Tsitaadid raamatust «Купе смертников»

мной приключилось?» Было шесть часов вечера и еще сколько-то там минут на городских часах, она заметила это, когда вышла на улицу. Она не плакала, и за это спасибо. Выплакаться она успеет завтра, когда ее вызовут в кабинет господина Пикара и он скажет ей: «Мадемуазель, вы очень милы и печатаете грамотно и очень быстро

тоже поднялся, думая о чем-то своем и глядя куда-то вдаль, заправил свое клетчатое кашне в пальто.

следует осмотреть и другие купе, никогда

говорили… Он взял со стола листок бумаги. Жоржетта Тома якобы сказала

что-нибудь в этом роде. Его фибровый облезлый чемодан синего цвета с потертыми уголками стоял у него на полке в ногах. Кабур лежал неподвижно, и она подумала: он, вероятно, смотрит, как одевается эта девушка с голыми плечами, а она, бесстыдница, возможно, об этом догадывается. Все это было отвратительно и фальшиво, как все, что отвратительно. Бедный малый, он, возможно, думал совсем о другом, она поняла это, когда он спустился вниз: бледный, осунувшийся, с выражением омерзи

сыном, тринадцатилетним мальчуганом, который пропустит в этот день школу и на какое-то время станет знаменитостью