Loe raamatut: «Логово беса»

– …Беспорядки на территории Киргизии продолжаются. Отряды местной милиции уже не в состоянии сдерживать народные волнения. И с той и с другой стороны есть убитые и раненые. Напомним, что двадцать третьего июля 2009 года в Киргизии прошли президентские выборы, в ходе которых со многими нарушениями, признанными многочисленными зарубежными наблюдателями, победил нынешний президент. Оппозиция не смогла составить конкуренцию мощному административному ресурсу. И вот теперь пик недовольства достиг своего апогея и перерос в массовые беспорядки…

Капитан спецназа ВДВ Роман Никонов взял пульт и переключил канал. Сейчас ему меньше всего хотелось смотреть, что где-то опять происходит кровопролитие и люди снова убивают друг друга. Но и на другом канале освещали последние события, происходящие в Киргизии.

Толпы манифестантов двигались как живая река. У них на пути стоял редкий заслон из цепочки милиционеров. Каждый из них держал в руках резиновую дубинку. Впереди милицейского заслона ходил какой-то важный чин с мегафоном в руке. Время от времени он призывал манифестантов разойтись, но толпа медленно и уверенно двигалась по направлению к зданию правительства. Ничего не помогало.

Людская река все накатывала и накатывала. Когда между милицейским заслоном и манифестантами осталось несколько метров, стражи порядка подняли дубинки на уровне груди, приготовившись к встрече. Через несколько секунд толпа возбужденных людей достигла их, а еще через несколько секунд жиденький заслон был смят и раздроблен на мелкие очаги сопротивления. Людской поток двинулся дальше. Ему навстречу устремились омоновцы в серой униформе и пластиковых шлемах, с прозрачными щитами и резиновыми дубинками. Манифестанты встретили их градом камней и бутылок. В ход уже пошли арматура и обрезки труб. Началось настоящее побоище. Омоновцам явно не хватало сил, чтобы оттеснить разъяренную толпу, и через минуту их самих начали теснить. Прикрываясь щитами, они били дубинками налево и направо, как заправские казаки шашками, отступая шаг за шагом под натиском толпы. Несколько бойцов ОМОНа тащили на себе раненых, которых становилось все больше и больше.

Когда омоновцы достигли стоящих позади них пожарных машин, на головы манифестантов обрушились тонны воды, сбивая их с ног. В это время с соседней улицы выехали еще пять автобусов с омоновцами, и в столкновении наступил перелом. ОМОН стал теснить наступающих, а водометы довершали начатое. Через пять минут все было кончено. На улице кругом валялся мусор, выбоины на площади были заполнены водой вперемешку с кровью. Санитары из подъехавших машин «Cкорой помощи» помогали раненым. По улице замелькали люди в белых халатах и с носилками. Тут же омоновцы тащили к «воронкам» нескольких зачинщиков, заломив им руки за спину…

Капитан чертыхнулся и снова щелкнул кнопкой на пульте, переключая на другой канал.

Мария поняла его без слов и поэтому не стала возмущаться, только сильнее прижалась к мужу. На экране замелькали цветастые кадры рекламы, и Роман, осторожно освободившись из объятий жены, встал с дивана.

– Схожу покурю.

– Сходи, сходи, – согласилась Мария, потянувшись за пультом.

Выйдя на лестничную площадку, Роман столкнулся с соседом, который явно был подшофе. И немудрено: ведь сегодня был выходной, и многие мужчины отмечали «день шофера».

– О, Ромка! Привет! – обрадовался сосед.

– Здорово, Толик, – спокойно ответил ротный, доставая сигарету.

– Ты слышал, что творится в Киргизии? – Соседу из квартиры напротив явно хотелось с кем-нибудь поговорить, и он не нашел ничего лучше, как обсудить последние новости о народных волнениях в братской республике.

– И слышал, и видел.

Роман не был настроен на разговор и уже сто раз пожалел, что вышел на площадку. Теперь придется кивать и поддакивать подвыпившему Толику.

– Нет, ну я их понимаю! Так зажать народ… Да тут никакого терпения не хватит! Будь я там, тоже пошел бы на баррикады.

– Да-а, это точно, – согласился с ним Роман, хотя, конечно же, считал иначе.

– Ты вот мне одно скажи, Ромка, – Толик приблизился и положил руку на плечо ротного, – чего им не хватало в СССР? Жили бы сейчас и горя не знали. Такую страну развалили…

Роман понял, что пора уходить, а то придется еще долго слушать политинформацию от Толика на тему «как нам раньше было хорошо жить при Советском Союзе…».

– Ты бы еще Ленина вспомнил, – усмехнулся ротный и, вдавив недокуренную сигарету в консервную банку, служившую пепельницей, сказал на прощание: – Надо, Толик, жить сегодняшним днем, а не вчерашним.

– Не согласен!.. – возмутился сосед, но ротный уже открывал дверь своей квартиры. – Некогда мне. Пойду я, – бросил через плечо.

– Ты не обижайся на меня, Ромка. Это я так… – попытался оправдаться за свою назойливость Толик, но ротный уже скрылся за дверью.

Не успел Роман вновь расположиться на диване, как в коридоре зазвонил телефон. Никонов подавил вздох и уже хотел подняться и взять трубку, как жена остановила его:

– Сиди. Я пойду посмотрю, кому там неймется в выходной день. Может, это опять твои бойцы. Захотели позвать тебя выпить по кружке пива, – предположила Мария, остановившись в дверях. – Так знай – я против.

Через секунду прозвучало короткое: «Да, сейчас позову!», и в дверях снова появилась Мария.

– Это Волков. Просил позвать тебя к телефону.

Роман нехотя поднялся и, посмотрев на жену, пожал плечами. Сегодня был его законный выходной, и он не мог представить, что понадобилось шефу. Кашлянув, ротный ответил:

– Да, товарищ генерал, слушаю!

– Капитан Никонов? Вам надо срочно прибыть в расположение части! Через сорок минут жду вас у себя!

Официальный тон генерала не оставлял сомнений в том, что в его кабинете находился кто-то еще – и скорее всего, тот, при ком генерал не хотел показывать свои панибратские отношения со своим подчиненным.

– Сейчас буду! – коротко ответил Роман и положил трубку.

Повернувшись, он увидел расстроенное лицо жены, которая смотрела на него, надув свои и без того пухлые губки.

– Опять неотложное дело? – с оттенком сарказма спросила она.

– Не знаю. Пока приказали прибыть в часть, – спокойно ответил Роман.

Сейчас, когда Мария была на шестом месяце беременности, он старался не расстраивать ее, хотя многое, конечно, зависело не от него. Например, этот неожиданный приказ генерала явиться к нему в свой законный выходной… Это могло означать только одно: в ближайшие два дня предстоит какая-то горячая работенка. И, скорее всего, небезопасная. Но Роман не стал высказывать вслух свои предположения, а пообещал жене вернуться, как только освободится. Быстро собравшись, он поцеловал Машу и вышел, осторожно закрыв за собою дверь.

Весна еще не вступила в свои права, и первые солнечные деньки как никогда радовали жителей городка. Молодые мамы гуляли со своими малышами, старушки сидели на лавочках, грели свои косточки на солнышке. По дороге в часть ротный не единожды встречал отдыхавших на парковых скамейках молодых людей, которые неторопливо потягивали из бутылок и банок пиво. Город готовился к приближению настоящего тепла, когда начнут распускаться почки, появятся зеленые листочки, а по городу поплывут ароматные запахи зелени и весны.

Роман никогда не понимал тех, кому нравилась осень. Как и большинство людей, ротный предпочитал весну и лето. Его не смущало даже то, что большую часть времени он находился либо в части, либо на задании. Все равно в те немногие выходные, которые ему выпадали, Роман получал истинное наслаждение, независимо от того, купался ли он в Волге или гулял с Марией по лесу…

Прошлым летом, например, им удалось выбраться на природу целых три раза. Это было много, даже очень много. Трижды за лето им удалось побыть вдалеке от суеты, проблем и времени. Мария, кажется, до сих пор не верила в то, что это была реальность. Но она подтверждалась маленькой жизнью, бьющейся сейчас в ее животе. Именно там, на волжских берегах, в один из свободных дней, а точнее, ночей, и был зачат их ребенок. Роман не сомневался в том, что это было именно так, поскольку все три раза отдых обрывался резко и внезапно, одним-единственным телефонным звонком, который все менял, и ротный, отвечая в трубку лишь: «Все понял, выезжаю», резко срывался с места вместе с женой и, отвезя ее домой, отправлялся на новое задание. А она оставалась ждать. И к осени они уже узнали, что Мария беременна.

Ждать Романа жене приходилось часто, и, казалось, она давно должна была уже к этому привыкнуть. Но к такому не привыкнешь. Всякий раз ротный при очередном его вызове на работу видел в глазах Маши грусть и тревогу, которую она безуспешно пыталась скрыть. Правда, кое-что все-таки изменилось: ушли раздражение и обиды, которые раньше были первой реакцией женщины на его служебные отлучки. Роман понял, что в душе супруга смирилась, потому что очень любила его и понимала, что без своей работы он не сможет быть полноценно счастлив. И, видимо, решила про себя, что пусть он ТАМ оберегает других людей от зла, а она будет оберегать его здесь: хранить его тыл и их общий семейный очаг.

К тому же теперь, когда Роман вот так внезапно уезжал, она оставалась как бы не совсем одна. Малыш внутри ее придавал сил. Мария сама признавалась в этом Роману; правда, тут же говорила, что и тревогу теперь чувствует двойную. Ротный и сам прекрасно понимал это и чувствовал нечто похожее: теперь на нем была двойная ответственность – за жену и будущего ребенка. И легкомысленно распоряжаться собственной жизнью, не думая о них, он не мог. Но капитан спецназа Никонов был не лыком шит, чтобы просто так, ни за грош, отдать свою жизнь. В скольких передрягах ему приходилось побывать, из скольких ловушек выбираться, когда смерть, казалось, уже вцепилась своей костлявой рукой в его горло и никак не хотела отпускать! И все же он находил выход, и помогали ему в этом собственные опыт и умение. И еще судьба хранила. Он был в этом уверен. Вот и сейчас, отправляясь в неизвестность, Роман успокаивал себя тем, что все будет хорошо…

К генералу ротный прибыл раньше срока. Постучавшись, вошел в кабинет и замер в дверях. За столом напротив генерала сидели два человека. Один из них был мужчина среднего возраста с проседью на висках. Его цепкий взгляд и выправка выдавали в нем военного. Перед ним лежала открытая папка, и ротный понял, что его худшие предположения оправдались. Он успел заметить на листках аббревиатуру «СС», которая могла означать только одно – совершенно секретно.

«Значит, точно задание», – подумал Роман и перевел взгляд на второго сидящего за столом. Это была женщина. Именно увидев в кабинете генерала женщину, Никонов на доли секунды опешил. Раньше он никогда не видел здесь женщин и всегда считал, что армия и тем более спецназ предназначены только для мужчин. По тому, как вела себя женщина, ротный сразу сделал соответствующие выводы. Во-первых, она держалась очень раскованно, несмотря на то что находилась в компании троих мужчин. На вид ей было лет двадцать восемь – тридцать, не больше. Короткая стрижка густых черных волос, открытое лицо. Правильный нос, красивые брови, тонкие губы. И тем не менее ее нельзя было назвать красавицей. Про таких обычно говорят – миленькая, но ничего особенного. А вот глаза… они выдавали ее внутреннюю сущность. Характер у молодой женщины был волевой, и эпитеты «слабая» и «беззащитная» по отношению к ней неуместны.

– Ну что застыл, капитан? Проходи. – Генерал указал на свободный стул.

Седовласый мужчина и сидящая возле него женщина проводили ротного внимательным изучающим взглядом.

– Знакомьтесь, товарищи, это капитан Никонов. А это наши гости из Москвы, – продолжил Волков и тут же добавил: – Из спецотдела.

Из того, что имена странной парочки знать было не положено, капитан сделал неутешительные выводы. За этим могло стоять все, что угодно, – вплоть до того, что от него могли потребовать выкрасть у какой-нибудь западной разведки парочку секретных документов.

«Ну, нет, конечно! – тут же сказал сам себе ротный. – Такого никогда еще не было и, думаю, не будет. Для подобных операций существует другая организация».

– Очень приятно, – сказал Роман, но в ответ ничего не услышал. Парочка по-прежнему пожирала его глазами, как будто бы хотела просканировать его мозг.

– Сейчас ты выслушаешь доклад наших гостей из столицы, а потом выскажешь свое мнение, – прервал генерал неловкую паузу. – Пожалуйста, – предложил он, призывая мужчину с папкой приступить к делу.

– Прежде чем начать, я хотел бы кое-что уточнить у капитана Никонова, – повернувшись к Волкову, предложил седовласый.

– Пожалуйста, пожалуйста. Как считаете нужным.

– Скажите, капитан, вам приходилось принимать участие в операциях по спасению людей?

– Приходилось.

– А были ли случаи, когда по вашей вине погибали люди? Скажем, кто-нибудь из вашей группы?

– Да пока бог миловал. – Роман дернул плечом и посмотрел на Волкова.

Ему не нравился этот допрос. Капитан прекрасно понимал, что, прежде чем явиться сюда, они уже сто раз прочли его дело и выяснили все нюансы. Так зачем тогда нужны были эти вопросы? Ротный не понимал этого – и еще больше злился.

– Хорошо. Тогда приступим… – Мужчина переложил листки в папке и, найдя нужный, поднес его поближе к глазам. У него явно были проблемы со зрением.

Быстро пробежав глазами по строчкам, он посмотрел на Романа.

– Сегодня вам предстоит отправиться в Киргизию для выполнения очень важного и секретного задания, – как из пушки выпалил седовласый, как будто бы боялся, что его перебьют.

– Можно ознакомиться с заданием или это тоже секретная информация?

– Вам предстоит сопроводить некий контейнер до места назначения.

– И это все? – Ротный покосился на генерала, тот был напряжен.

– Все.

Седовласый закрыл папку и передал ее женщине.

– Тогда я могу идти? – Ротный уже поднялся из-за стола, когда услышал приказ:

– Сядьте, капитан! Это еще не все! Вам предстоит в течение двенадцати часов находиться на территории, где повсюду происходят беспорядки, а попросту говоря, – сплошная анархия. У вас не будет никакой поддержки – ни со стороны власти, потому что ее попросту не существует, ни со стороны милиции или других властных структур. При нынешних обстоятельствах мы не имеем права обнародовать ваше присутствие на территории Киргизии. К тому же повторяю – это секретная операция! – «Московский гость» подтвердил свои слова известным жестом, указав пальцем в потолок.

– Я понял. Сколько у меня времени на сборы?

– Нисколько.

– Но мне нужно будет создать группу… – возразил было ротный, однако седовласый не дал ему договорить.

– Можете взять с собою только одного человека. В противном случае вы привлечете к себе нежелательное внимание, – пояснил мужчина. – Кого вы хотите взять с собой на задание?

– Федора, – не задумываясь, ответил ротный и увидел, как седовласый кивнул.

– Мы так и думали.

– Ваш боец уже ждет вас на взлетной площадке. Все необходимое вы получите в самолете. Вылет через полчаса. Детали вам по дороге объяснит Лана. – Москвич посмотрел на женщину.

– Она что, тоже летит с нами? – не выдержал ротный, но тут же осекся: – Извините.

– Лана – специалист по республикам Средней Азии, прекрасно знает местный менталитет, а также язык, без которого вы со своим бойцом будете беспомощны, как слепые котята. Именно она знает, где и, главное, у кого забрать контейнер. А вам, капитан, останется только проследить, чтобы ни с ним, ни с ней, – он указал на женщину, – ничего не случилось. В оговоренное время за вами прилетит военный самолет, который и доставит вас обратно к месту назначения. Все понятно, капитан Никонов? – Вопрос прозвучал как приказ.

– Так точно! Разрешите выполнять?

– Внизу уже ждет машина, которая доставит вас к месту посадки, – сказал седовласый и первым вышел из кабинета.

Ротный любезно пропустил вперед молодую женщину и, когда она перешагнула порог кабинета, бросил ей:

– Извините, я сейчас.

Подойдя к генералу, Роман развел руками:

– Что это, товарищ генерал?

Волков поднял уставший взгляд.

– Я знаю не больше твоего, – ответил он и отвел глаза в сторону дверей.

Ротный резко обернулся. В дверях, оперевшись о косяк, стояла Лана.

Чертыхнувшись про себя, ротный, бросив злой взгляд на женщину, прошел мимо.

* * *

А в это время на другом конце океана, в одном из секретных отделов известной западной разведки, за круглым столом сидели несколько человек в одинаковой униформе без опознавательных знаков. Их взгляды были сосредоточены на огромном экране компьютерной карты, возле которой стоял немолодой поджарый мужчина. Его выправка и энергичность говорили о том, что большую часть своей жизни он провел в военных структурах – и, скорее всего, в действующих, а не в штабных.

– Итак, господа наемники. Вам предстоит отправиться в одну из республик бывшего Советского Союза, где сейчас происходят столкновения между властями и мирным населением. Это Киргизия.

– На стороне кого из них нам предстоит повоевать? – усмехнулся здоровенный негр по прозвищу Терминатор.

Мужчина возле карты проигнорировал его издевку и продолжил:

– Вы вчетвером отправитесь в столицу республики Киргизии, город Бишкек, где находится научно-исследовательский институт, в котором вот уже много лет проводятся разработки по нанотехнологиям. Вам надо будет, воспользовавшись неразберихой в республике, забрать образцы этих разработок и доставить их к месту, откуда вас заберут после операции.

– Скажите, полковник, – молодой мужчина со шрамом на левой щеке поднял руку, – а как мы узнаем эти образцы? Или нам придется доставить все, что будет находиться в этом институте?

– По нашим сведениям, русские тоже готовят подобную операцию, так что образцы уже будут приготовлены для отправки. Вам не надо будет ничего искать. Надо будет только забрать контейнер, который находится у одного из сотрудников НИИ, – пояснил полковник.

– Какие у нас полномочия? – спросил один из наемников, все это время сидевший молча.

– Самые широкие. Все спишется на действия повстанцев, так что можете действовать по своему усмотрению. Для нас главное, чтобы контейнер не оказался в руках русских.

– Как нас будут забрасывать? – поинтересовался негр, который, скорее всего, был старшим среди наемников.

– Вас доставят на авиабазу «Манас» на одном из военных самолетов, перевозящих гуманитарные грузы.

– Но насколько я знаю, авиабазу «Манас» закрыли в прошлом году из-за каких-то там финансовых нестыковок… Кто-то хотел получать больше, а кто-то не хотел платить лишнего. – Негр явно демонстрировал свою осведомленность в политических вопросах.

– Все закончилось выгодным для обеих сторон компромиссом. Но речь сейчас не об этом. Сейчас я объясню вам детали и некоторые нюансы предстоящей операции. На данный момент у нас нет нужного специалиста по Среднеазиатскому региону, поэтому вам надо будет хорошо запомнить то, что я вам сейчас объясню. Прошу все внимание на экран.

В следующую минуту на экране стали появляться снимки Бишкека – как его центра, так и окраин…

* * *

Когда машина остановилась на аэродроме, ротный увидел на нем небольшой самолет, возле которого топтался Федор; по его виду было заметно, что он растерян. Решив приободрить друга, Роман, улыбаясь, подскочил сзади к бойцу:

– Что, спецназовец, невесел? Что ж ты голову повесил?

– Да непонятно все. Приехали, забрали… Сказали, на задание, а что и как, не объяснили, – недовольно высказался Федор, и тут ротный увидел, как изменилось его лицо, когда он заметил подходившую к ним Лану. – А это кто? – шепнул он своему командиру.

– С нами поедет. Старший группы, – так же тихо ответил Роман, продолжая следить за его реакцией.

– Че-его-о-о-о? Баба нами командовать будет?

– Не баба, а офицер спецподразделения. – На губах женщины появилась легкая усмешка.

– А-а, ну если так, то конечно, – протянул Федор и пошел вслед за ней к трапу.

Самолет был забит какими-то ящиками, мешками и коробками, на которых крупными буквами было написано всего две буквы – ГГ, гуманитарный груз. И только возле кабины пилотов было свободное пространство с четырьмя креслами, куда, собственно, и «приземлились» спецназовцы и прикомандированная к ним офицер спецподразделения Лана. Когда самолет поднялся в небо и можно было нормально разговаривать, ротный решил выудить хоть какую-нибудь информацию.

– По-моему, не совсем умно посылать троих русских в азиатскую республику. У вас что, не нашлось подходящих кандидатур среди… – Ротный приложил пальцы к краям глаз и растянул их в стороны, изображая лицо с восточной внешностью.

Лана пристально посмотрела на Никонова, немного подумала, а потом выдала:

– Во-первых, приказы не обсуждаются; во-вторых, в Киргизии проживает около десяти процентов русскоязычного населения, при пятимиллионном населении это немало, так что на их фоне мы не будем выглядеть белыми воронами.

– В Киргизии проживает пять миллионов человек? – переспросил ротный.

– Это общее число населения. А если посмотреть в процентном отношении, то получаются следующие цифры: киргизы – семьдесят с половиной процентов, узбеки – почти пятнадцать, русские – десять, остальные национальности около девяти. На сегодняшний день население Киргизии составляет 5,3 миллиона человек. Это почти в два раза больше, чем проживало в шестидесятых годах. Население республики быстро росло за счет миграционного и естественного прироста, который был особенно значительным у сельских киргизов, узбеков и других среднеазиатских народов. Кроме того, в послевоенные годы на территорию республики было выслано много немцев, которые к 1989 году составляли два с половиной процента от общей численности населения. А когда прошли выборы первого президента, он даже предложил им создать свою собственную автономную область.

– Как интересно… Может, еще что-нибудь расскажете? – съязвил Федор.

– Безусловно. Я должна рассказать вам хотя бы в общих чертах, куда и зачем мы направляемся. Понимаю, что вы не мальчики и вам приходилось уже воевать на Кавказе, но все же среднеазиатские республики имеют свои особенности, – начала Лана, не обращая внимания на отношение к ней крутых мужчин, сидящих напротив. Тем более что в ее обязанности входило информирование бойцов о предстоящей операции.

– Давно не был на политинформациях. – Федор сложил руки на груди и откинулся назад.

– Я тоже с удовольствием послушаю офицера спецподразделения, – подмигнул ему ротный и, повернувшись к Лане, предложил: – Начинайте, офицер.

– Киргизия находится на северо-востоке Средней Азии, главным образом в пределах западной и центральной части Тянь-Шаня. На севере граничит с Казахстаном, на западе – с Узбекистаном, на юго-западе – с Таджикистаном, на юго-востоке и востоке – с Китаем. Во время распада СССР Киргизия становится отдельным государством, в октябре девяностого года там избран первый президент. Он пробыл на своем посту вплоть до так называемой революции тюльпанов в две тысячи пятом году, когда на его место был избран второй президент из оппозиции первого. В том же девяностом году на территории республики, в одном из НИИ, был создан секретный отдел по разработке нанотехнологий. Естественно, в этом проекте принимали участие как наши ученые, так и киргизские. Когда же первый президент подписал заявление о своем уходе с президентского поста, проект хотели закрыть, но потом все же оставили.

– Разрешите поинтересоваться, почему? – Усмешка не сползала с лица Федора.

– Потому что к тому времени волнения в стране успокоились, и нормальная жизнь в республике была восстановлена новой властью. В сегодняшнем положении, когда второй президент оказался не способен урегулировать конфликт с народом и вынужден был бежать из своей страны, наше руководство опасается, что секретные разработки могут оказаться не только под угрозой, но и в руках западных спецслужб. Поэтому и было принято решение вывезти контейнер с наиболее ценным грузом.

– А что в контейнере? Бумаги, диски или, может быть, искусственные человеческие органы? Например, титановое сердце. – Ротный серьезно смотрел на Лану. – Я вот тут накануне смотрел одну передачу, где показывали, как женщине вмонтировали титановое сердце, удалив ее собственное, – рассказывая, Роман повернулся к другу. – Представь, Федор, как было бы классно! Чувствуешь, сердце забарахлило – пошел в поликлинику, вставил себе другое – и снова как огурчик.

– Ага! И на задание выдавали бы по парочке, как шприц-тюбики.

– Ха-ха-ха!!! – Спецназовцы разразились громким смехом.

Первым успокоился ротный:

– Нет, ну, правда. Что в контейнере… – он запнулся на полуслове.

– Лана. Меня зовут Лана, – помогла ему девушка.

– Какое странное и, главное, редкое имя. – Федор сделал удивленное лицо.

– Сокращенное от имени Светлана, – пояснил ротный, прежде чем девушка открыла рот.

– Так вот, Лана, нам очень хотелось бы знать, ради чего нам придется рисковать жизнью на чужой территории, где, должен вам заметить, сейчас происходят кровавые столкновения между мирным населением и властями. – Федор решил показать, что они в курсе, что творится на территории Киргизии.

– Кстати, Лана, а где должен приземлиться наш самолет? – Ротный нагнулся к девушке. – В «Манасе»? Или, может быть, в Ферганской долине? А может, в Чуйской?

Ротный сделал серьезное лицо и, подняв кверху глаза, выдал:

– Киргизия не имеет выхода к морю. Более трех четвертей территории Киргизии занимают горы. Пик Победы высотой почти семь с половиной тысяч метров – наивысшая точка страны. Территория Киргизии расположена в пределах двух горных систем. Северо-восточная ее часть, большая по площади, лежит в пределах Тань-Шаня, юго-западная – в пределах Памиро-Алтая. Государственные границы Киргизии проходят главным образом по гребням горных хребтов. И лишь на севере и юго-западе, в густонаселенных Чуйской и Ферганской долинах, – по подножиям гор и предгорным районам.

По тому, как брови Ланы приподнялись, ротный сделал вывод, что достиг нужного эффекта.

– Хочу изменить ваше представление о том, что в спецназе служат люди, имеющие только физическую подготовку. Никто не может знать, где завтра может начаться военный конфликт, поэтому у нас проходят соответствующие занятия по изучению территории той или иной республики. Особое внимание уделяется как раз кавказским и среднеазиатским республикам. А в такой республике, как Киргизия, всегда было неспокойно, поэтому к ней обращено самое пристальное внимание. Так что в контейнере, Лана? – не унимался ротный.

– Это закрытая информация. Нам приказано забрать его и доставить к месту назначения. Остальное нас не касается, – отрезала девушка.

Секунду помолчав, она добавила:

– Приземляться мы будем на специальном аэродроме, где принимают гуманитарные грузы. А вот забирать нас будут совершенно в другом месте, о котором сообщат позже. Кстати, я тоже хочу изменить ваше отношение к тому, что в спецподразделениях должны служить только мужчины и что женщинам здесь не место. Вы же именно так думаете? – Лана усмехнулась, переводя взгляд с одного спецназовца на другого.

– Вы очень проницательны. Да, мы именно так и думаем, – согласился Федор, посмотрев на командира, но тот воздержался от комментариев, желая поскорее услышать рассказ девушки.

Лана отвела глаза в сторону, думая, с чего бы начать свое повествование, и тут ей вспомнилось детство…

* * *

Светлана родилась в маленьком провинциальном городке. Ясли, детсад, школа – обо всех этих учреждениях у нее остались хорошие, светлые воспоминания. И с воспитателями, и с учителями, и со сверстниками ей повезло, никаких конфликтов не возникало. Так что детство можно было назвать счастливым.

Словом, все шло обычным чередом, как и у многих детей того времени. Но потом все рухнуло в одночасье. Распался Советский Союз, изменилась система ценностей и приоритетов, изменились люди, изменились законы. Иногда казалось, что все встало с ног на голову, что все вокруг творят что хотят. Не живут, а выживают, используя каждый свои методы. «Выживает сильнейший», – этот девиз Светлана взяла на вооружение.

Жить было страшно. Стали появляться всевозможные банды рэкетиров и просто отмороженных бандитов, которые могли запросто схватить любую понравившуюся девчонку и, увезя ее подальше, сделать с ней что пожелается. Эта волна вседозволенности не обошла и их городок. Бывшие уголовники стали устанавливать в городе свои правила. К ним потянулись трудные подростки и всякая шпана.

К тому времени Светлане исполнилось пятнадцать лет. Тогда она еще была не Ланой, а просто Светкой, невзрачным угловатым подростком. И, наблюдая за тем, что происходит вокруг, девушка начинала понимать, что нужно выбирать собственные способы защиты, что прежние уже не действуют. А становиться жертвой каких-нибудь ублюдков не хотелось совершенно.

К тому времени в моду вошли восточные единоборства. Светлана, которая всегда была со спортом на «ты», не раздумывая, пошла и записалась в секцию таэквондо. Изучив там азы, она поняла, что это не ее. Не вообще единоборства, а именно таэквондо. Там учили только странным танцам и в большей степени занимались медитацией. Светлану все это раздражало, казалось абсолютно ненужным. Она ждала практического применения полученным знаниям, а этого на тренировках как раз не наблюдалось. Может быть, учитель не хотел учить детей боевым приемам, видя, что творится на улицах города. Вскоре Светлане надоело впустую тратить время на всякую ерунду, и она перешла в секцию карате. И тут у нее неожиданно открылся талант каратиста.

– У тебя прирожденная реакция, координация движения и резкость, – говорил тогда тренер, прочивший Светлане олимпийские пьедесталы.

Девушка с удовольствием тратила вечера не на дискотеки и прогулки с парнями и подружками, а на тренировки. Часами пропадала в спортивном зале, не жалела себя и дома, занимаясь самостоятельно, как только выпадала свободная минутка. Уставала сильно, приходя с тренировок домой, обессиленно падала в постель, порой даже не успевая раздеться, и моментально засыпала. А на следующий день – все по новой.

К слову сказать, то, чего она так боялась и чего хотела избежать, то есть нападений на улице всяких отморозков, так и не случилось. И это было, конечно, здорово, хотя порой Светлана испытывала нечто похожее на разочарование. Уж она бы показала этим уродам, на что способна женщина!

К моменту окончания школы Светлана уже была кандидатом в мастера спорта и участвовала в различных соревнованиях. Выступать ей приходилось много, но призовые места давались легко, словно нечто само собой разумеющееся. Казалось, что это просто дар с неба, а не результат долгой и упорной работы. И Света, с одной стороны, была вроде бы довольна и счастлива, как и любой человек, добившийся рекордов, но с другой – ее не покидало ощущение, что все это только подготовка к чему-то более серьезному, ожидающему ее впереди. И она ждала. Молча, про себя, никому ничего не говоря о своих предчувствиях и не делясь ни с кем мыслями.