Нежная революция и эволюция словацкого самосознания. От Нитры до площади Гвездослава

© Сергей Арлов, 2021

ISBN 978-5-0055-1471-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

В XXI веке, когда во всём мире регулярно возникают конфликты, связанные с желанием народов реализовывать своё право на самоопределение, самостоятельно решать вопрос о форме своего государственного существования, свободно, без вмешательства других стран устанавливать политический статус и осуществлять экономическое и культурное развитие, изучение опыта становления государственности приобретает особое значение.

1 января 1993 года на карте появилось новое независимое государство – Словацкая Республика. Этому событию предшествовали столетия борьбы словаков за право жить в собственной стране, включившие политические перипетии, кровопролитные сражения и формирование национального самосознания.

Пример «Нежной» или «Бархатной революции» уникален – он не только привёл к абсолютному изменению внутренней и внешней политики Чехии и Словакии в результате невоенного свержения коммунистического режима, но и стал логическим завершением процесса, начатого еще в XIX веке – во времена идеолога словацкого национального возрождения Людовита Велислава Штура.

Именно поэтому невозможно или, по крайне мере, неправильно рассматривать радикальную трансформацию словацкого государства в конце XX века без изучения и освещения социокультурных, экономических и политических предпосылок распада Чехословакии, идущих из куда более ранних исторических периодов.

Безусловно, ведущую роль в «разводе» сыграли такие факторы, как дефицит государственных финансов, разочарование в правящем режиме, которое привело к усилению оппозиционных, протестных настроений, и общие тенденции к смещению просоветских правительств в Центральной и Восточной Европе: за год революции произошли в Польше, Венгрии, ГДР, Болгарии, Румынии и Албании, что можно сравнить с еще одним важным для словаков периодом – «Весной народов» 1848 года – временем революционных движений в Европе, которые выразились в форме противостояния властям, вооружённых восстаниях и декларировании новой государственности.

После «Бархатной революции» и «бархатного развода» Словакия, как и позднее Россия после распада СССР, столкнулась с «побочными эффектами» долгожданной свободы: разгулом бандитизма, падением ВВП и громадной инфляцией, то есть повышением цен на товары, которая в 1991 году достигла 56,60%.¹ Тем не менее, она добилась главного – перехода к демократической системе управления, отказа от пропаганды в пользу свободы мысли, слова и волеизъявления, и, как следствие, развития гражданского общества.

На этом факте строится гипотеза данного исследования – предполагается, что распад Чехословакии как единого государства чехов и словаков был неминуем.

На сегодняшний момент Словакия, в отличие от Чехии, – одно из наименее изученных российскими и белорусскими историками государств. В то же время Словацкая Республика представляет собой уникальный пример трансформации политической системы, которая в поразительно короткий срок превратилась из однопартийного режима в открытую, свободную и современную модель государственного устройства с развитыми общественными институтами.

Основным русскоязычным трудом, с опорой на который было проведено это исследование, стала книга «История Словакии»², созданная коллективом авторов – сотрудников Словацкой Академии наук Александером Авенариусом, Бланкой Брезоваковой, Даниэлой Дворяковой, Романом Голецом, Евой Ковальской, Любомиром Липтаком, Яном Лукачкой, Еленой Манновой, Иваном Мрвой, Яном Штайнхубелем. Она даёт представление о всех этапах развития словацкого народа, не отделяя его от исторического контекста соседних стран Центральной Европы. Одним из опорных ресурсов стал труд Йозефа Жаткуляка «Ноябрь 89. Веха в развитии словацкого общества и её международный контекст»³, в котором подробно описываются изменения, происходившие в словацком обществе во время свержения социалистического режима. Кроме того, особое внимание в работе уделяется монографии Валериана Бистрицкого «От автономии к возникновению Словацкого государства»⁴, где описывается путь Словакии в 30-х годах XX века, и научной публикации Надежды Юрчишиновой «Словаки в революционные годы 1848—1849 и Восточная Словакия».

Источниковую базу составляют документы, прежде всего, архивные записи Института памяти нации, раскрывающие спектр мнений в словацком и чешском обществе в период Нежной революции, а также записи времён Первой Словацкой Республики (1939 – 1945), отражающие курс Глинковой словацкой народной партии. К первым относятся, к примеру, манифесты студентов, изданные после разгона демонстрации 17 ноября 1989 года Праге⁵, ко вторым – конституционные законы Первой Словацкой Республики, в частности, «О Конституции Словацкой республики»⁶ или «О выселении евреев»⁷.

Полезными для исследования стали документы организации «Общественность против насилия», которая функционировала на территории Словакии периода Бархатной революции и выступала в поддержку демократических преобразований. Примером такой бумаги служит первое заявление⁸ или программное заявление гражданской инициативы «Общественность против насилия» и координационного отдела словацких студентов⁹. Помимо прочего, в качестве важного документа был использован манифест «Открытое письмо президенту ЧССР Густаву Гусаку»¹⁰, благодаря которому можно судить о возросшем в обществе запросе на демократию и предпосылках кризиса еще в 1975 году.

Отдельно стоит упомянуть «продукты» «дефисной войны» Чехии и Словакии, указывающие на нарастание напряжённости между двумя составными частями Чешской и Словацкой Федеративной Республики, такие как конституционный закон «О смене названия Чехословацкой Социалистической Республики»¹¹ и конституционный закон «О смене названия Чешско – словацкой федеративной Республики»¹².

Если говорить источниках XIX века, которые могут быть рассмотрены в контексте изучения борьбы словаков за независимость, то особое внимание на себя обращают публикации Людовита Штура в газете «Словацкие народные новости»¹³ – первом словацком политическом издании, выходившем в годы национального подъёма и вооружённой борьбы против венгерского владычества (1845—1848). Благодаря периодической литературе того времени представляется возможность отследить, как возникла и развивалась идея создания независимого государства, которая была реализована лишь полтора века спустя.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

DS – Демократическая партия

HSĽS – Глинкова словацкая народная партия

HZDS – Народная партия – Движение за демократическую Словакию

KDH – Христианско-демократическое движение

KDS – Христианско-демократическая партия

KSS – Коммунистическая партия Словакии

NEZES – Независимая ассоциация экономистов Словакии

ODS – Гражданская демократическая партия

OF – Гражданский форум

SKS – Всемирный конгресс словаков

SNP – Словацкое национальное восстание

SNR – Словацкий национальный совет

SNS – Словацкая национальная партия

SNS – Словацкая национальная партия

SĽS – Словацкая народная партия

VPN – Общественность против насилия

ZP – Совет уполномоченных

ČSL – Чехословацкая народная партия

ČSS – Чехословацкая социалистическая партия

ВВП – валовой внутренний продукт

ГДР – Германская Демократическая Республика

КПС – Коммунистическая партия Словакии

КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза

КПЧ – Коммунистическая партия Чехословакии

ОВД – Организация Варшавского договора

СМИ – Средства массовой информации

СНВ – Словацкое национальное восстание

СНС – Словацкий национальный совет

СР – Словацкая Республика

ССР – Словацкая Социалистическая Республика

СССР – Союз Советских Социалистических Республик

ЦК – Центральный комитет

ЦК – Центральный комитет

ЧР – Чешская Республика

ЧСР – Чешская Социалистическая Республика

ЧССР – Чехословацкая Социалистическая Республика

ЧСФР – Чешская и Словацкая Федеративная Республика

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ СЛОВАЦКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ДО РАСПАДА ЧЕХОСЛОВАКИИ

Нитранское княжество и Великая Моравия в IX – X веках

Cтремление словаков к полной независимости невозможно рассматривать вне истории развития этой нации как таковой. По большому счёту, «Нежная революция» 1989 года – всего лишь одно из множества событий в прошлом Словакии, прошедших примерно по одному сценарию, включающему захват или оказание влияния на словацкие земли сильнейшим с военной точки зрения соперником, постепенное угасание супердержавы и расцвет национально-освободительного движения.

Нечто подобное мы видим в истории возникновения одного из древних самостоятельных государства на территории современной Словакии – Нитранского княжества. Его появление в конце VIII – начале IX века связано с двумя процессами: развалом племенного союза аваров, господствовавших на территории современных Словакии, Украины, Хорватии, Венгрии, Румынии и ряда других стран¹⁴, и политическим объединением славян в юго-западной Словакии под предводительством левобережных словенов – нитранцев¹⁵.

Нитранский князь Прибина использовал военную экспансию и силой отбивал земли: вместе с дружиной он уничтожал опорные пункты аваров в юго-западной Словакии и выстраивал систему укреплённых центров – градов, которые становились военно-административными, ремесленными, торговыми и религиозными центрами¹⁶. Именно так возникли крепости в Победиме, Вишном Кубине, Спишских Томашовцах и Брекове. Вооружённые столкновения между борющимися за независимость словаками и другим крупным государством – охваченной революцией Венгрией – мы видим и XIX веке. В веке XX – другой пример: противостояние участников СНВ подконтрольному Германии правительству Йозефа Тисо. Все эти исторические события объединяет одно: народ, проживающий на территории современной Словакии, во все времена был немногочисленным, что вынуждало его десятилетиями, а иногда и столетиями выжидать удобного момента, чтобы открыто выступить против мощного государства-властителя.

Таким образом, объединение на основе этнокультурной и политической принадлежности для борьбы против господства чужих традиций и обретения суверенитета народами, населявшими Словакию – явление не новое даже для второй половины VIII века.

В то же время нельзя не упомянуть о присутствии в научных кругах сомнений относительно существования «нитраван» как осознанного этноса. В ряде исследований говорится о произведениях франкских авторов, которые, обозначая Нитранское княжество, как и «политические организмы южной Паннонии», обращались «не к „племени“, а к правителю». Исходя из этого, а также из «отсутствия в письменных источниках этнического противопоставления Моравии и Нитранской земли при ясном политическом размежевании»¹⁷, учёные заявляют о возможном неимении особой «племенной» идентичности людей, населявших Нитранское княжество. Кроме существования «древних словаков», о котором размышлял видный историк Первой Словацкой республики Франтишек Грушовский¹⁸, спорным остаётся вопрос и о том, кем были в IX веке сами мораване. В «Истории Словакии» о них говорится, как о захватчиках Нитранского княжества¹⁹.

К примеру, австро-венгерский и чехословацкий историк Вацлав Новотный считал, что мораване, чехи и словаки были одним народом, который состоял из разных племён²⁰. В официальной чешской историографии мораван зачастую рассматривают как ветвь чехов, а население Великой Моравии, образовавшейся после присоединения Нитры, называют «чехославянами»²¹, в то же время значительная часть словацких историков, по примеру уже упомянутого Грушовского, именуют Великую Моравию государством, населённым «исключительно словаками»²². О желании словацкого народа ассоциировать себя с мораванами говорит и текст современной Конституции Словацкой Республики, в котором упоминается «исторический завет Великой Моравии»²³.

Отметим, что за спорами словацких и чешских историков кроется ещё одна причина распада Чехословакии. Словацкий суверенитет стал главным лозунгом Глинковой словацкой народной партии, а в дальнейшем ― государственной концепцией Первой Словацкой Республики, которая, однако, не соответствовала реальности 1939—1945 годов. Возрождённая как «потомок» HSĽS в 1989 году Словацкая национальная партия (SNS), выступающая в защиту традиционных христианских ценностей и национальной идентичности словаков, на парламентских выборах в июне 1990 года получила 13,94% голосов и 22 мандата из 150 в Национальном совете, добилась представительства на общечехословацком уровне в Палате национальностей (11,44% голосов от Словакии и 9 мест из 75) и Народной палате (10,96% голосов от Словакии и 6 мест из 200), что подтверждает имевшийся в обществе запрос на этническую независимость, в том числе, от чехов.²⁴

Земли словаков в составе Венгрии и сопротивление мадьяризации

Распад Великой Моравии в результате политического кризиса, неспособности противостоять набегам кочевников-мадьяр, откола чехов и лужицких сербов привёл к тому, что территория современной Словакии оказалась поделена на множество мелких единиц. Местная знать начала объединяться с венгерскими племенами для осуществления грабительских набегов. В 20-е гг. X в. венгры стали оседать в стратегически важных местах в юго-западной Словакии, в 30 – 40-х гг. продвинулись до линии Братислава – Глоговец – Нитра – Левице – Крупина – Лученец – Римавска Собота – Турня – Михаляны²⁵.

Несмотря на все последующие войны, в том числе, завоевание части словацких земель польскими и чешскими правителями, воцарение династии Арпадов в Словакии X века можно назвать началом «венгерского времени», продлившегося вплоть до распада Австро-Венгерской империи в 1918 году.

При изучении вопроса обретения независимости Словакией, представляется важным рассмотрение истории зарождения словацкой государственности в XVIII веке, вооружённой борьбы словаков за получение автономии во время венгерской революции 1848—1849 и проведение исторических параллелей с событиями конца XX века.

Прежде всего, необходимо сказать о появлении и развитии самой словацкой национальной идеи. Несмотря на современное признание чехов и словаков двумя разными народами, концепция «чехословакизма», то есть единой нации, появилась раньше момента, когда словаки стали ощущать себя отдельным этносом. Большое влияние на этот феномен оказала религия – вплоть до 1843 года евангелическая церковь отказывалась использовать словацкий язык в качестве литературного, Божественные Литургии велись на «библичтине» – чешском языке Кралицкой Библии, которая была завезена и распространена на словацких землях гуситами²⁶. Словацкие лютеране, сопротивлявшиеся католической реакции, считали своей обязанностью помощь евангелистам Чехии. Постепенно из церковной сферы эта концепция переместилась в область этнологии, где стала набирать популярность идея «чешско-словацкой нации» и использовался «словакизированнный» вариант «библичтины» – на нём была написана значительная часть учебников педагога, историка, географа, евангелического священника Владислава Бартоломеидеса, который стремился ко «взращиванию домашней аудитории» и влиянию на литературные вкусы читателей²⁷. Кроме того, на «словацкой библичтине», то есть смеси слов из словацкого диалекта и чешского литературного языка, в 1783 – 1787 выходила газета «Прессбургские новости», одной из задач которой было освещение политической повестки дня для местного населения, донесение информации о качестве родного языка и мысли о важности его развития²⁸. Редакция газеты, понимая необходимость удовлетворения потребностей людей, говорящих на разных диалектах, попыталась предоставить читателям практические и краткие инструкции по «стандартизированной орфографии»²⁹. Произошло это еще и потому, что словаки не были довольны использованием в словацкой газете «библичтины», которую считали «слишком чешской»: в анонимном письме один из читателей задавал редакции вопрос, не будет ли правильнее писать новости на разговорном словацком?³⁰ Рассматривая споры, возникшие вокруг «Прессбургских новостей», можно сделать вывод о растущих в то время патриотических настроениях в словацкой среде, желании говорить на отдельном о чехов языке, а за счёт отслеживания географии распространения издания – примерно обозначить границы расселения носителей словацкого языка в Венгрии³¹.

В то же время словацкие католики везде использовали местный западнословацкий диалект, который отличался от «библичтины», однако не применялся в религиозной среде. Первым кодификацией словацкого языка занялся католический священник Антон Бернолак, который после окончания обучения в генеральной семинарии в Братиславе в 1787 году издал «Филологическо-критическое рассуждение о славянских письменах» (Dissertatio philologico-critica de literis Slavorum) с приложением «Орфографии» (Orthographia). Принято считать, что от момента выхода в свет этой публикации начинается история словацкого языка³².

Тремя годами позднее, в 1790-ом, Антон Бернолак выпустил грамматику словацкого языка (Grammatica Slavica)³³, еще через год – «Этимологию словацких слов» (Etymologia vocum slavicarum). Отметим, что «бернолаковщина» использовалась лишь ограниченной частью населения Словакии – интеллигенцией католического вероисповедания, в результате чего так и не стала общенациональным языком, хотя заложила основу для будущих надконфессиональных лингвистических исследований штуровцев. Их работы приобрели особую актуальность в период надвигавшейся опасности «мадьяризации» 20-х – 30-х годов XIX столетия³⁴. Тем не менее, форма литературного словацкого языка, разработанного Штуром, была принята представителями обеих ответвлений христианства лишь спустя полвека после выхода первого труда Бернолака – в 1847 году³⁵.

Следующей проблемой становления словацкой государственности в XVIII веке стало отсутствие хоть сколько-нибудь полной концепции общего прошлого словаков, которая был позволяла им исторически обосновывать свои права на участие в государственном управлении. До периода активизации национального движения в XVIII – XIX веках словаки не создавали собственных органов политической власти или культурных институтов: представители привилегированных сословий отождествляли себя если не с венграми, то точно с Венгрией, разделяя территориально обусловленные патриотические чувства³⁶.

В это время историки-гуманисты создали теорию, согласно которой словаки были потомками людей, населявших Паннонию – южно-дунайскую область римской империи, а в последствие множества войн – Паннонское княжество IX века, просуществовавшее всего несколько десятилетий.

Среди других исследователей, к которым относился создатель «Истории словацкого племени»³⁷ Юрай Папанек, было распространено суждение о том, что первым истинно словацким государством была Великая Моравия. Споры вызывал период окончания существования этого государства: согласно теории преподавателя права Трнавского университета Михая Бенчика, выраженной в 1722 году, словацкий князь Сватоплук продал свою землю венграм за белую лошадь и отрекся от власти³⁸.

Однако ответные произведения, в том числе, знаменитая книга Матея Бела «Notitia Hungariae Novae Historico-Geographica», описывающая историю венгерской власти, опровергли это предположение: согласно аргументам прословацких авторов, в раннем венгерском государстве, созданном путём заключения общественного договора, народности имели равные права и не были подвержены гнёту феодализма³⁹. Таким образом подчеркивалась принадлежность словаков к самому созданию Венгерского королевства, что исключало какие-либо попытки обосновать политическое притеснения словацкого меньшинства с точки зрения истории.

Как чехословацкий социализм в конце XX столетия, еще в 20-х годах XIX века абсолютизм перестал отвечать общественным интересам в Венгрии. Борьба за реформы, попытки ослабить экономический и политический гнёт Габсбургов не приносили венграм успеха⁴⁰. Недовольство изжившей себя политической системой нарастало и в других странах – об этом свидетельствует кризис неограниченной монархии в Европе – в 1848 году революция началась на Сицилии, в феврале – во Франции. 13 марта был свергнут режим Меттерниха и открыт путь к демократическим преобразованиям.

15 марта 1848 года восстание вспыхнуло в Пеште и принесло результат – в Венгрии появилось собственное правительство во главе с графом Людовитом Батьяни. На заседании венгерского сейма в Прешпорке (Братислава) были приняты «мартовские законы», которые означали установление некоторых демократических свобод⁴¹.

Венгерское дворянство стремилось удержать власть в государстве, не потеряв земли. При этом невенгерские народы отвечали сопротивлением⁴². Лидеры меньшинств стремились предотвратить мадьяризацию, добиться признания и равенства их наций⁴³.

Невозможно не заметить очевидных сходств между 1848 и 1989 годами: нарастание социальной напряжённости, недовольство самовластными режимами, революции – всё это указывает на две закономерности. Во-первых, любые политические системы, подавляющие природное желание человека быть свободным, будь то диктатура привилегированной группы или отдельно взятого человека, неминуемо терпят крах. Причины стоит искать не столько в политике, сколько в психологии: согласно «пирамиде потребностей» Абрахама Маслоу, желание не испытывать страх или тревогу, а репрессивный аппарат – это ни что иное, как источник страха, – одно из самых глубоких в иерархической модели мотивации⁴⁴. Во-вторых, подобного рода перевороты, направленные против карательной системы в целом, а не против отдельных правителей, вызывают цепную реакцию: следуя примеру восставших народов, другие нации, ранее не находившие достаточно сил для решительных действий, присоединяются к сопротивлению, которое уже выходит за рамки одной страны и становится делом международной политики.

Еще до 1848 года активность начали проявлять словацкие деятели национального возрождения, ощущавшие потребность в обновлении нацполитики и общественного сознания. Лидерами словацкого движения стали Людовит Велислав Штур, Йозеф Милослав Гурбан и Михал Милослав Годжа. Их последователи во главе с Яном Францисци и Стефаном Дакснером 10 мая 1848 года в Липтовском св. Микулаше опубликовали документ под названием «Требования словацкого народа⁴⁵.

В нём словаки признавали землю Венгрии, на которой они проживают, святой и родной, призывали все народы Венгрии к равенству и братству, требовали от властей следующего:

– собрать Сейм народов, живущих под венгерской короной, в котором будет представлена каждая нация, разрешить создать национальные собрания;

– дать возможность проводить собрания в государственных органах на родном языке, использовать словацкий язык в школах, судах, органах местного самоуправления;

– разрешить избирать словацкий парламент на основе всеобщего избирательного права;

– признать равенство наций, отказаться от верховенства одного народа над другими;

– создать словацкие народные, средние и профессиональные школы, университеты и политехнические школы;

– ввести полную свободу печати, выражения мнений и собраний.

Таким образом, «Требования словацкого народа» были основаны на демократических принципах, причём, во многом тех же, что нашли отражение в документах конца XX века. Как пример – программное заявление гражданской инициативы «Общественность против насилия», в котором говорилось⁴⁶:

– Требуем в создать из Словацкого национального совета парламент Словацкого народа, в котором будут иметь представительство все части нашего общества;

– Требуем гарантировать полную свободу печати.

– Требуем гарантировать свободу предпринимательства, собраний, объединений, перемещения, совести и другие гражданские права и свободы.

– Требуем отметить ведущую роль КПЧ, указанную в Конституции, и тем самым изменить Конституцию.

– Требуем разидеологизировать образование и культуру, и отделить культуру от системы государственного управления.

– Требуем гарантировать независимость судов и прокуратуры и создать правовое государство.

– Требуем последующего отделения церкви от государства.

– Требуем свободного профессионального движения и независимых студенческих организаций.

– Требуем уравнять все формы собственности.

– Требуем последующую демократическую федерацию чехов и словаков, регулируемые законом права и статусы национальностей на принципе полной и фактической равноправности.

– Требуем реально гарантировать право на здоровую окружающую среду.

– Требуем гарантировать равные шансы для всех при выборе жизненного пути.

Не составляет труда найти сходства с ныне действующей Конституцией СР, где написано о⁴⁷:

– Гарантиях прав и свобод «независимо от пола, расы, цвета кожи, языка, веры и религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, национальности или принадлежности к этнической группе, имущественного положения, рода и других обстоятельств».

– Праве «свободно определять свою национальность» и запрете «оказывать какое-либо влияние на это решение и любое давление, направленное на лишение национальности».

– Гарантированном праве «выражать свои мнения устно, письменно, в печати, посредством изображения или иным способом, свободно собирать, воспринимать и распространять идеи и информацию независимо от границ государства».

– Гарантированном праве «свободно объединяться в союзы, общества и иные сообщества».

– Праве «Участвовать в управлении публичными делами непосредственно или путем свободных выборов своих представителей».

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что основа словацкой демократии была заложена во время Венгерской революции. Традиции народовластия позднее стали главной опорой, благодаря которой демократическая идеология оказалась сильнее социалистической, что в конечном счёте привело к распаду Чехословакии – процесс борьбы за независимость словацкого народа, продлившийся несколько веков, не мог завершиться на промежуточном этапе.

Большое влияние на словацкое возрождение оказал выпуск газеты «Словацкие народные новости»⁴⁸ – первого издания, повествовавшего об экономической и политической ситуации в стране, национальных вопросах, образовательных и культурных проблемы. Газета позволяла продвигать новокодифицированный Штуром словацкий язык как язык официальной литературы.

В середине XIX века продолжилось политическое сближение чехов и словаков, направляемых одной целью – противостоянием австрийцам и венграм для защиты собственных прав. Несмотря на отклонение «Требований словацкого народа» властями королевства, политики из славянских стран начали путь к объединению усилий.

2—12 июня 1848 года в Праге под председательством известного чешского политика Франтишека Палацкого прошёл Славянский конгресс. Заседание проходило в трех секциях – чешско-словацкой, польско-русинской и сербско-хорватской. Самой многочисленной была чешско-словацкая секция, которую возглавил словацкий этнограф, славист, историк и поэт Павел Йозеф Шафарик⁴⁹.

Текст его выступления был опубликован в «Народных новостях» в 1895 году⁵⁰. Шафарик заявлял, что славянам пора самостоятельно определять своё будущее, так как власти лишь угнетают самосознание народов, за их счёт обеспечивая собственное процветание: «Что нас здесь собрало? Движение наций трех племён, движение, которого не было в истории человечества, от которого дрожит земля, от которого бегут могущественные великаны, власть штыков и шпионов падает на землю, нация требует наследства, которое она получила от Бога – это движение затронуло нас и собрало нас здесь.

Хочет ли и может ли наш славянский народ изо всех сил отстаивать свои права, добиваться их на основе справедливости к себе и другим народам – это великая священная задача наших собраний! Из рабства нет пути к свободе без боя: или победа и свободная нация, или достойная смерть и посмертная слава».⁵¹

«Наша ли цель – сохранить Австрийскую империю? Наша цель – сохранить нас. Мы должны сначала служить себе, а потом другим. Пока существовала Австрия, мы гнили», – соглашался с Шафариком на заседании чешско-словацкой секции Людовит Штур⁵².

Славянский конгресс стал одним из важнейших событий, благодаря которым решение словацкого вопроса вышло на международный уровень. Сначала к борьбе против венгров присоединились русины, вместе с которыми словаки составили новые «Требования словаков и русинов венгерских». Документ, по сути, содержал те же требования, что и манифест от 10 мая 1848 года, но теперь касался сразу двух народов⁵³.

В сентябре 1848 года был создан первый словацкий политический представительный орган – Словацкий национальный совет во главе с председателем Йозефом Милославом Гурбаном, Людовитом Штуром и Михалом Милославом Годжей. СНС возглавил вооруженное сопротивление против венгерского правления и попытался установить словацкую власть в той части Венгрии, которая исторически была населена словаками⁵⁴.

Описанный период примечателен еще и непосредственным военным взаимодействием словаков и чехов: чехи, сербы и хорваты пообещали словакам военную помощь на случай вооруженной борьбы, после чего к словацким повстанцам присоединились бывшие австрийские офицеры-чехи Бедржих Блоудек и Франтишек Зак – они руководили отрядами добровольцев⁵⁵. Чехи, поляки, хорваты и сербы действительно оказали словакам помощь в борьбе против венгерских войск, однако восстание не увенчалось успехом.

Несмотря на то, что именно с венгерской революции начинается движение словаков в сторону объединения с чехами, в Меморандуме словацкого народа 1861 года⁵⁶ о «чехословакизме» речи не идёт – этот программный документ, принятый Словацким национальным собранием 6—7 июня 1861 года в Турчанском св. Мартине, признавал целостность Венгрии и дипломатический характер венгерского языка, но, как и предыдущие версии программных заявлений, отвергал превосходство венгров над другими нациями и призвал к отмене законов, которые дискриминировали невенгерские народы и их языки. Словаки требовали признания политической независимости, создания словацкой автономии, которая управлялась бы словаками через избранных ими представителей, использования словацкого языка в государственных учреждениях, судах и школах, создания национального культурно-просветительного общества «Матица словацкая»⁵⁷.

Меморандум был отвергнут венгерскими властями, а после создания Австро-Венгерской империи в 1867 году зависимость словаков от Пешта только увеличилась, активно проводилась политика мадьяризации: закрылась Матица и словацкие высшие учебные заведения, словацкий язык был разрешен только в начальных классах школ⁵⁸.