Loe raamatut: «Кавказский транзит»
Глава 1
Горячими майскими днями в Краснодарском крае проходили масштабные учения на дивизионном уровне с участием разных родов войск, в том числе и пограничников. Каждая подобная акция, кроме поддержания общей готовности, имеет и главную цель, меняющуюся в каждом конкретном случае. Согласно поставленной командованием программе в ходе этих мероприятий отрабатывалась учебная ликвидация вооруженных групп, проникших с территории сопредельного государства. Последнее десятилетие для многих стран оказалось весьма, скажем так, популярным на такого рода «приходы нежданных гостей», так что ничего удивительного в данном случае не виделось – всегда важно быть наготове. Тем более что сейчас проверялось взаимодействие разных родов войск между собой, что тоже весьма немаловажно.
«Чтобы надежно защищать государство, необходимо добиться слаженных, эффективных действий всех силовых структур. Поэтому мы надеемся, что подобные учения станут традиционными», – было заявлено военным руководством.
На учения прибыли представители военной и гражданской прессы, а также вооруженных сил некоторых государств – не без оснований ожидалось, что здесь будет на что посмотреть. И действительно, разворачивающаяся масштабная картина могла впечатлить кого угодно. Учения проводились с размахом в лучшем смысле этого слова и были призваны продемонстрировать возможности современной Российской армии в сегодняшнем непростом мире.
Парашютно-десантный батальон майора Андрея Лаврова по прозвищу Батяня, выступавший на стороне условного противника, получил приказ – десантироваться в заданном районе, захватить находящийся в тылу дот и продержаться полчаса до прихода «своих». Загрузка десанта на самолеты военно-транспортной авиации планировалась в Рязани, и, чтобы переправить его в тыл условного противника, были задействованы три большегрузных самолета. Задача оказывалась весьма усложненной тем, что из десантников, участвующих в этом деле, была половина тех, кто совсем недавно начал службу. У многих имелось не более четырех прыжков.
– Да как же вообще такое возможно, майор? – нервно покуривая, искренне возмущался один из офицеров. – Где же это видано, чтобы «зеленых» бойцов десантировали в обстановке, приближенной к боевой. Это ж какой-то маразм!
– Что это – маразм, так я с тобой, Краснокутов, полностью согласен, – хмыкнул Батяня, – однако это не освобождает нас от выполнения приказа. Армия, как ты сам прекрасно знаешь, тем и отличается, что поставленный приказ должен быть выполнен. Правильно? А так что тут скажешь: обычная штука, присущая любым крупным учениям. Где накладок не бывает? Я уже узнавал по своим каналам: некоторые умники в штабе решили, что задача наша и так сверхлегкая, у нас просто прогулка на лоне природы, поэтому надо ее усложнить. И вот в результате те, кто должен был оставаться на земле и выполнять второстепенную задачу, теперь отправятся совсем в другое место.
– Ну, дела… – протянул собеседник.
– Ничего, разберемся, – похлопал его по плечу майор. – И не в таких переделках бывали.
Майор уповал на то, что и офицеры, и имеющиеся в батальоне «дембеля» в случае чего спасут положение. Десантироваться надлежало без техники и только с индивидуальным боекомплектом. Учения набирали обороты, и десантникам в них отводилось далеко не последнее место.
Глава 2
Моторы «Ил-76» с десантниками на борту гудели ровно и мощно. Самолет приближался к точке выброски, и вскоре пора было покидать чрево самолета и отправляться вниз на землю. Дело это для десантников обычное, этому их обучают, готовят, чтобы сделать их в определенном смысле людьми, не боящимися ничего. Вся проблема заключалась в том, что благодаря штабным умникам часть бойцов, находящихся в самолете, были еще «зелеными» солдатами, и не каждый из них преодолел страх высоты, так характерный для человека. Особенно, если у тебя на счету всего несколько прыжков.
Десантники ожидали сигнала. Как принято говорить, у десантных войск не бывает «учебных» тревог. Каждое такое испытание проходит в условиях, максимально приближенных к реальной обстановке, каждый прыжок – фактически боевой.
«Выпускающим» был габаритный старший лейтенант с идеальной выправкой и суровым выражением лица. Идя вдоль вереницы сидевших в два ряда десантников, он обратил внимание на одного из солдат.
Рослый боец с отличными физическими данными был явно подавлен трудностями десантирования. Не надо было быть хорошим физиономистом, чтобы понять, что солдат боится покидать пусть и качающийся, но все же надежный борт воздушного транспортного средства. Рядовой Степченко действительно испытывал боязнь – его предыдущие прыжки можно было сосчитать по пальцам, причем одной руки. Короче говоря, сейчас его просто «замкнуло».
– Что ты трясешься? – уставился на него старлей.
– Н-не могу, товарищ старший лейтенант, – промямлил тот. – Не могу прыгать.
Можно было без труда определить, что парню стыдно за свое малодушие, он изо всех сил пытается настроиться на выполнение того, что от него ожидают, но страх оказывался сильнее. На лбу десантника, несмотря на прохладу и сильный ветер, выступили крупные капли пота, а сам он заметно побледнел.
– Чего? Ты на учениях или в институте благородных девиц? – рявкнул старлей. Из-за этих учений у него сорвался отпуск, поэтому он был особенно не в настроении. – Какого черта ты мне будешь здесь ваньку валять! Я с тобой еще на земле поговорю.
Офицер, схватив солдата за плечо, что было сил встряхнул его, пытаясь привести в чувство, однако мужчина постарше, в камуфляже, с командирским экстерьером остановил коллегу. В жесте майора красноречиво читалось: сам должен сделать прыжок! Если старлею было по большому счету наплевать на страхи подчиненного и в нем он сейчас видел лишь досадную мелочь, задерживающую процесс, то майор был человеком куда более опытным и воспринимал ситуацию несколько иначе.
– Ну, сынок… ты же мужчина! – отечески подбодрил командир рядового. – Не тушуйся. Все нормально!
Степченко глубоко вздохнул, глядя на своих товарищей, сидевших напротив. Многие боялись, но заклинило, похоже, его одного. Время было дорого, и задерживаться не приходилось. Он взглянул на стоявших рядом с ним офицеров, являвших собой типичный контраст: злобный старлей и «добрый» майор. Нет, Лаврова упрощенно сводить до уровня добряка нельзя было при всем желании, но в данном случае…
Рядовой, проглотив тугой комок, кивнул и попытался улыбнуться.
– Так точно, товарищ майор.
– Ну, вот и отлично, – заключил командир.
– Десантники, мать их! – раздраженно проворчал старлей. – Ну, вот как с такими остолопами выполнять боевую задачу? Да они ж завалят любое дело. Проще из детсада вояк набрать, и то больше пользы будет.
Всем своим видом офицер показывал свою непогрешимость и героизм.
– А ты себя вспомни, Щекочихин, – хмыкнул Батяня. – Неужто сам с пеленок с парашютом прыгать начал бесстрашно? И что, коленки у люка никогда не дрожали? Вот то-то…
– Да не в этом дело, товарищ майор, – попробовал возразить старлей.
– Не в этом? – делано удивился Лавров, отойдя с офицером чуть в сторону. – А в чем же? Ты уж меня, старика, просвети.
Сделав паузу, Батяня усмехнулся:
– Ты пойми, старлей, тут криком делу не поможешь. Никто сюсюкать тебя не призывает, но человеку нужно втолковать, что к чему, и от этого пользы куда больше будет.
Заревела сирена, перейдя с прерывистого на сплошной рев. Десантники, вскочив и двигаясь одной сплошной очередью, словно гигантская гусеница, один за другим исчезали в люке самолета, там, где внизу виднелась земля. Фигуры солдат камнем летели вниз, а следом за этим каждая из них скрывалась за взметнувшимся куполом парашюта. Вскоре казалось, что они заполнили все небо.
Пришедший в себя Степченко на этот раз не сплоховал, без приключений оттолкнувшись от борта. Распустившийся в безоблачной синеве цветок его парашюта свидетельствовал о том, что с первой частью поставленной на сегодня задачи десантник справился, пусть и не без помощи отцов-командиров. Небольшое, но досадное недоразумение было исправлено. Все произошло предельно быстро – всего за пару десятков секунд самолет опустел.
Оставшись на борту последним, Батяня тоже не стал медлить и, привычно глянув по сторонам, отправился следом за остальными. В отличие от большинства сегодняшних «прыгунов» этот процесс был для него отработан до автоматизма и представлялся чем-то совершенно естественным, вроде ходьбы.
* * *
Лавров, прыгнув последним, раскрыл парашют и теперь, медленно опускаясь вниз, наблюдал такую привычную и знакомую картину: ровное поле, на котором разворачивались сегодняшние учения. Невдалеке виднелись склоны гор, поросших лесом, над головой сияло голубое безоблачное небо, расцвеченное парашютными куполами. Майор знал, что в скором времени внизу все должно будет измениться и на пока спокойной земле начнут вспыхивать разряды пиротехники, вперед пойдут танки, заработает артиллерия. Подтягивая фал парашюта, Батяня медленно развернулся и обратил внимание на сильный боковой ветер.
«Совсем некстати он начался, – с раздражением подумал майор. – Теперь появятся новые проблемы».
Его опасения имели смысл: парашютистов сносило в сторону горного леса, отчего молодые могли растеряться. Тем более что их действия в воздухе вследствие их неопытности были весьма ограничены. Поток воздуха нес к лесу и самого Батяню, но он не трогал стропы.
«Пусть несет туда же, куда и бойцов, – решил он. – И так проблем достаточно с этими желторотыми, а если они еще окажутся одни, совсем хреново будет».
* * *
Полет с парашютом – это не такое уж простое дело, как думают многие. Некоторым, мало знакомым с этим процессом, кажется, что стоит выпрыгнуть из самолета, а там уж от тебя ничего не зависит, дальше ты должен только ожидать момента приземления. На самом деле это далеко не так. Управлять собой и парашютом, который несет тебя к земле, тоже надо уметь. Для этого необходимы и теоретические знания, и, конечно, опыт. Неправильное поведение во время десантирования чревато растяжением, а то и переломом ноги, да и приземлиться можно в совсем нежелательном месте – например, в воде, на крыше дома и так далее. В данном случае с несколькими десантниками произошло нечто подобное, хоть и не в такой серьезной степени, – солдаты, прыгавшие последними, приземлялись уже в лесу.
Степченко, поборовший-таки страх прыжка, опускался вниз. Дух захватывало от тех впечатлений, которые были пока еще внове. Он радовался, как ребенок, глядя на бесчисленные купола, заполонившие воздух. Однако по мере приближения к земле солдат беспокойно озирался, глядя под ноги. Внизу виднелся лес, в который неумолимо летел десантник. Несколько парашютов уже опустились в лесу, но, что будет с ним самим, он мог только догадываться. Кроны деревьев неотвратимо приближались, и сделать он уже ничего не мог.
«Господи, пронеси!» – прошептал Степченко, инстинктивно зажмурившись и поджав ноги.
В следующие секунды десантник почувствовал, как падает сквозь ветки дерева, а следом за этим ощутил сильный толчок. Когда он открыл глаза, то увидел, что висит на стропах, не долетев до земли. Осмотревшись, солдат понял, что парашют запутался в ветвях и теперь он очутился в довольно-таки забавном положении. Хотя забавным это, должно быть, выглядело со стороны, а вот попасть в такую ситуацию – это как сказать.
Солдат испуганно озирался вокруг, совершенно сбитый с толку. Да, прыжок закончился хреново, но как еще освободиться из такой странной ловушки? Десантник попробовал как-то выкрутиться, но оказалось, что сделать это не так-то просто. Зацепившись за ветку, он висел на стропах, не имея никакой возможности схватиться за надежную ветку. Так хотя бы можно было подтянуться и влезть на опору. Однако единственное, до чего можно было добраться, – это была ветка совсем уж сомнительной толщины, да к тому же, похоже, сухая. Степченко с тоской вздохнул, проклиная все на свете.
Однако выбирать не приходилось, и надо было попробовать воспользоваться хотя бы такой хилой возможностью. После нескольких безуспешных попыток дотянуться до ветки Степченко решил действовать иначе. Он принялся раскачиваться вперед и назад, тем самым приближаясь к цели. В конце концов ему удалось ухватиться за ветку и вскарабкаться на нее. Обессиленный, тяжело дыша, солдат все-таки уцепился за сук и, подтянувшись на нем, закинул ногу, готовясь влезать. Но ему не везло и тут. С треском сухой сук подломился, и бедолага полетел бы вниз, если бы стропы не держали его. Степченко снова оказался в «фиксированном» полете. Окончательно деморализованный, он тупо повис на стропах, уже не понимая, что же теперь предпринять.
Остальным десантникам удалось более-менее удачно приземлиться. Батяня, покинув самолет последним, опускался в лес. Но в отличие от молодых десантников это был старый, закаленный в деле и опытный волк. Искусно управляя стропами, майор виртуозно приземлился неподалеку от Степченко на небольшую полянку. Оказавшись на земле, майор собрал парашют и осмотрелся. Усмехнувшись, он увидел болтающегося на огромном клене бойца. По расцарапанному виду рядового нетрудно было понять, что тому пришлось пролетать сквозь ветви и сучья.
Время было дорого, и особенно любоваться перепуганным десантником не стоило.
– Ну что, солдат, отдыхаем? – появился Лавров перед ним, глядя снизу вверх.
– Товарищ майор! – вздрогнул от неожиданности рядовой. – Вот… никак не могу освободиться, – показал он рукой на все то, что его окружало.
– Это я вижу. А головой подумать? – саркастично поинтересовался Лавров. – Ты же, по-моему, десантник, или я ошибаюсь? Учили тебя отцы-командиры, вдалбливали в голову науку полезную, но, как вижу, память у тебя отшибло начисто.
Впрочем, майор понимал, что у каждого второго, оказавшегося впервые в подобной ситуации, могло переклинить мозги.
Позади послышались голоса. Майор обернулся. На поляну вышли два десантника, тоже опустившиеся неподалеку.
– Ну что, удачно приземлились? – Батяня осмотрел подчиненных.
С ними вроде бы все было в порядке в отличие от бедняги Степченко.
– Так точно, товарищ майор, – нестройно ответили бойцы. – О, и ты здесь? – расхохотались они, глядя на своего незадачливого товарища, с тоскливым видом болтавшегося в воздухе.
– Ну, долго ты еще висеть будешь? – Лавров уже проявлял вполне понятное нетерпение. – Быстро вниз!
– Разобьюсь, товарищ майор, – с опаской сказала «жертва прыжка», глядя вниз. Высота была довольно приличной, а нервное состояние еще больше усиливало впечатление «малодостижимой» земли.
– Слезай! – поддержали майора бойцы, столпившиеся под деревом. – Сколько ты еще косить будешь?! Ты нас еще в самолете достал. Долго мы будем из-за тебя время терять?
Ситуация складывалась и вправду малоприятная. Степченко, подбадриваемый крепкими словами и выражениями, сыпавшимися на него, наконец решился на героический поступок. Сжав стропорез, мало соображая, что делает, решил перерезать стропы.
– Ну, достал! Пристрелю, на хрен! – проревел Батяня, выхватывая пистолет. – Инструкцию забыл?! Думай! Вспоминай! – скомандовал он, напоминая о таких простых для десантника вещах.
– Чего? – Солдат, обалдело выпучив глаза, смотрел с высоты на командира, не понимая, к чему тот клонит.
– Распускай запаску и вылезай из подвесной!
Майор в данном случае имел в виду подвесную систему широких лямок, при помощи которых парашют крепится к телу.
– Держись! – крикнул он, видя, как солдат, сделав это, едва не полетел на землю.
В конце концов дело пошло на лад. Когда Степченко, словно по канату, спустился по стропам и куполу запаски, до земли оставалось метра два. Прыгнув, рядовой оказался на земле.
– Ну что, герой? – насмешливо хмыкнул Батяня. – Жив?
Лавров принялся собирать по рации всех тех, кто пока еще «не нашелся». Народ понемногу подтягивался на поляну. Особый смех вызвал еще один из бойцов, который не завис на дереве, но приземлился в глубокую лужу. С ног до головы вымазавшись в грязи, он представлял собой забавное зрелище.
– Слушай, Агашков, у тебя в роду, случайно, свиней не было? – поинтересовался кто-то из остряков. – Уж больно вы похожи. Вечерком в лесу встретишь – не отличишь.
– Нет, только бегемоты, – отшутился тот, и вправду напоминая какого-то лесного зверя, любящего грязевые купания.
Батяня тем временем определялся по карте с их местоположением, поскольку никакого леса по плану здесь не должно было быть. Как он и подозревал, их выбросили не в том квадрате, в котором планировалось.
– М-да, – пробормотал он под нос, глядя, как потешаются десантники еще над одним, угодившим в болото. – Накладки могут случиться всегда, даже во время таких ответственных учений. Но боевую задачу по этой причине никто не отменял.
* * *
– Ну что же, бойцы, будем действовать, – обратился Батяня к своим орлам. – Задача перед нами стоит конкретная, и времени рассиживаться у нас нет.
Сказать это, конечно, было легче, чем реализовать. Оказавшись в совершенно ином, чем это было запланировано, месте выброски, да еще и на своих двоих… Но ничего другого не оставалось. Десантники двинулись через густой лес. Минут через пятнадцать ходьбы впереди послышался какой-то шум. Дав знак остановиться, майор прислушался. По лесной дороге двигались машины, похоже, не больше двух. Решив действовать немедленно, майор с бойцами, выйдя к дороге, залег и стал наблюдать.
– Кто бы это мог быть? – рассуждал рослый десантник.
– А вот сейчас увидишь, – хмыкнул его товарищ. – Уж точно в качестве такси для нас машины не рассчитаны.
Батяня бросил суровый взгляд на расшалившихся не в меру подчиненных, и те мгновенно замолкли.
Вскоре из-за поворота показалась небольшая автоколонна, состоявшая из военного «УАЗа» и грузовика снабжения пограничников. Упускать такой момент было грешно.
«Будем проявлять инициативу», – решил Лавров. Перекинувшись несколькими фразами с теми из своих бойцов, кто был опытным десантником, он приступил к работе. Его подчиненные мгновенно развернули активную деятельность. Подобные ситуации при подготовке десантников рассматриваются как немаловажная часть их действий в сложной обстановке военного времени.
За несколько секунд поперек узкой лесной дороги был положен ствол подгнившего дерева, надежно перегородивший путь. Появившиеся вскоре машины, как и ожидалось, остановились перед преградой. Из «УАЗа» вылез офицер. Он с недовольным видом подошел к стволу дерева, пнул его ногой и призвал солдат заняться решением проблемы. Несколько погранцов из грузовика принялись, пыхтя, оттаскивать так некстати упавшее дерево в сторону. В этот момент из кустов, словно горох из мешка, посыпались десантники. Понятно, что против спецназа, да еще и совсем неожиданно появившегося, у тех, кого застали врасплох, не было никаких шансов.
Среди захваченных «в плен» военных в «УАЗе» оказался и моложавый, хлыщеватого вида полковник. Попадание в такую ситуацию, кроме ошеломленности, вызвало у него еще и приступ ярости.
– Что вы себе позволяете?! – кричал он истошным голосом. – Да вы знаете, кто я такой? Я полковник Авдеев из штаба округа. Немедленно отпустите нас!
Полковник, очевидно, надеялся, что на этом «недоразумение» окончится. Однако вопреки ожиданиям информация совсем не впечатлила майора, командовавшего захватом. Батяне некогда было разбираться, кто противник, а кто случайно подвернулся под руку. Надо было выполнять поставленную задачу.
– На землю! – прозвучала команда. Несмотря на сопротивление, «вражеские» военные были связаны, тем более что материал для этого – веревки – так кстати нашелся в грузовике.
– Уберите руки! – заливался соловьем полковник. – Ты мне, майор, за это самоуправство ответишь! Я тебе устрою веселую жизнь, уж будь уверен.
Следом за этим он, кипя от злости, со всего размаху ударил по щеке десантника, державшего его. Тот, покачнувшись, устоял на ногах и оглянулся на майора.
Лавров кивнул головой, и никак не желавшего примириться с реальностью штабника толчком приклада в спину рядовой Васин отправил на землю. Поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, Авдеев несколько притих. Впрочем, у него на лице четко читалось, что обид полковник не прощает. Батяню, правда, это интересовало меньше всего. Важным было то, что теперь у его группы имелся транспорт, а это являлось выходом из сложившейся ситуации. Из-за выброски не в том месте у них катастрофически не хватало времени. Удачный момент важен сам по себе, но не менее важно этот самый шанс еще и использовать. Дальнейшее происходило быстро и слаженно: связанных оставили в лесу, а десантники заняли места в грузовике.
Батяня направился к «УАЗу», вертя на пальце ключи, экспроприированные у водителя, «отдыхавшего» на траве в числе прочих своих товарищей. Машины рванули вперед, направляясь к заданной позиции.
Лавров вел машину, поглядывая на местность, мало соответствующую той, которая должна была оказаться в точке выброски. Ухабистая и неровная лесная дорога утопала в глубоких лужах, оставленных прошедшим вчера ливнем. Остановившись на опушке, Батяня сориентировался по карте. Направление было выбрано правильно.
* * *
Майор, присев на бетонный бортик, устало закурил. Дело было сделано: десантники уложились в заданное время. Подразделение Лаврова с ходу захватило дот, пожертвовав захваченным «УАЗом» – разбив его вдребезги. Дот оборонялся «общевойсковыми», которых для ВДВ нейтрализовать не составляло особой проблемы. Одно дело – солдаты, пускай и хорошие, несущие службу в обычном режиме, а совсем другое – десантники, одной из основных задач которых и является диверсионная деятельность на территории противника.
Захватив вражескую точку, десантники заняли оборону, дожидаясь прибытия своих. Связавшись по рации, Лавров получил информацию о том, что помощь появится в самое ближайшее время. Теперь можно было ненадолго расслабиться.
Да, денек сегодня выдался горячим. Впрочем, Лаврову было не привыкать к накладкам, случайностям или просто непростым ситуациям. Из этого и состояла жизнь офицера-десантника. Ведь десантура для того и создана, чтобы решать сложные, подчас почти не выполнимые проблемы там, где другим это не под силу.
– Ну, что, Степченко, – обратился он к солдату, неплохо проявившему себя при захвате вражеского дота, – освоился?
– Так точно! – Помолчав, боец боязливо взглянул на Батяню, вспоминая произошедшее при высадке: – Товарищ майор, а вы бы меня действительно пристрелили?
– Тебя – нет, – усмехнулся Лавров. – Не хватало, чтобы я еще собственных солдат расстреливал. А пилота, который не в том квадрате нас выбросил, – не исключаю, – на лицо майора набежала тень. – Не говоря уже о тех, кто кинул неопытных бойцов в бой…
Степченко несколько успокоился. Сегодня и для него был еще тот денечек! От всего пережитого кружилась голова.
– Так, Соловьев, – обратился Батяня к радисту, – передай координаты погранцов и полковника, которых мы в лесу оставили.
