Loe raamatut: «Герой», lehekülg 6

16

От утреннего холода не осталось и следа: чистое безоблачное небо с повисшим в нём солнцем, которое своими лучами пыталось прожечь наши спины. Потоки сухого воздуха, которые обдавали нас при быстрой езде, никак не поправляли ситуацию, если только не усугубляли её. Из-за этого хотелось больше пить, но у нас было минимальное количество остановок перед ЕГО обителью. Я испытывал одну жажду, поэтому в вечер перед выездом, когда мы обговаривали всё в последний раз, мною исключилась возможность устраивать незапланированные привалы без веской причины.

Наша колонна двигалась достаточно быстро. В её главе был я, когда сбоку в присоединённой кабине сидел подкидыш, следивший за соблюдением маршрута по картам. Вещи и снаряжение были распределены на трёх телегах, по два мопеда на каждую. Свободные от всякого груза находились по бокам, следя за обстановкой в округе. По дороге меня удивило то, что, направляясь в логово извергов, мы совершенно не замечали следов их «жизнедеятельности». Да и в принципе, несмотря на слухи насчёт их распространения, за последние месяцы они встречались не слишком часто, от чего их удавалось устранять даже без близкого контакта, а та стычка по дороге в лес была моим последним столкновением с ними.

Всё же, такая изнуряющая погода играла на руку: во время перерывов на дозаправку не приходилось сильно задерживаться. Никому не хотелось находится без движения на такой жаре, поэтому все старались уложить свои нужды в кратчайшие сроки. По итогу, уже к ночи следующего дня мы прибыли на точку, которая находилась в нескольких километрах от ЕГО местообитания.

– Мы не можем приблизиться на мопедах, чтобы нас не заметили, поэтому действуем так: сейчас необходимо доставить звуковые установки на максимально возможную близкую дистанцию, чтобы удалось произвести нужный эффект.

– Это ты славно затираешь, однако вопрос: какое количество извергов эти штуки способны выкосить? Да и вообще, не спалят ли нас по пути? Что скажешь на этот счёт?

Всё это время я стоял в полной задумчивости и отрешённости. Как я оказался здесь? Неужели это правда? Можно ли предположить, что всё происходящее вокруг это предсмертная галлюцинация после той изнурительной драки, когда я был готов с проклятиями уйти из этого мира? Всё, хватит. Думать уже времени нет, остаётся лишь действие.

– Наш соратник не настолько туп в отличии от некоторых присутствующих, которые находят смысл сомневаться в его словах, я верно говорю?

Кинув взгляд на подкидыша, тот беспорядочно быстро закивал головой.

– Д-да, совершенно верно! Из того, что мы никого не встретили, можно сделать вывод что все стекляшки находятся в одной точке. А протащить колонки большого труда не составит: по сути, от нас требуется только аккуратность и сработанность. Они уже в рабочем состоянии, нам то всего потребуется нажать на кнопку и всё! Неважно сколько их там будет: они идентичны друг другу и эффект от частоты скажется одинаково что на одной твари, что на сотне сразу!

– Думаю, после таких объяснений, вопросов больше ни у кого не возникнет. Сейчас небольшой передых, проверка всего оборудования, а после перетаскиваем всё вооружение на место и осматриваем объект, который будем штурмовать.

– Эм, извини, но как мы…

– Завались. Иначе с этим помогу я. У кого-то ещё остались вопросы?

– Нет, голова.

Я чувствовал, как моё естество прорастает сквозь образованный кокон лицемерия. Здесь, когда до МОЕЙ цели рукой подать, не было нужды прятать себя настоящего, однако нужно держаться до последнего: осталось не так уж много. Но что за странное чувство начало роиться во мне? Склизкое и тяжёлое, оно осело на моём сердце, сдавливая его вместе с мыслями. Сейчас не время пускаться в иррациональную муть. Нельзя.

Облачившись в доспехи, мы выдвинулись в последний путь. Закрепив источники неяркого света, движение было с той скоростью, чтобы не могли возникнуть лишние шумы. Местность была гористой, но в меру проходимой. Самым тяжёлым, конечно, являлись звуковые установки, на каждую из которых приходилось по 8 рук. Другие отвечали за всё вооружение и перевоз двух мопедов, которые смогли бы помочь унести ноги четверым от силы.

– Голова, м-может нам стоит взять с собой больше мопедов?

– Исключено, мы и так загружены по полной.

– Но ч-что если…

Тогда я отвесил говорившему пощёчину. Твою мать, я даже толком не помню, что это за тип и когда он появился. Он был в первом составе, или присоединился недавно? В любом случае, этот инцидент дал понять всем, какими будут мои последующие ответы на вопросы.

Путь проходил в полном молчании. Говорить что-то в принципе было нежелательно. Опять же, только в экстренных случаях. А с другой стороны, какая вообще могла быть тема для разговора? Может, им наконец-то раскроется моя суть и они поймут, что обрекли себя на смерть? Хотелось бы посмотреть в их глаза сейчас: интересно, в них уже скопилось то осуждение, что ранее было у пучеглазого утырка?

Однако не это главное: что со мной происходит? В голове бушует ураган мыслей, понять которые я даже не в состоянии. Огромный купол, спрятанный под тёмным брезентом. Единственное что не даёт мне более пристально начать всматриваться в черноту, это мысли об убийстве и ненависть. Они словно гниль, окончательно разрушают конструкт моей человечности, отбрасывая уже пришедшие в негодность детали куда-то за пределы досягаемости. Впрочем, эти вещи уже не нужны.

– Эй. Мы на месте.

Отреагировав на шёпот подкидыша, я поднял взгляд: это был невысокий кратер, из центра которого торчал гигантский шпиль.

– Вот. Это…

– Оно.

Я уже здесь, мразь.

– Осмотримся.

– Что? Сейчас?

– Глянем что там и как. К тому же, за установку и работу колонок ответствен ты. Тебе тем более необходимо понимание ландшафта. Поэтому вперёд без лишних слов. Остальным дожидаться нас здесь.

Мы принялись за подъём. Всё это время пока мы шли, я следил за тем, чтобы подопечные не сорвались с места обратно. Вероятность такого происшествия сводилась к нулю, однако сейчас возможно всякое. Постоянная бдительность, вот благодаря чему я смог добраться сюда. Доходяга немного отставал, поэтому приходилось придерживать темп и собственное нетерпение, дабы тот не выдохся раньше времени. Наконец мы добрались до вершины.

Чёрный шпиль, уходивший стрелой в небо. В ночной тьме казалось, что это большая клякса, размазанная по ландшафту реальности. Редкие красные точки своим мерцанием продирались сквозь эту вытянутую дыру, что придавало ей хоть какие-то очертания реальной постройки. Судя по всему, возведён он из какого-то камня или материала ему подобного.

– Т-ты это видишь? Я всё мог п-предполагать, но…

Вокруг этого кола был круг. Сначала я не придал ему большого значения, однако присмотревшись мы поняли, что… Он шевелится. Весь этот ореол состоял из извергов. Редко в этой массе мелькало нечто красное-их индикаторы. Понятно. Что же, так ещё интереснее.

– Я конечно всё понимаю, но это безумие! Нужно раз в десять больше людей чтобы иметь хоть какие-то шансы! Боже, какими же мы все были тупыми! Что ты со своим отрядом, что я со своими. Необходимо драпать отсюда, пока есть возможность! Наше счастье, что нас не замети…

– Заткнись.

Положенная ему на плечо рука прервала поток его болтовни.

– Мы. Никуда. Не уезжаем.

– Н-но как…

– Когда всё окончательно скатится в безнадёгу, возьмёшь один из мопедов и дашь газу куда глаза глядят. Если повезёт, сможешь добраться обратно до селения.

– А как же…

– Меньше вопросов. Считай это моя благодарность за всё сделанное тобою.

– Нельзя же…

– Забыл собственные слова? Ты наёмник. Жук, который выкрутится из любой передряги. И прямо сейчас я добродушно раскрываю перед тобой щель, в которую ты можешь заскочить. Однако в моих силах просто прихлопнуть тебя, что можно было сделать ещё тогда в лесу. Твой выбор? Поторопись, времени на размышления у тебя особо нет: 10, 9, 8…

– Чёрт, да что с тобой не так, ублюдок херов?

– …7, 6, 5…

– Хорошо, хорошо! Я согласен!

– Правильно. Теперь можем идти обратно. С подробностями, в своём стиле скажешь, что извергов много, но колонки обезвредят большую их часть, а дальше уже можно добить оставшихся вручную. Усёк?

– Да.

Ломать человеческую волю. Не знаю, что более жестоко: моментально убивать или доводить людей до состояния, что из страха они готовы идти наперекор своим устоям? Даже взять этого типа, который без особых колебаний переметнулся к убийцам своих товарищей: он всё ещё обладает принципами. На каком тогда дне нахожусь я? Уже не имеет значения. Главное затащить ЕГО в свой омут. Остальное бессмысленно.

Вернувшись обратно и находясь в безвыходном положении, заике ничего не оставалось: ему пришлось сплести ту ложь, о которой я его ранее просил. Возможно, мне было бы жалко его и этих парней. Да даже себе я мог бы выразить сочувствие, что угодил в такую губительную беспросветную воронку зла. Однако на месте того, где должны были формироваться такие соображения, зияла пустота. Сбрасывая сгнившие от бездействия детали сложного человеческого механизма, я всё больше сближался с безжалостным конструктом, состоящим из одного желания.

Уничтожить.

17

Начинало понемногу светать, и благодаря этому мне удалось убедить пушечное мясо в том, что сейчас не стоит подниматься к склону: нас могут заметить раньше времени. Более я не видел в глазах отблеска грядущей победы: лишь страх, который с каждой секундой всё больше заполонял их. Но даже так, в них не было осознания смерти. Надежда словно липучка-склизкая и одновременно клейкая, она въедается в человеческое естество настолько, что только смерти под силу содрать её окончательно.

– Перед запуском колонок убедитесь, что все шлемы работают исправно, иначе вы помрёте сразу вместе с извергами.

Помимо звукоизоляции, каждый шлем был оборудован рацией, чтобы оставалась возможность поддерживать связь между собой. Был только один недочёт-отсутствовала возможность слышать что-то, кроме этого: сборка не предоставляла сложной системы шумоподавления. У всех, кроме меня и пленного, доспехи были старыми, разве что с небольшим косметическим ремонтом. Огнестрельное оружие имелось в двух экземплярах у каждого, с тремя заряженными обоймами на каждую пушку, а также не стоит забывать про несколько поясных гранат. Выглядело это всё конечно презабавно, будто дети нарядились в одежды взрослых. Ничего, скоро мы выйдем на детскую площадку.

– Значит ещё раз: сейчас происходит активация установок. После часть из вас берёт ящик с гранатами и поднимается наверх. Оттуда вы начинаете дополнительно обкидывать ими подрывающихся тварей. Как только батареи установок садятся, а бомбы заканчиваются, мы все разом выдвигаемся напролом к башне. Запасов вооружения и собственных сил нам должно хватить чтобы справится с оставшейся горстью. Всем ясно?

– Да!

– Отлично. Тогда приступаем сейчас.

Небольшая коробка с рычагом находилась в руках пленного. Немного помедлив, он двинул его на 90 градусов до упора.

НЕВЕРОЯТНОЙ СИЛЫ И МЕРЗОСТИ ЗВУК. Будто разом голову сдавили тиски со всех сторон. Первые секунды казалось, что содержимое черепа вот-вот вылезет за его пределы.

– ИДИОТ, НЕ СНИМАЙ СРАНЫЙ ШЛЕМ!

Это уже раздалось на потоке передачи: из-за созданного давления кого-то просто вырвало внутрь, от чего дышать попросту стало нечем. Стянув с головы переполненный блевотой шлем, загаженное лицо на миг озарилось ликованием и тут же скривилось в болевой гримасе. Через несколько мгновений из ушей и рта пошла кровь, после чего тело свалилось наземь.

– Приступаем, иначе повторим его участь.

Большая часть отряда, отвечавшая за бомбардировку, подхватила ящик и ринулась по склону вверх. Включая меня и отвечавшего за колонки будущего предателя, нас было пятеро.

– Матерь божья, что же это такое…

– А я ведь говорил, что ему даже рыпаться не стоит, размажет его тут. И вот итог…

– Умереть так… Как ужасно и отвратительно…

– Что с колонками, сколько им ещё работать?

– Н-на полную катушку они могут протянуть ещё минут-ты три, может немногим больше.

Пока мы обсуждали этот вопрос, в слуховой защите начали отдаваться приглушённые толчки. Гранаты уже пошли в ход.

– Понятно. Значит скоро ты будешь свободен.

Линзы были тёмными и матовыми, но по тому, как он двинулся, можно было ощутить его испуг. Как же банально. Хоть что-нибудь новенькое бы выкинул. Пока куски перетирались между собой о судьбе погибшего, я подошёл к трупу, лежавшему в своей крови и остатках жизнедеятельности. Никчёмное зрелище. Снаряжение тебе больше не понадобится. Принявшись снимать с охладевшей туши различное оружие для запаса, я этим обратил на себя внимание.

– Голова, что за херню ты тво…

Договорить он не успел, ибо его голова уже была прострелена. Зарядив в него на всякий случай ещё парочку лишних патронов, следующая очередь прошила двух даже не понявших происходящее живых шматов. Теперь уже мёртвых. Жаль. Я уже весь увешан оружием, так бы можно было захватить. Но для магазинов место найдётся. Обвязав лишними связками гранат мопед, я посмотрел на сочившегося животным ужасом…Кто это? Может, его тоже следует уничтожить?

– Вали.

Повторять не пришлось: сорвавшись с места ко второму мотоциклу, освободившийся заключённый завёл его и рванул, укатив без оглядки. На фоне в ушах всё это время слышались какие-то отголоски: «стрельба?» «засада?» «предательство?». Что за бессмысленный набор звуков? Где ОН?

Постоянный гул, исходивший от колонок, смолк. Я выключил встроенную рацию. Тишина. То, что нужно. Затемнённая картинка начала быстро меняться после того, как я выгнул рукоять руля на полную. От набранной скорости колёса стремительно сокращали пространство склона. Вот они уже окончательно избавились от него, прокручивая через себя лишь воздух. До чего же приятна оторванность от земного. Жаль небо затянулось тучами. Но ничего. Особенно когда есть секунда, дабы насладится таким зрелищем.

В кольце извергов отныне была брешь: всё же минимум четверть всех слонявшихся здесь тварей частота колонок разбила. Рой, до этого уничтожаемый испускаемым звуком, теперь двинулся в сторону источника уже прекратившегося шума, однако большое количество гранат в запасе пока что позволяло отбиваться от них. Мельком я заметил, что физиономии подо мной взглянули вверх. Забавно представлять, что творится в их головёшках, и какой гам голосов стоит внутри передачи.

Сцепление с землёй прошло более чем успешно: мне удалось не только не сломаться по приземлению вместе с мопедом, но и отдалится от потока, хлеставшего в сторону продолжавшей бултыхаться приманке. Всё, что нужно сейчас – не останавливаться до последнего: может большая часть сервиза и была сфокусирована на атаке по более многочисленным целям, но я сам точно такая же мишень. Ублюдки ринулись в мою сторону. Чудесным образом удавалось объезжать летящих на встречку тварей, некоторых вовсе получалось сбивать. Но фортуна не вечная: какая-то культя протиснулась сквозь спицы переднего колеса и то, раздробив напоследок препятствие, всё же не выдержало. Корпус байка резко поддался вперёд, и ничего не оставалось кроме того, чтобы слететь с него, попытавшись вместе с этим не умереть.

Получилось: каким-то образом я сгруппировался столь удачно, что даже не повредил ничего из вооружения. Замечательно. Одёрнутые стартеры и последующая вибрация в двух предплечьях служит приятным доказательством этого.

– Подходите хоть все разом: теперь я готов.

Большие заточенные ножи резали стекло как масло. Одного взмаха хватало для того, чтобы сбить корпуса сразу двум, а то и трём сукам за раз. Превосходное чувство. Было ли мне вообще за жизнь так хорошо? Стекляшек становилось всё больше с каждой секундой. Сточенные обрубки ног втыкались не только в разбитые фигуры сородичей, но ещё наступали в тот подарок, оставленный на моём бывшем средстве передвижения.

Находясь уже в метрах десяти от эпицентра взрыва, его ударная волна всё же толкнула меня, от чего я свалился на спину. Я ощутил себя горячим блюдом на столе, ибо по приземлению в меня сразу полетели однозубые чёрные вилы. Выставленным щиткам с семенящими ножами удавалось защищать меня, но долго находится в таком положении было бы смертельной ошибкой. Рывком я поддал свой корпус вперёд. Удары со спины помогли подняться, и, прокрутившись два раза по своей оси, мне удалось хоть немного расчистить пространство вокруг. В ход пошли припасённые гранаты: приходилось аккуратно швыряться ими, иначе ножи механизма могли рассечь не только стекло, но и плоть.

Удар. Ещё один. Потом два, нет, три одновременно. Оставляемые вмятины доспехов постепенно начинали ощущаться. Ещё немного, и эти культи будут месить тело, а не пластины. Срочно необходимо бежать в сторону…

Обрыв. Вспышка. Происходящее вокруг теперь было сразу в двух тонах: тёмном мутноватом и обычном светлом. Немного отвыкнув от звуков, мгновение ушло на то, чтобы хоть как-то привыкнуть к ним вновь. Характерное жужжание тварей только помогло с этим. Увернувшись от следующей атаки, открывшимся глазом замечаю осколки шлема с кровью на них. Чья она? И почему участок кожи вдоль щеки стал столь чувствителен к воздуху?

Неважно. Сосредоточься. Обернувшись, я увидел монструозное сооружение в метрах ста от меня. В самом низу имелась относительно небольшая прорезь с исходящим из неё светом. ТУДА, ТУДА. Пришлось бежать и одновременно с этим прикрывать незащищённый участок головы. В открытом ухе раздались отчаянные вопли: бомбы, как и их жизни, закончились. Теперь оставшаяся куча полезет на единственную живую цель. Всё было в крови, происхождение которой я до сих пор не понимал. Непонятно на какой тяге мне удавалось орудовать своими руками. Они до сих пор продолжали кромсать всё, что под них попадается. Сознание было затянуто пеленой, и единственное, что сквозь неё просвечивало, тот разрез в каменном монолите. ОН ТАМ. Я НЕ МОГУ СДОХНУТЬ, НАХОДЯСЬ В ТАКОЙ БЛИЗОСТИ К НЕМУ.

Чуть ли не одновременно, наручи вышли из строя. Пришлось избавиться сразу от всех компонентов механизма: щитки уже были не в состоянии выполнять свою функцию. В оборот пошёл автомат. Сменяя магазины на лету и расстреливая всех тварей перед собой, я наитием понимал в какой момент со спины полетит очередной смертоносный укол. Их количество росло с каждой выпущенной пулей. Однако свет из ЭТОГО проёма уже падал на лицо. Стеклянная падаль наскочила на меня сбоку, прямо около входа. Боль насквозь пронзила мою правую руку, но поздно. Ты уже опоздал. Левой я достаю нож, и несколько ударов раскрошили вытянутую голову никчёмной болванки.

Стянув остатки того, что некогда было шлемом, я наконец понял: вдоль моей щеки проходит огромное рассечение. Теперь ясно, почему потоки ветра так легко попадают внутрь ротовой полости. Взгляд охватывает огромную залу, тянущуюся ввысь. На обстановку я не обратил внимания: ОН ЗДЕСЬ.

Вдали располагался огромный каменный трон, на котором он восседал. Издали не было возможности рассмотреть силуэт, однако этого и не требовалось: из-за спины я достал копьё. В этот момент очередной сточенный кулак вдарил по освободившейся поверхности, пробив её и спрятанное под ней мясо. Ничего.

Бросок. В сложившихся обстоятельствах его меткость могла быть сбита, однако оно угодило прямо в сердце, прибив тело к каменной спинке.