Марсианская крыса

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?

Евангелие от Матфея гл. 16, ст. 26

Часть прочитавших эпиграф выше закрыли этот текст и пошли своей дорогой, кривясь и матерясь. О чём это говорит оставшимся читать дальше? О том, что мы с вами живём в постхристианском мире, который в отдельных локациях уже и вовсе антихристианский, или, как сказал бы человек верующий, мир антихристов. Это говорю вам я — атеист, или, если угодно, православный атеист. Тот факт, что человек я неверующий, не отменяет другого очевидного факта — я сформировался и живу не в посткатолической Европе, не в Африке и не в Индии, а в России, а она — постсоветская и постправославная. Второе так уже хотя бы потому, что Россия законодательно является страной светской. Хорошо это или плохо — приставка «пост» — тема для другого разговора. Здесь я хочу сказать пару слов о душе человека.

Понятие это — душа — существует не только во множестве мировых религий, но и в материализме, как это ни странно может для кого-то звучать. Даже в Большой Советской Энциклопедии о душе сказано, что термин этот употребляется в психологии «как синоним психики, которая рассматривается марксистской философией как субъективный образ объективного мира, являющийся продуктом общественно-исторического развития». То есть, для материалиста — последовательного и вменяемого материалиста, а не вульгарного дебила вроде Докинза или Невзорова — душа это материальная данность, а духовная жизнь — вовсе не метафора. Человек мнящий себя только животным и не более того — есть дурак, а иногда и натуральный скот. Человек — существо сложное, многоуровневое. Человек не состоит из одних только животных потребностей, как не состоит и из одних только духовных. В человеке есть половое влечение, и потребность в дружбе, творчестве, познании; есть запросы «телесные» и есть «духовные». Вот хочет человек музыку послушать, кино посмотреть, книжку почитать — вполне себе духовные потребности. Вот только материалист видит, что суть потребностей этих в конечном итоге материальна, как материально и всё вообще, что есть в мире и в человеке, включая и религиозные переживания. Материально всё, что есть, включая и мысль, которая есть импульс в скоплении нейронов...

Но что будет с человеком, если лишить его одной или нескольких частей его естества, «телесного» ли, «духовного» ли, или и того и другого? Человек станет неполноценен. И порой лишение чего-то, что принято относить к духовному, — например, эмпатии, или чувства коллективизма, делает его гораздо более неполноценным, чем, скажем, инвалидность. Можно быть человеком без ноги, но как быть человеком, если ты ненавидишь людей? если ты отъявленный эгоист? Как быть полноценным человеком, если ты неспособен любить? Можно быть импотентом, можно быть фригидной женщиной, но при этом любить людей, уметь дружить, держать слово, быть ответственным работником, защитником Родины, наконец... Можно лежать прикованным к кровати и любить, будучи неспособным к полноценной любви плотской... и написать в таком состоянии «Как закалялась сталь»...

Повесть «Марсианская крыса» — это то, что в советской литературе однозначно назвали бы «научной фантастикой». Здесь есть фантдопущение и оно не выглядит волшебством и небывальщиной, поскольку органично вписано в сюжет. Но, как оно и должно быть в хорошей фантастике, фантдопущение это не является основным несущим стержнем и смыслом произведения, как часто бывает в «твёрдой научной фантастике» навроде сочинений, к примеру, Теда Чана (есть такой американский китаец, завсегдатый лауреат «Хьюгов», «Локусов» и прочих «Небьюл»), суть которых — технодроч. «Марсианская крыса» — это не только фантастика научная, но и фантастика социальная, и главный вопрос, который ставит эта повесть, он не про некое биологическое фантдопущение, с которым труъ-биолог наверняка разделается на раз, а про душу человека. Про то, когда ты больше человек — когда прикован к инвалидному креслу и любишь, или когда можешь скакать на своих двоих на все четыре стороны и никакая болячка тебе не страшна, но при этом нет в тебе больше любви и то, что ты принимаешь в себе за эмпатию, есть эрзац и фейк.

Эта повесть о людях и уже не людях. Но одни не-люди стали таковыми чтобы послужить обществу, Родине; были готовы погибнуть, отказались от части человеческого в себе ради служения человечеству — они те, кого впоследствии назвали «марсианскими крысами». Другие же стали не-людьми случайно и сбились как крысы в нору, огрызаясь: «наша хата с краю!» Это даже не людены Стругацких, а просто крысы. Но уже никакие не марсианские.

Читайте повесть! Она замечательная.