Коронный дознатчик. Агент

Глава 5

– Прежде всего, – взялся я излагать свои соображения, будто какой-нибудь киношный Эркюль Пуаро, – стоит рассказать вам, свидетелем чего я стал. Человек, глазами которого я смотрел на события, в компании с ещё одним господином, скажем так, шёл пешком вдоль железнодорожного полотна. Причём, должен заметить, с соблюдением всех норм безопасности.

Чтобы получше сконцентрироваться на мысли, я и сам стал расхаживать по комнате взад-вперёд. Не нервно, как какой-нибудь злой тигр в клетке, а вполне себе размеренно и неспешно.

– Приближение паровоза они видели оба, и падение моего подопечного под поезд, вероятнее всего, было организовано именно его спутником. Разглядеть которого, – я покаянно склонил голову, – мне, увы, не удалось. Просто какой-то мужик в пальто и картузе. Зеркала, чтобы увидеть лицо самого убитого, как вы понимаете, возле путей тоже не имелось. И даже луж не было.

Орк, казалось, слушал меня в пол уха, гораздо больше внимания уделяя скачущей вокруг него Сонюшке. Хотя Тимон наверняка и без того оставался бы совершенно невозмутимым, переваривая полученную информацию. А вот Агафья Егоровна, видимо, не имея сил справиться с волнением, осторожно присела на краешек стула, но не переставала при этом безотрывно следить за моими перемещениями.

– Однако, – поднял я указательный палец, – как вы, Агафья Егоровна, сказали, на работу ваш супруг одевался в полном соответствии с изображением на этих фотографиях. Что называется, при полном параде и с иголочки. А тот тип, с душой которого я общался, расхаживал по насыпи в обуви, если мягко выражаться, видавшей виды. И я сомневаюсь, что инженер Ильин ни с того, ни с сего променял свои отличные ботинки на какие-то изношенные сапоги, к тому же ещё и совершенно не знающие чистки.

Вопросительно глянув на хозяйку дома, я дождался её кивка, явно означающего согласие с моей теорией, и продолжил:

– Кроме того, мой подопечный обращался к неизвестному спутнику со словами «ваше благородие». И, как мне показалось, несколько заискивающим тоном. Что несомненно указывает на более высокий чин собеседника, предположительно, офицерский. Хотя неизвестный злоумышленник и носил цивильную одежду, но выправкой своей сильно походил на моего знакомого ротмистра Пехова, мир его праху. Такой же вояка-строевик до мозга костей. Так вот, такое обращение к тому господину совсем не вяжется с положением самого инженера Ильина. Он ведь, Агафья Егоровна, какой чин имел? Титулярный советник? Во-о-от. А это, насколько мне помнится, соответствует званию капитана. Не думаю, что в исполнители покушения подался аж целый майор. Тут кого попроще нашли бы. Да и взгляд во время беседы моего подопечного с убийцей, как мне показалось, был направлен немного снизу-вверх. А ваш супруг, сударыня, поправьте меня, если я ошибаюсь, ростом был даже выше меня.

Очередной кивок подтвердил правильность моих предположений.

– Ну и наконец, целью путешествия потенциальной жертвы преступления являлся перевод ручной железнодорожной стрелки, перенаправляющей движение поезда. И я уверен, в обязанности инженера исполнение подобных функций не входило. Было у него, чем заняться, и посерьёзнее. Да и к тому же манера изъясняться у моего подопечного была слишком уж простоватой, не соответствующей хорошо образованному человеку. Вот из всего вышесказанного я и делаю вывод, что под поезд угодил вовсе не господин Ильин. Скорее всего я общался с душой Никодима Поздеева, пропавшего без вести путевого обходчика.

– Ну ты, братец, силён, – одобрительно сморщил физиономию Тимонилино. – Знатно расписал.

– А где же тогда Иван Федотович? – на взволнованном лице Агафьи Егоровны промелькнула тень облегчения. – Неужто жив?

– Не смею утверждать этого с полной уверенностью, – пожал я плечами, – но такая вероятность существует. Скажите, много ли ещё вы знаете инженеров на железной дороге?

– Нет-нет, что вы, – всплеснула руками слегка воспрянувшая духом хозяйка дома. – Таких, как Иван Федотович, раз-два да обчёлся. Его ведь и обучали-то в Европе, потому как у нас такое сильно внове. Его ведь сам граф Миассов рекомендовал тогдашнему главе железнодорожного управления. А прежде, когда вместе с сынком своим Ивана Федотовича железнодорожному делу учиться отправлял, ещё и выделению стипендии от герцогства поспособствовал, как особо подающему надежды будущему специалисту. И потом в получении чина протекцию благоволил составить.

– Ну вот видите. Такими специалистами вряд ли имеет смысл разбрасываться. А что, сын графа тоже на железной дороге служит? Что-то он нам про это ничего не упоминал.

– Потому и не упоминал, что Зигмунд Зигмундович так в заграницах и остался проживать, в дом отцовский лишь изредка наведываясь.

– Хм, понятно. Видимо, не сильно приятная для старика тема. В общем, я так думаю, что захватили Ивана Федотовича в плен, чтобы и дальше использовать его знания.

– Да неужто возможно такое, – недоумённо всплеснула руками Агафья Егоровна, – чтобы подневольно и с кем-то знаниями делиться? Это ведь не камень на каторге рубить.

– Уж поверьте, – вздохнул я, – очень даже возможно. В моём мире имеется достаточно примеров. Во время одной войны целые исследовательские институты состояли из заключённых и ссыльных научных работников. От лаборантов и до профессоров.

– Так вот откуда у вас способности, – сообразила Агафья Егоровна. – Вы, стало быть, из иномирцев будете.

– Из них, – и не подумал я отрицать данный факт, поскольку скрывать ещё и это мне указаний не давали.

– Вот бы Иван Федотович рад был с вами побеседовать. Наверняка, что-нибудь интересное вызнал бы. Уж больно охоч он до новшеств разных, особенно тех, что к делу возможно приспособить.

– Надеюсь очень, хозяюшка, – Тимон, аккуратно спустил на пол сидевшую у него на коленях Сонюшку и поднялся со своего места, – что таковому суждено ещё будет случится. Уж братец мой расстарается, будьте уверены. Надобно только на погост нам вернуться да дело продолжить.

– Погодите, господа, – резво вскочила и хозяйка дома, – а как же обед? Уже и готово всё. Извольте к столу, я сейчас подам.

Она умчалась на кухню и через минуту вернулась с огромной, литров на пять, керамической супницей в руках:

– Вот, прошу вас, господа, вчерашние щи. Не откажите в любезности, откушайте с нами.

Отказать ей было невозможно. Тем более, запах горячего варева пробудил во мне такой зверский аппетит, что я и сам никуда не ушёл бы, предварительно не поев как следует. Так что на кладбище нам удалось вернуться лишь спустя, наверное, ещё с полчасика.

И вот тут я вынужден был признать, что зря не послушал орка, когда тот сразу предлагал никуда с кладбища не уезжать. Может, и грозила нам тут какая опасность, но поди уж отбились бы. Зато не остались бы у разбитого корыта, как теперь. Мало того, что пропали тела всех перебитых нами землекопов, так ещё ведь кто-то напрочь раскурочил фальшивую могилу инженера Ильина. Свежий земляной раскоп зиял пустотой, столбик с табличкой валялся поблизости, а чуть поодаль Тимон углядел и разбитую погребальную урну.

Прах Никодима Поздеева, если это действительно был он, злоумышленники старательно развеяли по ветру, явно пытаясь окончательно лишить меня шансов ещё раз пообщаться с душой покойного. Словно знали, паразиты, что первая моя попытка оказалась не очень успешной.

Всё, чего я достиг, так это узнал, что похоронен тут однозначно был не Ильин. И что убийство совершил офицер, почему-то облачённый в цивильное. Но это, как говорится, не точно. Можно предположить, что в деле замешана какая-нибудь контрразведка или подобная ей организация. Но тогда Ашинский наверняка был бы в курсе, а он об этом ни ухом, ни рылом.

Или же он прикидывался? Сознательно юлил перед лордом куратором, типа я не я и хата не моя, а на самом же деле вполне себе представлял, что здесь происходит. Или всё-таки какие-то военные замутили нечто за спиной своего нового правителя?

Оба предположения сильно мне не нравились. Ведь это означало, что верить опять нельзя никому. Кроме, разумеется, орка и Холмова. Хоть это вселяло какую-то надежду. Раньше я и на такое не мог рассчитывать, а ведь ничего, выкрутился.

Что ж, какой-никакой первый шаг мы сделали. Теперь необходимо было встретиться с инспектором и определиться, в каком направлении двигаться дальше.

Кстати, Шарап Володович с утра убежал, не обговорив, где мы с ним потом встретимся. Так что пришлось снова катить к Миассову и ждать Холмова там. Граф же встретил нас по своему обыкновению радушно, накинулся с расспросам и был сильно опечален моей неудачей:

– Весьма прискорбно, господа, что кто-то сумел помешать вам. Однако и то хорошо, что Иван Федотович может живым оказаться.

– Что же вы, – попенял я Зигмунду Поликарповичу, – не сказали мне, что самолично обучением и дальнейшим продвижением Ильина занимались?

Хотел и про блудного сына у графа спросить, но передумал, не желая праздным любопытством ранить старика.

– Так за ради какой надобности мне, голубчик, сие выпячивать? – удивился граф. – Не по годам мне хвастовством-то себя тешить. Да и не было в том заслуги особой. Светлой головой и разумением великим Иван Федотович и без моей помощи обладал. Лучше скажите-доложите, голубчик, что вы дальше намерены предпринять?

– Ещё не знаю, ваше сиятельство. Думаю с инспектором пока посоветоваться. А может, и вы что подскажете. Например, что это тут у вас за офицер такой может обитать, в гражданской одежде разгуливающий?

– Эк куда вы хватили, голубчик! – дёрнул подбородком граф. – Про то мне и самому интересно знать. Может, из дворян поместных кто, а может, и из заезжих людей господин неведомый. Что ж, дожидайтесь Шарапа Володовича да присоединяйтесь после к застолью. Нынче к ужину обещалась наведаться с оказией давнишняя товарка Елизаветы Тихоновны. Сошлись они как-то на музыкальных курсах, когда вместе в загроничном пансионате обучались, и до сих пор дружбу водят. Однако, знаючи вашу прыть, Владислав Сергеевич, готов биться об заклад, что знакомство с сей особой равнодушным вас никак не оставит.

Старик не ошибся, вечерняя гостья произвела на меня неизгладимое впечатление.

Как говорится, у каждой девушки должна быть хотя бы одна страшненькая подружка, и, если у вас таковая отсутствует, значит страшненькая подружка – это вы.

Совершенно неожиданно, Елизавета Тихоновна, что казалась мне вполне милой и прелестной барышней, в миг сползла в рейтинге красоты на второе место. И теперь, на фоне своей «давнишней товарки», вынуждена была играть роль той самой страшненькой подружки.

Мелисса Филси была сногсшибательна. Едва попавшись мне на глаза, она заставила сильнее колотиться сердце не только от восхищения, но и от смутной тревоги. Ещё бы, убранная назад под шляпку с модной сеточкой пышная тёмная копна вьющихся волос открыто демонстрировала вытянутые кверху эльфийские ушки, тут же всколыхнувшие во мне далеко не самые приятные воспоминания.

Что Люсилия, что её брат Клариус со своим приятелем Шварцем – все эти подлецы старательно пытались помножить меня на ноль. А потом ещё выяснилось, что и грандлорд меня надул. И теперь, похоже, моё отношение к эльфийской породе до конца дней останется несколько предвзятым. Боюсь, я буду вынужден чувствовать скрытую угрозу даже там, где её в помине не было.

Не знаю, что сумела разглядеть Мелисса в моём взгляде, когда нас знакомили, но она явно осталась довольна произведённым на меня впечатлением. Её тонкие губы чуть растянулись в снисходительной улыбке, а в тёмно-карих глазах мелькнул проблеск самодовольства. Кажется, мои переживания эльфийка приняла за трепетное волнение, вызванное её неотразимой красотой.

Впрочем, против истины не попрёшь, я действительно был восхищён. Не только идеальными чертами лица, но и великолепной стройностью фигуры, удачно подчёркиваемой изящным светлым платьем. Плюсом ко всему этому шёл просто зашкаливающий магнетизм, излучаемый девушкой, словно не я тут был пришлым попаданцем, а она сама только что явилась к нам из другого измерения.

К сожалению, Елизавета Тихоновна тоже заметила мою реакцию на эльфийку. Воспитанница графа, обиженно пыхнув взглядом, сердито поджала губки и весьма холодным тоном пригласила всех проследовать в каминный зал дожидаться ужина.

Там, устроившись в уютном кресле почти у самого огня и заглядевшись на разгулявшееся пламя, я вскоре полностью выпал из старательно поддерживаемой старым графом светской болтовни и погрузился в собственные мысли.

Недавно вернувшийся Холмов тоже ничего важного разузнать не смог. Мы, по сравнению с ним, даже несмотря на мизерность наших успехов, собрали куда больше информации. Инспектор же только подтвердил мои догадки по поводу личности похороненного, сообщив, что путевой обходчик пропал как раз в день гибели инженера. Ну и, естественно, Шарап Володович сильно удивился, что мы с орком успели вляпаться в очередную перестрелку. У него самого всё прошло тихо-мирно. А ещё инспектор похвалил меня за успешное применение аналитического метода, позволившего опровергнуть гибель и захоронение инженера.

Причём похвалил так, будто до этого я прям дурак дураком был. Но я не обиделся. Холмов в деле сыска действительно в сто раз больше меня соображает. Мне у него ещё учиться и учиться, как завещал великий Ленин.

Что ж, будем выяснять, куда и по чьей вине пропал настоящий Ильин. Кроме того, не стоило забывать и о главной цели моего расследования. После сегодняшних событий у меня последние сомнения отпали в том, что обе проблемы связаны между собой. Найдём таинственный бронепоезд с подозрительным вооружением, а там и инженер наверняка сыщется. Вот только где искать эту стреляющую консервную банку на колёсах, я пока что тоже не имел ни малейшего представления. Спросить о бронепоезде у графа я не решался. Единственное, что приходило в голову, так это попробовать найти злополучную стрелку и выяснить, не связано ли как-то место преступления с докладной запиской инженера в наш комитет.

Однако хорошенько пораскинуть мозгами мне не дала Елизавета Тихоновна. Увидев, что я вовсе даже и не смотрю в сторону эльфийки, девица приободрилась, оживилась и постаралась вновь завоевать моё внимание, втянув в общую беседу.

Не сильно-то я этому обрадовался, но из вежливости вынужден был подключиться и участвовать в обсуждении вопросов, которые меня, по большому счёту, совершенно не интересовали. Не знаю, как скоро бы это полностью мне наскучило, но повезло, и нас пригласили к столу.

Правда очень быстро выяснилось, что с везением я погорячился. За столом Елизавета Тихоновна уселась рядом со мной, а её закадыка Мелисса заняла место точнёхонько напротив, устроив по мне прицельную стрельбу глазками. Чем вновь вынудила воспитанницу графа изрядно понервничать и приложить массу усилий, дабы я уделял внимание только ей одной, а не пялился на коварную эльфийку.

Бедняжка так старалась и так суетилась, что не заметить этого не смог бы, наверное, и слепой. Даже старый граф вскоре стал удивлённо коситься на свою излишне активную воспитанницу. Зато Тимона ситуация откровенно веселила. Хорошо, хватало у этого дуболома ума, чтоб, нагло скалясь, хотя бы прикрывать свою хищную пилораму ладонью.

Мелису разведённая Елизаветой суета, похоже, тоже развлекала. И, как мне показалось, в слегка прищуренном взгляде эльфийки, адресованном подруге, я даже уловил некоторое ехидное злорадство.

И только Холмов оставался совершенно равнодушным к надуманной проблеме неожиданного любовного треугольника. Не думаю, что инспектор не заметил потуги Елизаветы Тихоновны, как и обращённые на меня томные взгляды эльфийки. Скорее, счёл разгоревшиеся страсти пустячными и не заслуживающими внимания.

– Господин барон, а как идёт ваше расследование? – видя, что настойчивость её начинает меня раздражать, Елизавета Тихоновна решила пойти с козырей и подлить в разговор немного лести: – Я слышала, вам нынче выпало сражаться с какими-то разбойниками и вы даже сумели спасти бедную несчастную вдову. Ах, как же это романтично! Вы мой герой!

– Вы преувеличиваете, сударыня, – вздохнул я и попытался перевести стрелки на орка: – Вынужден признаться, гораздо больше героизма проявил мой друг Тимонилино. И вдову, кстати, тоже прикрывал собой именно он.

– Какой же вы скромник! – слегка переигрывая, вылила на меня очередную порцию восхищения девица. – И даже не отговаривайте, вам всё равно не заставить меня усомниться в ваших заслугах.

– А что вы расследуете? – перебивая Елизавету, решила вдруг, поинтересоваться Мелисса. – Признаться, страсть как люблю читать литературные романы про хитрые преступления и умения сыскных мастеров распутывать их.

На ходу придумала? Вряд ли расследование действительно столь её интересовало. Скорее всего, эта заноза сказала так из вредности, желая лишний раз позлить подругу. Никогда я не смогу понять этих странных взаимоотношений, именуемых женской дружбой. То они не разлей вода, то готовы друг другу глаза повыцарапывать.

Было бы ещё из-за чего. Мне вот эта Мелисса вообще никаким боком не упёрлась, но не отвечать ей значило бы проявить невежливость.

– Гибель инженера Ильина, сударыня.

– Даже не слышала о таком господине, – пожала плечами эльфийка.

– Ну как же, голубушка, – возмутился граф. – Помнится, вы как-то даже были мной представлены друг другу. Да и событие столь неординарное, что не могло оно вашего внимания не коснуться. Неужто не помните о роковом случае на стрелке железнодорожной? Даже газета местная о том писала.

– Что-то такое припоминаю, – задумчиво поморщила красивый носик Мелисса. И, совсем не обращая внимания на подругу, сверкающую гневным взором, спросила у меня: – «Смерть у Чебары», так ведь кажется? И что же необычного в том случае, что расследовать его прислали аж троих сыскных из столицы?

– У Чебары? Хм. Что ж, изначально, – взялся я пояснять, радуясь, что появилась более конкретная привязка к местности, – это дело было подано так, будто инженер пал жертвой несчастного случая. Но, как мы выяснили, такая трактовка происшествия не соответствует истине. Произошло убийство.

– Вы уже нашли убийцу? – подняла брови Мелисса. – Я потрясена!

– Увы, сударыня, нет. Мы не на столько продвинулись в раскрытии преступления.

– О, я уверена, мой герой, – вмешалась в разговор Елизавета Тихоновна, в который раз зло зыркая на товарку и заодно нежно накрывая ладонью мою руку, – вы обязательно справитесь.

– Очень на это надеюсь, – кивнул я ей и, в надежде отделаться от обеих барышень, обратился к графу: – Кстати, Зигмунд Поликарпович, вы ведь наверняка знаете, где находится та злополучная стрелка «у Чебары»? Мне очень хотелось бы побывать в том месте.

– Да-да, – поддержал меня Холмов, – я тоже имел намерение прояснить сей вопрос, но не посчитал уместным говорить о том за ужином.

Похоже, это был камень в мой огород – инспектор посчитал, что зря я распространяюсь о деле в присутствии посторонних. Но я вроде не сильно углублялся в детали и не раскрывал подробностей. Зато вот место преступления выяснил.

– Я могу сопроводить вас до этого места, господа, – проявила чудеса энтузиазма эльфийка, одаривая меня взором, полным азарта. – Это ведь ваш красавец пароход стоит у ворот усадьбы? Предлагаю вам сделку. Вы прокатите меня на этой чудо-машине, а я укажу вам ваше место преступления.

– А вы, голубушка, – удивлённо выставился на Мелиссу граф, – имеете представление, где оно?

– Вы же знаете, дорогой граф, как я обожаю кататься верхом на моей гнедой Фрее. Вы ведь и сами не раз меня сопровождали. Бывала я и у той дороги железной. Этих стрелок на ней всего-то ничего, а под Чебарой и вовсе одна единственная. И добраться до неё на пароходе барона не составит ни малейшего труда.

Глава 6

– Составить компанию господину барону могу и я, – уступать подруге без боя Елизавета Тихоновна не пожелала. – Я тоже много где бывала и тоже знаю нужное место. Посему, если имеется таковая надобность, могу хоть сейчас переодеться и отправиться в путь. А у тебя, дорогая Мелисса, наряд вовсе и не годится для езды на пароходе.

– Ах, милая Лизонька, – театрально всплеснула руками эльфийка, – твоя правда. Но ты ведь не бросишь свою любимую подругу в беде и не откажешь ей в удовольствии прокатиться вместе со всеми на пароходе? Уверена, в твоём богатом гардеробе сыщется что-нибудь и на меня, такое, чтоб подходило для случая.

– Милые дамы, – вмешался я в эту словесную баталию, – оставьте ненужные споры. Сейчас, в ночь, мы всяко никуда не поедем. Но и даже отправившись поутру, можем не избежать нового нападения. А подвергать опасности жизни таких очаровательных спутниц я себе позволить не могу. Да и выезжать нам, думаю, пораньше придётся, чтобы времени хватило на месте осмотреться. Вам, – я посмотрел на Мелиссу, – к нашему отъезду никак не поспеть.

Елизавета Тихоновна тоже повернулась к эльфийке и вроде как расстроенно развела руками. Однако гримаску при этом скорчила довольно ехидную. Разве что язык подруге не показала. Вот только рано обрадовалась.

– А я с позволения Зигмунда Поликарпыча, – хитро сощурившись, Мелисса нанесла ответный удар, – у вас на ночь останусь. Ранним подъёмом меня нисколечко не напугать, я привычная. Вы ведь, дорогой граф, – мило улыбнулась она Миассову, – не станете противиться?

– Ни в коем разе, – замотал головой тот. – Почту за честь с превеликим удовольствием.

– Однако, – скривился я, вовсе не окрылённый подобной перспективой, – вопрос вашей безопасности всё равно остаётся в силе. Мы сегодня уже попали в перестрелку. Не исключено, что подобное может и завтра повториться. Давайте-ка, я вас как-нибудь в другой раз покатаю.

– Вы, барон, видимо, считаете меня кисейной барышней, способной лишь быть обузой в иных обстоятельствах. – Мелисса и не подумала отступаться. – Но я достаточно умело управляюсь с оружием, и Зигмунд Поликарпыч может вас в том заверить.

– Ни дать, ни взять, – с убеждением кивнул старик, – валькирия. И наездница лихая, и стреляет отменно. На охоте даже и не счесть, сколько раз партию нам составляла.

– Так не на охоту едем-то, – пришёл мне на помощь Холмов, тоже явно не желавший превращать поездку в увеселительную прогулку с барышнями. – Дичь, она ведь в ответ не стреляет.

– А я, бывало, – гордо задрала подбородок эльфийка, – и от лиходеев отстреливалась. У нас тоже не всегда тишь да гладь в округе. Иной раз и пошаливают где на дорогах.

– А я тоже стрелять обучена, – не удержалась и похвасталась Елизавета Тихоновна. – Если выпадет, вовсе не оплошаю. Да и в вас, барон я полностью уверена. Вы нас всенепременно от любой напасти убережёте.

Ну вот и как им вталдычить, что я как раз и не хочу их уберегать? Вот надо мне, вместо того чтобы делами заниматься, этих упрямых клуш охранять? Чего им дома-то не сидится?

– Да вы уж, голубчик, не упрямьтесь, соглашайтесь, – Миассов заговорщицки подмигнул мне. – Хотят, и пусть их. Я вам ещё пару верховых для охраны дам. Соблюдут вас в целости и сохранности.

А после, когда пришло время расходиться, подозвал меня к себе и шепнул на ухо:

– Вы, голубчик, по утру-то не мешкайте да езжайте прямо с рассветом, пока барышни наши ещё не проснутся. А я накажу их не будить, да сам потом и объясню, что срочная надобность возникла. Вот вы и убыли с сотоварищами.

Хорошая идея. Ещё бы как-то выспаться. Ранние отбои и подъёмы – не мой конёк. Не жаворонок я ни разу. Скорее, сова. Правда, после вчерашних ночных похождений глаза под вечер сами собой уже закрывались. Плюс, немало тому способствовало неплохое вино, выпитое за ужином немало. В общем, проблем со скорым отходом ко сну не предвиделось. Но, увы, не повезло.

Едва угнездился в постели, в дверь тихонько поскреблись. Гадать, кто бы это мог быть, особо не приходилось. Бдительный орк вряд ли допустил бы ко мне кого-нибудь, кроме Елизаветы Тихоновны. Всё-таки она, в отличие от своей подружки, уже проверенный вариант. А что там в голове у ушастой красотки делается, одному эльфийскому богу известно.

Впрочем, чего греха таить, где-то в глубине души всё же теплилась надежда, что это Мелисса пришла – ну какой нормальный мужик не захочет замутить с эльфийкой, да ещё и с такой красивой? Даже угроза получить от неё нож в спину не в состоянии была перебить желания. Да и кто бы мне помешал тщательно обыскать прелестницу на предмет скрытного ношения оружия?

Однако мечты так и остались мечтами. Явилась конечно же воспитанница графа, возжелавшая закрепить успех прошлой ночи теперь уже непосредственно в моей постели.

Отфутболить её сразу у меня не хватило совести. Хотя конечно стоило бы. Ещё решит, что я теперь весь с потрохами ей принадлежу. А мне это надо? С другой стороны, неплохо было бы, умотав её, обеспечить настырной девице последующий крепкий сон. Может и вправду, проспит поутру наш отъезд.

Собрал волю в кулак и постарался, как мог, чтобы через часик выпроводить довольную барышню восвояси. Бухнулся обессиленным на кровать и спустя какое-то время, уже практически сквозь сон, услышал стук в дверь.

– Идите к чёрту, – буркнул я, пряча голову под подушку. – Я сплю.

Стук повторился, но я наглым образом его проигнорировал. Было бы что-то срочное, в дверь колотились бы куда настойчивее.

Возможно, это надумала заглянуть ко мне Мелисса, но теперь мне было совсем не до неё. К тому же я подумал, что вдруг вернётся Елизавета и застукает нас. Ещё скандала мне на всю ночь не хватало. Тогда точно уже не выспаться. Выпадет более подходящий случай, доберусь и до эльфийки. А пока нефиг-нефиг, недосуг.

Уж не знаю, кто там приходил ночью, но поутру меня ждало огромное разочарование из-за несбывшихся надежд. Обеих барышень я застал внизу за ранним завтраком. И Елизавета, и Мелисса, как ни в чём не бывало, мило беседовали друг с дружкой, попивая чаёк-кофеёк. А рядом с ними восседали с кислыми рожами мои, как сказал граф, «сотоварищи».

Сам Миассов тоже присутствовал. Встретил меня, виновато разведя руками. Мол, ничего не поделаешь, план не удался. Я ответил ему глубоким вздохом и кривой печальной ухмылкой. Еле запихал в себя завтрак и дал отмашку к выезду. Чего время зря тянуть? Раньше сядем, как говориться, раньше выйдем.

Загрузились в авто. Холмов, зачем-то одолживший у графа обычный дротовик в дополнение к своим укоротам, уселся впереди, рядом с Тимоном. Мне же ожидаемо пришлось расположиться на заднем диванчике по центру. Ну а барышни устроились рядом со мной, взяв меня с обеих сторон в тиски, впрочем, не так чтобы и вовсе уж неприятные.

Ради истины, стоило всё же отметить, что, нарядившись к выезду, обе вредины выглядели очень даже аппетитно. Подобным образом была одета Карабашская, когда я её впервые увидел. Костюмы, словно для верховой езды: шляпки с гоглами на тулье, узкие приталенные жакеты и светлые лосины, заправленные в высокие сапоги. Просто загляденье. И главное, если издалека посмотреть, можно было вовсе и не различить барышень – так они оказались схожи стройными фигурками.

Вот только спрашивается, почему нельзя было в обычной одеже поехать? Машина ведь не лошадь. Да и вообще, очень странный наряд для мира, в котором эпохой эмансипации даже и не пахло ещё. Я пока что лишь только от Реджины и слышал упрёки в плане неравноправия полов. А так тут всё всех устраивает, никто на чужую территорию не посягает. Мужики в мужском ходят, женщины в женском. И вот только для катания на пароходе барышням вдруг приспичило натянуть обтягивающие лосины, больше подходящие современным наездницам моего мира.

Просто у нас во времена паровых технологий, где-то в конце позапрошлого века, вроде как непристойно было женщинам стройность ног демонстрировать, да и нестройность тоже. А для верховой езды использовались специальные дамские сёдла. Потому барышни так и рассекали на лошадях в обычных длинных платьях. Хотя, чёрт его знает, стоит ли вообще за уши притягивать местные реалии к какой-либо эпохе моего мира? Всё-таки здесь вам не там – совсем другой путь развития. У нас вот ни о каких пружинно-заводных авто и слыхом не слыхивали. Так что взбрыки и выверты моды тоже могут по-своему скакать. Наверное.

Возможно, тут только для простолюдинок мужской наряд под запретом, а знатные барышни вполне могут позволить себе некоторые вольности в нарядах. В любом случае, обе мои спутницы выглядели сногсшибательно. Прямо хоть и не прячь совсем их стройные изящные фигурки под бесформенные защитные плащи. Но, увы, без этого красивые наряды девушек очень скоро превратились бы непонятно во что, покрывшись слоем пыли и сажи.

– Может быть, поедем уже? – похлопал я сидящего за рулём орка ладонью по спине. – Ты там не заснул ли, братец?

Но вместо Тимонилино ко мне обернулся инспектор, умудрившийся засунуть графский дротовик куда-то под сидение. Даже не знал, что там столько места есть.

– Не торопитесь, Владислав Сергеевич, – улыбнулся мне Холмов. – Сейчас дождёмся охрану и тронемся.

– Так вот же они, – указал я на уже прибывшую, совершенно бандитского вида, парочку верховых, что любезно предоставил нам в сопровождение Миассов.

Если б вздумалось кому снимать кинокартину про какого-нибудь батьку Махно, эти типчики отлично бы вписались в кадр. Сочные экземплярчики.

Один, тот что постарше, в блестящих штиблетах, чёрном суконном пальто с длинными полами, свисающими по бокам, и в солидном цилиндре на голове. Длинноватый нос и пышные бакенбарды и вовсе придавали этому господину некоторое сходство с незабвенным Александром Сергеевичем, который «наше все».

Другой всадник, совсем молодой, выглядел наоборот натуральной деревенщиной. В красных шароварах и в меховой безрукавке поверх белой вышиванки. На ногах какие-то смешные калоши с онучами. На кучерявой голове высокий картуз, лихо сдвинутый на самый затылок. Курносый нос и куча веснушек на круглом румяном лице.

У обоих за спиной дротовики, а на боку кавалеристские шашки. Ну вылитые махновцы. Для полноты картины нам на машине не хватало пулемёта «Максим», чтоб на тачанку похоже было.

– Мне вчера, – мотнул головой Холмов, – начальник городской жандармерии обещался ещё людей выделить.

– Надо же, – удивился я. – А мне казалось, тут сам граф всем заправлять должен.

– Скажете тоже, – сдвинув скептически брови, махнул рукой инспектор. – Зигмунд Поликарпович теперь лицо частное. В его ведении лишь хозяйственные вопросы. А за порядком ту следит наместная жандармерия с участковым приставом во главе, а тот лишь коронному управлению и подчиняется. Потому я вчера вечером, о злоключениях ваших узнав, с начальства здешнего конный наряд и стребовал депешей. Лишним не будет. Обещались прислать к назначенному часу. Я вас давеча хотел упредить, да вы дверь не отворили. Видать, уснули уже.