Tsitaadid raamatust «Соло на ундервуде. Соло на IBM»
"По ленинградскому телевидению демонстрировался боксерский матч. Негр, черный как вакса, дрался с белокурым поляком. Диктор пояснил:
- Негритянского боксера вы можете отличить по светло-голубой каемке на трусах"
Вышел я из больницы. Вроде бы поправился. Но врачи запретили мне пить и курить. А настоятельно рекомендовали ограничивать себя в пище. Я пожаловался на все это одному знакомому. В конце и говорю:
– Что мне в жизни еще остается? Только книжки читать?!
Знакомый отвечает:
– Ну, это пока зрение хорошее…
Можно благоговеть перед умом Толстого. Восхищаться изяществом Пушкина. Ценить нравственные поиски Достоевского. Юмор Гоголя. И так далее. Однако похожим быть хочется только на Чехова.
Семья - не ячейка государства. Семья - это государство и есть. Борьба за власть, экономические, творческие, культурные проблемы. Эксплуатация, мечты о свободе, революционные настроения. И тому подобное. Всё это и есть семья.
Моя жена говорит:
— Комплексы есть у всех. Ты не исключение. У тебя комплекс моей неполноценности.
Иосиф Бродский любил повторять:
- Жизнь коротка и печальна. Ты заметил чем она вообще кончается?
Вольф говорил:
– Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее – это когда зовут, а ты не идешь.
Расположились мы как-то с писателем Демиденко на ящиках около пивной лавки. Ждем открытия. Мимо проходит алкаш, запущенный такой. Обращается к нам:
– Сколько время?
Демиденко отвечает:
– Нет часов.
И затем:
– Такова селяви.
Алкаш оглядел его презрительно:
– Такова селяви? Не такова селяви, а таково селяви. Это же средний род, мудила!
Демиденко потом восхищался:
– У нас даже алкаши могут преподавать французский язык!
Горбовский, многодетный отец, рассказывал:
– Иду вечером домой. Смотрю – в грязи играют дети. Присмотрелся – мои.
Режим: наелись и лежим.
