообман, ошибка? Почему в его напуганном сосредоточенном взгляде отражаюсь прежняя я? Почему мне кажется, что я все это проходила? Хватит ли мне сил на этот раз?

Я влюблялась так быстро и непредсказуемо только один раз. В 18 лет. Такая же холодная необъяснимая молния при первой встрече, как и в эту секунду – и вот я уже официально делю себя на «до» и «после». Восемь красивых лет в погоне за «я тебя тоже», которое он так и не произнес.

Заштопанное сердце.

Удивительный кусок меня.

Нет, я не позволю случиться ничему из того, что так жутко и ослепительно пробежало у меня перед глазами, но эта вспышка – важный знак.

Ничем хорошим это не закончится.

Из-за этого парня я уволюсь.

21.04.22

– Спасибо, что еще раз сыграл мою пару на вечер, – улыбнулась я Кириллу на прощание. – Кажется, мы отлично смотрелись.

– Безусловно! Круче нас были только жених и невеста.

– Пожалуй! – рассмеялась я. – Тебя там уже заждались, наверное?

– Да, скоро пойду.

– Хорошо. Честно говоря, я весь день невольно представляла, было ли бы мне настолько весело и комфортно, если бы я пошла с… тем, кого изначально пригласили.

– Ты же знаешь ответ, – вздохнул Кирилл.

– Да. Поэтому особенно тебе благодарна.

– Думаешь, вы разбежались окончательно? – осторожно спросил он.

– Да. За девять дней отпуска я, кажется, переосмыслила все, но эта свадьба показала даже больше. Это как финальный штрих, жирное подчеркивание всего того, что я осознала. Та история никогда бы не привела к свадьбе, я бы никогда не оказалась за одним столом с его родными, мы бы никогда не назвали себя семьей… Не то чтобы я к этому стремилась, мечтала. Не то чтобы я была готова к этому сама. Просто я только сегодня увидела, что так бывает: не в книжках, не в кино, а по-настоящему, с моей подругой! С моей подругой детства, которая так же много ошибалась, как и я, но все же смогла встретить своего человека…

– Тем не менее, ты уже выглядишь счастливее, чем до расставания, – обнял меня Кирилл. – Ты очень выросла за это время.

– Да, да, ты говорил, – нервно кивала я с комом в горле. – Я ведь сияла, летала, пела песни на набережных, когда только освободилась! У меня ведь даже случилась новая симпатия, хотя казалось, что такое невозможно. Странно, что я об этом забыла. Сегодня просто день такой: вино, свадьба, конец отпуска…

– Подожди, какая симпатия, ты о чем?

– Я пока не поняла, но это была почти такая же мощная вспышка, как и тогда, восемь лет назад. Как будто я снова подросток, даже смешно… – небрежно отмахнулась я обеими руками. – Неудивительно, что я забыла про него за время отъезда. Нет, спасибо, я больше в такое не вляпаюсь.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Кирилл. – А теперь мне и правда пора.

– Еще раз спасибо тебе! Завтра работаешь?

– Завтра нет, увидимся чуть позже.

– Хорошо, – обнялись мы снова. – До скорого.

Самый теплый день апреля подошел к концу. По дороге домой я трижды расплакалась: то ли от непростых выводов, то ли от счастья за подругу, то ли от страха перемен. Я чувствовала в себе силы дописать предыдущую историю до конца, заново поверить в любовь и распахнуть руки в ожидании прекрасного.

Я распахнула руки.

Следующая глава или следующая книга?

22.04.22

– Привет, – пробежал мимо Максим.

– Привет, – заулыбалась я шире, чем стоило бы.

Хоть какой-то плюс работы в масках.

Я старалась рассуждать логически. Это надуманное. Этот парень просто появился ужасно вовремя: я раскрыла сердце, освободившись от прошлой затянувшейся истории, кричала, что хочу влюбиться, хочу новых сильных чувств до мурашек – и вот он. В тех же очках, с тем же взглядом, такой же, на первый взгляд, недоступный, но другой. Другой герой другого романа.

Не помню, когда у меня в последний раз подкашивались ноги от волнения. Это даже смешно. Прекрасно и чудовищно глупо.

– Как твоя стажировка? – попыталась я начать разговор, когда мы снова пересеклись.

– Да хорошо, – пожал плечами он. – Как будто и не уходил.

– Точно, я слышала, что ты уже работал здесь пару лет назад. А я перешла сюда в пандемию, – заморгала я. – Ну, из этой сети так просто не уйти, многие возвращаются…

– Согласен, узнал, – вероятно, улыбнулся он, но я этого не увидела.

– Молодой человек! – закричали из зала. – Посчитайте нас!

Я выдохнула: напряжение росло с каждой секундой, и на следующую минуту у меня бы просто не хватило сил. Это самый бессмысленный диалог, который я только могла создать. Пока он печатал чек, я старалась выровнять дыхание, но не успела.

– У них наличка, посчитаешь?

Одна тысяча рублей минус восемьсот двадцать пять. Двести семьдесят пять… или? Да что со мной происходит?!

Я чувствовала его взгляд сверху. Вблизи он оказался еще выше. Он внимательно смотрел, как я выскребаю мелочь дрожащими руками, а я никак не могла сконцентрироваться на цифрах. Столько я должна сотен: одну или две? Замечает ли он, как меня трясет? Какие у него сейчас глаза? Какого они, кстати, цвета?

– Устный счет – не мое, – стыдливо пожала плечами я, протягивая сдачу. – Правильно же?

– Вроде да, – чуть смущенно посмотрел он.

Карие. Я никогда не любила карие глаза, но было уже поздно.

– Извини, что опоздала, – забежала в бар моя сменщица. – Можешь ничего не отмывать. Касса ровная?

– О, не уверена.

– Ладно, я сама пересчитаю. Иди отдыхай.

Выбегая из кофейни, я старалась держаться спокойно и отстраненно. Я сделала глупейший крюк, чтобы найти его в зале и попрощаться. Лучше бы просто ушла…

Я увидела, как наши девочки поочередно обнимают его на выходе, и все сорвалось. Крушение моей весны – не иначе. Конечно, за те девять дней, что я была в отпуске, он уже успел неплохо освоиться в коллективе. У меня точно не хватит смелости подойти так же.

Лучше я просто уйду.

28.04.22

– У меня к тебе очень важный разговор, – еле собралась я с духом.

– Ну-ка? – тут же прищурился Кирилл.

– И это будет страшная тайна.

– Так, продолжай!

– Что ты можешь сказать о… – замялась я, в последний раз прокручивая в голове все возможные риски, – о нашем сегодняшнем утреннем официанте?

– Ха! О Максе?

То, что я не могла произнести его имя вслух, пугало еще больше. Я никогда не озвучиваю имена тех, в кого влюблена – блок, кажется, со старших классов школы. Все совпадает. Все очень плохо.

– Да, о нем.

– Так и знал, что он может тебе понравиться! – расхохотался Кирилл на весь Невский проспект.

– Тише, мы еще не так далеко ушли…

– Да мало что знаю, если честно, – сказал он чуть тише. – Скрытный, немного замкнутый, редко говорит о себе. Видно, что ему сложновато, но он явно очень старается.

– Эх, думала, ты знаешь чуть больше. У него закрытые профили во всех соцсетях, я уже всю голову сломала… Он у тебя не в друзьях случайно?

– Вроде нет. Так добавься, в чем сложность?

– О, ты, видимо, не понял, насколько у меня все плохо. Я посмотреть на него боюсь лишний раз. Мне кажется, он уже давно все понял…

– А… – поднял брови Кирилл. – Настолько? Ты когда успела?

– С первого взгляда, еще до отпуска.

– О, теперь я понял…

– Не знаешь, кстати, сколько ему лет?

– Думаю, примерно нашего возраста. Он ведь уже не в первый раз устраивается.

– Поможешь невзначай спросить? – продолжала я зажмуриваться от смущения.

– Без проблем, на следующей смене. Сейчас посмотрим расписание.

– Послезавтра мы стоим втроем, завтра увидимся только на пересменке, в понедельник работаем без тебя, а во вторник вы с ним без меня.

– Лааадно, Саша, все с тобой ясно! – снова не смог сдержать смех Кирилл.

– Умоляю, никому не говори, иначе мне сразу придется уволиться.

– Хорошо, хорошо, – сказал он тише. – Слушай, ну очки и замкнутость – это, конечно, твой типаж, но разве тебе когда-то нравились парни в черном?

– В том-то и дело! – взвыла я. – Я не понимаю, что со мной происходит. Он вечно в черном, у него карие глаза, он курит, пишет в чат с ошибками, обнимается со всеми нашими девочками, кроме меня. Он – целый список того, что не категорически не подходит, но… Это нечто. Я не могу это объяснить. Я чувствую себя подростком, который не понимает, что делать с этими вспышками чувств.

– Кстати, да, на удивление, он неплохо ладит с нашими девочками. Особенно с Ариной, они даже…

– Да, да, я заметила, – как можно скорее прервала я. – Но они пока не уходят вместе.

– Да, при мне он всегда уходил один.

– Вот не уехала бы тогда в отпуск – возможно, была бы уже одной из его подружек…

– Этого мы уже не узнаем, – вздохнул Кирилл. – Но я думаю, что у тебя еще есть все шансы.

– Думаешь?

– Ты же Саша – как ты можешь не понравиться? Общайся, будь собой, а там посмотрим!

– Спасибо тебе, – засияла я внутри. – Ты, как всегда, очень помог.

– Не за что. Кстати, не хочешь устроить пикник на Марсовом?

Так большая тайна вышла за пределы моей головы, в спину начал дышать бессонный нервный май, а чувства начали расцветать, как сирень на Марсовом поле летом: сначала едва заметно, а потом бескрайне и удушающе.

Второе только впереди.

05.05.22

Последний спокойный день и сон я помню в отпуске. Здравствуй, май, теперь я стабильно просыпаюсь в промежутке между 4 и 5 утра с учащенным сердцебиением и тревожными мыслями о том, чего не существует.

О, как мне это не нравится.

О, как мне это нравится.

Острый кинжал во взгляде издалека и подозрительная легкость рядом. Две разные вселенные. Каждый поворот головы – новая надуманная пощечина. Пока горит одна сторона, подставляю другую. Зажмуриваюсь, улыбаюсь и снова удачно шучу. Я смешная. Я смешна?

О, как мне это нравится. Неизвестность, ты бываешь так прекрасна и невесома, столько всего в тебе можно додумать и дорисовать, что даже не хочется искать эту никчемную правду. С тех пор, как я стала взрослой, меня уже не проведешь: реальность окажется в разы мрачнее и скучнее, чем я успела раскрасить в голове. С тех пор, как я стала взрослой, я поняла, что невозможное случается. Часто. И даже со мной.

Первые майские праздники прошли ужасно. Ни одной совместной смены: он – всегда утро на летней террасе, я – всегда вечер в баре, но даже пяти минут пересменки оказывалось достаточно, чтобы умереть. Сердце стабильно начинало выпрыгивать из груди за час до встречи, а на подходе к кофейне традиционно темнело в глазах.

Три, два, один… Глубокий вдох.

«Привет» – невозмутимо махала я на ходу.

«Привет» – коротко улыбался он. Или не улыбался, не знаю.

Дурацкая традиция, к которой я так и не привыкла за год работы здесь: здороваться или прощаться, протягивая «пять». Я никогда не была инициатором чего-то подобного, но с ним все резко изменилось. Мне было важно коснуться его хотя бы на прощание. Единственная доза, которую я могла получить.

Все смены делились на черное и белое: те, когда он дежурно протягивал мне ладошку, и те, когда я не замечала его уход. Он никогда не ждал, пока я освобожусь. Видя, что я готовлю напитки, разговариваю с гостями или стою спиной, он исчезал молча. Я часами поворачивала голову, надеясь, что мне показалось, и он уходит только сейчас…

Каждый поворот – пощечина. Каждый день.

12:03.

Этот выходной должен был стать спасением. Мое состояние усугубилось настолько, что я едва вытащила себя на праздничный завтрак в панорамной кофейне с видом на Большую Невку.

Отпраздную свое выздоровление.

У меня есть сутки, чтобы прийти в себя.

– Скрембл с креветками и фильтр кофе, пожалуйста, – заказала я за лучшим столиком.

– Конечно, – кивнул идеальный официант. – А после советую обратить внимание на тарт со свежей клубникой или баскский чизкейк.

– Подумаю, спасибо, – откинулась я на спинку удобнейшего дизайнерского стула.

Наконец-то я оказалась в своей тарелке. Наконец-то на меня смотрели, оказывали знаки внимания, улыбались и предлагали лучшее. На мне было воздушное голубое платье почти в пол и ярко-лимонное худи сверху, но даже этот контраст едва кричал о том, сколько всего колотится внутри.

Сидеть на месте оказалось сложно. Отказавшись от десерта и искренне поблагодарив официантов, я пошла проветрить мысли в парк. По-прежнему голые деревья, суетливые голуби, холодный ветер, мелкая рябь на пруду. Два человека в куртках, шапках и, кажется, перчатках. Единственный весенний куст с набухшими почками. Очевидно, я оделась не по погоде, но сегодня мое тело хотя бы дрожит по понятным причинам…

14:56.

Я опоздала в кинотеатр на пять минут. Судя по всему, знакомство главных героев состоялось из-за непредсказуемого ливня, когда они забежали под одну и ту же арку. Любовь с первого взгляда. Кажется, в нее продолжают верить только режиссеры и я.

Следующий кадр – несколько лет спустя. Теперь они были парой, праздновавшей годовщину. Девушке изменили стрижку, а молодой человек превратился в статного мужчину с щетиной. В тех самых очках. Со взглядом, от которого я так старательно бежала с самого утра. С первой его смены…

Их схожесть с Максимом составляла 99.9%. Уверена, это подтвердил бы любой. И почему я заранее не посмотрела трейлер?!

Целый час я наблюдала, как он улыбается, грустит, хмурится, ест, пьет, просыпается и нежно касается женщины, которую любит. Последнее разрывало. Я не ожидала, что когда-либо увижу его так близко, таким открытым, смешным и уязвимым. Он никогда не посмотрит на меня так же. Мы никогда не сможем быть вместе.

Я зажмуривалась так часто, что пришлось покинуть кинотеатр раньше времени. Уходя, я бросила последний осторожный взгляд на афишу: нет, на фотографии этот актер выглядел совсем иначе.

Нет, я точно сошла с ума.

17:10.

Это произойдет сегодня. У меня больше нет сил тонуть в догадках и неизвестности.

Я забежала в супермаркет и схватила первую попавшуюся бутылку 0,375. Огромный фудкорт, пластмассовые стулья всех цветов радуги, блинчик со случайной начинкой и мини-бутылка вина, прятавшаяся под столом. Глупее и отчаяннее некуда, но я продолжу. Сколько можно прятаться? Сколько мне лет? А ему?

Четыре больших глотка ничего не исправили. Придется действовать самостоятельно, в здравом уме и сумасшедшем страхе. Самый большой риск моей весны.

Интересно, как долго мне придется ждать?

17:57.

«Добавить в друзья».

17:57.

«Максим принял вашу заявку в друзья».

Так просто?

06.05.22

Меня не существует в реальном времени. Не в этом мае. Не я сижу перед пустой чашкой больше часа, не замечая, что происходит вокруг, не я отбрасываю тень в парке, не я отражаюсь в вагоне метро, не я прихожу на работу улыбаться. Я – не тело, которое ловко реагирует на людей и обстоятельства, не голос, который всегда даст невозмутимый ответ, не смех, льющийся по инерции. Я – крохотная душа, которую легко раздавить между двумя ладошками.

Соприкоснутся ли наши ладошки сегодня?

– Где все? – ворчали уставшие утренники. – Кто сегодня в вечер? Саш, посмотришь?

Я сделала вид, что открыла табличку, пусть и знала расписание наизусть. Он опаздывал на восемь минут, но произнести его имя по-прежнему было смертельно страшно.

– А, сегодня же Макс! – спасли меня ребята.

– И где он? У кого есть его номер?

– Саш, у тебя есть? – повернулся ко мне Кирилл, еле сдерживая смех. – Позвонишь?

– Нет, – просверлила я его взглядом.

– Но в друзьях-то есть? – не унимался он.

Он забежал раньше, чем я успела придумать отговорку. Мы не поздоровались, и это было только началом семичасовой катастрофы.

– Ну, я пойду собираться, раз Макс уже переодевается, – похлопал меня по плечу Кирилл. – Удачи вам!

– Тише, – взмолилась я.

– А что я такого сказал?

Заказы полетели один за другим, и я почти смогла абстрагироваться. Меня спасли пять больших латте на разном молоке – целых пять минут спиной ко всему происходящему каламбуру.

– Рассчитаешь? – услышала я тот самый голос сзади, и меня затрясло с новой силой.

Один из стаканов чуть не выскользнул из рук. Сделав глубокий вдох, я повернулась к кассе. Ровно сто рублей сдачи. Мне повезло.

– Кстати, когда ты меня вчера в друзья добавила, – начал он, и у меня на мгновение потемнело в глазах, – я заметил, что у нас есть общий друг.

– А, да, я тоже заметила, – вполне невозмутимо кивнула я. – Работала с ним лет шесть назад.

– А у меня с ним сестра общалась.

– Классный парень, веселый…

– Ого! – ляпнул Кирилл уходя. – Саш, я вижу, тебе уже жарко?

Я в ужасе округлила глаза.

– Ну, в смысле… Пять напитков подряд!

– Еще и на разном молоке, – сморщилась я.

– Держись, Сашенька! И тебе пока, Макс!

– С Новым годом! – ответил он, и они дважды пожали друг другу руки.