Loe raamatut: «Песни зимних ветров»

Редактор Сергей Ходосевич

Корректор Юлия Кабиокова

ISBN 978-5-0050-8235-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы хотим, чтоб читатель наши звонкие знал имена

Вступление от редактора

Уважаемый и дорогой наш читатель!

Этот уникальный сборник творческой группы ВК Наше оружие – слово https://m.vk.com/club188576710, посвящен русской зиме, русской душе и зимним торжествам: Новому году и Рождеству. Мы решили включить в этот сборник не только все лучшее, что написали наши авторы, что живут не только в России, но и в ближнем Зарубежье, но и ближе познакомиться с вами, стать хорошими друзьями. Кроме произведений: наших стихотворений и прозы руководство творческого содружества, коим мы являемся, разместили в этой книге копии рукописных работ и поздравлений С Новым 2020 годом! Почерк человека, как и его душа, он говорит об очень многом. Сближаясь с вами именно душами, мы хотим проникнуть в глубину вашего сердца и пусть этому способствуют добрые рукописные тексты., что лучше любых фото и аннотаций об авторе, сможем вам о нем поведать… А тем, кто не смог предоставить свой рукописный текст, мы проиллюстрировали их страницы детскими рисунками и видами их родного города

Наши имена – новый цикл сборников, который мы запускаем! И пусть, как сказано уже в самом начале сборника – новые, честные и искренние перед вами, эти имена звучат в современной литературе гордо и звонко и обязательно вам запомнятся! Ибо все, что мы делаем, делаем для того, чтобы нас услышал этот мир!

С огромным уважением, ко всем открывшем эту книгу

создатель и руководитель группы Наше оружие- слово. Сергей Ходосевич (г. Москва), а также администратор и корректор Юлия Кабиокова (г. Чермоз)

С Новым, вас всех, 2020 годом и Рождеством Христовым! Пусть непременно сбудутся все ваши мечты!

Николай Будаев

город Самара

Зимняя ночь

 
Снег искрится, ветер стих,
Надвигается вечОр.
Где-то бродит старый лих
По оврагам, между гор…
Хаты в сумраке стоят
Опечалены чуть-чуть.
Трубы их едва дымят,
Обнажая печки суть…
Затаилась вмиг луна
В темном небе над селом.
Её сущность так бледна,
Не опишешь и пером…
Спят унылые стога
Под пуховым одеялом.
Почивает и река
С ледяным внутри забралом.
Звезды блещут в черной мгле,
Словно капельки слезы.
На невидимой тропе,
Где невидимы следы…
Дремлет всё в тиши и неге,
Вся природа до утра.
Чтобы в день нахмурить веки,
Вспомнить вновь про холода!
 

Мальчик и звёзды

 
Мальчишка звёзды полюбил,
Когда увидел их мерцанье.
Он грезил ими и лепил
Из пластилина с замираньем…
Ему казались огоньками
Их силуэты в вышине,
Где холод буйствовал с ветрами
Верхом на огненном коне…
Он твердо верил в эту сказку,
Что только руку протяни,
Хранил в душе лишь к звёздам ласку
Земному чувству вопреки…
 

Спускается ночь на бескрайние дали

 
Спускается ночь на бескрайние дали,
На город с рекламой дешевых огней.
Туда, где любовь мы свою растеряли
Средь хаоса реплик и чуждых идей…
Расчетом мы чувства свои погубили,
Привычкой решать вопреки и на зло.
Про стержень душевный просто забыли,
Что плачет от этой заботы добро…
Меняя квартиры, дома и вокзалы,
Себя загоняем порою в тупик.
Лишь яркую ценим судьбу в капиталах,
Теряя на деле романтики лик…
 

Говорят, что звёзды тают

 
Говорят, что звёзды тают,
Как снежинки на ветру,
Что они рассвет ласкают,
Исчезая лишь к утру,
Что они поют сонеты,
Колыбельную во тьме,
Чтобы сгладить путь кометы,
Что стремятся так к Земле.
Что они чисты как дети,
Только верят одному,
Что рожденье их на свете,
Не мешает никому.
Говорят, что звёзды тают,
Как снежинки на ветру.
След в душе свой оставляют,
Разгоняя прочь хандру.
 

Марат Валеев

город Красноярск

«Моя ты хорошая!..»

Он попал в больницу после автомобильной аварии. Возвращался на недавно приобретенной иномарке из аэропорта, машина буквально летела над трассой. И вдруг переднее колесо на полной скорости пошло «на выстрел». Он пробил головой лобовое стекло, ласточкой вылетел на обочину и потерял сознание. Машина всмятку, сам не лучше: нога сломана в нескольких местах, одна рука не работает, ребра полопались, ухо на «ниточке»…

И вот лежит на спине, не пошевелиться, ни в полную силу вздохнуть. – Какая машина была! – стонет он не то от не оставляющей его боли (к переломанной ноге для вытяжки подвешен груз), не то от жалости к загубленной технике. За ним ухаживает жена, невысокая, неспешная в разговоре и походке. Она не отходит от него ни на шаг с того дня, как ее шелапутный муж попал в больницу. Вроде нянечки при нем, но куда заботливее и терпеливее.

– Не пе-ре-живай, – врастяжку говорит она. – «Оку» купим.

– Да на… ее, «Оку» эту, – одновременно стонет и смеется он. – Когда в нее сядешь, уши наружу.

Тут он вспоминает про свое пришитое ухо.

– Ты скажи им, пусть чего-нибудь сделают с ухом, мокрит все время. Жена поднимается со стула, отставляет в сторону какое-то рукоделие и идет за медсестрой.

Начинается обход. В палату входит группа медиков, все в белом, как ангелы: заведующий отделением, старшая медсестра, два врача, несколько медицинских сестер. Из нас троих в особом внимании на сегодня нуждается автопострадавший. Врач расспрашивает его об ощущениях.

– Все время болит, – жалуется он. – Когда меня в Красноярск-то отправят?

– Вот когда рана затянется, тогда и отправим, – терпеливо втолковывает ему врач.

– Так у меня же корка уже была, сорвали зачем-то, – раздраженно говорит страдалец. – Как специально.

– Это не та корка, это был струп. Надо немного подождать. Обход следует дальше.

– Ну, если узнаю, что меня не везут в Красноярск только потому, что у больницы денег нет, я им покажу, – ругается он. – Я же им говорил, что готов ехать за свой счет. Так нет, держат.

Посмотрев немного телевизор, он начинает стонать и материться. – Сходи, пусть поставят укол, – требует он у жены.

Та молча идет к медсестре. Возвращается, потом идет в магазин за продуктами. Уколотый муж в это время ненадолго засыпает.

Просыпается, жена его кормит и поит. Потом он начинает размышлять, правильно его лечат здесь или неправильно. Удивительная особенность наших больных: они всегда знают о своих болезнях больше, чем врачи, как и о методах и способах их лечения. Остается только удивляться, для чего они тогда все же периодически укладываются в больницы?

Я прокапываюсь и ухожу домой.

На следующее утро застаю своего соседа громко храпящим после наркоза: ему что-то сделали с ногой, и теперь она, распухшая и оголенная как у какой-нибудь бесстыжей тетки, не просто лежит на жесткой больничной койке, а покоится на небольшой подставке. Из стопы в районе пятки торчит стержень, на котором крепится тросик. Все понятно – та же вытяжка грузом, только в другой позе.

Автострадалец спит недолго. Просыпается еще полупьяный от наркоза, жена – она как всегда рядом, смачивает его губы минералкой. Неожиданно он перехватывает эту натруженную руку и покрывает ее поцелуями. Мы, сопалатники, не веря своим ушам, слышим следующий страстный монолог, видимо, для связки перемежаемый ругательствами:

– Моя ты хорошая, мля, что бы я без тебя делал! – ворочая непослушным языком, бормочет он. – Вот только выздоровею, мля, все сделаю, чтобы ты у меня ни в чем не нуждалась, чтобы никогда не страдала. Жена потрясенно молчит.

– Пяточки твои буду целовать! – продолжает мычать он. – Никому никогда тебя не уступлю, мля! Никого мне не надо, ты у меня, мля, одна.

– Да? А в Зе-лено-горске? – наконец приходит она в себя и смахивает вытекшую слезинку.

– Да кто тебе сказал, мля? – страстно булькотит он, как голубь на чердаке. – Никогда, никого и нигде. Клянусь, мля!

Остальные обитатели палаты делают вид, что ничего не слышат, хотя прекрасно понимают, что стали невольными свидетелями самого настоящего признания в любви. Пусть выраженного таким вот способом. Но – от чистого сердца. Хотелось плакать.

А он окончательно проснулся. И заканючил: – Иди, пусть уколют. Болит, мля!

И она, любящая и любимая, пошла мимо нас с высоко поднятой головой…