Loe raamatut: «Сказка для Алисы», lehekülg 41
Да, без сомнения, за всем этим что-то кроется. Что-то таинственное, а может, зловещее…
Глава 40. Следопыт
Даин Тракир внимательно исследовал библиотеку Домиана Фрая.
Как только Лина оказалась здесь, в душе её, с новой силой, разгорелся страх за профессора Моргимерта и Йотта. Девушка надеялась, что с ними всё будет в порядке…
– Я вижу старика с белой бородой, высокого мужчину с усами… – произнёс следопыт.
– Ого! – оживился Эд, в котором вновь зародилась надежда.
– Ещё странного пушистого человека… – растерянно добавил Даин, – И это не зверь, а именно человек… И невысокого щуплого блондина с бородой… А также эту девушку, Лину… – он указал на неё рукой, – она часто бывала здесь…
– А что они делают? – поинтересовался Эд.
– Я вижу только их образы, не действия, – ответил следопыт.
– А ещё кого видишь? – спросил Эд.
– Никого… – пожал плечами Даин Тракир. – Так, случайные следы, затёртые… А эти образы – они яркие, люди много времени проводили здесь, в какой-то степени считали это место своим…
Эд задумался.
– А меня ты видишь? – задал вопрос он.
Следопыт сосредоточился.
– Нет, тебя не вижу… – ответил он. И с удивлением добавил: – Я даже сейчас не вижу здесь твоих следов…
– Странно, – Эд скривил губы. – А рыжеволосую девушку, яркую такую?
Даин вновь закрыл глаза.
– Нет, её тоже не вижу, – наконец, ответил он.
– Странно… – вновь произнёс Эд. – Ну да ладно… А что ещё?
– Да больше, собственно, ничего… – развел руками Даин. – Разве что могу сказать, что мужчина с усами давно здесь не появлялся – его следы очень сильные, но всё же затёрты… Это его комната. Старик тоже часто бывал, немногим реже мужчины. Блондин и пушистый человек появились одновременно, и уже позже… А затем девушка…
– А куда делся мужчина с усами, сможешь сказать? – с надеждой, спросил Эд. – Его как раз похитили… Дай руку!
Оба исчезли – Эд уж очень не любил узкую винтовую лестницу, что вела в комнату на мансарде.
Лина с нетерпением ждала их возращения. Неужели этот следопыт всё же сможет пролить свет на тайну исчезновения Домиана?
Но её надежды оказались напрасны – на лице Эда, который вместе с Даином Тракиром вновь появился в библиотеке спустя десять минут, читалось разочарование.
– Ну, что? – спросила девушка.
– Только то, что он жил там… – с сожалением, произнёс Эд. – И оттуда исчез… Но это мы и так знаем.
– А кто его похитил, не видно? – уже зная ответ, всё же задала вопрос Лина.
– Нет, – Эд покачал головой.
– А Синта? – спросила Лина.
– Тоже нет, – Эд всё также мотал головой. – Её вообще не видно, как и меня. Так что про неё и спрашивать не стóит…
– Жаль, что разочаровал, – пожал плечами Даин Тракир. – Я старался…
– Да что ты! – поспешил успокоить его Эд. – И на том спасибо…
Несмотря на неудачу с Домианом и Синтой, оставались ещё профессор Моргимерт и Йотт.
– Ты сможешь проследить, куда направились тот седобородый старик и блондин с бородой? – обратился к следопыту Эд.
Тот вздохнул.
– Боюсь, это бесполезная затея… – развел руками он. – Где-нибудь в безлюдном месте я бы их нашёл, но тут…
Он указал на открытое окно, откуда раздавался гул голосов и шум проезжающих экипажей.
Лина, казалось, обдумывала что-то.
– Скажи, – обратилась она к Даину, – а если ты окажешься там, где они недавно были, ты сможешь их почувствовать?
– Недавно были? – переспросил тот. – Если после них там не прошла толпа народу, то, пожалуй, да. Я же говорю: я могу скорее прочитать место, а вот со следами – сложнее…
– Есть догадки? – спросил у Лины Эд.
– Да, – кивнула она. – Профессор как-то сказал, что Синта, в поисках Домиана, посещала, скажем так, своих «коллег», устраивая им «допросы с пристрастием»… А там, как я поняла, попадаются весьма своеобразные, и даже опасные товарищи… Вот я всё это время и думала, где их искать, и что об этом могло быть известно профессору… Но возможно, что начать стоит с того места, на которое меньше всего подумаешь, разыскивая пропавшую Синту – с её собственной квартиры…
– Там её точно нет, я не раз проверял, – вздохнул Эд. – И профессор об этом знал. Профессора и Йотта я тоже искал там. Думал, что они направились за каким-нибудь зельем, но нет…
– Не знаю, почему, но интуиция мне подсказывает… – настаивала Лина. – Так что пока Даин помогает, давай проверим квартиру…
– Как скажешь… – пожал плечами Эд.
– Давайте всё же попробую со следами… – неуверенно произнёс Даин Тракир. – Может быть, получится чего…
Выйдя на улицу, он закрыл глаза, а затем сделал пару шагов. Затем снова замер. Лицо его выглядело максимально сосредоточенным. Пройдя ещё шагов пять, следопыт снова остановился.
Эд и Лина с интересом наблюдали за ним.
– Похоже, я была права, – кивнула Лина, указывая на Даина. – Он идёт к парку…
И, действительно, Даин Тракир медленно двигался туда, где за деревьями виднелись разноцветные карусели. За парком была квартира Синты.
Но внезапно Даин вернулся на то место, с которого начал, и на этот раз направился в другую сторону. Пройдя шагов десять, он остановился.
– Здесь довольно заметный след старика, – произнёс он. – Он часто ходил этой дорогой.
Эд кивнул. Направление, в котором двигался следопыт, вело к квартире профессора Моргимерта.
Побродив ещё в разных направлениях, Даин вернулся к Эду и Лине.
– Как я и говорил, следов много, и ведут они в разные стороны… – начал он. – Но вот эти и эти – он указал руками направления – кажутся мне наиболее свежими… Пожалуй, не более трех-четырех дней.
– Давай проверим те, что к парку, – указала Лина.
Даин кивнул и вернулся к указанному Линой месту. Дойдя до оживленного тротуара, он остановился.
– Потерял пока, – раздался его голос, – давайте перейдем на ту сторону…
Пропуская экипажи, что неспешно катились по мостовой на больших колесах со спицами, да редкие повозки, запряженные спокойными мохнатыми животными, они перебрались на другую сторону улицы.
Даин вновь сосредоточился, но затем разочарованно развел руками.
– Потерял… – произнёс он. – Тут слишком много народу проходит…
– Давай вон-туда пройдем, – Лина указала на перекресток. – Йотт вряд ли бы стал перебегать дорогу, как мы.
Они направились туда, где виднелся обозначенный голубым клетчатым рисунком пешеходный переход.
Прохожих в этой части улицы было намного больше, и некоторые с удивлением озирались на застывшего с закрытыми глазами темнокожего мужчину.
– Нет… – вновь произнёс следопыт, потирая виски.
– Посмотри вон там! – Лина указала на узкую тропинку, что начиналась меж высоких постриженных кустов и уходила в парк.
Даин прошёл несколько шагов по этой тропинке и вновь остановился.
– Да, они были здесь! – радостно кивнул он. – Старик и щуплый блондин…
По тому, что тропинка заросла травой, было видно, что ходили по ней не слишком часто. Даин Тракир собирался было углубиться в парк, но Эд его остановил.
– Давай сэкономим время, – произнёс он. – Скорее всего, мы поняли, куда они направились.
Через несколько мгновений все трое уже стояли у кованной двери подъезда, где жила Синта.
Рядом с подъездом росли кусты диких роз, и Эд, подняв один из лежащих под кустом валунов, достал из выдолбленной в камне ниши небольшой медный ключик.
– В квартиру Синты по-другому я попасть не могу, – пояснил он, заметив вопрос в глазах Даина Тракира. – Ведьма, всё-таки…
Темнокожий парень недоверчиво хмыкнул. Впрочем, уже через мгновение он снова принялся за своё дело, исследуя пространство перед входом в подъезд.
– Они были здесь, точно… – произнёс он.
Эд поманил Даина и Лину за собой. Зайдя в подъезд красивого трехэтажного дома с ажурными балконами и острой крышей, фасад которого был выкрашен в яркий бирюзовый цвет, они поднялись на второй этаж. Эд отпер лакированную деревянную дверь, и они вошли внутрь.
Квартира Синты была под стать её весёлому и чуть взбалмошному характеру – изысканное убранство сочеталось с лёгким беспорядком.
Даин Тракир вновь застыл, сосредоточившись и закрыв глаза. Затем он медленно прошёл в соседнюю комнату.
Постояв то там, то тут, следопыт стал переходить от изящного бархатного дивана к одной из стен, где висел натюрморт с цветами, которые напомнили Лине тюльпаны.
– Странно, – произнёс он. – Очень странно… Я вижу образ того самого белого пушистого человечка. А блондин пропал, будто и не входил в эту комнату. Но старик точно был тут…
Лина и Эд переглянулись.
Наконец, следопыт остановился у стены.
– Пожалуй, следы заканчиваются здесь, – произнёс он. – Пушистого человечка я чувствую больше на диване, а старика – вот тут, у этой картины…
– А назад? – задал вопрос Эд. – Следы, которые ведут назад, ты видишь?
– Нет, – покачал головой Даин. – После них здесь никто не ходил, а самые свежие следы оставили именно они…
– То есть, ты хочешь сказать… – начал было Эд.
Но тут вдруг Лина вскрикнула и потянулась к висевшему на поясе пистолету – в той комнате, из которой они только что пришли, стоял высокий мужчина, на руках которого была бесчувственная Синта…
В руке Эда блеснул взявшийся из пустоты меч.
– Спокойнее, господа! Спокойнее… – с улыбкой произнёс мужчина, бережно опуская Синту на кушетку. – Я – друг…
Он поднял вверх руки, показывая, что безоружен.
– Что вы с ней сделали?! – выпалила Лина.
– Я спас её, – ровным приятным голосом ответил мужчина. – И вернул домой…
– Она жива? – наседала на незнакомца девушка.
– Успокойся, – обратился к ней Эд, – я вижу, что жива… По всему, он и правда друг…
При этих словах Даин Тракир, который стоял у дальней стены, напряжённо следя за развитием событий, выдохнул и убрал пистолет в кобуру.
– Меня зовут Корнир Морнис, – слегка поклонился мужчина. – А вы, судя по всему, Эд и Лина? Синта говорила о вас…
Взгляд у него был проницательный и глубокий. Сам же мужчина был высоким, худым и плечистым, с бледной кожей и прямыми чёрными волосами до плеч. На его лице, с высоким лбом мыслителя и прямым носом, отчётливо выделялись скулы. Волевой подбородок мужчины был покрыт щетиной, а на его бледных губах играла легкая улыбка.
В целом, от его образа веяло силой и величием…
Когда Лина, успокоившись, подошла чуть ближе, она заметила, что глаза у мужчины разного цвета. Правый был чисто серым, а по краю его левого глаза, как показалось девушке, будто растеклось чернильное пятно…
– Она скоро придёт в себя, – произнёс он. – И, когда это случится, передайте ей вот это.
Мужчина разжал руку, и Лина увидела осколок розового кристалла, нанизанный на тонкий, на вид кожаный шнурок.
– Это ей, на память, – улыбнулся он. – Это было легко… Ну, а мне пора, рад был с вами познакомиться…
Не успели Эд и Лина хоть что-то ответить, как таинственный спаситель Синты исчез…
Лина, нахмурившись, перевела взгляд на свою ладонь, где лежал кристальный медальон.
Эд бросился к Синте, но ещё до того, как он к ней прикоснулся, она зашевелилась и открыла глаза.
Оглядев комнату, которую она сразу узнала, и увидев перед собой взволнованное лицо Эда, Синта резко села на кушетке.
– Как я оказалась здесь? – нахмурила брови она. – И вы…
Её рыжие волосы были взъерошены, а платье с корсетом порядком измято.
– Корнир Морнис… – ответил Эд. – Это он доставил тебя сюда, только что…
Синта глубоко вздохнула и, расслабившись, откинулась на подушку.
– Старина Корнир… – улыбнулась она. – На этот раз он всё же меня обскакал…
Эд и Лина с удивлением переглянулись.
– Чаю, горячего, – произнесла Синта. – Вон там…
Пока Лина готовила ароматный чай, Эд успел вернуть растерянного Даина Тракира в замок, откуда они недавно отправились на поиски, завершившиеся так неожиданно.
И хотя заслуги Даина в возвращении Синты вовсе и не было, Эд искренне поблагодарил его за помощь.
– Думаю, с профессором и его другом теперь всё тоже будет хорошо, – улыбнулся он. – Так что ты, правда, очень помог…
Эд полагал, что Синта теперь уж точно разберётся, что к чему. Но, вполне возможно, в этом ей понадобиться помощь.
Предупредив своих гостей, чтобы обходились без него, и назначив за распорядителя рассудительную Тригу Каур, Эд, прихватив с собой сгорающую от любопытства Вики, вернулся в квартиру Синты.
– Он – вроде Эда, как я поняла, – Синта, держа обеими руками горячую чашку, рассказывала Лине про Корнира Морниса. – Только ещё и колдун… А сейчас мы, можно сказать, работаем вместе… Так что он, как бы, мой «коллега»…
Как пояснила Синта, Корнир Морнис был весьма и весьма таинственной личностью. Он крайне не любил распространяться о своем прошлом, впрочем, и особым любопытством не отличался.
Но, как представлялось Синте, он был одним из последних, если вообще не последним представителем народа, который боги привели в этот мир из некоего Высшего мира.
Услышав это, Эд был очень удивлён.
– Мне никогда не доводилось слышать о том, что, помимо нас, боги привели сюда ещё какой-то народ, – задумчиво покачал головой он. – Хотя, я такого не исключаю… Боги – они на то и боги, и их замыслы нам неведомы… Да и мир, из которого мы пришли, не изведан и полон сюрпризов…
Эд вдруг понял, что вполне может статься, что их планета, которую он считал первой планетой первого мира, могла и не быть таковой.
«А ведь и правда, – подумал он, – что мешало богам сделать то же самое, к примеру, на другом конце Вселенной? Может такое быть? – Да запросто! Но почему я раньше никогда об этом не слышал, да и следов того народа не встречал? Странно всё это, очень странно…»
– Корнир Морнис, пока что – загадка для меня самой, – задумчиво произнесла Синта. – Он служит той, кому служу и я сама. И на хорошем счету…
– Ты поступила к кому-то на службу? – удивился Эд, который всегда считал Синту слишком независимой, хоть и не был слишком уж хорошо с ней знаком.
– Да, – кивнула она. – Но это – долгая история. Расскажу как-нибудь…
– Кстати, он просил тебе передать, – спохватилась Лина, протягивая рыжеволосой девушке кусочек розового кристалла. – Сказал, что «это было легко»…
В ответ Синта скривила губы и закатила глаза.
– Он – в своём репертуаре, – улыбнулась она. – Считает, что у нас с ним что-то вроде соревнования. Но на этот раз я, и правда, сплоховала, так что придётся признать, что теперь я его должница…
Увидев медальон на шнурке, Синта сразу поняла, что Корнир Морнис расправился с Курзом Шахалом и его «кристальным монстром».
Синта недооценила «ловчего», который, как оказалось, обрел силу под стать ей самой, поэтому и оказалась в ловушке. Больше бы она такой ошибки не совершила, и в следующий раз, подготовившись как следует, разобралась бы с ним. Вот только этого следующего раза могло и вовсе не быть… Последнее, что помнила Синта, – это сжимающийся и сдавливающий её ледяной куб…
– Ну что ж, – подытожил Эд, – хорошо то, что хорошо кончается…
Глава 41. Видение
– Я абсолютно уверен, что мы совершаем большую глупость, друг мой! – нервно ерзая на диване, произнёс Йотт, обращаясь к профессору Моргимерту. – Это добром не кончится, нутром чую!
Не обращая на него внимания, профессор продолжал делать «магические пассы» перед натюрмортом, что висел на стене в квартире Синты.
– Ну сколько можно руками махать! – не выдержал Йотт. – Ещё вызовите какую-нибудь гадость, как в тот раз…
Профессор рассеяно обернулся. Несколько секунд он молча смотрел в выразительные фиолетовые глаза своего товарища.
– Не переживайте вы так, почтенный… – наконец, вымолвил он. – Я знаю, что делаю. И почти уверен…
– Вот именно, что «почти»! – взвился Йотт. – У вас всегда так, друг мой! Почти знаете, почти уверены! А на деле…
– Вы что, хотите обидеть меня? – с недоумением произнёс профессор. – Вы полагаете, что…
– Что касается науки – здесь у меня вопросов нет. – Йотт поднял вверх белые пушистые лапки. – Для своего времени ваши познания…
– Нет, ну он точно хочет обидеть меня! – всплеснул руками профессор Моргимерт, после чего с силой хлопнул себя по ляжкам.
Заложив руки за спину, он стал нервно расхаживать от картины к дивану и обратно.
– Я хотел сказать… – начал было оправдываться Йотт.
– Вот лучше ничего не говорите! – перебил его профессор. – Я ни за что не отступлюсь! Иначе она погибнет, понимаете?! Я чувствую, что она в большой опасности!
– И как, позвольте спросить, вы собираетесь помочь ей? – гнул свою линию Йотт. – Ведь в этих делах, – скорчив забавную рожицу, он поднял вверх лапки и пошевелил всеми пальцами, – она намного опытнее вас. И намного-намного сильнее, так ведь?
Профессор вздохнул.
– Так вот: вы грешите против здравого смысла! – продолжал увещевать профессора его пушистый друг. – Даже если она в опасности, вы ничего не сможете сделать! Если уж она не справилась…
Профессор нервно теребил свою длинную седую бороду.
– В который раз задам вам тот же вопрос, – медленно произнёс он: – Что вы предлагаете?
Йотт пожал плечами, и профессор хмыкнул.
– Я понимаю, ваша неуёмная натура протестует против такого безделия, – примирительным тоном начал Йотт, – но жертвовать собой бессмысленно. Мы не поможем Синте, и только накличем беду на наши головы…
– Я пойду один! – гордо выпрямился профессор Моргимерт.
– Ни в коем случае! – покачал головой Йотт. – Иначе до конца жизни мне не будет покоя…
– Вот видите! – с торжеством в голосе воскликнул профессор. – Вот и лучший аргумент, ответ на все ваши вопросы!
Йотт поднял к потолку свои большие фиолетовые глаза. Уши его поникли.
– Я так понял, что переубеждать вас бесполезно… – после продолжительной паузы обреченно произнёс он.
– Совершенно бесполезно, уважаемый! – глаза профессора горели. – Просто я уверен, что смогу помочь… Не знаю, как, но точно знаю, что просто должен это совершить! И всё тут!
– Хорошо, – тяжело вздохнул Йотт, – валяйте! Ну, продолжайте эти свои «фокусы»…
Он втайне надеялся, что всё, чего удастся добиться профессору – это погонять по комнате воздух. Тот уже с четверть часа безуспешно пытался открыть какой-то тайник, и пока даже намека не было на то, что эта затея увенчается успехом.
Но, к огромному разочарованию Йотта, почти тут же он услышал радостный возглас профессора Моргимерта:
– Ага! Я знал! Я знал, что сумею…
От его рук, которые он держал перед висящим на стене натюрмортом, исходило слабое свечение. Оно разрасталось, и вот уже от пальцев профессора к картине потянулись желтоватые, будто электрические нити.
– Мне просто нужна была передышка! – с восторгом продолжал профессор. – Так что спасибо вам огромное, друг мой!
Проведя по своей мордочке пушистой лапкой, Йотт чуть не стянул всю свою шкурку со лба на подбородок.
«Я идиот! – ругал он себя. – Надо было дать ему вдоволь намахаться, чтобы он выдохся и сам отступил. А так…»
Впрочем, теперь дело было сделано. Картина словно ожила – лепестки алых цветков, что стояли в вазе, колыхались, будто от ветра.
Профессор поднял вазу и нажал на открывшуюся его взору небольшую красную кнопку. После чего поставил вазу на место и отдёрнул руку.
Картина вновь обрела свой прежний вид. А через мгновение стена, на которой она висела, вдруг подалась назад, а затем, разделившись на две части, разъехалась в стороны.
Перед профессором открылось огромное зеркало в ажурной позолоченной раме. Йотт с тревогой следил за своим товарищем.
– И что дальше? – надтреснутым голосом спросил он.
– О, дальше проще, как ни странно, – теребил бороду профессор. – Однажды я видел, как она это делала, когда мы практиковались, а потом ещё много читал, так что…
Сосредоточившись, он двумя руками ухватился за раму, вперив в зеркало воспаленный взгляд.
Йотт затаил дыхание.
Прошла минута, и стало заметно, что профессор Моргимерт нервничает.
Видя отчаяние своего товарища, Йотт вздохнул и опустил уши.
«А может, он прав… – подумал он, – Мы действительно себе не простим, если не попытаемся… Она ведь такая славная…»
– Положите руки на стекло, профессор, – не успев одёрнуть сам себя, вдруг произнёс он, – вы держитесь за раму…
Профессор удивлённо обернулся.
– Но позвольте… – растерянно начал было он.
– Просто положите руки на стекло! – закатил глаза Йотт. – Даже я помню, что было в том свитке…
Отдохнув немного и вновь пройдясь по комнате, профессор Моргимерт погладил бороду, потянулся и вернулся к своему занятию.
На этот раз ждать пришлось недолго: через минуту отражение профессора стало растворяться, зеркало потемнело, и профессор, отдёрнув руки, продолжал бормотать что-то себе под нос. Спустя ещё несколько мгновений, поверхность чёрного зеркала превратилась будто в неподвижную водную гладь…
– Готово! – с восторгом произнёс незадачливый волшебник. – Быстрее сюда, друг мой!
В который раз вздохнув, Йотт соскочил с дивана и подошёл к профессору Моргимерту.
– Ну что, вы готовы? – спросил тот.
– А у меня есть выбор? – пожал плечами Йотт. – Готов, получается…
Взявшись за руки, они переступили позолоченную раму, как переступают порог, и темная гладь поглотила их…
– Ну, и что дальше, друг мой? – язвительно произнёс Йотт. – Мне кажется, что мы уже битый час просто бредём в темноте… Хотя я вообще не уверен, что мы движемся куда-то…
– Да, странно… – согласился профессор. – Только не отпускайте мою руку, уважаемый, а то мы можем потеряться…
При этих словах Йотт крепче сжал палец профессора своей маленькой лапкой.
– Время здесь ощущается как-то очень странно… – произнёс он. – Оно будто застыло, и в то же время я чувствую, что оно несётся куда-то… Очень странное место, скажу я вам…
– Пожалуй, соглашусь с вами, – ответил профессор.
– Так что дальше? – поинтересовался Йотт. – Как мы найдём здесь Синту?
– Сейчас… – неуверенно буркнул профессор.
Почувствовав эту неуверенность, Йотт похолодел.
– Постойте, друг мой… – строго начал он, – вы вообще представляете, что нужно делать?
– Я стараюсь сконцентрироваться на Синте, на её образе, – неожиданно ворчливым тоном произнёс профессор. – А вы мне мешаете!
– Ну, хорошо, – ответил Йотт. – Пробуйте…
Сколько ещё прошло времени, сложно было сказать. По ощущениям несчастного Йотта – пожалуй, целая вечность. И ничего, ровным счётом ничего не происходило…
По тому, как вспотела рука профессора, Йотт понял, что у этого растяпы снова ничего не выходит.
– Ну как? – задал он риторический вопрос, – Что-то снова пошло не так?
Профессор молчал, было слышно лишь его тяжелое дыхание.
– Знаете, что, друг мой! – завёлся Йотт. – Раз не знаете, что делать, не нужно было соваться! Давайте возвращаться, и дело с концом! Я же вас предупреждал…
Пофессор тяжело вздохнул.
– Я пытаюсь… – робко возразил он. – Но ничего не получается…
– Это я вижу! – язвительно ответил Йотт. – Вернее, ничего не вижу в этой кромешной тьме! Давайте назад, говорю вам!
– Я же говорю, что пытаюсь! – вскричал профессор. – Не выходит…
На этот раз Йотт не на шутку перетрусил.
– То есть вы хотите сказать, что…
– Я ищу выход! – воскликнул профессор Моргимерт. – Дайте сосредоточиться!
Йотт попытался проглотить ком, что застрял в горле. Получается, что профессор уже не помышляет о поисках Синты, а просто старается отыскать дорогу обратно? И у него ничего не получается? И что дальше?!
Внезапно Йотту стало трудно дышать. Казалось, тьма густеет, обволакивает его, затекает внутрь… Он попытался успокоиться и дышать ровнее. Паникой ведь ничего не решить…
– Ну, что? – робко обратился он к профессору.
– Как видите – ничего… – ответил тот. – Но ведь это должно было сработать… Должно…
Йотт глубоко вздохнул. В принципе, он знал, на что шёл. Довериться этому чародею-недоучке было верхом неосмотрительности. Ну что ж, он сам принял это решение, поэтому нечего искать виноватых… А всё она, проклятая совесть…
– Мне надо передохнуть… – внезапно осипшим голосом произнёс профессор Моргимерт. – Как тогда, с картиной…
– Валяйте, – ответил Йотт, – хуже не будет…
«А вдруг это и правда поможет, как тогда?» – промелькнула в его голове слабая надежда.
Всё также держась за руки, они немного покружились на месте, всматриваясь в непроглядную тьму. Ничего. Ровным счётом ничего. Лишь кромешная тьма и полная тишина. Лишь звук их голосов, да и то какой-то тусклый, полностью лишённый эха и каких-либо отголосков…
– Сколько времени прошло, как думаете? – спросил профессор.
– Понятия не имею! – резко ответил Йотт. – Если чувствуете, что набрались сил, то давайте, вытаскивайте нас отсюда…
Профессор в который раз вздохнул.
– Возьмите меня за подол мантии, – попросил он, – мне нужны свободные руки.
«Руки ему нужны, видите ли, – ворчал про себя Йотт. – Голова ему нужна, а не руки…»
Не отпуская палец профессора, он крепко схватил его за подол левой лапкой, и лишь затем разжал правую.
«Не хватало ещё здесь потеряться, – подумал он. – Для полного счастья…»
К большому разочарованию Йотта, все эти манипуляции не дали желаемого эффекта, и через какое-то, впрочем, совершенно неопределенное время, профессор, наконец, сдался…
– Простите меня, друг мой… – сокрушенно произнёс он. – Простите великодушно… Вы были правы – не нужно было сюда соваться…
В другой ситуации Йотт был бы несказанно рад услышать от профессора Моргимерта признание своей правоты – порой их жаркие споры длились по несколько дней, и каждый, обычно, оставался при своём мнении. Но этот раз стал исключением. И всё же Йотт решил, насколько его хватит, сохранять спокойствие и достоинство.
– Ну, что поделать, – неожиданно усмехнулся он.
– Я буду ещё пытаться, – неуверенно произнёс профессор. – Но чуть позже… Пока всё это бесполезно…
Какое-то время оба молчали. Первым не выдержал профессор Моргимерт.
– А не кажется ли вам, уважаемый, что жизнь, в принципе, – прекрасная штука! Так жаль, оказывается, расставаться с ней…
– А не рано ли вы заговорили о смерти, друг мой? – с тревогой спросил Йотт.
«Ну всё, пиши пропало… – подумал он. – Если уж он начал такие разговоры, то, видать, дело – дрянь».
– Прав был почтенный магистр Фрай, – продолжал свою мысль профессор, – надо было жить на полную катушку, а не дышать книжной пылью…
– Ага! – не выдержал Йотт. – А ведь мы с вами спорили на эту тему, друг мой, и вы с пеной у рта защищали важность познания ради самого познания!
Профессор растерялся.
– Ну… я ведь сейчас говорю лично о себе, – возразил он. – А для человечества… Для человечества в целом – познание, безусловно…
– …бессмысленно… – закончил за него Йотт. – Стремление познать то, что познать не дано, не может приносить счастья…
– Не соглашусь с вами! Категорически! – несмотря на обстановку, завёлся верный себе профессор Моргимерт. – Иначе мы бы до сих пор ходили в шкурах и являлись бы кормом для хищников…
– Не путайте! – отрезал Йотт. – Я против того, чтобы стараться постичь непостижимое, тратить на это жизнь. Здесь я всегда был согласен с Домианом…
– Так это всё взаимосвязано! – возразил профессор. – Без стремления познать суть, не будет и прогресса. Одно невозможно без другого!
– Если людям хорошо, тепло и уютно, то и не нужно лезть дальше, – возразил Йотт. – Потому что, дойдя до определенной точки, мы покатимся назад. И познание вместо того, чтобы помогать, начнёт вредить…
– И как вы себе это представляете, друг мой! – всё больше распалялся профессор. – В какой-то момент просто взять и сказать: «Всё, достаточно! Нам хватит!» Так вы это видите?
– Я сейчас не говорю о возможности практической реализации, – возразил Йотт, – я лишь хочу предостеречь…
– А если нет практической реализации, то и говорить не о чем! – отрезал профессор.
Тьма вокруг них была такой же непроглядной. Закончив спор, они попытались было пройтись, но быстро поняли бессмысленность этой затеи – ровным счётом ничего не менялось…
– Давайте присядем, что ли… – предложил Йотт. – Не вижу никакого смысла в том, чтобы растрачивать энергию. Вам она, надеюсь, ещё пригодится, когда вы соберётесь с духом…
– Спасибо, друг мой, – хмыкнул профессор Моргимерт. – Спасибо, что ещё верите в меня…
«Ну, а что же мне остаётся?» – подумал Йотт.
– В продолжение нашего спора… – вздохнул Йотт, когда они с профессором, стараясь держаться поближе друг к другу, уселись на то, на чём до этого стояли… – Я говорю лишь о принципиальной невозможности для нас познать самое главное. А значит, и всё остальное лишено смысла…
– Позволю себе не согласиться с вами! – возразил профессор. – Стремление к знаниям похвально. Как уже говорил, это движитель прогресса человечества…
– А куда ведёт этот ваш прогресс? – спросил Йотт. – Вместо того, чтобы постараться разобраться в своих душах, люди ковыряют землю, где очень скоро обретут последнее пристанище…
– Прогресс ведёт вперёд, – стоял на своём профессор.
– Ну да, – ответил Йотт, – к войнам, в которых можно разом убить побольше людей, к болезням, которые появляются невесть откуда, к тому, что мы травим место, где живем… Мы сами – как та болезнь! Как вирус какой-нибудь… Это нам кажется, что наше существование – есть добро, абсолютное и непререкаемое. Так думает каждая завалящая бактерия, каждый вирус…
– Но, позвольте, вы же несёте несусветную чушь! – взвился профессор. – Они не могут мыслить, поэтому…
– Я образно… – тихо ответил Йотт. – Не придирайтесь к словам… К тому же, если бы мы были вирусом, то существо, в котором мы бы обитали, тоже не считало бы нас способными мыслить, а может быть, и не считало живыми… Всё относительно, понимаете? Посмотрите в телескоп и в микроскоп, как в той старой теории… И может быть всё то, что мы считаем прекрасным: деревья, цветы и так далее – на самом деле признак болезни, следы нашего ненавистного присутствия, или его скорого появления…
Профессор хмыкнул.
– Дослушаю вашу околесицу лишь из уважения, – вздохнул он. – Но заранее заявляю: я с этим категорически не согласен!
– Если бы мы и впрямь были вирусом, – продолжил Йотт, – то нашему носителю следовало бы обратить внимание на то, как этот вирус себя ведёт… Если он сидит тихо и не мешает – ну и пусть. Но дать этому вирусу распоряжаться своим телом… Это как «носительство» и «острый период». Если этот вирус вместо того, чтобы сидеть тихо, пытается лезть во всё, «побеждать природу», распространяться и уничтожать, то с этим нужно что-то делать. Может, даже извести его каким-нибудь «фагом», который хотя бы нейтрален… Может, поэтому очень часто бывает так, что очень развитые цивилизации сталкиваются с дикарями, которые, набравшись кое-какого опыта, отбрасывают этот ваш прогресс назад, и сами растворяются без следа…
– Вы, уважаемый, ещё и злобных дикарей хотите оправдывать? – не удержался профессор.
– Не в этом суть, – отмахнулся Йотт, который решил не уходить с намеченного курса. – Я к тому, что вирусу не дано понять, где он находится.
Представьте себе какого-нибудь «супермикроба», наделённого тем, что он сам будет считать Разумом, безотносительно к тому, что на самом деле представляет собой это понятие… Он обитает, к примеру, в теле человека, и настолько мал, что ещё и не открыт, а может, и открыт никогда не будет… Так вот: способен ли он будет понять, осознать, где он обитает?
