Tsitaadid raamatust «Линия Грез»
позволяла уклониться от боя. Капитан не собирался участвовать в том самоубийстве, которое, похоже, замышляла женщина из СИБ. Изабелла молчала. Если нападение на Лайон еще имело какие-то шансы на успех, то штурм планеты – прародины силикоидов был полным бредом. Слишком много защитных станций, планетарных баз, военных кораблей… – Они все здесь? – спросила Каль.
Крупные неприятности часто начинаются с небольших формальностей.
Изабелла предпочитала пока о ней не думать. Они ждали молча – Ахар у окна, Генриетта в своем кресле, Кадар – нервно расхаживая по комнате. – Ты, трус! – неожиданно позвала старуха. Кадар в ярости повернулся к ней: – Кого ты назвала трусом
идиот, они берут первого попавшегося человека и говорят ему чуть-чуть правды…
– Когда речь идет о жизни и смерти, малыш, – задумчиво проговорил Кей, – друзья убывают в количестве. Что уж говорить о знакомых, их число становится даже меньше нуля.
тот, кто правит лучшими, не обязан быть самым лучшим. Он просто должен быть королем…
Он создал почти половину моделей оружия Смутной Войны. Лабораторию он покидал раза три в год – когда поблизости проходили манифестации пацифистов. Казалось, что он полностью разделяет свою работу над смертоносным оружием и подчеркнуто мирные убеждения. Демонстранты так не думали, и, несмотря на хорошую охрану, Севолда пытались бить. Безрезультатно попытавшись поучаствовать в демонстрациях, Мартызенски обычно возвращался в лабораторию и в расстроенных чувствах создавал еще более жуткие агрегаты по уничтожению жизни во всех ее проявлениях.
Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать, – поворачиваясь, сказал Кей.
Человеческая раса всегда славилась находчивостью в унижении себе подобных.
– Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать, – поворачиваясь, сказал Кей. – Ты не умеешь ни того, ни другого, Дач. – За меня плачут звезды.
