Loe raamatut: «Акулы выходят на берег»
1
Дважды в год, в мае и октябре, над Аравийским морем меняется направление муссонных ветров и с ними приходят шторма. На траверзе Африканского Рога контейнеровозу «Британик Оушн» пришлось вступить в тяжелую борьбу со стихией.
Контейнеровоз принадлежал одной из крупнейших в мире компаний-перевозчиков «Шарк Лайн». Он не первый год бороздил океаны под либерийским флагом, но в такой шторм попадал нечасто. Ветер и дождь обрушились на судно с яростью бешеного зверя. Волны словно бы вознамерились не дать контейнеровозу выйти на простор Аравийского моря и пытались загнать его обратно – в Аденский залив и еще дальше, в Красное море, откуда он и пришел.
Капитан судна был человеком средних лет, с рыжей норвежской шкиперской бородой, без усов. Из угла его рта торчала прямая, видавшая виды пенковая трубка. Он уже сдал вахту старшему помощнику, но все еще не уходил с мостика. Судя по внешности и манерам, капитан был настоящим морским волком.
– Ветер свежеет, кашалот мне в рот! Что там обещает прогноз? – рявкнул он.
– Шторм ослабевает, – отозвался старпом. – Но к западу от Сокотры нас может сильно потрепать.
– Зато пиратов можно не бояться, – возразил капитан.
И ошибся. Внезапно из-за пелены дождя выскочили три большие моторные лодки и рванули наперерез курсу контейнеровоза. Невзирая на волны, их экипажи явно собирались идти на абордаж. И в самом деле, спустя минуту-другую в фальшборт контейнеровоза впились трехлапые абордажные кошки. Черные курчавые парни с автоматами за спиной принялись проворно карабкаться по канатам на палубу судна.
– Разрешите дать оповещение о нападении и позвать на помощь? – обратился старпом к капитану.
– Уже не надо, медуза тебе в глотку, – капитан вынул трубку изо рта и ткнул мундштуком в морскую даль. – Разверни свои иллюминаторы на зюйд-ост! Помощь уже пришла!
Помощник перевел взгляд в указанном направлении. Там за стеной дождевых струй ясно обозначился силуэт военного корабля. Корабль был небольшой, типа ракетного катера, но в борьбе с пиратами куда более эффективный, чем эсминец или ракетный крейсер.
Пираты, которые уже почти взобрались на борт контейнеровоза, тоже увидели опасность и замешкались. Вернуться в свои пляшущие на волнах лодки они не могли – чтобы не быть разбитыми о борт судна, те тут же отвалили на безопасное расстояние. Поэтому разбойникам пришлось поневоле продолжить свой путь наверх, к славе и добыче.
Но тут палуба ракетного катера осветилась яркими вспышками. По борту контейнеровоза, а точнее, по свисавшим с него гроздями пиратам ударил крупнокалиберный пулемет. Двое рухнули в воду, прошитые очередями, один просто упал с перепугу. Остальные же, кого пули не задели, окончательно растерялись. Так решительно и не по-детски круто с ними еще никто никогда не обращался.
Тем временем на ракетном катере к пулеметчику присоединились несколько стрелков с автоматами. Похоже, они хорошо знали свое дело. Не прошло и минуты, как последний пират рухнул в море с простреленной головой. Пулеметчик же искрошил в щепки две пиратские лодки. Третья успела скрыться за дождевой завесой.
С ракетного катера фонарем просемафорили на контейнеровоз серию сигналов.
– Чего они хотят, акула мне в корму? – не разобрал капитан.
– Спрашивают, не требуется ли нам помощь, и просят разрешения подняться на борт, – объяснил старпом.
– При такой волне? Зачем, будь я четырежды проклят? – нахмурился капитан и прикусил мундштук трубки.
Помощник пожал плечами:
– Понятия не имею. Может быть, они боятся, что кому-нибудь из пиратов удалось забраться на борт?
Капитан озадаченно потер рыжую шевелюру в области затылка.
– Чтоб мне подавиться! Я даже не вижу ни их флага, ни названия. Какой-то корабль-призрак, «Летучий голландец»!
Помощник криво усмехнулся:
– Если помните, «Летучим голландцем» некоторые называют наш «Британик»…
– Не скаль зубы, бушприт тебе в печень! – грубо оборвал собеседника капитан. – Передай на ракетный катер – разрешаю подняться на борт. Нам бояться нечего, судовые документы в полном порядке. Только разбираться с ними будешь сам, мне пора отдохнуть, разрази меня кризис!
С этими словами рыжебородый капитан выпустил из трубки клуб вонючего дыма и покинул мостик. Когда он вышел, помощник пробормотал сквозь зубы:
– Ну вот, наверняка пошел своей Марине названивать. Вот что случается, когда в море выходит изнывающий от любви идиот! Хорошо ему говорить – разбирайся! А если они найдут?
Тут он прикусил язык и тихо выругался.
* * *
В западной части Аравийского моря, к северу от Сейшел, затерялся небольшой остров. На картах он значился как Да Гама. Город Сан-Габриель – столица острова – обладал едва ли не самой удобной гаванью в регионе. Над городом, на высокой скале, виднелись руины разрушенного старинного дворца. По слухам, его заложил сам великий первооткрыватель Индии Васко да Гама, именем которого и был назван остров.
По тем же непроверенным слухам, в главном зале этого разрушенного дворца, тогда еще недостроенного, Васко да Гама принимал посланников каликутского владыки-заморина. Вообще-то послы ехали не к нему, а в противоположный лагерь. Правитель Каликута собирал для войны с португальцами союзников, к которым и отправил своих посланцев. А посланцы, видно, немного ошиблись и заехали не туда. Тем не менее, великий путешественник и первооткрыватель принял их по высшему разряду и оказал высокую честь. Обладая недюжинным чувством юмора, он велел отрезать посланцам носы и уши, а вместо них пришить собачьи. В таком виде он и отправил послов обратно к их заморину.
Сейчас на Да Гаме располагался курорт для особо важных и богатых персон. Пассажирские линии обходили остров стороной. Курортники прибывали сюда на личных самолетах, вертолетах и яхтах. Яхты, самые разные, заполняли обширную гавань Сан-Габриеля.
Подлинным украшением гавани служила яхта великого русского олигарха Ивана Рабиновича «Экстази». Это была первая серьезная покупка и первая любовь олигарха. Только не воображайте себе изящной шхуны со стройными мачтами и белыми парусами: яхта имела вид большого комфортабельного теплохода. Помимо всевозможных наворотов в ее днище был встроен бокс типа небольшого сухого дока с прогулочно-экскурсионной мини-субмариной. Маленькая подводная лодочка была рассчитана на четверых пассажиров и могла погружаться на приличную глубину – до сотни метров.
Олигарх любил эту яхту, но практически ею не пользовался. Маловата, в длину меньше ста метров. Несолидно как-то, да и вертолетная площадка слишком тесная. Но чтобы судно не ржавело на якорной стоянке, владелец сдавал его в аренду. В конце концов, лишние деньги даже олигархам не мешают.
Сейчас яхту «Экстази» арендовало Министерство внешних сношений Российской Федерации, точнее – его главное управление по экономической помощи развивающимся странам. Начальник главка Аполлон Хрякин отправился на яхте в полное опасностей и приключений плавание, чтобы совершить важное открытие. Он вознамерился бесстрашно достичь берегов Африки и отыскать там президента Республики Лугамбия, господина Якубу Азикиве. Господин Хрякин планировал нанести господину Азикиве официальный визит и в ходе его основательно взбить президенту холку, хорошенько встряхнуть за шкирку и поинтересоваться у этого обнаглевшего черножопого царька: где откат за последний транш экономической помощи, отправленной из Москвы в Лугамбию? Откат составлял скромные пятьдесят процентов от общего размера помощи, из которых десять процентов полагались лично Хрякину.
Вот и пустился он в далекий путь, чтобы открыть тайну пропавших сокровищ. Господина Азикиве Хрякин дома не застал: тот, как водится у неисправных фуфлыжников, отсиживался где-то по соседству – то ли в Уганде, то ли в Танзании. Хрякин пообщался с премьер-министром Лугамбии господином Джоном Оматосо и предупредил, что просто так не отстанет и будет ждать президента хоть до скончания века. С тем и отбыл. Обосновался россиянский чиновник со своей свитой неподалеку, на Да Гаме. Островок ему понравился – тихий, чистенький. И, чтобы ожидание не было изнурительным, совместил его с долгим и продолжительным отдыхом. Так и оказалась яхта «Экстази» в гавани Сан-Габриеля.
В жаркий солнечный день на краю окаймлявшей гавань площади, в тени под раскидистым драконовым деревом, сидели двое мужчин и издали любовались красивым судном олигарха. Сравнительно молодые, крепкие, загорелые, оба были одеты в выцветшие шорты до колен и еще более выцветшие мешковатые майки. Такие тут носят как местные рыбаки, так и продвинутые миллиардеры. Но молодые люди не были ни рыбаками, ни миллиардерами. Оба служили в отряде глубоководных пловцов-диверсантов специального назначения «Кракен» Военно-морского флота РФ.
Один из них, в кедах без шнурков и на босу ногу, с внешностью промотавшегося интеллигента, был старшим лейтенантом Голицыным, по прозвищу Поручик. Служил он боевым пловцом. Другой, в веселенькой кепке-панамке на голове, обутый в резиновые шлепанцы-вьетнамки, на вид – типичный ловелас, которому снова не повезло в картах, носил звание капитан-лейтенанта и отзывался на прозвище Марконя. В жизни и в работе главной его задачей являлось обеспечение связи без брака. Сейчас он был очень мрачен.
– Хреновые дела, Поручик, – сказал он. – Нашу группу расформировывают. Потому вице-адмирал Старостин нас здесь и маринует, подальше от дома.
Голицын тоже приуныл.
– А я-то, наивный, решил, что мы тут торчим, потому что крайне эффективно справляемся с проблемой пиратства.
Марконя покачал головой:
– Если бы! Я час назад связывался с вице-адмиралом. Старостин ничем помочь не сможет. Как только мы вернемся домой, тут нас сразу и разгонят. Уже приказ командующим адмиралом Фалалеевым подписан. Прямо не знаю, как ребятам сказать. Я даже Кэпу пока ничего не сообщил. Язык не поворачивается.
Сравнительно недавно – полгода не прошло – группа спецназовцев уничтожила банду террористов, захвативших сухогруз «Дайана», под завязку набитый оружием. Заодно был уничтожен и сам сухогруз, так как на его борту, кроме различного легкого и тяжелого вооружения, находилось компактное ядерное взрывное устройство. Хозяева груза и причастные к делу высокопоставленные чиновники в растерянности думали, что теперь делать с героями-спецназовцами – награждать или наказывать. В результате было принято соломоново решение. Вся группа была награждена, а виновный во взрыве судна старший лейтенант Голицын в наказание не получил очередного звания капитан-лейтенанта. Так и остался старлеем.
Уже несколько месяцев группа болталась без дела в южных морях. Командование как бы сдало спецназовцев в аренду местным дружественным режимам, и бойцы выполняли всякие мелкие поручения – то кабель на глубине проверить, то старые мины на фарватере поискать. Ждали приказа о возвращении домой или передислокации, но его не поступало. И вот на тебе, дождались!
Мимо них, втыкая шпильки в размякший асфальт, продефилировали две красотки – брюнетка и блондинка. Обе определенно направлялись в сторону яхты олигарха. Капитан-лейтенант Марконя с тоской посмотрел им вслед. Ему вдруг очень сильно захотелось бросить все на хрен и выйти в отставку. Вот только на что жить?
– Была бы у меня такая задница, я бы вообще не работал, – со вздохом признался он.
Брюнетка не просто услышала. Она поняла. Оглянулась в сторону сидевших на травке босяков и с возмущением обратилась к подруге. По-русски, разумеется.
– Нет, Марин, ты представляешь? От нашего хамья нигде прохода нет! Всякая шушера из Череповецка до заграницы дорвалась.
– Из Череповца, – поправила ее блондинка.
«Блондинка, а географию знает», – подумали спецназовцы.
– А какая разница? – удивилась брюнетка. – Череповецк, Елецк, Павелецк! Быдло, оно и в Африке быдло. Культуры ну ни хера нет!
И победно глянула на сидевших под деревом друзей.
– Мадемуазель, вы изысканны, как мадригал, – Марконя махнул дамам своей кепочкой.
– Да пошли вы, козлы! – брюнетка не поняла, кто такой мадригал, но на всякий случай обиделась.
Нет, при всей своей эффектности Голицыну она не понравилась. Не его тип. И не потому, что брюнетка, а потому что дура. Вот другая – блондинка Марина – могла бы ему понравиться. Минимум косметики, фигура, глаза и вообще… Если бы Поручик был помоложе и понаивнее, он бы, пожалуй, мог в такую влюбиться. Он усмехнулся про себя.
– Нет, я не согласен! Где мы – и где Африка? И почему сразу «козлы»? – возмутился Марконя и помахал соотечественницам. – Давайте лучше знакомиться. Вы, девчонки, откуда будете?
Брюнетка прямо-таки испепелила его презрительным взглядом и с вызовом заявила:
– Может, мы и будем, но только не с вами. Тоже мне, закудахтал – куда-откуда! Мы-то из Москвы.
– Правда? А мне показалось, что вы сюда явились прямо с конкурса «Мисс Кривой Рог», – ехидно усмехнулся Марконя.
Брюнетка восприняла его усмешку как оскорбление. Она посмотрела назад и призывно помахала кому-то рукой. Спецназовцы с любопытством посмотрели в ту же сторону и заметили пару двухметровых крепышей с бычьими загривками. Крепыши приближались быстрым шагом и вскоре поравнялись с барышнями.
– Что за дела, Карина? – поинтересовался у брюнетки один из них.
– Мальчики, – обратилась к крепышам брюнетка, – эти лохи к нам клеятся с особым цинизмом. Поговорите с ними.
И, подхватив искушенную в географии блондинку под руку, она направилась с ней к роскошному белоснежному судну олигарха. Крепыши остановились и внимательно оглядели сидевших под деревом спецназовцев. Потом посмотрели друг на друга.
– А как с ними говорить-то? На каком языке? – озадаченно спросил, наконец, своего товарища тот, что был покрупнее.
Потом подумал и сам догадался:
– Пацаны, а вы чо, русские?
– Нет, блин, евреи, – отбрил его Марконя. – У тебя все или еще вопросы будут?
Крепышу его тон определенно не понравился.
– Ты на кого батон крошишь, тля садовая? – угрожающе навис он над капитан-лейтенантом.
Поручик, который до сих пор молчал, посмотрел на крепыша спокойно и даже сочувственно.
– Мы тебя чем-то огорчили? – спросил он.
Общаясь с подобными интеллектуалами, Голицын старался не употреблять без особой необходимости слово «обидели». Чтобы не обидеть.
Но у крепыша и такой безобидный вопрос вызвал прилив бурной ярости.
– Да если бы вы меня огорчили, вас бы сейчас с этого банана скребком счищали, – ткнул он пальцем в роскошную крону драконова дерева.
– Ну, а раз не огорчали, то, значит, инцидент исчерпан? – постарался уточнить Поручик.
– Чо?! Ис… чер… пер… Я кого-то сейчас так испорчу, что собственная собака без микроскопа не узнает! Саранча бурая! Колян, мочим козлов слегонца, до состояния менее тяжких телесных повреждений. Погнали!
Крепыш помельче вдруг весь вздулся буграми мышц – так у кошки перед дракой шерсть встает дыбом, – пошел в атаку.
– Долби их, Толян! – поддержал он товарища и, поскольку его старшой дискутировал с Поручиком, сам он обрушился на Марконю.
Точнее, на то место, где капитан-лейтенант только что отдыхал.
Вообще-то Марконя считался в группе «белым воротничком». Он уважал электронику, кибернетику и интеллект, а кулачную потеху считал уделом людей с неразвитым головным мозгом. По части рукопашного боя в группе спецназа капитана второго ранга Татаринова связист Марконя был, пожалуй, наиболее слабым звеном. Но это была лучшая группа спецназа на всем свете. И худший среди них стоил иных лучших бойцов. Поэтому Марконя легко уклонился от атаки и позволил крепышу Коляну безнаказанно обрушиться на ствол древнего драконова дерева.
Дерево это, похожее на гигантский веник, ближайший родственник привычной домашней драцены, по легенде появилось на свет в результате несчастного случая. Типа «большого взрыва». Говорят, что однажды где-то здесь какой-то старый слон неловко придавил голодную дракониху. Мотивы катаклизма остались невыясненными. Одни утверждают, что она его хотела съесть, другие считают, что слон хотел ее вульгарно изнасиловать. В результате столкновения от обоих осталось только мокрое место. В смысле – лужа крови. Из нее и выросло первое драконово дерево.
А сейчас под кроной древнего растения готова была пролиться не лужа, а целое море крови. По крайней мере, крепыши набросились на спецназовцев со всей серьезностью. Попадись им противники не столь опытные, вся лужайка уже была бы засеяна вы-битыми зубами и обильно орошена кровавыми соплями. Но не в этом случае.
Поручик и Марконя оказались крепкими орешками. Собственно, любой из них мог бы при необходимости справиться с обоими крепышами. Но спецназовцы пожалели незадачливых земляков и, чтобы не покалечить пацанов, предпочли избрать пассивную оборонительную тактику. Уклоны, нырки, уходы, изредка – блоки.
Старший из крепышей – Толян – атаковал Поручика с дальней дистанции ударами ног в голову. Красиво, хотя и бесполезно. На дворового хулигана или уголовника он был непохож. Краем глаза Поручик заметил, что и Колян демонстрирует попурри из восточных боевых искусств. Спортсмены, значит. Бывшие, ясное дело. Из недостреленной братвы. Еще Голицын заметил, что Марконя успешно справляется с безобидными выходками противника и в помощи не нуждается. Даже кепочка с головы не слетела.
Внезапно могучий Толян повел себя крайне агрессивно. От планомерной атаки он перешел к бешеному натиску. Руки и ноги крепыша заработали как ветряная мельница, и он рванул вперед напролом. Поручик вынужден был сначала отступить, а потом и отскочить назад, чтобы не попасть под эту помесь разъяренного асфальтового катка с вентилятором.
Так же неожиданно тяжеловесный крепыш прервал атаку, затем с легкостью балетного танцора развернулся и метнулся к Марконе. Он рассчитывал, что, пока Поручик будет приходить в себя, они с Коляном успеют вырубить Марконю, а после этого вдвоем насядут на оставшегося противника. Это элементарная тактика схватки «двое на двое», она изучается и широко применяется в спецподразделениях армии.
Поручик владел этой тактикой не хуже Толяна, даже лучше. Раз в одиннадцать. И когда Толян развернулся в полной уверенности, что растерянный противник, приходя в себя, будет терять драгоценные секунды, Голицын догнал крепыша одним прыжком и сбил с ног детской подножкой.
Толян пролетел по инерции пару метров, но не грохнулся мордой в асфальт, как это можно было ожидать, а перекувырнулся через голову и оказался на ногах. Тут его снова настиг противник. Толяну явно не хватало скорости. Совсем чуть-чуть, но в реальном бою Поручик уже успел бы убить его раза четыре.
Тем временем Марконя в паре с Коляном демонстрировали поединок по образу и подобию старых гонконгских боевиков – это когда шуму много, а толку мало, и враги дерутся долго и красиво, но без видимого результата. Колян вновь и вновь пытался хоть раз ударить своего увертливого противника, но у него все никак не получалось.
Вокруг понемногу начали собираться зеваки. Даром что почти все были миллионерами, они забыли куда шли и, разинув рты, застыли в отдалении. Ведь не каждый день выдается случай посмотреть хорошую драку. Вот они и пялились на дармовое зрелище, ибо халяву и миллионеры уважают. Самые сообразительные стали принимать на бойцов ставки. Фаворитом у знатоков считался Поручик. Его уже начали подбадривать криками и аплодисментами, не понимая, зачем он тянет и почему не торопится уложить своего противника.
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта «борьба нанайских мальчиков», если бы к месту вялой битвы не прибыла полиция. Стражи порядка получили сигнал, что на набережной хулиганят пьяные русские, и отнеслись к ситуации с максимальной серьезностью – экипировались по полной программе. Из автобуса высыпало человек пятнадцать, в черных комбинезонах, шлемах, бронежилетах, со щитами и мощными армированными дубинками.
Полицейские выстроились в шеренгу, и их начальник прокричал что-то невнятное. Шеренга двинулась и стала медленно приближаться к дерущимся. Те прекратили свое увлекательное занятие и обернулись к новому врагу.
Тут все полицейские почему-то уставились на Марконю. Некоторое время они громко обсуждали какие-то детали его внешности, а потом вдруг стремительно бросились в атаку на связиста. Стоявший рядом с Марконей Колян, не мешкая, принял бой плечом к плечу с недавним противником. А секунду спустя в строй полицейских врубились и Поручик с Толяном.
Столпившиеся в стороне миллионеры поняли, что не напрасно забросили свои дела и так долго теряли тут время. То, что они видели до этого, было только легкой разминкой. Настоящая драка начиналась только сейчас.
Наконец-то Толян нашел достойное приложение своим силам. От его могучих ударов черные фигурки валились с ног, как кегли. Поручик поначалу и тут не проявлял энтузиазма, как вдруг увидел, что четверо полицейских взяли Марконю в кольцо и принялись обрабатывать дубинками с особым и непонятным рвением.
Голицын с детства знал закон драки: первым делом вырубай вражеского предводителя. Поручик легко вычислил его и ледоколом устремился навстречу. Он раскидал противников, окружавших Марконю, затем пробился к командиру полицейских и отвесил ему такой прямой правой, что у того треснуло прозрачное защитное забрало шлема. Поверженный командир рухнул на руки подчиненных. Ряды тех расстроились и начали отступать. Казалось – еще секунда, и отступление превратится в повальное паническое бегство.
Но тут под звуки сирены к полицейским подоспело подкрепление. Сразу в двух автобусах распахнулись двери, и оттуда горохом посыпали черные солдатики в полицейской форме. Наших героев окружили, задавили массой и все-таки скрутили. Вообще-то русские в плен не сдаются, но тут им даже застрелиться было не из чего. С веселой песней про гордый красавец «Варяг» они гордо отправились в местную кутузку.
Толпа зрителей-миллионеров проводила их громом аплодисментов и восторженными криками.
* * *
В это время блондинка Марина и брюнетка Карина уже поднялись на борт яхты «Экстази» и даже думать забыли о встрече с нахалами. Они разошлись по каютам, чтобы принять душ и переодеться к вечернему выходу.
Под душем блондинка Марина расслабилась. Не то чтобы она до этого сильно напрягалась, просто время от времени ей требовалось отрешиться от суеты и подбить итоги. Ничего радостного в них не было. Марина попыталась вспомнить – с чего же все это началось.
А началось это с конкурса красоты, на котором Марина заняла первое место. Сам конкурс оставил у нее неприятные воспоминания. Участниц выстраивали, гоняли как скотину, то в купальниках, то в уродских вечерних платьях, на них постоянно орали, только что не били. В общем, выглядело это крайне унизительно.
Марина, как победительница конкурса, получила на голову белый металлический ободок, украшенный завитушками и россыпью стекляшек. Он напоминал мельхиоровый подстаканник и имитировал бриллиантовую корону. В довесок к награде она получила контракт с модельным агентством «Глориана». Второе место в конкурсе заняла брюнетка Карина. Короны она не получила, но место в «Глориане» нашлось и для нее.
Марина приняла участие в конкурсе, чтобы забыться. Человек, которого она любила, Павел, студент Строгановки и многообещающий художник, неожиданно загремел в армию и вскоре очутился на Кавказе. Правда, в первом же письме он сообщил Марине, что устроился при штабе, рисует плакаты и прочую наглядную агитацию. В рейды не ходит, живет не в казарме, а в мастерской. В общем, не жизнь, а малина. Но однажды во двор штаба, выбив ворота, въехал «КамАЗ», груженный взрывчаткой. За рулем его сидел террорист-смертник. При взрыве погибли сто сорок шесть человек. Среди них был и Павел.
Марина долго не находила себе места, сидела дома и все чаще начала прикладываться к рюмке. Наконец кто-то из знакомых буквально вытащил ее на люди, отвел на очередной конкурс красоты и записал в состав участниц. Кажется, конкурс был организован фирмой по производству джутовой тары и назывался «Мисс Упаковка». Неожиданно для себя Марина победила. И получила в агентстве «Глориана» работу, о которой каждая нормальная девушка могла только мечтать.
В «Глориане» Марину встретили приветливо. Хозяйка агентства, мадам Глория, или, как ее называли свои, мама Гала, пообещала ей златые горы и контракт с крупнейшими мировыми модельными фирмами. Но для начала Марину ждал неприятный сюрприз.
Оказалось, что «Глориана» занималась не столько модельными услугами, сколько эскортом. Агентство обслуживало ВИП-клиентов, предоставляя им спутниц для публичных выездов и выходов. Впрочем, всякие намеки на интим были исключены, это было прописано в договоре отдельной главой.
Поначалу Марина побаивалась и новой работы, и клиентов. Но оказалось, что ничего страшного тут нет. Ни саун, ни борделей – все очень цивилизованно. Нужно было просто посидеть несколько часов в ресторане или потолкаться на презентации. Но однажды после делового ужина в ресторане клиент попросил о небольшом одолжении.
Переговоры прошли сложно, закончились неопределенно. И перед тем как отправить Марину домой, клиент обратился к ней с просьбой:
– Извините, вы не прогуляетесь со мной немного? А то неудобно одному болтаться по улицам.
Вечер был теплым, клиент чем-то напоминал Павла. И звали его так же – Павлом. Прогулка закончилась на Остоженке, возле нового элитного дома.
– Может быть, поднимемся ко мне, выпьем кофе? – предложил Павел.
И Марина согласилась. А когда они лежали в постели, дверь спальни открылась и вошла мама Гала в сопровождении охранника из агентства и своей заместительницы, которую сотрудницы между собой прозвали Эльзой Кох.
Без долгих разговоров мама Гала выложила перед Мариной ее договор с агентством, где в разделе о недопустимости интимных отношений с клиентами мелкими буквами прописывалась сумма штрафа. Подписывая договор, Марина эти мелкие буковки, разумеется, пропустила. Теперь же, прочитав сумму штрафа, она поняла, что попала. И очень крупно.
Павел исчез. Вероятно, он был подставной фигурой. Только теперь Марина догадалась, что ее элементарно «развели на бабки». Таких денег у нее не было. Мама Гала не стала крутить и предложила ей подписать новый контракт. По нему Марина переходила в собственность к новому хозяину. Так она и оказалась на борту яхты «Экстази» в компании господина Хрякина и его обслуги. В качестве кого? Этого она пока и сама не понимала. К сексу с Хрякиным или с кем-либо из его окружения ее не принуждали. Словно готовили в качестве праздничного блюда для кого-то. Знать бы, для кого…
Карина не оставила подругу и последовала за ней. Марине она призналась, что всю жизнь мечтала пристроиться в содержанки к чиновнику высшего уровня. И мама Гала вроде бы пошла ей навстречу. Но иногда Марине начинало казаться, что Карина знает больше, чем говорит. И тогда ей становилось страшновато.
* * *
Когда Марина, приняв душ и переодевшись, вышла на верхнюю открытую палубу, там околачивался один-единственный человек – секретарь Хрякина Спиря. Вопреки ожиданиям, он не носил ни имени Спиридон, ни фамилии Спиридонов. Кличку свою Спиря получил по причине крайней бледности. В смысле – был как бледная спирохета. Так Хрякин и звал поначалу своего секретаря – Спирохетом, потом сократил до Спири. Кличка прижилась, со временем Спиря к ней привык и перестал обижаться. Во всяком случае, так казалось окружающим.
Почти следом за Мариной на палубе появился Хрякин в сопровождении Карины. Он потягивал виски из толстенного квадратного стакана, она сосала через трубочку какой-то коктейль. Марина кивнула хозяину:
– Привет, Аполло!
В быту Хрякин был большим демократом и отличался простотой, но не терпел своего имени Аполлон. Он предпочитал англизированный вариант – Аполло.
Кивнув в ответ Марине, он как бы между прочим поинтересовался:
– А где мои чудо-богатыри, Толян и Колян? Они вроде с вами в город ходили.
Карина оторвалась от трубочки и махнула рукой:
– А, они там. Остались на берегу каких-то местных бомжей уму-разуму поучить.
Хрякин нахмурился:
– Что за бомжи?
Карина пожала роскошными плечами:
– Откуда я знаю? Русские какие-то. К нам с Маринкой пристали. Ну я и попросила наших пацанов немножко их проучить.
Хрякин не то чтобы встревожился, но немного напрягся.
– Эти пацаны, между прочим, в прошлом боевые офицеры. Не тебе чета, блоха гламурная. Но я все-таки не понял, кого они должны проучить – местных или русских? И откуда здесь бомжи?
Щелчком пальцев Хрякин подозвал Спирю.
– Быстро наведи справки и разберись, где наши гориллы. Чтобы через пять минут оба были здесь!
Но «через пять минут» не получилось. Так же как и через десять, и через двадцать. Только по прошествии получаса Спиря, наконец, снова показался на верхней палубе и шепотом сообщил боссу интересующие его сведения.
Хрякин со злостью запустил недопитым стаканом в море. Потом обернулся к барышням:
– Так, эти придурки угодили в полицию. Причем за драку с этой самой полицией! Только этого не хватало. – Он сурово уставился на Карину. – А ну, колись, мочалка, это ведь ты их в драку втравила! Я твою подлую натуру знаю!
Карина в растерянности отставила бокал.
– Ну, я не знаю… Мы, типа, шли, а они, в натуре…
Лицо Хрякина исказила страдальческая гримаса.
– Сколько раз тебе долбить, кошелка базарная, что приличные люди так не говорят! Вместо «типа» надо говорить «как бы». И не «в натуре», а «на самом деле». Ты хоть иногда слушай, как артисты и режиссеры всякие говорят. Учись, дура, глядишь, за умную сойдешь. А то как рот раскроешь, так из тебя одесским Привозом за версту прет. И начни, наконец, твердо выговаривать букву «Г». Ты же не Брежнев и не Подгорный. Я же вот выучился. Вопросы есть?
Карина надулась.
– Есть. Кто такой Подгорный? Ты меня под него еще не подкладывал.
Хрякин от огорчения только грязно выругался:
– Тьфу! Иди в задницу!
Но вопреки предложению развернулся и ушел сам.
* * *
В темной и сырой камере было хорошо – прохладно. А в здешнем климате это уже немало. Заключенных было пятеро. В углу беспробудно спал какой-то знойный мачо, четверо других – двое спецназовцев и крепыши Колян с Толяном – сидели в противоположном углу, почесывали места ушибов и неторопливо трепались.
– А ты, похоже, когда-то погоны носил, – обратился Поручик к старшему из крепышей, Толяну.
Тот потянулся так, что хрустнули суставы, и признался.
– Было дело, мы с Коляном вместе службу тащили.
– Десантура? – предположил Марконя.
– Не, разведбат морской пехоты, – лениво протянул Толян. – Я ротным был, Колян – взводным. А ты где так махаться научился? Мы с Коляном вроде не сопливые пацаны, бывало, вдвоем десятерых гоняли. А тут нарвались.
