Loe raamatut: «Девятихвостая академия»

Пролог

Многовековые деревья своими кронами превратили небольшой лесок в обитель тьмы, и редкий солнечный луч способен пробиться через густую листву, чтобы достичь земли и давно погибшей травы. Толстые корни диковинным образом извивались, превращая чащу в полосу препятствий, пробраться через которую мог лишь сильный и выносливый человек.

Последний раз жители окрестных поселений в этой проклятой чаще появлялись давным-давно, даже небольшой пруд, что располагался почти по центру странного леса и был единственным местом, куда могло пробраться солнце, уже не привлекал людей, решивших, что себе дороже пытаться получить хоть какой-то дар от этого заброшенного и мрачного места.

Однако даже из этого правила нашлось исключение: парень двадцати зим от роду сейчас направлялся уверенным шагом по вытоптанной им самим тропинке. Рослый, с оформившимися мышцами, как и положено ученику кузнеца, он был обладателем жгуче-чёрных волос, уложенных в небрежную короткую причёску, на теле его была лёгкая чёрная рубаха и штаны, а за спиной находились дорожная сумка и ножны с простеньким мечом.

Леонард, а именно так звали парня, хоть и мог бы в будущем неплохо зарабатывать в качестве кузнеца, особенно сейчас, когда на землях поблизости нашли новые месторождения руды, был вынужден осваивать и воинское мастерство фехтования, тем более что он был самым и сильным, и быстрым в деревне… Пусть даже и сравнивать было особо не с кем.

Чудовища и мифические существа, населяющие этот мир, уже давненько вмешивались в жизнь простого люда, и далеко не все из них были достаточно безобидны, чтобы ограничиться скромными дарами или оберегающими молитвами. Хоть и говорили, что где-то далеко на Востоке есть Академии божественных воинов, чьи студенты способны дать отпор сверхъестественной погани, в этой отдалённой глуши можно было рассчитывать только на себя. Особенно когда речь шла о больших деньгах.

Старый кузнец как всегда мучился от бессонницы, попивая вино на крыльце своей ветхой хижины, когда приметил падение звезды – слишком далеко, чтобы попытаться отыскать её самостоятельно, но достаточно близко, чтобы поручить это Лео. Учитывая, что клинки из звёздного металла были чудо как хороши против даже самых сильных ёкай¹, за подобное оружие можно было выручить кругленькую сумму… Достаточно круглую, даже если поделиться с учеником.

Раз за разом, практически каждый день на протяжении многих лет, Лео тренировался именно в лесу, в который упала звезда. Поэтому парень с энтузиазмом принял поручение, вот только опасения подтвердились слишком быстро – как и предполагал Лео, звёздный металл рухнул где-то в самом центре чащи, может быть даже в пруд, единственное место, куда он опасался заходить, чуть ли не нутром ощущая исходящую от этого водоёма опасность.

Последние неохватные деревья оказались позади, открывая вид на гладкую, что зеркало, поверхность пруда с небольшим островком посередине, на котором в центре свежего кратера можно было разглядеть кусок не то камня, не то металла неровной формы. К островку был любезно проложен деревянный мостик, покрытый мхом и потемневший от времени, а в остальном вокруг стояла могильная тишина – всё подсказывало, что Лео оказался первым человеком, появившимся здесь за многие годы.

Извлекая клинок с тихим лязгом, парень осмотрелся, подозревая, что лес наверняка пришёл в запустение под влиянием какого-то ёкая, пусть даже тварь не показала себя за все те долгие вечера, что Лео использовал деревья в качестве тренажёров. Ничего. Ни пения птиц, ни криков животных, ни даже шелеста от лёгкого ветерка, который оставил на поверхности пруда еле заметную рябь. Или это было течение? Вряд ли.

Осторожно шагнув в сторону воды, Лео неотрывно наблюдал за прудом, выставив меч перед собой. Ещё один шаг… До водной глади оставалось чуть больше метра, и, остановившись, Лео медленно вытащил из кармана припасённую веточку, осторожно бросив её вперёд так, чтобы кончик вошёл в воду.

Тишина. Облизав губы, показавшиеся слишком сухими, Лео подошёл поближе к мостику и, вновь замерев на десяток секунд, резким взмахом отсёк кусочек трухлявой древесины – ничего не произошло, и парень бегом бросился через хлипкую переправу, вмиг очутившись на островке. Камень казался до сих пор горячим, но парню было не до размышлений, он просто торопливо запихнул громоздкий булыжник в сумку и, встав, слишком поздно заметил неожиданно показавшееся из-за облаков солнце. Из-за яркого света тень парня увеличилась, скользнув по глади воды, и в тот же миг ноги Лео оказались опутаны толстой паутиной. Резко дёрнув нити на себя, живущий в пруду нуси, паукообразный ёкай, одним рывком сбил Лео с ног и окунул его в зловонную стоячую жижу пруда.

Успев задержать дыхание, Лео вцепился в рукоять меча мёртвой хваткой, и, не думая больше ни о чём, судорожно пытался перерезать толстые нити существа – вода затрудняла движения, а нечеловеческая сила сверхъестественной твари не позволяла надолго сосредоточиться на деле – нуси раз за разом мотал свою добычу из стороны в сторону, ожидая, когда она захлебнётся и потеряет волю к сопротивлению.

Вцепившись рукой в нить, Лео резко надавил на паутину, чувствуя нестерпимую боль в ноге от туго стягивающей плоть нити, и наконец-то смог надрезать часть волокон. Озверевший ёкай резким взмахом, удивительно ловко двигаясь в воде, разломил клинок напополам и дёрнул пленника на себя, уже собираясь полакомиться свежим мясом, но схлопотал пинок в бесформенную морду, на миг ослабив хватку длинных мерзких лапок.

Полоснув обломком по натянутым нитям, Лео смог высвободиться и резким гребком вытащил себя на поверхность. Слишком далеко до края пруда! Вцепившись обломком меча в трухлявый мостик, парень подтянулся и перевалился с другой стороны: новые нити, выпущенные следом за ним, зацепили переправу и дёрнули на себя, вырывая прогнившие крепления и оглашая окрестности громким хрустом лопнувшей древесины. Ещё немного – судорожно плывя, но всё ещё не желая оставлять свою добычу, Лео вцепился пальцами в грязный берег, пытаясь выкарабкаться, когда вдруг всё его тело словно онемело. Не в силах пошевелиться, парень лишь просто наблюдал за тем, как всё его естество охватывает яркое свечение, а затем он вмиг очутился где-то на полу…

***

Яркий солнечный день постепенно оставлял свои владения, уступая красочным сумеркам, на фоне которых порхающие лепестки сакуры казались особенно белоснежными. Где-то мерно раздавался стук содзу², когда коромысло раз за разом наполнялось водой, но сейчас все были увлечены куда более важным занятием: собравшись у алтаря, простой люд в порядке очереди хлопал в ладоши и даровал монетки, после чего мелодично позвякивал колокольчик, и так повторялось вновь и вновь.

Ещё один стук содзу – и один из мужчин, подняв взгляд, в благоговении и почтении упал на колени, увидев перед собой девушку в пёстрой юкате³. Её длинные чёрные волосы контрастировали с бледностью кожи, женственные формы были отлично подчёркнуты идеально лежащей на теле тканью, а яркие звериные глаза красавицы пристально смотрели на мужчину и прочих собравшихся. Чёрные лисьи ушки кицунэ шевельнулись, а затем в такт им колыхнулся шикарный пушистый лисий хвост с мехом такого же оттенка, разве что кончик был серебристым.

– Генко-сама, Генко-сама! Мы так рады… Мы уже и не ожидали, что вы нас посетите, мы ведь всего лишь простые деревенские…

– Мы чтим всех последователей Инари-сама, Такахаси-сан, – милым голосом сказала девушка, ответив вежливым лёгким поклоном на радушное приветствие жителей, пока её помощница, невзрачная девушка в лёгких самурайских доспехах и с волосами, собранными в пучок, торопливо собирала монетки, закатившиеся за алтарь. – Что за беда с вами приключилась? В чём можем мы помочь?

– Великая Генко-сама, вы даже знаете моё имя! – польстившись на подобное проявление лисицы, старейшина не сразу спохватился. – Мы сами не слишком-то посвящены в детали, – продолжил мужчина, слегка отошедший от первого шока и восхищения. – С недавних пор крестьяне, что на поля отправляются, начали исчезать. Люд поговаривает, будто кто-то завёлся у деревьев, что поле нашего господина окружают, но жертвы нашлись и среди тех, кто вглубь не забирался… Пожалуйста, Генко-сама!

– Я займусь! – неожиданно раздался голос позади толпы, а у черношёрстной лисицы даже глаз задёргался, когда она увидела источник голоса. – Распоряжение Академии, выкуси, коза. И ты, как-тебя-там, монетки оставила, быстро!

Люди сами собой расступались, кто удивлённый, кто поражённый подобным отношением к посланнице Инари, но по мере того, как внёсшая сумятицу девица продвигалась к храму, все сомнения постепенно устранялись сами собой.

В облегающей белой блузке и в ультракороткой мини-юбке, которая задиралась ещё больше из-за движений пушистого белоснежного хвоста, с нахальной улыбкой на красивом загорелом личике, объявившаяся кицунэ-блондинка громко цокала каблучками высоких сапожек, пока не поравнялась с Генко.

– Шакко-тян, ну что ты, могла бы и потом зайти, – процедила сквозь зубы лисица в юкате, на что новоявленная девушка лишь издала фырканье, шевельнув белыми ушками. – Даже Лисьи Норы не освоила, балбеска.., – прошептала раздражённая девица.

– Вот ещё. Давай-давай, не задерживай добрых людей. И монету гони, ну, сколько ждать? – призывно пошевелив пальчиками на протянутой ладошке, Шакко издала что-то вроде радостного тявканья, когда у неё в руке оказались монетки.

– Простите, Шакко… – с-сан, – кое-как выдавил из себя старейшина, на что хвост лисицы распушился, и она, повернувшись к мужчине, недружелюбно нахмурилась.

– Что-то не так?

– Может… Не сочтите за сомнение… Может, Генко-сама займётся. А?

– Фыр! – показав язык, Шакко вприпрыжку унеслась из храма, успев сложить монетки в небольшой клатч, после чего всё-таки достала одну и, выудив из сумочки смартфон, сделала фото на фоне пяти йен.

Примерно слышав, о чём речь, Шакко не стала отправляться на грязное поле, а практически сразу нацелилась на отдалённые пересохшие деревья с большими дуплами. Они смотрелись слишком обособленно и неестественно на фоне остальной местности, что и заинтересовало девушку. Слегка подлетев в воздух, чтобы не запачкать сапожки и разведать округу, лисица навострила ушки, заодно присматриваясь к последним лучикам солнца, выглядывающим из-за горизонта, частично скрытого за огромной священной горой, чья снежная шапка казалась нежно-розовой в такие моменты.

– Оума-га доки, время встречи с демоном, – прошептала себе под нос девушка, даже вдруг поёжившись от нежданного ветра, но схватить пушистый хвостик оказалось достаточно для того, чтобы почувствовать себя лучше.

Прислушиваясь, Шакко слегка дёрнулась и вскоре спикировала вниз, приметив мерзкое существо. Чуть больше метра в длину, сантиметров пятнадцать в диаметре, большая гусеница валялась возле дерева, а из её огромной зубастой пасти торчала окровавленная нога, медленно проходящая внутрь тела существа по мере того, как ёкай шевелил челюстями.

Сморщившись, Шакко осмотрелась и, решив, что никто не видит, всё же осторожно прикрыла рот ладошкой, после чего послышался звук, будто она сплюнула прямо в руку – на загорелой коже медленно разгорался шарик пламени, а затем девушка, крутанув пушистым хвостом в воздухе, отправила мощный огненный шар прямиком в гусеницу-нодзути. Испуганно заверещав и завизжав от боли, волосатое существо тут же стало скукоживаться от жара, пока не исчезло совсем, оставив лишь полупереваренные кости после себя.

Мягко приземлившись неподалёку, Шакко шевельнула ушком, прислушиваясь, и, сделав ещё пару фотографий, хотела было уже уйти, как вдруг услышала шаги – обернувшись, она приметила согбенную фигурку монаха, чья голова была прикрыта балахоном. Протянув руку в сторону девушки, мужчина будто бы подался в её сторону, но Шакко, фыркнув, создала новый шарик пламени.

– Не обманешь, тварюшка.

***

– Гоменасай⁴! – стоя на коленях в кабинете директора, Шакко прижала ушки к голове, пока её отчитывали. Лисица с белоснежным мехом, несмотря на внешность двадцатилетней девушки, всё равно создавала впечатление опытной и мудрой женщины, что легко читалось по глазам, поэтому к ней обращались не иначе как «Бьякко-сенсей».

– Шакко, извинений мало! Мы должны помогать людям, а не калечить их! И что делать с полем? Ты всё его спалила! – ушки белоснежной лисицы мелко подрагивали от гнева, пока хвост тихо шелестел, касаясь обивки большого кресла. Директор была настолько разъярена, что часть бумаг, лежащих на столе, уже давно спорхнула на пол от колебаний воздуха, вызванных движениями её хвоста.

– Гоменасай, мама!

– Не мамкай! Ты такая же ученица, как и все, я не вправе делать для тебя особые условия… Один твой вид уже достаточен для того, чтобы тебя выгнать, бунтарская ты лиса! Где юката?! И простит меня Инари-сама, но почему ты таскаешь с собой ещё и это порождение Древних?! – потрясая смартфоном, директор подошла ближе и схватила дочь за ушко.

– Ай-яй-яй! Я поняла, поняла! Но монах мог быть нодзути, разве нет?! – пытаясь высвободить ушко из цепких пальцев матери, девушка подлетела в воздух, за что и потеряла власть над вторым ухом.

Прищурившись, Бьякко отпустила дочку, и та, схватившись за ушки, обиженно надула щёки.

– Мог быть. Потому и не отстраняю тебя от практики, однако… Теперь будет одно условие, – коварно усмехнувшись, белоснежная кицунэ подошла к столу и глянула на дочь через плечо. – Ты должна призвать себе кицунэ-цуки⁵.

Широко раскрыв глаза, Шакко издала фырканье, но быстро замолчала под грозным взглядом матери. Ей ничуть не хотелось обременять себя «помощницей», тем более, если получится такая, что будет постоянно ныть и причитать, что всё не по традициям… Одной как-то проще.

– Не смотри так. Призыв и совместное проживание, как и служение Инари-сама, дисциплинируют, хочешь ты сама подобного или нет! – безапелляционным тоном заявила Бьякко, кивнув сама себе так сильно, что ушки качнулись. – Я уж постараюсь, чтобы тебе нашлась достойная компаньонка… Говорят, что в Мотоносуми-инари⁶ приходило уже немало воинственно настроенных мико⁷, поэтому самое время и тебе обзавестись поддержкой! – уверенным тоном закончила директор, твёрдо решившая, что убедила дочь.

«Ага, и вынесут мне мозг божественными делами…» – подумала Шакко, но сказать вслух не рискнула. Безвольно повисший хвостик, прижатые ушки и скорбь на лице выражали полное повиновение словам матери, так что уже буквально через пять минут девушка оказалась во внутреннем храме Академии в окружении других учениц, преподавателей и, конечно, Бьякко.

Зачерпнув ковшиком воды из источника Призыва, связывающего ученицу и призываемую компаньонку, как дуэт Сюрьо, «начальника», и Ёриката, «помощника», Шакко проглотила немного жидкости и, держа в руке древнюю глиняную чашечку с кутиками но сакэ⁸, созданным Небесной лисицей, взяла небольшой листок бумаги. На нем сами собой стали формироваться символы, затем зал озарила яркая вспышка – и перед ногами Шакко оказался абсолютно мокрый черноволосый парень с раздутым рюкзаком за спиной.

– Мужчина?! – ахнув, все лисицы начали тихо перешёптываться, пока Бьякко, постаравшаяся не выдать своё изумление, не захлопала в ладоши, призывая затихнуть

Глава 1. Кицунэ-цуки

Внутренний храм вскоре заполнился тихим шёпотом, и Бьякко, понимая, что произошло нечто из ряда вон выходящее, отдала несколько резких указаний стоящим рядом преподавателям: каждая из них была лисицей в годах, одетой по традициям Академии в свободную юкату, отличались лишь цвета. Сама же директор в этот момент щёлкнула пальцами: мокрый вторженец оказался подвешен в воздухе и в таком виде перекочевал из общего зала в служебные помещения.

Лео пришёл в себя не сразу, ощущая странный озноб и холод, несвойственные даже для того, чья одежда была насквозь мокрой. Успев лишь мельком осмотреться, он удивился самую малость: в конце концов, в последние годы всевозможных странных существ ему попадалось чересчур много, а после такого красивые дамочки со звериными ушками казались далеко не худшим раскладом. Гораздо больше волновало, как он вдруг вырвался из лап нуси и оказался незнамо где?

На фоне этого непродолжительный полёт по воздуху не успел оставить ярких впечатлений, а вот болезненное приземление на каменный пол, во время которого Лео приложился об увесистый кусок звёздного металла, спрятанный в рюкзаке, оставило куда более неприятные эмоции. Впотьмах, среди щёток, тряпок и прочего инвентаря для уборки, юноше явно решили устроить разговор по душам.

В комнате оказалось пять женщин, из которых три были лисицами: Бьякко держалась чуть позади, стоя рядом с ошарашенной Шакко. Впереди всех расположилась Ями-сенсей, преподаватель, известная своим резким характером, а возле неё наготове стояли две мико из числа её ёрикат: обе в лёгких пластинчатых доспехах и с руками, лежащими на рукоятях клинков.

– Кто ты такой?! – сощурившись крикнула Ями, отчего её фиолетовые ушки встали торчком. Суровое лицо можно было охарактеризовать, как «выражение ледяной красоты», но, несмотря на это, Лео не был готов к тому, чтобы на него кричали, пусть и привлекательные дамы.

– Вы не выглядите как те, кто не знает манер. Сначала следует представиться самим, – произнёс юноша, только сейчас осознав, что понимает язык, хотя слух его ещё не привык к местному диалекту. Неужели он так далеко? Собственные слова парня тоже теперь ничуть не напоминали родной британский язык.

Мечи мико слегка лязгнули, показавшись из ножен, но Бьякко, стоя позади, похлопала Ями по плечу, не прекращая при этом легонько помахивать красочным сенсу, бумажным веером, на котором было изображено слишком много белых лисиц.

– Он прав, Ями-сан. Представьтесь.

– Но, Бьякко-сенсей, сама мысль о том… Аргх! – заскрипев зубами, лисица с фиолетовыми волосами слегка склонила голову, даже не пытаясь скрыть отвращение. – Ями-сама. Преподаватель по борьбе со злонамеренными проявлениями Культа Синигами⁹.

– Леонард, – коротко ответил парень, почесав переносицу и поёжившись от холода. – Ученик кузнеца.

Ями обернулась на директрису, а её выражение лица говорило: «И перед кем я распиналась?», но Бьякко кивком велела продолжать. Шакко в это время стояла на месте, не двигаясь, но её хвост ходил ходуном, больше напоминая веник особо усердного уборщика: несмотря на то, что лисица была ошарашена произошедшим, любопытство просто сжигало её изнутри, а сам факт того, что унылая затея матери оказалась перечёркнута необычным происшествием, приводил Шакко в восторг.

– Как ты попал сюда? – сквозь зубы процедила Ями, теряя терпение с каждой секундой.

– У вас следует спросить, как мне кажется, – пожав плечами, Лео перевёл взгляд на белоснежную лису. Несмотря на грозность его немногословной собеседницы, было легко определить, кто на самом деле в доме хозяин.

– Р-р-р. Человек… Знаешь, мне почему-то кажется, что ты не человек. Подлый юрэй¹⁰, который каким-то образом осквернил древнее таинство. Лучше тебя сразу же уничтожить! – расплывшись в злобной усмешке, Ями подняла руку, но схлопотала бумажным веером промеж ушек.

– Ями-тян. Таинство Инари-сама неприкосновенно, я могу счесть за непочтение твои слова, – ледяным тоном сказала Бьякко. – Мы здесь, чтобы в кратчайшие сроки разобраться с произошедшим, а не обвинять юношу в том, что он – неупокоенная душа.

– Не знать, как выглядят юрэй… М-да, скатились, – тихо протянула Шакко, и тоже получила удар веером промеж ушек.

– Я вам это припомню на экзамене, Шакко-сан, – процедила Ями и, шумно выдохнув, жестом призвала мико спрятать клинки. – Что ты запомнил последним, Леонард-сан?

– Как вас ударили по голове веером.

Тявкнув, Ями заскрежетала зубами, а её шикарный фиолетовый хвост распушился, став больше раза в два.

– Ты…

– Я сражался с нуси, но внезапно оказался здесь, – сообщил парень, расценив, что излишняя скрытность явно не поможет разобраться.

По внешнему виду Лео и так было понятно, что он не из местных, но известие о том, что он сражался с нуси, немало удивило даже Бьякко. Настолько, что она сама напрямую обратилась:

– Скажи, юный человек, откуда же ты? Из каких земель?

– Долина восточного леса. Это в сотне километров от Лондиниума, – отозвался Лео, решив для ориентировки назвать самый крупный ближайший город, пусть даже до него путь и неблизкий.

– Разве это не земли фейри¹¹? – упрямо продолжала спрашивать Бьякко, сделав шажок вперёд.

– Прошу прощения, не знаю вашего имени, госпожа, но вы явно отстали от жизни. Вот уже лет пять, как в наших лесах появляются странные существа, которых мудрецы называют ёкай. Фейри сбежали.

Ушки белой лисицы вздрогнули, а хвост тревожно качнулся, после чего девушка в задумчивости прикрыла глаза.

– Хм… Благодарю тебя за вести, Леонард-сан. Это тревожные новости… Мне нужно обдумать их, – открыв глаза, Бьякко развернулась и направилась к выходу.

– Подождите, Бьякко-сенсей! – изумлённо воскликнула Ями. – Что делать с человечишкой?!

– Как что? Поселить вместе с Шакко, как её кицунэ-цуки. Мы не вправе оспаривать решения Инари-сама, какими бы необычными они ни казались, ибо без традиций мы – ничто, – важным тоном сообщила директриса и скрылась за дверью.

– Что?! – воскликнули одновременно Шакко и Ями, лишь мико выразили своё изумление скрипнувшими доспехами. Леонард вопросительно поднял бровь, не совсем понимая, в чём суть, когда речь шла о персональных понятиях зверодевушек, но раз его отправили в комнату, значит, всё обошлось.

***

Шакко не знала, что и думать, но её переполняли эмоции, закручиваясь в невероятный коктейль. «Инари-сама, Инари-сама! Спасибо, что избавили меня от какой-нибудь скучной нудилки-служительницы, которая могла бы мне попасть» – про себя подумала лисичка, стоя возле внутреннего алтаря. Но сейчас она поймала себя на мысли: а что, если теперь всё будет только хуже? Ей было немного неспокойно оттого, что Лео оказался мужчиной. Конечно, Шакко была немного в курсе, зачем нужны мужчины, но они обычно такие самодовольные и нахальные… Раз в год в гостиницу при Академии приезжали дзинко¹² из Северной Академии для того, чтобы заключать браки с кицунэ. Связь судеб – серьёзное мероприятие, где, по-хорошему, молодые лисы общаются лишь со своими избранницами, но впечатления со стороны обычно оказывалось достаточно, чтобы не спешить лезть во всю эту… неприятность. Шакко не придумала, как ещё подобное охарактеризовать, а затем слегка покраснела, застеснявшись того, о чём начала думать.

Это просто юноша, она его призвала как своего кохая¹³ или, вернее, ёриката. Обычный человек – плевать на то, кто он, если он достаточно хорошо будет поддерживать её в борьбе с ёкай, то всё обойдётся. Но… Ночевать в одной комнате казалось излишним.

Сглотнув, Шакко медленно направилась к своим апартаментам, по пути прощаясь с попадающимися служительницами Академии. Время уже было позднее, а занятия никто не отменял, несмотря на происшествие, поэтому расслабляться некогда. Подойдя к двери, лисичка прислушалась, затем взялась за хвостик для самоуспокоения. Ушки слегка подёргивались, пытаясь уловить звуки, но ничего толкового не услышали, поэтому Шакко решилась – в конце концов, не пристало ученице второго курса бояться собственной комнаты. Сдвинув в сторону дверь, Шакко сделала шаг – в полумраке обнаружилось нечто ужасное. Угловатое, белесое… Будто кто-то взял идеальный женский силуэт и изуродовал его, придав рубленые формы и убрав всё лишнее сверху, зачем-то добавив внизу. Да, Шакко впервые увидела мужчину без одежды.

– Почему ты голый?! – взвизгнув, лисица закрыла лицо ладошками, но почему-то продолжила смотреть сквозь пальцы.

– Вообще-то вся моя одежда промокла, – флегматично ответил Лео, продолжая раскладывать свои вещи возле окошка. Несмотря на то, что погода была весенняя, ночью всё-таки заметно холодало, и больше сил находиться в ледяной одежде у парня не нашлось, хотя и голышом тоже согреться не получалось – комната казалась совершенно дурацкой. Какие-то травяные коврики на полу, ни единой кровати, про одеяла и вовсе речи не шло, был единственный шкаф, но рыться в нём Лео не стал. Ну как не стал… Просто он был заперт на какой-то хитроумный замок.

– Ох. Тебе не выдали одежду?! – быстро осмотревшись, Шакко решила, что так оно и есть, и фыркнула. Проклятая Ями посмела не выполнить указание директора… Кто ещё кому что припомнит! Улыбнувшись, лисица быстро придумала, как выйти из положения: стараясь не смотреть, она торопливо сняла сапожки и быстро прошмыгнула вглубь комнаты, к шкафу. С ноготков лисицы сорвалась искорка, дверца щёлкнула, и девушка принялась рыться в недрах мебели. Сначала вытащила два футона¹⁴, затем достала полиэтиленовый пакет с выцветшим изображением какой-то странноватой дамы с чернющими глазами и ярко-синими губами, после чего извлекла одеяние.

– Вот, держи, оденься быстро! – скомандовала лисица, осторожно протягивая вещи и навострив ушки, но парень просто взял вещи и всё.

– Благодарю, – осмотрев обновку, Лео оценил приятную тянущуюся ткань. Штаны казались слегка тесными, предназначение полосок по бокам штанин вызывало удивление, а вот потрёпанная надпись была сделана на британском. Что-то вроде «Ad…s».

– Это форма атлетов из былых времён, – не без гордости сообщила Шакко, украдкой выудив из сумочки смартфон и сделав фото. Наконец-то ей удалось найти кого-то, на ком эти вещи не висели мешком.

– У тебя есть вещи старой эпохи? – на лице Лео впервые за всё время проявилось подобие интереса, и Шакко возликовала.

– А то! Ты тоже о них знаешь?

– Не слишком много… Доводилось видеть лишь обломки зданий, – пожав плечами, юноша посмотрел на девушку перед собой внимательнее. – Я ведь на востоке? Мы слышали слухи о божественных воительницах, что сражаются с нечистью. Но я не думал, что вы… такие, – пригладив волосы, Лео принялся пробовать застегнуть олимпийку.

– Какие?! – возмутившись недосказанностью, Шакко даже топнула ножкой.

– Женственные. Не уверен, что вы и впрямь можете кого-то одолеть, – пожав плечами, Лео улёгся прямо на пол, подложив под голову рюкзак, в котором осталась парочка вещей, чтобы не было так твёрдо.

– Да много ты понимаешь! Пфе! Будет нас ещё ученик кузнеца учить! Сам-то много понимаешь?! – начала возмущаться Шакко, в этот момент ощущая обиду за себя и остальных лисичек, но в ответ услышала лишь тревожное сопение. – Эй!

Будто не слыша её, парень самозабвенно дремал, но чуткие ушки уловили какие-то хрипы. Что это? Шакко мало общалась с людьми, как и другие лисицы, поэтому не могла даже сказать, нормально это или нет. Ещё и прямо на полу улёгся… Девушка была возмущена, но подобное можно было назвать приключением.

Тихонько разложив футон, лисица ещё раз посмотрела на Лео и, закусив губу, расстегнула блузку. Следом осторожно стащила юбку через голову, чтобы не лохматить хвостик, и, оставшись в одном белье, торопливо надела милую розовую пижаму для сна, со специальной прорезью под пушистое достоинство любой кицунэ. Забравшись под покрывало, Шакко легла набок, отвернувшись к стене, и попыталась заснуть.

Сопение, сопение… Не привыкнув спать вместе с кем-то, лисица никак не могла успокоиться, ворочаясь уже минут двадцать, когда размеренный звук прекратился. Отвернувшись, Шакко навострила ушки. Лео поднялся. Нужно сейчас же это остановить! Закрыв глаза, девушка сосредоточилась на выученном любой уважающей себя лисой заклинании управления кицунэ-цуки, прочитала шёпотом… Ничего. Шакко бросило в пот: это означало, что Леонард ей не принадлежал. Нет, конечно, изначально ритуал и не подразумевал рабство или что-то столь же ужасное, просто призванная ёриката становилась соратником кицунэ, беспрекословно прислушиваясь к её приказам в определённых пределах. Но сейчас…

Шаг.

Сглотнув, Шакко подавила в себе желание вскочить и убежать. Она храбрая лиса. Жаль, что нельзя найти сейчас поддержку в лице хвостика, человек всё увидит. Но как бы там ни было, она не собиралась рассказывать о подобной оплошности матери: если выяснится, что призыв фиктивный, ей уж точно выдадут какую-нибудь мико, и прощай, спокойная жизнь!

Шаг.

«Не-е-ет! Только подойди! Испепелю! Сожгу заживо! Улечу отсюда, мамочки!» – мысли лезли в голову одна за другой, и не было им конца. Он уже близко, совсем рядом… Сейчас… Сейчас она его уничтожит, пусть только попробует её коснуться!

Грузно грохнувшись на пол, Леонард лёг рядом, и девушка ощутила мелкую дрожь парня, а затем рука вторженца на удивление нежно схватила хвост и положила его сверху Лео. Радостно вздохнув, парень вновь засопел, а Шакко лежала, ни жива, ни мертва, будучи просто в шоке от подобного.

***

– Доброе утро, – сказал Лео, как только проснулся. Шакко стояла возле окна в своей обычной одежде, но, когда она обернулась, юноша увидел, что у лисицы под глазами тёмные круги. – Что-то случилось?

– Ничего, – устало сказала девушка, после чего подняла одной рукой увесистый рюкзак. – Что это за камень?

Обернувшись, Лео не увидел своей рюкзака и, вздохнув, перевёл взгляд на лису. Похоже, что та ушастая, что была с фиолетовыми волосами, не слишком жаловала людей, поэтому лишний раз даже касаться вещей человека не хотела, а эта лиса куда любопытнее. Только вот сейчас Лео явно слишком далеко от учителя, а о том, можно ли будет сбыть находку где-то здесь, не узнать без помощи.

– Слушай, давай поделим поровну…

– Что это?

– Звёздный металл, – тихо ответил Лео, и у Шакко даже покачивающийся хвост замер на месте, а ушки чуть шевельнулись, словно лисичка сомневалась в услышанном.

– Серьёзно?

– Более чем. Иначе стал бы я рисковать, связываясь с нуси? – ответил Лео, но Шакко пожала плечами.

– Кто ж тебя знает. Но… Как-то слишком подозрительно для простого кузнеца.

– Конечно, я был и защитником деревни, не только же ковкой заниматься, – непонимающе уточнил Лео.

– Да ладно? Не уверена, что ты и впрямь можешь кого-то одолеть! – выпалила Шакко, просто светясь от гордости.

– Так ты обиделась?

– Ни капельки. Ни капулечки, – сложив руки под грудью, лисица фыркнула и шевельнула ушками.

– Я не то имел в виду, – примирительно улыбнувшись, Лео поднялся и попытался было отобрать рюкзак, но Шакко отпрыгнула от него, прищурившись и обнажив длинные клычки. – У нас есть Рыцарский орден, сражающийся с тварями. Там состоят и женщины… Но все они будто бы сломаны жизнью, потерями товарищей, в них нет той искорки и тяги к жизни, что я заметил у вас, – каким-то слишком печальным тоном рассказал парень, но Шакко всё ещё слушала насторожённо.