Loe raamatut: «Секс клуб»

Глава 1.

Осень, ноябрь, пятница. До отпуска осталось сто сорок семь дней – зачёркиваю дату в календаре.

– Ах, дорогая, – мечтательно произносит Света, моя коллега. – Хоть бы раз взять отпуск в августе!

Света, а точнее Светлана Васильевна Коробчук, одна из старших бухгалтеров в центральном офисе крупного Российского банка, по совместительству моя лучшая подруга ещё со времён учёбы в институте. Света высокая, слегка крупная женщина с длинными светлыми волосами и яркими голубыми глазами. В свои двадцать восемь вечно жизнерадостная, всегда в поиске, и выбирает мужчин совершенно её недостойных.

– Знаешь же, что в августе в отпуска уходят только начальники и топ-работники. Кто-то же должен работать в конце концов, – отшучиваюсь я, и Светка смеётся шутке.

– Котова и Коробчук! – делает нам замечание Марианна Святославовна, заместитель главного бухгалтера. – Вы не держите материал перед глазами. Не видите взаимосвязи в отчете. Хватит болтать и принимайтесь за работу!

Ещё минут пять Марианна Святославовна высказывает своё недовольство отсутствием продуктивности в течение месяца, размахивая круглыми очками, как дирижёр палочкой.

Кажется, это она не видит главного: начало ноября, уставшие сотрудники, вечер пятницы, ливень за окном офиса на Арбате. В ноябре не хочется ни отчётов, ни расчёта выплат. Хочется горячего шоколада, а лучше – крепкого глинтвейна.

– Мужика бы ей, – шепчет мне Светка, и тихо хихикает в кулак.

– Света, стыдно! – упрекаю коллегу я.

– Стыдно просиживать лучшие годы в офисе. Уйдут ведь без возврату, года пригодные к разврату, – томно цитирует она Сотникову.

Марианна Святославовна продолжает вещать о цифрах, пока я понуро смотрю в календарь. Сто сорок семь дней до операции моего сына. Сто сорок семь дней, за которые на зарплату младшего бухгалтера – считай обычного стажёра на испытательном сроке, не собрать подобную сумму. Тем временем Марианна Святославовна убирает очки в чехол и обречённо вздыхает:

– Кто отнесёт отчёты Борису Борисовичу?

В кабинете стоит тишина, никто не хочет провести ещё час вечера пятницы в обществе строгого Мистера Бюджета – так мы величали начальника между собой. Поднимаю дрожащую руку, принимая решение. Нам с главбухом есть о чём поговорить.

– Похвально, Алёна Сергеевна. Все свободны. Хороших выходных.

Стулья скрипят по начищенному линолеуму бухгалтерского кабинета, сотрудники тянутся к выходу.

– Пятница! Пора выпить, закусить и повеселиться! – в предвкушении потирает руки Гоша. – вечный холостяк, весельчак и кутила. – Барышня Светлана, барышня Алёна, не желаете ли присоединиться к нам с коллегами и направиться в бар?

– С тобой, Георгий, хоть на край света, – радостно щебечет Коробчук.

– После встречи с Елизаровым, мне нужно домой. Муж будет ждать.

– Беги-беги, корми своего ненаглядного, – с упрёком хмыкает Светка.

Я укоризненно смотрю на её удаляющуюся фигуру. Знаю же, как она не любит Валеру, постоянно твердит мне о разводе и том, что в мои двадцать шесть я угробила свою жизнь. Только кому я нужна с больным сыном на руках? А Валерка какой-никакой отец. И Павлик его обожает.

Невидящим взглядом смотрю на бумаги в руках, на автомате направляясь в кабинет главного бухгалтера. Берусь за ручку двери: последний рывок, который я всё ещё не могу сделать, по нескольким причинам.

Самая раздражающая – это моё собственное ухудшающееся состояние. И дело, как ни прискорбно было осознавать в банальном, низменном, необходимом, старом как мир акте. Вернее, в его отсутствии. Секса в последние годы у меня почти не было ни с кем, кроме самой себя, с тех пор как родился Павел. Муж прикасался ко мне только по праздникам: «Да, Алёна, выключи свет, Алёна. Ты уже всё, Алёна? Ничего, кончишь в следующий раз, Алёна», – мысленно застонала я, вспоминая редкие и скучные ночи, без ласк, в объятиях человека, которого я по молодости выбрала себе в спутники жизни, но прогадала.

Валера перестал быть пылким любовником, как только родился наш сын. Я перестала интересовать его как женщина. Муж нуждался во мне только как в человеке, который выслушает его проблемы, подаст банку холодного пива с рыбой после рабочего дня, постирает и погладит вещи на работу, а затем тихо уйдёт в другую комнату, не мешая ему отдыхать возле телевизора.

И вот, я почти каждую ночь оставалась одна, чаще в комнате сына. Без перспектив на личную жизнь, и возможности снять напряжение. Собственные пальцы, и даже тайком купленный и спрятанный мной вибратор, не могли заменить мужское тело, касания и живую страсть.

Да и Валера не возбуждал меня больше, я ведь не железная, чтобы заводиться по команде: «Раздевайся, и ложись под одеяло». Конечно, куда же мне такой «никакой» – как говорил мой муж, претендовать на страсть и любовь, пламенные прелюдия, нежные касания, романтичные ласки и оргазм, чёрт его дери.

Незаметная, с вечным пучком, без макияжа, не ношу каблуки и красивые наряды просто потому, что на всё это не хватает финансов – нужно откладывать на операцию сына, а у Валеры проблемы на работе. Неопытная – он был моим первым, и видимо последним мужчиной. Годная только для того, чтобы варить борщи. Так я оправдывала себя, когда муж отстранился. И всё же я скучала даже по его механическим прикосновениям. По любым ласкам.

Валерка мне понравился сразу как увидела, на первом курсе института. Нам обоим только исполнилось по восемнадцать. Мой муж невысокий, и не то, чтобы красавчик, в типичном понимании этого слова. Но какова была харизма! Уличный хулиган, плохой мальчик из Тамбова. И я, типичная представительница высокоинтеллектуальной, верующей Тульской семьи со строгим воспитанием. Забеременела почти сразу, и пришлось пожениться, бросить учёбу. Сначала жили в общежитии, позже взяли маленькую квартирку в ипотеку. Страсть прошла, остался только быт. Теперь же, уже было чудом, что Света поспособствовала моему трудоустройству с одиннадцатью классами образования и академической справкой о завершении первого курса экономического факультета.

Вторая причина моего беспокойства – предложение, которое поступило мне от Мистера Бюджета. И это было унизительно, невозможно унизительно даже обдумывать подобное. Но, мне необходимы были деньги. Ради сына, ради того, чтобы мой восьмилетний малыш жил.

И я решаюсь. Стучусь три раза, открываю дверь, когда Елизаров приглашает меня войти.

– Добрый вечер, Алёна Сергеевна, – строго проговаривает начальник, осматривая меня с ног до головы. – Решили занести документы?

– Да, Борис Борисович, – протягиваю ему бумаги.

– Присаживайтесь, Котова. В ногах правды нет.

– Вы хотите обсудить отчёт?

– Я хочу обсудить моё предложение, Алёна Сергеевна.

– Почему вы предложили это мне? В офисе множество более… Раскрепощённых девушек.

Начальник встаёт из-за стола, обходит его и становится напротив меня. Наклоняется, проводя пальцем по моей щеке. Как же давно никто не прикасался ко мне так, с трепетом. Во все глаза воззряюсь на мужчину, удивлённая его действиями.

Борис Борисович достаточно привлекателен: тридцать шесть лет, светлые волосы чуть выше плеч, такие мягкие и густые, аккуратные губы, точёные скулы, гладко выбритое лицо и глубокие карие глаза. Главный бухгалтер носит исключительно рубашки и брюки, и считается очень перспективным в нашем банке. Но в офисе главбух не пользуется особой популярностью среди женщин. Слишком строгий и требовательный, вечно в бумагах и говорит только о цифрах. Даже на нашего Гошу из бухгалтерии вешались больше, чем на Елизарова.

Девушки офиса были без ума от старшего сына владельца. Судачат, что он один из самых завидных холостяков Москвы, но я никогда не встречала его. Да и навряд ли повстречаю, так как никогда не бываю по работе на верхних этажах.

– Вы тут сколько работаете? Месяца два от силы, Котова? И меня перевели из Петербургского филиала четыре месяца назад. Новички должны держаться вместе, – подмигивает мне Мистер Бюджет. – Меня пригласили в Клуб, и я должен привести новенькую, такие условия. Если вас переодеть, причесать, уверен, вы, Алёна Сергеевна, хороший вариант. Тем более отчаянно нуждаетесь в деньгах и явно незнакомы никому из того круга. Новое всегда привлекает. И это мои гарантии, вы не откажитесь в последний момент.

– Борис Борисович, вы же просто пожалели меня, да? Разве я подхожу на такую роль?

– Признаю, мне стало жаль вас, когда вы плакали в пустом кабинете. Вы поделились со мной своим горем, взамен предлагаю помощь. Я получу постоянное членство в Клубе, если за вас заплатят. Вам же я оплачу участие, как и договаривались.

– Не уверена, что вы не потратите время зря, Борис Борисович.

– Мы сделаем всё возможное. В любом случае у вас, Котова, других вариантов быстро получить деньги нет. Сами же говорили, кредиты больше не одобряют, у мужа проблемы на работе. С вашей зарплатой вы не скопите и четверти того, что я вам предлагаю. Соглашайтесь.

Согласиться ли мне буквально продать себя как товар, стать лотом на аукционе похоти? Пройти конкурс в Клубе и стать чей-то пусть и временной собственностью? Позволить пользоваться собой и своим телом? Потерпеть нужно будет всего один месяц. Месяц, который я буду вещью, а не человеком. Должна буду исполнить любые сексуальные фантазии своего «хозяина». Каждое его желание.

Суммы, предлагаемой главбухом, всё равно не хватит на операцию, но это покроет четверть расходов. Ещё часть выплатит благотворительный фонд. Что же до остального: время ещё есть. Что-то придумаю. Сжимаю кулаки. Ради сына, только ради него.

– Никто ведь не узнает?

– Нет, всё анонимно, Котова. Как для участниц, так и для мужчин. Мы подпишем контракт. Ваше лицо увидит только тот, кто заплатит за вас. С ним вы также подпишите договор.

– Хорошо. Я согласна.

– В таком случае, Котова, – нахально ухмыльнувшись произносит мужчина. – Я хочу опробовать вас.

Глава 2.

– На что вы намекаете, Борис Борисович?! – вскакиваю со стула, и упираю руки в бока. – Мы о таком не договаривались!

– Разве вам не хочется снять напряжение? Я вижу в вас подавляемое желание. Позвольте мне помочь вам и в этом. Секс без обязательств, единожды.

Елизаров приближается, проводит кончиком носа по моей щеке, заставляя моё лицо пылать розовым румянцем. Хватает меня за лицо, слегка сдавливая подбородок, склоняется и касается своими сухими губами моих губ. Желание раскалённым лезвием пронзает моё тело, и я пытаюсь подавить его в себе. Бог мой, я уже и не помню, чтобы меня целовали вот так. Требовательно, страстно. Начальник сминает мои губы, то прикусывая, то почти нежно лаская языком, настойчиво пробираясь внутрь, вынуждая раскрыться для него. Проводит кончиком языка по моей нижней губе, заставляя распаляться сильнее. Делая момент ещё жарче.

Главный бухгалтер разрывает поцелуй, отходит к столу и обводит меня голодным, диким взглядом с ног до головы, останавливаясь на вздымающейся груди. Мои соски твердеют, больно упираясь в чашку лифа. Трусы намокают, я возбуждена до предела и жажду большего. Давным-давно не испытывала подобных чувств, настолько забытых ощущений. Елизаров смотрит будто дальновидный, расчётливый покупатель, на товар в витрине. Похабно облизывается, расстёгивает рубашку, являя мне достаточно худое, но подтянутое тело.

– Я буду нежным, Алёна. Просто скажи, что ты тоже этого хочешь.

И мне хочется. Так сильно хочется просто потому, что он тоже хочет меня. Он готов подарить мне наслаждение, ласки. Разве могу я отказывать своему изнывающему по близости телу?

– Вижу ты уже готова. Избавься от этого кошмара, который надет на тебе и иди ко мне, – командует начальник.

Я медленно приближаюсь, дрожащими руками расстёгивая свою серую блузку. Скидываю её под жадным взглядом Мистера Бюджета, оставаясь в одном простеньком лифчике телесного цвета. За блузкой следует моя скромная юбка. Распускаю свои русые волосы, которые теперь струятся по спине чуть ниже лопаток.

– Я не ошибся в тебе, Котова, – довольно тянет он. – Зря скрываешь своё красивое тело за этими тряпками.

– Спасибо, – отвечаю, покраснев. Комплименты я не получала столько же лет, сколько оргазм.

Начальник манит меня пальцем, и когда я подхожу ближе, усаживает меня на стол и принимается сладостно оглаживать мои ключицы. Спускается пальцами к груди, запуская один в чашечку лифа и дразняще подцепляя сосок. С трудом сдерживаю стоны блаженства, выгибаясь навстречу мужской руке, в ожидании большего. Наконец он снимает с меня лифчик, и принимается неистово ласкать оголённую небольшую грудь, то поглаживая, то пощипывая соски.

– Как ты хочешь, чтобы я взял тебя? Что тебе нравится, Котова?

От его вопроса горячая волна желания снова разливается по телу. Мой муж никогда не интересовался моими желаниями. Никогда. Приятная тяга внизу живота становится мощнее.

– Лучше покажите, как нравится вам.

Мужчина лениво расстёгивает ремень, затем ширинку синих брюк, приспуская их вместе с боксёрами, демонстрируя мне своё ещё не до конца затвердевшее, но явно немалых размеров естество. Кладёт руку на мою ягодицу, притягивая себе, и когда мои соски соприкасаются с его оголённой грудью, я понимаю, что больше не могу сдерживаться. Я хочу. Хочу всё то, что он может мне дать. То, чего мне не даёт собственный муж. Хочу почувствовать горячий член в своём нутре, сладостные толчки, и не менее восхитительный оргазм. Чувствую себя жутко пошлой, развратной. Я уже и забыла, как это – желать, хотеть, намокать для кого-то.

Забираюсь пальчиками под его рубаху, глажу торс, спускаюсь ниже к светлой дорожке волос у лобка. Сжимаю его достоинство, и член моментально каменеет. Мне стыдно, но сдать назад я уже не могу. Провожу по стволу медленно, настолько медленно, что успеваю представить, как наконец между моих ног окажутся не собственные пальцы, а чужие: умелые, грубые, способные довести до экстаза. Наконец чувствую его ладонь у себя в трусиках: пальцы касаются взбухшей плоти, гладят складки, давят на возбуждённый бугорок. Истекающая влагой плоть, подрагивает в ответ на действия Мистер Бюджета.

– Ты такая мокрая. Уже готова для меня.

– Я хочу почувствовать вас в себе.

– Не торопись, Алёна Сергеевна. Для начала кончи от моих рук. Хочу на тебя посмотреть.

Начальник стягивает с меня трусики и погружает сначала один палец, затем и второй внутрь меня. Не стесняясь больше своих протяжных стонов, развожу ноги шире, позволяя клитору напрячься сильнее, вчистую откидывая правила приличия. Он продолжает иметь меня пальцами, большим же обводит клитор. Дышу чаще, вскрикиваю от удовольствия, схожу с ума от этих действий.

Он подключает вторую руку, раздвигая половые губки, двумя пальцами, а средним принимается массировать клитор, наращивая темп. Я жажду большего, ещё сильнее, быстрее. Но не хочу вступать с Борисом в полемику, и просто отдаюсь ощущениям. Горящему телу и нарастающему удовольствию.

Но мне мало. Хватаюсь за свою грудь, покручиваю собственные соски. Изгибаюсь и извиваюсь, закрываю глаза и страстно кусаю губы. Стремительно приближаюсь к фееричному финалу. И наконец меня накрывает долгожданное удовольствие.

Когда его руки покидают моё лоно, взмокшая я, дрожащими руками хватаюсь за его плечи, испытывая приятную усталость и желание удовлетворить того, кто напомнил мне, что такое настоящее удовольствие. Притягиваю Елизарова к себе, припадаю своими губами к его, сплетаю наши языки в пламенном порыве.

Мужчина одним рывком опрокидывает меня на спину, вжимая в стол и нависая сверху. Несколько раз проводит головкой члена по нежным складкам, давя на бугорок. Вновь возбуждаюсь, чувствуя, как увлажняется от смазки его головка.

Он проводит ладонью по внутренней стороне моего бедра, вновь касается влажной плоти, заставляя меня стонать под ним. Надевает презерватив и резко входит на половину длины. Наслаждаюсь тем, как изумительно растягиваются стенки влагалища для него. Как же хорошо. Нетерпеливо двигаюсь бёдрами навстречу его стволу, начальник понимает намёк, улыбается, и погружается глубоко в меня. Елизаров припадает горячим ртом к соскам, облизывает, кусает, играется с ними языком. Это похоже на пытку, самую приятную в мире пытку, агонию. С каждым толчком бёдер он погружается в меня, а я чувствую каждое движение, каждую венку, складочку и выступ на его пульсирующем члене. Почти что всхлипываю от удовольствия. Царапаю его спину короткими ногтями.

Поднимаю ноги вверх, раздвигаю настолько сильно, насколько способна, чтобы даже клитором чувствовать его толчки. Ощущать как половые губы соприкасаются с его кожей. Плавлюсь в его руках, пока с моих припухших губ срываются оглушительные крики удовольствия.

Начальник ускоряет ритм, натиск и силу, с которой имеет меня. Я уже на грани, но стараюсь держаться – сначала Борис. Он с силой сжимает мою грудь своими руками, закидывает голову назад и даёт выход собственным эмоциям с громким выдохом. Три секунды, и бурный оргазм накрывает уже меня, доводя до пика удовольствия.

Пытаюсь отдышаться, когда Мистер Бюджет отстраняется, натягивает боксёры и брюки, отходит и усаживается в кресло напротив меня. Я же так и остаюсь сидеть голой на его столе, пытаясь прийти в чувства. Тело до сих пор пульсирует, и кажется мне хочется ещё. Но я стесняюсь попросить о большем. Благодарна за то, что он подарил мне этот подарок, то, о чём я мечтала годами, удовлетворяя саму себя тайно под одеялом.

– Ты такая ненасытная, Котова, – восторженно говорит начальник, пока я пытаюсь собрать всю свою одежду, раскиданную по его кабинету.

– Это плохо, Борис Борисович? – улыбаюсь я.

– Твой муж глупец, раз даже не использует весь твой потенциал.

– Мой муж меня не хочет.

– Я и говорю – глупец. Или импотент. Но твоё воздержание – это даже неплохо. Ты сможешь получить всё что захочешь, от того, кто выберет тебя в Клубе, Алёна Сергеевна. Но и ты должна будешь постараться.

– Вы же никому не расскажете о сегодняшнем?

– Не переживайте, Котова, – переходит начальник на деловой тон. – Я просто хотел опробовать ваш потенциал, вы хотели получить долгожданный оргазм. Мы оба получили что желали, а лишние сплетни на работе мне ни к чему.

– Спасибо. За всё.

Искренне благодарю я, наконец надев на себя всё, что сняла ранее и забрав волосы в привычный пучок.

– Ознакомьтесь с контрактом, – говорит он, протягивая мне синюю папку. – Как подпишите, приносите.

– Конечно, Борис Борисович. Хорошего вечера.

– И вам, Алёна Сергеевна. И вам.

Кладу папку в сумку, и без оглядки покидаю кабинет главного бухгалтера. Впервые настолько удовлетворённая, что довольная улыбка никак не сходит с моего лица.

Глава 3.

Промозглый Арбат, опустевшее метро, успеваю на последний автобус до Люберец. Несколько домов после остановки и наконец долгожданный подъезд.

Наш дом пятиэтажный, старый, с симпатичным зелёным двориком. Нам с Валерой хватило одобренной ипотеки только на вторичку, в старом районе Люберец. Но местоположение не имело для меня значения, главное, чтобы у сынишки была своя комната, двор с площадкой, где он может гулять, да школа рядом.

Поднимаюсь на пятый этаж, открываю слегка обшарпанную дверь ключом. Скидываю старенькие, но надёжные сапоги. Ставлю сумку на тумбочку, прячу папку в коробке из-под обуви. Вешаю пальто на крючок и прохожу на кухню.

– Привет, Валера, – здороваюсь с недовольным мужем. – Ты ужинал?

– Тебя жду, – подпирая пухлую щёку кулаком отвечает мой благоверный.

От Валерки пахнет перегаром. Значит опять пил с мужиками на гаражах. Значит, опять будет скандалить. Устало вздыхаю, открывая морозилку.

– Тут же есть пельмени, мог бы сварить. Павлик хоть ужинал?

– Зачем мне тогда жена, если я сам буду варить себе пельмени? – огрызается Котов. – Где шлялась так допоздна?

– Валера, у меня есть работа, если ты не забыл. Марианна Святославовна всех задержала.

– А я должен голодать из-за твоей глупой работы? О сыне хоть подумала? Павлик лёг голодным! И всё из-за тебя, никчёмная ты женщина.

– Ты не мог сделать ему бутерброд, Валера? Это что, так сложно? – в моих глазах скапливаются слёзы.

– Это твоя обязанность, любимая. И я всё ещё жду свой ужин.

Муж ударяет кулаком по столу так сильно, что подскакивает пустая тарелка. Смотрю на него, всё ещё не понимая, что вообще заставило меня выйти за него замуж много лет назад. Я благодарна Валере за сына, он моя жизнь и только ради него я терплю все эти оскорбления.

Когда-то Котов был худющим, сейчас он располнел, погрузнел, и явно пошёл в своего отца в двадцать шесть уже начав немного лысеть на макушке.

Во время учёбы, и когда родился Павлуша, муж с друзьями начали бизнес по ремонту машин в маленьком гараже. Кто-то занимался шиномотажем, кто-то починкой, я в этом не особо разбиралась, но Валера всегда гордился своим «призванием» – установкой и продажей фар, горделиво называя себя бизнесменом. Только в последние годы бизнес пришёл в упадок, и не приносил совершенно никаких денег. Мы перебивались как могли, ведь муж запрещал мне работать. Только когда сыну поставили страшный диагноз – красная волчанка, из-за которой началась почечная недостаточность, я вышла в офис. Теперь моему малышу, требовалась трансплантация, на которую не было денег. В своё время из-за бизнеса мужа, мы набрали столько кредитов, что не смогли и по сей день выплатить всё, не считая ипотеки. Потому, вся эта затея с Клубом казалась теперь единственным шансом.

Достаю пельмени из морозилки, наливаю воду в кастрюлю, включаю газ и ставлю кастрюлю на конфорку. Пока вода закипает, принимаюсь мыть скопившуюся за день посуду. После закидываю лавровый лист, солю, перчу, и наконец высыпаю пельмени в кипяток.

– И бутерброды сделай, – командует Валера. – Колбасы побольше. Не жадничай, ты же у нас теперь зарабатываешь.

– Хорошо, Валера, как скажешь, – устало отвечаю я, не в силах спорить с ним вновь.

На часах почти двенадцать ночи, а мне ещё нужно накормить благоверного, если получится поужинать самой, убраться на кухне. Благо завтра выходной и не нужно собирать сынишку в школу.

Наконец доготовив ужин, раскладываю пельмени по тарелкам, кидаю сверху по кусочку масла, раскладываю бутерброды на третьей тарелке, и достав сметану из холодильника выставляю всё на стол. Есть почему-то не хочется. Особенно в компании угрюмого Валерки, который всё ещё сверлит меня недовольным взглядом. Но заставляю себя, нельзя ложиться голодной.

– Мне надоело питаться этими полуфабрикатами. Завтра нажарь котлет с пюре, приготовь гороховый суп, и Павлик хотел яблочный компот, – командует муж. – Оплати счета за квартиру, коньяка купи, я должен бутылку Иванычу. И мне денег оставь на тумбочке. Завтра будет матч, так что вернусь поздно. А если сделаешь оливье, то я тебя отблагодарю, ну ты понимаешь, – поводит бровями Котов, пытаясь выглядеть соблазнительно.

– Если успею, Валера.

– Если хочешь, чтобы твой муж исполнил свой супружеский долг, то успеешь, жёнушка.

– Спокойной ночи, Валера.

Отворачиваюсь к окну, когда благоверный, шатаясь, выходит за дверь. Принципиально не стану готовить салат, меня тошнит от его слов. Сегодня в офисе, я вспомнила как это быть с мужчиной, который жаждет тебя, как приятно дарить удовольствие в ответ. Я даже не могла счесть это изменой, ведь Валера почти не прикасался ко мне. И пускай мы всю жизнь будем жить как сожители ради сына, я большего и не хочу его. Муж мне противен.

Собрав пустые тарелки со стола, вымыв их, протерев сам стол, я наконец закончила свои домашние дела на сегодняшний день. Достала из сумки телефон, и прочитала смс-ку от Светки:

«Зря ты, клуша, не пошла с нами в бар. Было весело!»

Улыбнулась, радуясь за подругу. У меня тоже был прекрасный вечер, пока я не вернулась домой. Только подруге конечно же не стоит знать о моём времяпровождении.

Заглядываю в спальню, убедившись, что муж давно спит. Достаю синюю папку из коробки, захожу в крошечную ванную комнату и запираю дверь. Обшарпанное, с выцветшими от старости голубыми стенами и бело-серым потолком, помещение всё равно создавало ощущение покоя. Набираю ванну, наливаю пену. И раздевшись, наконец окунаюсь в тёплую вкусно пахнущую воду. Беру папку со стиральной машины и начинаю вчитываться в контракт.

Конкурсантка должна выглядеть надлежаще. Конкурсантка не имеет право раскрывать свою личность никому, кроме выбравшего её мужчины. Проигравшая конкурсантка обязуется сохранять анонимность и не может распространяться о Клубе, его деятельности, участниках и других конкурсантках. Конкурсантка не имеет право раскрывать личность мужчин никому.

И ещё множество «должна и обязана» вплоть до прохождения медицинского осмотра и действующей справки с результатами анализов на венерические болезни. Однако и мужчина должен будет предоставить мне схожую справку. Такой подход радовал, как минимум я ничем не заражусь.

Я подпишу это, если уже решила, то пути назад нет. Оставалось надеяться, что мне не попадётся какой-то древний старик, который захочет удовлетворить свою похоть с молоденькой девчонкой. Поставив подпись, отказаться я уже не смогу.

Вылезаю из ванны, спускаю воду. Вытираюсь насухо, натягиваю пижаму. Снова прячу папку подальше. И иду в комнату сына. Мой русоволосый малыш спит. Ложусь в его кровать, притягивая сынишку к себе. Вдыхаю аромат детских волос, прижимаю к себе своего кроху.

– Мамочка, ты пришла? – сонно спрашивает малыш, открывая свои светло-серые глазки, такие же как у меня. – Я ждал тебя, мамочка, но заснул.

– Ничего страшного, Павлуш, ты спи, – улыбаюсь я. – Твоя мама рядом и никогда тебя не оставит.

– Никогда-никогда?

– Никогда-никогда, – вторю я Павлику.

– Обещай, – требует у меня сын.

– Обещаю, мой родной.

– Папа тоже всегда будет с нами?

– Конечно, Павлуш. А теперь давай, засыпай.

Сынок утыкается носом мне в плечо, и я тихо вздыхаю, обнимая его. Ради сына я пойду на всё. Даже жизнь отдам, чтобы только жил он. Моя маленькая вселенная собрана в этом мальчике. И какой бы не была сложной моя собственная жизнь, какие бы трудности на пути не всплывали, сыну я должна дать всё, что смогу. Он обязательно закончит выпускной класс, пойдёт в институт, встретит хорошую девушку, обретёт надёжных друзей, а потом и женится, заведёт своих детишек. Я обязана постараться ради его будущего, ради его здоровья. Сын придаёт мне сил вытерпеть что угодно.

Павлик начинает сладко сопеть, и я закрываю глаза улыбаясь. Пришло время сна.