Он стоял у окна, слегка колыхнувшись, когда я вошел, но после старался не подавать виду, что слышит меня. Профессор его тоже не замечал, словно я один способен видеть этот бежевый свитер и черные штаны, выглаженные до идеала.
– Проходите, мистер Грай.
Профессор выдал пару тестовых листов и, вежливо кивнув на первую парту, уткнулся в свои дела. Я не мог сконцентрироваться на заданиях, ибо боялся, что вдруг я перестану смотреть на прохладного парня, то он тут же испарится.
– Перестань прожигать во мне дыру, Филберт.
Он знает, как меня зовут. А профессор даже не дрогнул, когда прохладный заглянул ко мне в тесты, бесцеремонно начав их решать.
– Что-что… ты делаешь?
– А тебе разве не нужна моя помощь? Не думаю, что это будет слишком криминально, если я чуть-чуть тебе подскажу.
Он улыбнулся, охладив мой разум, и отвернулся обратно к листам. Его осанка была идеальной, словно дома, спроектированные великими архитекторами, правая рука двигалась от плеча, выводя почти каллиграфическим почерком односложные ответы, а его золотистые волосы колыхались от летнего ветерка.
10 июля 2006
– Слушай, подожди, – резко спохватился я, когда дописал последнее экзаменационное произведение, вместе с прохладным, – Как тебя всё-таки зовут?
– Ты знаешь моё имя, Фил. И всегда его знал, – кинул через плечо (не)знакомец и вальяжно устремился вглубь парка при университете.
Признаться честно, я завис с одной мыслью минут на десять. Мне так знакома вся его сущность, но я никак не могу вспомнить и понять откуда я его знаю.
19 июля 2006
Я и представить не мог, что у прохладного такое прекрасное имя. Октябрь Палмер. Такое желтое и красное имя, но фамилия, как дождь в Бостоне. Даже от его имени веет прохладой. Это просто волшебство какое-то. Мне надоело бегать по улицам, ловя тень того, кто сводит меня с ума.
Почему его глаза такие яркие и холодные, словно кристаллы? Почему я провожу ночи, думая о нем, а они, как назло, пролетают из-за гравитации? Почему по утрам небо такое фиолетовое и холодное, красное и горящее.
23 июля 2006
– Алло?
Я нашел его номер в справочнике Бостона. Не знаю в какой момент я превратился в чертова шпиона, но мне нравится думать не о смерти и боли.
– Привет. Мой сосед вчера съехал, и мне нужен кто-то вместо него.
Ложь. Я всегда платил за студию сам. Я просто нуждаюсь в домашнем холоде.
– И чем я могу помочь? – прохладный хмыкнул в трубку, и я нутром чувствовал то, как он со всей своей чертовой аристократичностью засунул руку в карман идеальных брюк.
Я слегка замялся с ответом, тупо дыша в телефон, пытаясь собрать мысли и кинуть в ответ что-то убедительное. Но парень опередил меня своим вечно ровным и спокойным голосом:
– Хорошо, Фил, я не против. До встречи.
Спокойно выдохнув, я пошел собираться в мебельный, дабы купить еще один диван.
5 августа 2006
– Я написал рассказ про тебя.
– Это очень хорошо, Филберт, – холодно отозвался друг, легко потягивая чай и наблюдая за августовским дождем. Лишь когда парень поднял глаза на меня, я почувствовал таяние льда в его глазах, – О чём же он?
– Э-эм… Он о, – о том, как мой протагонист желает убить себя, но встречая тебя, сжигает все веревки для суицида, – нашей дружбе…
– Да… Дружба у нас тобой интересная, – хмыкнул Окт, доставая новую сигарету из пачки.
Светловолосый безумно красиво курил. Мне кажется, я бы мог наблюдать за Октябрем вечность. Как дым входит в его лёгкие, проходя сквозь слегка приоткрытые и – понятия не имею, что за мысли – манящие губы. Его взгляд был сосредоточен на улице. Вечное наблюдение за происходящим, знание, что сейчас произойдет за окном, и та же холодность ко всему.
Это все очень манит. Так сложно держать мысли в узде. Я скоро задохнусь, если продолжу молчать.
17 августа 2006
– Октябрь…
Была уже глубокая ночь, все нормальные люди погружаются в сон. Но не я. Что-то так сильно давило на меня. Какое-то беспокойство извне. Всегда приходилось переживать такие моменты самому, но рядом был он, и я хотел вылить свою душу прохладному. Я доверял ему.