Loe raamatut: «Прирождённый целитель. Агентство «Энигма»»

Глава 1. Проклятие фон Валентайна

Пока мы ехали в главный город нашей губернии, я прокручивал в голове все варианты и пытался понять куда мы можем направляться. Мадьяров признал мои детективные способности и хочет получить совет в очередном деле? Вот уж дудки! Кирилл Витальевич никогда не признает мои возможности, потому как я любитель, а он профессионал. Выходит, дело касается моих профессиональных навыков. Но в таком случае, я совершенно не понимаю зачем ему понадобился именно я. Неужели во всём Яре не найти целителя моего уровня, и нужно было непременно ехать в Дубровск?

Мы проехали в один из элитных районов Яра-на-Светлице. Дома здесь были двух, а иногда и трёх этажей, а размер некоторых особняков был настолько велик, что они без труда могли принять до двух сотен гостей. Пока машина проезжала по ночной улице, я невольно любовался этими миниатюрными дворцами, которые лишь отчасти можно было рассмотреть за высокой изгородью. Лишь когда машина неожиданно остановилась напротив одного из дворов с высокими коваными воротами, я избавился от оцепенения.

– Приехали, – констатировал очевидный факт Кирилл Витальевич.

Нас заметили и быстро открыли ворота, пропуская машину внутрь. Лишь когда мы остановились и вышли наружу, я понял почему нас не проверяли на въезде – внутри двора дежурили бойцы службы имперской безопасности.

– С объектом всё в порядке? – первым делом поинтересовался начальник ищеек, когда к нему подошёл подчинённый.

– Закрылся у себя и просил не беспокоить, – немедленно доложил мужчина.

– Я же объяснял, что его нельзя оставлять одного. Неужели это непонятно?

Кирилл Витальевич бросился к зданию, а я не нашёл ничего лучше, чем последовать за ним. Внутреннее чувство вело меня вперёд, и я не до конца отдавал себе отчёт, что могу стать свидетелем неловкой сцены. Годы практики говорили, что в таких ситуациях лучше быть впереди и реагировать молниеносно на случаи, когда кому-то может грозить опасность.

Мы прошли по коридору и поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Подёргав за ручку, Мадьяров убедился, что дверь в комнату оказалась заперта, а потому он постучал, но не получил ответа.

Я почувствовал всплеск энергии совсем рядом, когда начальник ищеек призвал дар ратника и одним уверенным ударом выбил дверь. Заметив лежащее на полу тело, Кирилл Витальевич бросился к нему.

– Господин Мадьяров, можете не торопиться. Этот человек мёртв и достаточно давно. Если вы надеетесь, что я начну реанимационные мероприятия и попытаюсь вернуть его к жизни, то выбросьте это из головы. В этой ситуации уже ничего не изменить, – произнёс я, пытаясь умерить пыл сыщика.

Начальник имперских ищеек посмотрел на меня, и в какой-то момент показалось, будто собирается поспорить. Но, по всей видимости, он вспомнил, что целители могут диагностировать состояние человека даже на расстоянии и всё понял.

– Надеюсь, вы можете определить от чего он умер? Хотя, тут и так всё ясно…

Мадьяров посмотрел на тело мужчины, лежащее в луже крови, и покачал головой.

– Если не возражаете, я подойду ближе.

– Только ничего не трогайте!

– Разумеется!

Каким бы мощным ни был дар, чем меньше расстояние от пациента, тем лучше. В народе ходили слухи о целителях, которые могли определять болезнь человека, едва тот входил в кабинет. Мечта врачей из нашего мира, которые порой ради диагностики какой-нибудь заковыристой болезни устраивали целое расследование с кучей анализов и назначением различных групп лекарств, тщательно подбирая препарат, который поможет.

На самом деле, я бы таким целителям не особо доверял, потому как точность подобной диагностики оставляет желать лучшего. Запросто можно пропустить какую-нибудь проблему из-за банальной спешки и самонадеянности. Что мешает подождать, пока пациент ляжет на кушетку, и тогда уже провести полный осмотр? Такой подход был хорош разве что для определения жив ли пациент или мёртв.

Не зря я попросился подойти ближе, потому как даже с небольшого расстояния в полметра мне удалось в точности выяснить причины, что привели к гибели мужчины.

– Смерть наступила в результате удушья, вызванного действием яда. Кровь, которую вы видите, появилась из-за того, что мужчина ударился головой о плитку при падении.

– То есть, вы хотите сказать, что его отравили? – с недоверием произнёс Мадьяров.

– Кажется, я только что именно это и сказал.

– Будьте так любезны, побудьте в коридоре.

Я не стал спорить с начальником ищеек и вышел, оставив его одного. Мадьяров отправил посыльного куда-то, а через минуту по коридору промчалась рыдающая девушка. Забежав в комнату, она захлопнула за собой дверь, но я всё равно слышал её завывания. Лишь через несколько минут бойцы службы имперской безопасности вынесли тело умершего, а Кирилл Витальевич попросил меня войти.

– Не могу поверить, что Алёшка мог уйти из жизни сам по себе, – причитала женщина лет двадцати пяти на вид, а то и тридцати. – У него было отменное здоровье, он ничем не болел. Я уверена, что его убили.

– Анна Павловна, мой человек утверждает, что его отравили, – произнёс Мадьяров, бросив взгляд в мою сторону.

– Вы так считаете? – удивилась девушка, проследив за взглядом сыщика и уставившись на меня.

– Так или иначе, яд оказался в теле умершего господина, – констатировал я, не торопясь с выводами как он туда попал.

– Это всё из-за фамильных драгоценностей, – произнесла женщина, взяв себя в руки. – У нас во владении был трофейный наградной палаш с золочённой и украшенной рубинами рукоятью. Это оружие досталось нам после военного похода, который провёл наш отец лет двадцать назад. Если не ошибаюсь, раньше оно принадлежало высокопоставленному офицеру вражеской армии, которого отец победил в бою.

– Как правило, инкрустированное драгоценными камнями оружие выдают особо высокопоставленным офицерам.

– На нём было написано что-то вроде «За храбрость!» и имя владельца: Георг фон Валентайн.

– Ничего себе! – удивился Мадьяров. – Это был знаменитый военачальник. Удивительно, что вы не знали о нём.

– Признаюсь честно, я мало интересовалась военным делом и историей, несмотря на то, что отец был участником военной кампании, когда мне было семь. Девушки вообще редко интересуются подобными вещами. Нужно было вообще выбросить это оружие, ведь это из-за него умерли отец и брат!

– Давайте не будем торопиться с выводами и восстановим картину произошедшего, – предложил я, попутно воздействуя на Анну, чтобы её немного успокоить. Эта практика уже стала привычной для меня в качестве целителя.

– Павлов, давайте не сейчас, – произнёс Кирилл Витальевич. Мужчина коснулся моего плеча и отвёл в сторону.

– Я не совсем понимаю зачем вам понадобились мои услуги, – признался я. -Констатировать смерть этого мужчины мог любой другой целитель. Или вы не хотели, чтобы о его преждевременной кончине стало известно широкому кругу лиц?

– Вообще-то я рассчитывал, что вы присмотрите за Алексеем Павловичем пока отстранены от работы, но мои охламоны проморгали его, что сулит всем большие проблемы.

– Он был такой важной шишкой?

– Фамилия Гале́цкий вам о чем-нибудь говорит?

– Боюсь вас разочаровать своим ответом, но нет.

– Чего и следовало ожидать, – презрительно хмыкнул Мадьяров. – Это вас и выделяет на фоне реальной знати. Вы ведь даже не знаете влиятельные семьи нашей губернии. А всё потому, что получали образование не в элитной гимназии, а в учебном заведении для простолюдинов. А Галецкие, между прочим, очень могущественный род и дружны с императорской семьёй.

– Не стоит, Кирилл Витальевич, я в порядке. – вмешалась женщина. – Нужно быть сильной и довести до конца дело, которое начал мой брат и избавиться от этой вещи. К тому же, нам нужно отыскать убийцу отца и брата. Что на счёт этой истории, она началась не так давно. Месяц назад отцу пришло письмо, в котором неизвестный заявляет свои права на драгоценность и требует вернуть её исконному владельцу, пока она не начала приносить горе всем окружающим.

– Месяц назад потомок Георга фон Валентайна прибыл в Россию с визитом в составе дипломатической делегации. Он хотел встретиться с Павлом Леонидовичем, но Галецкий ответил отказом. Тогда же мужчина написал письмо, в котором требовал вернуть наградной палаш его отца.

– Могу я взглянуть на это письмо? – поинтересовался я.

– Разумеется, – согласилась Анна Павловна. Женщина поднялась и выскользнула из комнаты, но через пару минут вернулась с несколькими листами бумаги. К счастью, в школе я ещё застал те времена, когда изучали немецкий, а язык Гёте и Ницше не особо изменился в этом мире, поэтому мне приблизительно удалось понять что было написано на бумаге.

– Вы понимаете по-немецки? – удивился Мадьяров.

– А вы думали, мои знания ограничиваются курсом гимназии для простолюдинов? – ухмыльнулся я, припоминая имперскому сыщику наш недавний разговор.

– Отец воспринял это письмо как чью-то злую шутку и не придал ему значения, и даже когда выяснилось, что автором письма был действительно родственник сражённого в бою офицера, его отношение к этому письму не изменилось, а ровно через неделю он внезапно умер, принялась объяснять Анна.

– К тому времени Дитер фон Валентайн, внук Георга, уже вернулся на родину, поэтому он не может быть причастным лично к этой истории, – вмешался в наш разговор Мадьяров. – Мы проверили его связи за время пребывания в стране, но ничего подозрительного не нашли.

– И никого нового в доме за последний месяц не появлялось? – задал я очень важный вопрос.

– После смерти матери отец вёл уединённый образ жизни и не посещал светских мероприятий, а мы с братом не тревожили покой этого дома, поэтому с друзьями виделись в общественных местах, или гостили у них.

– Насколько я понимаю, палаш остался в вашем доме?

– Разумеется! – произнесла Анна и поднялась с места, чтобы принести его нам и продемонстрировать.

– Павлов, имей уважение к хозяйке этого дома! – прошипел мне на ухо Мадьяров, когда женщина в очередной раз покинула комнату. – Не заставляй её постоянно бегать.

– Я просто пытаюсь распутать эту историю, – парировал я, разведя руками.

– Простите, но оружие исчезло, – пролепетала девушка, вернувшись в комнату. – Буквально сегодня утром оно висело в кабинете отца, но теперь его там нет.

– Кто-то посещал или покидал дом за этот день?

– Сейчас уточню, – ответил Кирилл Витальевич и потянулся к телефону. Через минуту у него уже был готов ответ. – Кухарка выходила утром за продуктами. Водитель возил её на машине Галецких, а в районе обеда Алексея Павловича навещал его друг, Виктор Изюмин.

– Вы же не думаете, что это он мог отравить Алёшку и выкрасть драгоценность? – ужаснулась девушка. – Они были дружны с братом, и я бы никогда не подумала, что Витя способен на подобный поступок. Он очень благородный человек и поддерживал нашу семью в такое сложное время.

– Мы подозреваем всех, но обвинять можем только когда получим веские доказательства, – ответил я, заслужив недовольный взгляд Мадьярова. В общении со знатью он был куда более мягким, а я продолжал рубить с плеча, потому начальник ищеек невольно выбивался из привычного сурового образа.

– Прислугу уже допросили?

– Ещё нет, но все уже задержаны для допроса. Я займусь ими как только мы закончим здесь.

– Мне бы хотелось поприсутствовать при допросе, – признался я.

– Исключено.

– Зачем тогда вы вообще меня притащили сюда?

– Я ведь уже говорил об этом, но теперь ситуация несколько меняется. Анна Павловна – последняя из рода Галецких. Я хочу, чтобы вы присмотрели за ней. Безопасность мы обеспечим, а ваша задача – проверять пищу на наличие яда и деть всё, чтобы сердце этой женщины продолжало биться. И потом, вы здесь потому, что Павел Леонидович лично попросил привезти вас.

– Меня? – удивился я. Неужели моя репутация распространилась и до Яра-на-Светлице? И тем невероятнее это слышать, учитывая, что Галецкие – знатная семья, которая не будет обращаться за помощью к кому попало.

– Если быть точным, он просил привезти вашего отца, но раз Александра Ивановича с нами больше нет, я решил прихватить вас.

Узнаю логику типичного вояки. Нужно привезти Павлова, значит, приказ будет выполнен. Даже если это невозможно. Так или иначе, а Павлова начальник имперских ищеек привёз, пусть и немного не того, решив что для выполнения миссии сгожусь и я. Интересно, а если бы у меня был талант, как у Лёни, или наш род прервался бы? Мадьяров искал бы однофамильца, или смирился бы с невозможностью выполнить поручение?

– Но почему Павлу Галецкому понадобилось видеть именно моего отца?

– А откуда у вас этот перстень? – удивилась Анна, обратив внимание на украшение на моём пальце. Я настолько привык к нему за эти месяцы, что забыл о его существовании. И только в моменты, когда мне требовалось много энергии, вспоминал о находке, ведь благодаря чудесным свойствам изумруда усиливать целительную энергию и ускорять её восстановление мои возможности немножко подросли. Пусть не существенно, но в случаях, когда приходилось бороться за жизнь пациента, каждая крупица энергии имела значение.

– Обнаружил в письме, адресованном отцу, но так и не смог определить кто его отправил, – признался я. – Герб, выгравированный на перстне, не принадлежит ни одному известному роду. Я проверял даже иностранные дома, но так и не добился успеха.

– Кажется, я знаю кому принадлежал этот перстень, – произнесла Анна. – Могу ли я взглянуть на него поближе?

Я без особого труда снял его с пальца и протянул Галецкой.

– Всё верно! – подтвердила свою догадку девушка. – Теперь я понимаю, почему отец просил привезти вашего отца. Они были знакомы ещё с тех пор, когда в нашей семье появился этот палаш. Папа был ранен после той битвы, в которой получил трофей, и находился на лечении в полевом лазарете. Он рассказывал о молодом целителе, который проявил упорство в его лечении и помог встать на ноги. Не окажись Александр Иванович таким проницательным, не пожелай он докопаться до сути, мой отец мог бы утратить возможность ходить, или вообще умер бы. Именно поэтому папа подарил ему этот перстень. А герб на перстне выдуманный и не принадлежит ни одному дому. История этого герба уходит корнями в детство отца, когда у нас гостила императорская семья. Тогда нынешний император Михаил Фёдорович и мой отец придумали детскую забаву – каждый создал свой собственный герб. Разумеется, никакой силы он не имел, но отец часто использовал его вместо подписи.

Какая ирония! Два десятка лет назад Александр Павлов спас Павла Галецкого, а теперь мне предстоит повторить задачу отца и спасти дочь этого мужчины.

Я вернулся к изучению письма и понял, что там говорится о каком-то проклятии, которое Георг фон Валентайн наложил на оружие, когда утратил его. Вот почему его внук твердил о неприятностях для владельца, не принадлежащего к роду Валентайнов. Выходит, спустя два десятка лет проклятие неожиданно настигло первого владельца, а спустя всего три недели уничтожило и второго хозяина – Алексея, который был прямым наследником отца.

Конечно же, ни в какое проклятие я не верил. Тем более, что буквально с полчаса назад сам убедился в том, что Алексей Галецкий умер от яда.

– Скажите, а целители говорили отчего умер ваш отец?

– У него не выдержало сердце, – сообщила женщина.

– А следы яда в его теле не находили?

Учитывая, что Павел Галецкий был из богатой семьи, его тело должны были досматривать вдвойне тщательнее, ведь спонтанная смерть совершенно здорового мужчины вызывала подозрения.

– Нет, следов яда в его теле не нашли, – отрицательно покачала головой Анна.

Я отложил в сторону первый лист и принялся за изучение второго, но не сразу понял, что это были разные письма. Выходит, Дитер фон Валентайн не успокоился, и продолжал писать Галецкому даже по возвращении домой.

– Вы заметили, что эти письма отличаются друг от друга? – поинтересовался я у Мадьярова. – Они написаны на разной бумаге.

– Какая разница? – пожал плечами Кирилл Витальевич. – Убийца мог отправить первое письмо из Москвы, куда приехал с визитом, а второе уже из дома.

– Прислуга интересуется когда их допросят, – произнёс подчинённый Мадьярова, заглянув в кабинет.

– Скажите им, что я уже иду, – отмахнулся мужчина и повернулся к Анне. – Выходит, палаш могли похитить всего три человека: кухарка, водитель либо друг вашей семьи. Мы допросим прислугу, и я очень надеюсь, что кто-то из них сознается, потому как допросить Изюмина без причины я не могу. Сами понимаете, использовать дар духовника без особого разрешения запрещено.

– Да и я не позволю сделать это с невинными людьми, даже если среди них находится убийца, – отозвалась девушка.

Я прекрасно понимал позицию Галецкой. Даже кратковременное воздействие дара духовника могло негативно сказаться на психике, ведь эти одарённые в прямом смысле ломали волю и подчиняли себе сознание. Что говорить о длительном использовании дара во время допроса? После таких процедур люди нередко страдали от психических расстройств, а в особо тяжёлых случаях теряли рассудок и становились пациентами целителей, вот только далеко не каждому удавалось помочь.

– Ждите здесь! – распорядился Мадьяров, посмотрев на меня.

Инструкции не позволяли ему приглашать посторонних на допрос. А может, он не хотел раскрывать свои методы работы. В любом случае, мне придётся обходиться той информацией, которой я уже владею.

– Кирилл Витальевич, вы упустили один важный момент, – произнёс я, когда имперский сыщик собирался покинуть комнату. – Вы определили трёх подозреваемых, которые покидали особняк, но есть вероятность, что драгоценность, как и преступник, не покидали пределов этого дома.

Глава 2. Убийцы и палачи

Мадьяров вернулся буквально через полчаса уставший и недовольный.

– Идём! – скомандовал он мне в привычной ему манере.

Прислугу держали в гостиной на первом этаже, а допрос проводили с каждым по отдельности в соседней комнате.Ворвавшись в гостиную, начальник ищеек обвёл безумным взглядом собравшихся и прорычал:

– Значит, так! Я точно знаю что похититель драгоценностей и убийца находится в этой комнате. Но раз он не желает сознаваться, придётся пойти на крайние меры. Я позволю духовнику провести допрос с пристрастием, вывернув наружу все ваши секреты, но не ручаюсь, что после этого вы останетесь прежними, – Мадьяров тыкнул в меня пальцем и продолжил. – Вот этот человек нужен мне для того, чтобы попытаться привести вас в чувство после серьёзной беседы, но я бы не стал возлагать на него слишком большие надежды. Если продолжите упорствовать, ваше сознание не удастся вернуть обратно даже самому искусному целителю.

Сыщик замолчал, давая присутствующим время, чтобы хорошенько осмыслить его слова, а затем выбрал первую жертву. Ей стала кухарка. Очевидно, Мадьяров придерживался версии, что кражу совершил кто-то из тех, кто покидал особняк, а потому начал с главных подозреваемых.

– Ида Витольдовна, прошу! – указал сыщик на дверь.

На трясущихся ногах женщина проследовала за нами в комнату, где нас дожидался один из бойцов службы безопасности. Одного взгляда на него женщине хватило, чтобы впасть в отчаяние.

– Не губите, ваша милость! – взмолилась кухарка, упав на колени. – Не трогала я этот палаш окаянный! Видать – видала. Как его не видать, когда он на стене висел за спиной у Павла Леонидовича? А в кабинете я у него бывала часто. Вы не подумайте ничего дурного, я только по рабочим вопросам приходила, чтобы отчитаться о расходах и подать информацию обо всём, чего не хватает из продуктов. Павел Леонидович любил порядок во всём, особенно в отчётах. Но трогать – я и пальцем не прикасалась.

– Как же он тогда исчез?

– Откуда мне знать? Я целыми днями на кухне торчу. Если не готовлю. То посуду мою и убираюсь. Голову поднять некогда, не то, что за драгоценностями охотиться. Да и убивать у меня в мыслях не было. Вы хоть изучите мою биографию, тогда поймёте с какой нищеты меня Павел Алексеевич вытащил. Что же, мне теперь обратно в свои трущобы возвращаться и за гроши пахать?

Да, Галецкие платили своим работникам хорошо даже по меркам Яра-на-Светлице. Помимо того, что работники жили у них в отдельном крыле для прислуги, они ещё и питались за счёт хозяев дома, а также получали небольшую сумму на руки. В пересчёте на чистые деньги выходило шестьдесят-семьдесят тысяч, что было даже больше, чем я получал на «скорой».

Я чувствовал как волнуется Ида Витольдовна и подавил мимолётное желание призвать целительную волну, чтобы успокоить её. Не сейчас. Я понимаю, что она взволнована, её сердцебиение участилось, а давление повысилось, но если вмешаться, можно свести к нулю весь смысл допроса.

И тут у меня появилась идея. Получается, что целитель – превосходный детектор лжи. Мне достаточно запустить диагностику и с помощью целительского зрения следить за изменением состояния допрашиваемого. Да, пусть он взволнован и испытывает стресс, учащённый пульс, дыхание и повышенное давление можно объяснить, но когда человек говорит правду, оно не меняется. А если врёт – оно будет пускаться в галоп и бить новые рекорды. Это физиология, и от неё тяжело отвертеться, если не учиться контролировать себя, а я не думаю, что злоумышленник не из числа профи.

– Кирилл Витальевич, нужно поговорить с глазу на глаз, – перебил я разговор. – Это срочно.

Мадьяров нехотя вышел со мной сначала в гостиную, привлекая к себе взгляды прислуги, а затем и в коридор. Я коротко изложил ему свою идею, и сыщик согласился попробовать. А почему нет, если других легальных способов у нас нет? За использование духовника без разрешения по голове не погладят никого. Да и этическая сторона вопроса откровенно хромает.

– Выходит, ты можешь справиться лучше всякого ментального давления? – поинтересовался Кирилл Витальевич.

– Духовник может заставить человека говорить правду, а я в силах лишь определить лжёт человек или нет, и уже исходя из этого продолжать допрос.

– Сгодится!

Мы вернулись обратно, и по моей просьбе Мадьяров начал с обычных вопросов: попросил описать обычный рабочий день, какие блюда Ида Витольдовна готовила чаще всего, а затем спросил о неприятностях, которые случались на кухне. Уже тут на одном из этапов кухарка заметно занервничала, и это вызывало подозрения. Учитывая, что Алексей Павлович был отравлен, а сделать это с помощью еды проще всего, её нужно было допросить особо тщательно.

– Иногда бывают случаи, когда я забываю приготовить что-то, и еда пропадает. А ну, попробуй наготовить на целую ораву: три члена семьи, дворецкий, водитель, охранник, дворник, я и горничная. Только и делаешь, что готовишь с утра до вечера, вот голова и не соображает ничего.

– И часто у вас такое бывало?

– Часто, – призналась женщина, бросив испуганный взгляд на духовника.

Следующие десять минут допроса прошли безрезультатно. Единственное, что нам удалось выяснить – это то, что кухарка скрывала испорченные продукты, а Галецкий не особо следил за их расходом. К концу беседы женщина настолько переволновалась, что потеряла сознание, а мне пришлось приводить её в чувство. Мадьяров распорядился вывести женщину из комнаты, а её вид произвёл дополнительный эффект на остальных.

Входя в комнату для допроса, водитель морально был готов ко всему. Он отвечал односложно и держался крепко, но и его нам удалось разговорить.

– Да, иногда я продавал энергию из аккумуляторов, когда выезжал в город. Идея пришла не сразу, а после случая, когда один такой денежный мешок заглох и попросил меня поделиться энергией, чтобы ему доехать до дома. Я тогда в благодарность получил пять тысяч и задумался о прибыльности этого дела. А что? Машина всё равно может целый час простоять, а то и два. За это время я договаривался о подзарядке с кем-нибудь из окружающих и мог получить до семисот рублей. Да, копейки, но за месяц у меня стабильно выходило около десяти тысяч, а иногда и больше.

Причастность к убийству Галецких и краже драгоценности он категорически отрицал, а я чувствовал, что он не врёт. Пусть мужчина мог держать себя в руках лучше кухарки, но его поведение не могло от меня укрыться.

– И что мы имеем по факту допроса главных подозреваемых? – решил подвести итоги Мадьяров. – Бестолковую кухарку и вороватого водителя, который продаёт электроэнергию налево. Да, Галецким нужно внимательнее отнестись к подбору персонала, но главной проблемы мы так и не решили.

– Думаю, следующим нужно допросить дворецкого. Так, по классике. Но опять же, не стоит исключать Изюмина и человека, о существовании которого мы можем не знать.

– Что ещё за классика? – смутился Кирилл Витальевич, а я лишь отмахнулся. Что я, виноват, что здесь не было волны книг, где убийцей непременно оказывался дворецкий? – Ладно, давай продолжать допрос. Но ты сам понимаешь насколько у нас мало шансов без реального духовника.

– Пожар, Кирилл Витальевич! – закричал один из бойцов ищеек, ворвавшись в допросную.

– Так возьмите повелителя стихий и потушите! – распорядился сыщик.

– Там здорово полыхает, весь второй этаж в огне. Нужно эвакуировать всех из здания.

Мадьяров выругался, но решил пойти и лично оценить масштаб проблемы. Оказалось, что с лестничного пролёта дым дошёл через коридор в гостиную и подбирался к нашей комнате. Прокашлявшись, Кирилл Витальевич дал добро на эвакуацию.

– Смотреть за ними в оба, чтобы ни одна душа не улизнула!

В общей суматохе сделать это оказалось не так-то и просто. Даже просто выбраться из горящего дома, чтобы не надышаться угарного газа, было непростой задачей. Я нисколько не удивился, когда оказалось, что из особняка Галецких мы выбрались не все.

– Павлов, проверь состояние людей! – скомандовал Мадьяров, будто я занимался не этим делом. Хотя, откуда ему знать, ведь он не следит внутренним зрением за моими действиями. Сейчас начальнику ищеек нужно смотреть в оба за своими подчинёнными и подозреваемыми.

– А где Дима Белкин? Мы Димочку потеряли! – спохватилась Ида Витольдовна. – Наверняка он бросился тушить пожар, он ведь всегда был таким ответственным!

– Не думаю, что сейчас он занимается тушением пожара, – отозвался Кирилл Витальевич, обернувшись на горящий особняк.

– Анна Павловна, а в вашем доме был чёрный ход? Куда он вёл? – поинтересовался я у девушки. Если такой ход был, наверняка охранник должен был о нём знать.

– Разумеется! Он шёл под землёй и выходил у самого края нашего участка на другой стороне двора.

– Кирилл Витальевич, составите мне компанию? Думаю, я знаю куда направился Белкин, но мне понадобится ваша помощь.

– Едем! – распорядился Мадьяров. Мы взяли с собой водителя и духовника и выехали на соседнюю улицу чтобы поискать следы.

– Вот он! – закричал я, увидев бегщего впереди мужчину.

Заметив машину, он попытался перепрыгнуть через забор и скрыться на территории соседнего особняка, но на его беду заборы здесь были высокими, поэтому сделать это быстро ему не удалось, а потом беглеца достала ментальная атака духовника.

– Не двигаться! – приказал ему боец службы безопасности, и Белкин безвольно повис на руках. Ещё минута ментальной атаки, и сопротивление было окончательно сломлено.

Беглеца доставили в особняк, где уже потушили пожар. Несмотря на усилия повелителя стихий, практически весь второй этаж выгорел, часть первого этажа здорово пострадала, а в комнатах ещё витал запах гари. Нам приходилось располагаться в гостиной, одной из уцелевших комнат. Помимо меня и начальника ищеек здесь были только духовник, Белкин и Анна Галецкая.

– Рассказывай! – приказал Мадьяров, и его слова подействовали эффективнее дара духовника.

– Это я устроил пожар, чтобы сбежать, – признался мужчина.

– Зачем ты это сделал?

– У меня не было иного пути. Вы бы вычислили меня во время допроса. Я это сразу понял, поэтому, когда прислугу начали собирать для допроса, оставил включённым утюг и поставил его так, чтобы непременно случился пожар. Во время общей суматохи мне удалось улизнуть и уйти через чёрный ход. Мой план почти сработал. Ещё бы пару минут, и вы бы меня не нашли.

– Зачем ты украл палаш и убил Галецких? – продолжал допрос начальник ищеек.

– Я был рядом с Павлом Леонидовичем, когда ему пришло письмо от этого мальчишки, потомка фон Валентайна. Я всегда был рядом, потому как у Галецкого было много врагов. Да, конкуренты не раз замышляли устранить этого человека, но к моему счастью, боялись делать это открыто, памятуя о связях Павла Алексеевича.

– А тебя, значит, это не остановило? – нахмурился Мадьяров. – Ты ведь должен был понимать, что имперские ищейки перетряхнут весь мир, но найдут убийцу Галецкого.

– А я его и не убивал, он сам умер от сердечного приступа, и это чистая правда. Можете хоть до смерти меня запытать духовниками, но вам не получить иного ответа. Я всего лишь не стал звать целителей и дал старику умереть.

– И ты решил втихую свистнуть палаш, – заметил Кирилл Витальевич. – Неужели ты думал, что сможешь так легко его продать?

– Сам по себе трофейный палаш с ножнами можно было продать за два с половиной миллиона в частную коллекцию, что не особо большие деньги. Да, я мог бы заработать столько же за три года, но для начала их нужно прожить, что со смертью Галецкого было бы непросто. Я понимал, что конкуренты наверняка набросятся на его бизнес и попытаются урвать лакомый кусок, а Алексей Павлович не из тех людей, кто сможет железной рукой уберечь дело отца от этих хищников. Меня могли попросту прикончить вместе с ним во время покушения. Тогда я решил взять судьбу в свои руки и написал второе письмо, в котором напомнил о проклятии и добавил угроз, в надежде, что Галецкий-младший захочет избавиться от палаша и поручит это дело мне.

– Но что-то пошло не так, верно? – надавил Мадьяров.

– Он действительно хотел избавиться от палаша, но не продать или уничтожить, а передать его в музей. И тогда я понял, что нужно действовать, если не хочу потерять шанс на безбедную жизнь.

– Подумать только! Совершить кражу и два убийства ради каких-то двух с половиной миллионов рублей… – пробормотал сыщик. – Это уму не постижимо, насколько низко может упасть человек.

– Соль не столько в этом трофее, сколько в его содержимом. Была у него и ещё одна тайна. В ножнах скрывался тайник с кодами от сейфов Галецкого, разбросанных по всей губернии. Старик невероятно дорожил своими деньгами и боялся, что их отнимут. Именно поэтому почти все сбережения он хранил либо в надёжных банках, либо в сейфах. Один раз мне удалось подсмотреть где находится его сейф в особняке, где лежали драгоценности и наличные, а там оказалась довольно крупная сумма. Павел Леонидович не доверял даже собственным детям, поэтому я готов поспорить, что о существовании многих из его тайников никому не было известно. И тогда я решил выкрасть палаш с ножнами и разгадать секреты с шифрами. Этих денег наверняка хватило бы, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь.