Loe raamatut: «Муайто»
Пролог
Тело жертвы затихло, окончательно перестав извиваться и дёргаться. Старик разогнулся, отстраняясь от растерзанного трупа. Стряхнул тёплые капли крови с кинжала на каменную твердь под ногами.
Рыдающие глазницы Тро́гловой Башки полыхнули багровым, и тут же перед мысленным взором Гру́кра появился сурово нахмуренный лик Змееголового Бога.
«Ты испытываешь моё терпение, раб! – грозными раскатами грома зазвучали слова в мозгу главного шамана. В висках запульсировала разрывающая черепушку боль, а в сердце словно кто зубами вцепился. – Слишком мало эманаций смерти идёт через канал! Как же мы можем прийти в твой мир, если ты не сдерживаешь своих обещаний?! Я, что, дал тебе слишком мало сил и умений?! Или ты считаешь, что меня можно обмануть?!»
Хорошо, что, предвидя подобное, старик заранее опёрся на посох. Иначе не устоял бы сейчас на враз ослабевших ногах.
Слегка покачнувшись от нахлынувшего головокружения, он ощупал рукой пылающую болью грудь, будто проверяя, не появилась ли в ней дыра, и подобострастно забормотал, склонив уничижённо седую голову в высоком колпаке:
– Мой Повелитель, я покорно прошу не гневаться. Мы стараемся. Мой народ непрестанно прочёсывает, обыскивая, все близлежащие земли. Воля твоя для нас превыше всего. Мы выбиваемся из сил, но добываем пленников.
«Мало! – громыхнуло в голове, а пугающий лик божества приблизился, увеличившись, словно тот наклонился вперёд. Немигающий, полыхающий злобой взгляд Змееголового упёрся в переносицу Грукра, явно стараясь проплавить в ней дыру и добраться до мозга старого шамана. Голос же Бога наполнился не менее обжигающим разум ядом: – Или ты желаешь, чтобы я забрал души всего твоего ничтожного народишки? Всё равно от вас мало пользы, ленивые твари!»
– Мой Повелитель, мы все в Твоей воле! – еле удерживаясь, чтобы не рухнуть на колени, и задыхаясь от навалившейся дурноты, раболепно запричитал старец, с трудом проталкивая слова через пересохшее горло. – Но, молю Тебя, позволь нам и дальше служить Тебе. Мы приложим все старания в угоду Твоему пожеланию. Ведь единственная наша цель – помочь Тебе явиться в этот мир и стать Истинным Властителем над всем сущим!
«Твоей, тебе… – ворчливо передразнил Бог. – Я подумаю. – Перестав буравить взглядом старика, он слегка отодвинулся. Боль, заполнившая к тому моменту всё тело Грукра, слегка отступила. – Но количество жертв должно быть увеличено. Старайся, раб!»
Змееголовый исчез из головы шамана, и тот облегчённо вздохнул. Бог пощадил старика, хотя легко мог забрать жизнь своего верного служителя. Но Грукр нужен ему. Без его стараний Злые Боги не смогут прийти в этот мир. Они лишь нащупали путь, а вот проторить дорогу без помощи шамана вряд ли сумеют.
Но Грукр поможет им. Костьми ляжет, но добьётся своего! И тогда весь мир ляжет к ногам Злых Богов! И про́клятый народец будет наконец-то отомщён!
Дождавшись, когда дурнота и головокружение пройдут, а ноги, наполнившись силой, вновь обретут способность нести утомлённое таким общением тело, шаман развернулся и медленно поковылял прочь с Жертвенной скалы, тяжело опираясь на посох и часто вздыхая.
Глава 1
Перекинутая через плечо туша убитого рогача постукивалась о спину в такт быстрым шагам. Словно подгоняла болтающейся головой и без того спешащего домой Муа́йто.
Впереди, рассекая высокую траву, семенил Во́йко, беспрестанно тычась рыжей мордой во все стороны и принюхиваясь, будто проверяя, туда ли они вообще идут. Не успевшая выпасть зимняя сероватая шерсть, торчащими клоками взъерошившись на боках и спине волка, цеплялась за жёсткие стебли травы и колючие кусты, оставляя забавный «волосатый» след за неугомонным другом.
Позади пыхтели, стараясь не отставать, Арко и То́йто. Мальчишки пережили уже шестую зиму и сейчас были посланы в помощь Муайто. Пока не подрастут и не смогут сами стать охотниками. Иногда, правда, большаки забирали этих или других мальков с собой на выпас. Но даже катание на скакунах не способно долго удержать мелких проныр рядом со стариками. На охоте куда лучше. Вот станут такими же древними, тогда и пойдут в скотопасы. А сейчас им интереснее в загонщиках у охотников поотираться. Да и полезнее к тому же.
Сегодня и оба малька, и Войко потрудились на славу, выгнав на Муайто отличного зверя. Ну и сам он не оплошал. Метнул копьё точно в грудь, промеж передних лап рогача. Даже побегать за ним не пришлось – так и рухнул замертво прямо перед охотником.
За такое старание вся троица загонщиков была вознаграждена. Войко перепала выпотрошенная требуха, а радостные мальки-орчата по очереди тащили домой копьё Муайто. Знатное копьё. Такое в посёлке не у каждого взрослого большака есть, не то что ещё у кого из молодых.
Когда-то, с пару рук зим назад, когда племя ещё кочевало по приморским степям, отец привёз из набега обломок меча. Больше чем в локоть длиной, из отличного железа. Еле смогли тогда сбить вокруг обломанного края острые кромки лезвия.
Муайто в ту пору сам был чуть постарше идущих сейчас следом за ним мальков. С диким восторгом он тогда помогал отцу вставлять обломок в расщеплённый конец древка и приматывать тонкими полосками из вымоченной шкуры скакуна. Нынче эту закаменевшую обмотку и ножом не возьмёшь. Держит намертво. А отец, подарив ему на вырост такое великолепное копьё, взял да и не вернулся из следующего набега. Сгинул где-то у берегов реки Урты. Мать с маленьким Муайто забрал к себе в семью брат отца, старший шаман их рода. Потом мать умерла. Но Муайто тогда прошёл уже испытание, перестав быть мальком. И потому почти даже не ревел. Только если никто не видит.
А потом Урта и море, в которое она впадала, стали мелеть. Говорят, из-за того что выше по течению Большой Вождь человеков соединил эту реку с другой – Итилой, лишив части силы. И орочьи степи стали хиреть. Сохнуть и умирать, превращаясь в безжизненную пустошь. Все племена стали перебираться кто куда. Их род ушёл вдоль речки Векши сюда, к южным отрогам каменного хребта и попробовал стать оседлым, выбирая себе место получше. Живут же севернее горские орки совсем не кочуя. Тем более здесь были места и для выпаса уменьшившихся табунов, и для охоты на всякое зверьё. И человеки реже встречались. Одно плохо – в горах обитали совсем одичавшие серые коблитты.
Впереди тревожно тявкнул Войко. Оглянулся, прижав уши и опустив хвост. Не ощерился, показывая зубы. Значит, впереди никто опасный не таится. Просто волк что-то почуял и тревожится.
Муайто нахмурился. Не нужны ему сейчас никакие задержки. В становище его ждёт Три́ска.
Ох уж эта Триска. Всем она хороша – красивая, с изумительными глазами, тонкой талией и крутыми бёдрами. Ноги длинные и сильные. Грудь только пока что небольшая. Ну да это ерунда. Нарожает ему Триска пару-тройку маленьких охотников и станет ещё краше.
А вот руки у Триски самые нежные на свете. Что она только не вытворяла этими руками… Брать её, как жену, до обряда закон не велит. Но ласкать и нежить друг друга попробуй-ка им запрети! Они с Триской частенько сбегали из-под присмотра взрослых большаков к реке, где прячась от чужих взглядов под вислыми густыми ветками прибрежных деревьев, проводили время в объятьях друг друга.
Как он любил ласкать её шею, грудь и живот, гладя руками и целуя! А как сам млел от прикосновения её рук, настойчиво забиравшихся к нему в штаны!
От этих мыслей зачинатель Муайто набух и оттопырил штаны. Так, что даже идти стало не очень удобно. Ладно хоть килт поверх штанов прикрывал бесстыдно воспрявшую плоть. Да и прятаться тут пока не от кого.
Поспешить бы только надо, пока старшие кто где и можно снова ненадолго улизнуть к реке, прихватив подружку.
Войко впереди навострил уши, тревожно тявкнул, оглянувшись на Муайто. Повернулся в сторону посёлка, прижал уши и, встопорщив шерсть на загривке, припустил бегом вперёд.
Показалось или он действительно при этом зарычал?
Ох, не нравилось это Муайто! Он оглянулся на мелких. Подустали уже орчата. Плетутся еле-еле.
– А ну-ка, – протянул руку к Арко и забрал у него копьё, – давайте быстро за мной. Догоняйте.
Побежал, набирая скорость, лавируя между редко попадающимися невысокими кустиками колючек. Быстрее орка в степи только оркские скакуны бегают. Они хоть будут и пониже, чем у человеков, зато куда шустрее. Вот только воин в степи должен и без скакуна уметь быстро передвигаться. И лучших бегунов, чем кочевые орки, во всём мире не найти. Муайто рванул так, что только ноги замелькали по-над землёй.
Мелкие приотстали, но им тут уже нигде и никак не заблудиться: до посёлка всего ничего. Вон и дымы уже видно.
Только что-то много их. И цвет тёмный. Не как от дров или скотского помёта сушёного. И запах совсем не тот.
Сейчас Муайто отчётливо уловил неправильный запах дыма. Словно кто-то сдуру решил спалить шкуру сдохшего скакуна.
Сердце, и без того часто колотившееся от быстрого бега, зашлось в тревоге, затрепыхавшись подраненным хрюном. Муайто ещё наподдал и понёсся уже совсем не разбирая дороги. Но ближе к становищу замедлился и пошёл неспешно, настороженно озираясь по сторонам.
Показался посёлок, и орк скинул с плеча рогача. Не до него стало. Не зря ему дым не понравился. Плохой был дым. Дым от сгоревших шатров и не только.
Весь посёлок был усыпан телами и залит кровью. Муайто ринулся от шатра к шатру, пытаясь углядеть живых.
Тщетно. Все, кто был в посёлке: женщины, дети, старики – все сейчас лежали бездыханные, растерзанные и изуродованные.
Триска! Где Триска?!
Подскочил к шатру девушки.
Вот её мать с пробитой головой и вывалившимися из распоротого живота сизыми кишками.
Вот самая младшая сестрёнка. И трёх зим не пережила. Лежит на земле, раскинув ручонки и уставившись в небо мёртвыми глазами, с раздавленной в лепёшку грудью.
Вот вообще непонятно кто из стариков уткнулся обгоревшей головой в затухшее уже почти кострище.
Триски не было. Муайто заметался, не зная, куда кинуться.
Краем уха уловил рычание. Войко. Это у человеков пёсы громкие да брехливые. Войко не пёс. Он всё тихо делает. Но Муайто его всегда слышит и понимает.
Орк кинулся на звук.
Вздыбленная шерсть, прижатые уши и нервно подрагивающий кончик приопущенного хвоста, угрожающий рык из ощеренной пасти – Войко скалил зубы, нависнув над чьим-то лежащим за крайним шатром телом.
Муайто подбежал к волку. Коблитт! Спутать серокожего и низкорослого уродца ни с кем невозможно, хоть вместо лица теперь и каша кровавая. Мертвый. Рядом – убивший его старик Корто с перерезанным горлом.
Короткие напуганные возгласы где-то позади.
Орк оглянулся.
Мальцы подоспели. Кинулись к своим шатрам.
Тойто плюхнулся с разбега возле растерзанных тел близких, обхватив руками мёртвую мать.
Арко же только постоял пару секунд над своими, тихо подвывая и сжимая кулаки. Оглянулся, увидел Муайто и рванул к нему. Подбегая, заметил коблитта, подхватил с земли каменюку и, рухнув перед трупом серого воина на колени, с остервенением принялся разносить тому и без того уже помятую черепушку.
С хрустом стали проминаться кости, расплёскивая кровь и мозги недомерка. А мальчишка продолжал долбить камнем его голову, рыча при этом не хуже Войко.
Вот это орк вырастет! Если доживёт.
– Арко! – резко окрикнул его Муайто. – Арко, брось его! Беги за нашими на пастбище!
Оторвать увлёкшегося мальца еле удалось. Муайто развернул его в сторону выпаса и придал ускорение подзатыльником:
– Давай, воин, приходи в себя и поспешай! Не все здесь лежат. Похоже, забрали серые с собой некоторых. Догонять их надо. Беги!
Но Арко и без того уже уносился обратно в степь.
– Войко! И ты бросай коротышку! Пойдём! Ищи Триску!
Всё так же скалясь, зверь нехотя отошёл от трупа коблитта. Поднял голову, вглядываясь в лицо хозяина.
– Ищи Триску! Зря она тебя, что ли, подкармливала?!
Волк наклонил голову вбок, выставляя вверх правое ухо, прислушиваясь к словам хозяина. Тявкнул и, развернувшись, потрусил через посёлок, изредка задирая морду повыше да принюхиваясь. Что тут можно было унюхать сквозь дым и тяжёлый запах крови – одним Ушедшим ведомо. Но Войко куда-то шёл, и Муайто надеялся, что тот знает куда.
Среди тел родичей попадались и трупы коблиттов. Много трупов. Всё же и старики, и даже женщины орков могут за себя постоять. Но, видать, сильно большой оравой серые коротышки навалились. Не справиться с ними было.
В центре становища – разорённые и развороченные шатры вождя и шаманов. И туча вьющихся над телами противно гудящих навозных жуж. Вот где коблитты остались-таки без целой кучи воинов. И старый Киото, и Чанго с другими – все полегли. Но серых напоследок покрошили изрядно. Войко даже обошёл место побоища, чтоб не вымазать лапы в огромной луже уже густеющей крови.
Муайто же не мог пройти мимо. Шагнув к телу Чанго, бывшего ему почти отцом, он коснулся пальцами похолодевшего лба и глянул в небо. Пусть Ушедшие позаботятся о духе старшего шамана.
Это сколько же коротышек напало на становище, если даже дохлых их сосчитать трудно?
Войко уже скрылся за чудом уцелевшим, даже не обгоревшим шатром Болто почти на самом краю посёлка. Нужно догонять.
– Муайто, подожди! – это Тойто. – Я с тобой!
Интересно, воин в нём проснулся или одному оставаться страшно?
– Загляни в шатёр Болто, вдруг есть кто живой.
– Да, Муайто. – Мелкий метнулся к шатру. Через пару секунд выскочил назад к охотнику, уже проходящему мимо. – Нет. Пусто.
В руках какой-то корявый каменный нож. Коблиттский, не иначе.
Волк потрусил в сторону реки. И не просто реки, а их с Триской рощицы. Не прямо напротив посёлка, куда большаки гоняли стадо на водопой. Чуть выше. Туда, где деревья росли на самом берегу, наклонившись толстыми стволами и свесив густые ветви прямо над водой.
– Мы куда? – Тойто засеменил рядом, задрав голову и пытаясь перехватить взгляд Муайто. Но тот лишь неотрывно пялился на рощу, надеясь заметить хоть какой-то обнадёживающий знак.
– Туда, – махнул он рукой в сторону деревьев.
– Ага, – кивнул мелкий и бросился догонять волка.
Муайто хотел было его остановить, но сдержался. У каждого орка есть право на смерть в бою. Даже такого маленького. Либо научится чувствовать опасность и справляться с ней, либо отправится в Туманные Пределы на попечение Ушедших.
Трава, чем ближе к реке, тем выше и выше становилась. Войко уже скрылся из глаз. От Тойто тоже вскоре одна макушка видна осталась. Да и то ненадолго. Скрылась и она. Только колыхание зарослей, смыкающихся за орчонком.
Миг, другой, и Тойто совсем пропал. И тут же раздался его негромкий вскрик.
Муайто перехватил поудобнее копье и замедлил шаг. Кинуться сейчас опрометью к мальку было бы непростительной ошибкой. Серых среди такой буйной и высокой растительности может целая орава скрываться.
И то, что волк себя никак не проявил, ещё не говорит, что опасности нет. Мог затаиться, чтоб напасть вместе с орком. Либо сбежать вместе с ним, если хозяин решит, что враг им двоим не по зубам и лучше уйти без боя. Войко волк умный. Если мелкий попал под нож, его уже не спасти. А бестолково подставляться под удары из скрыта – ни волку, ни Муайто не резон. Им ещё Триску найти надо.
Муайто выдохнул, снимая сковывающее мышцы напряжение и расслабляясь. Движения его стали медленными и плавными. Ноги почти беззвучно раздвигали траву у самой земли, прежде чем встать на неё. Глаза выискивали любую тень опасности. А слух обострился так, что слышно стало журчание неспешно текущей в реке воды.
Снова мерный гудёж множества жуж и пыхтение Тойто немного поодаль.
Муайто затаил дыхание и сделал ещё несколько плавных шагов вперёд.
Внутренняя сила переполняла молодого охотника, сдерживающего себя, но готового взорваться в любой миг бешеной энергией, разящей острым орочьим копьём любого врага.
Но врага не было. По крайней мере, опасного.
На изрядно примятой траве лежали трое – юная Малуна, жена Болто, и два коблитта.
Сорванные штаны мёртвой орчанки валялась рядом с ней. Подол длинной рубахи вспорот и задран. Промеж голых раздвинутых ног, уткнувшись рожей в живот девушки, валялся дохлый коротышка со спущенными штанами. Сомкнутые на его шее руки Малуны без сомнений указывали на причину смерти гадёныша. У самой же орчанки из груди торчала рукоять коблиттского кинжала.
А в паре шагов рядом мелкий Тойто оседлал ещё одного недомерка, пытающегося уползти на пузе прочь. Коблитт, скорее всего, был уже хорошенько ранен и не мог скинуть с себя озверевшего малька. Он лишь вяло сучил ногами да бессильно скрёб крючковатыми пальцами по земле. А Тойто, забыв про всё, яростно втыкал ему в спину свой трофейный каменный нож.
Муайто подошёл ближе. Оглянулся, прислушался. Никого вокруг не заметно. Эти, похоже, бросились в погоню за Малуной да увлеклись. Никто из своих про них и не вспомнил. Из посёлка-то погибших не забрали, а этих наверняка и искать не стали.
Охотник шагнул к Малуне. Сдёрнул с неё коблитта, ухватив за затрещавшие лохмотья. Отбросил в сторону. Сняв с себя рубаху, накрыл наготу девушки.
Пинком перевернул труп серого на спину.
До чего ж у этих проклятых тварей морды мерзкие! Серая сморщенная кожа, глаза навыкат, словно их кто изнутри выдавливает. Зубы мелкие и острые. Похлеще, чем у коблов. Смотреть противно.
Ножки вон тощие да кривые. Зачинатель так и вовсе с букашку. Чего он с таким на Малуну-то полез?
Муайто вытащил из-за пояса нож. Наклонился к коротышке, положив копьё рядом на землю.
Ну что? По закону Ушедших за такой проступок воздаяние одно. Пусть даже и посмертно.
Ухватив и оттянув зачинатель серого, охотник откромсал его ножом вместе с волосатыми яблоками и, полоснув лезвием по горлу, запихнул всё хозяйство в разверзшуюся щель.
Жаль всё же, что сдох недомерок давно. Уже не хлестало из ран, омывая руки свежей и яркой кровью. Мелкому вон куда больше повезло – весь в алых брызгах с ног до головы.
– Тойто, пойдём, – бросил он мальку, поднимая копьё. – Ты молодец. Взял жизнь первого врага. Теперь оставь его. Мы идём дальше.
Пошёл, не оглядываясь. Незачем повторять. Он видел, что мальчишка его услышал.
Дальше шёл не опасаясь. Был бы тут кто из серых, давно б заметили и напали. Столько возможностей было.
До реки рукой подать. Вот и роща уже впереди.
Не успел подойти к деревьям, из сплетения обвисших веток вынырнула-выскользнула знакомая фигурка.
Триска! Живая! В груди радостно забухало сердце.
Девушка, кинувшись навстречу, повисла на шее, обвив орка руками. Прильнула тёплыми губами к уху.
Тут же выметнулся из зарослей и закружился вокруг, радостно подпрыгивая и поскуливая, Войко.
– Пойдём, – отстранилась от него и потянула с собой за руку Триска.
Затащила его в тень листвы. Пригибаясь и уворачиваясь от веток, потащила вглубь.
– Что в посёлке? – спросила не оглядываясь. – Серые ушли?
– Ушли, – буркнул он, не понимая, куда его влекут. Не самое вроде для ласк время.
– Хорошо, – кивнула она и, выпрямляясь на небольшом свободном от веток клочке земли меж толстых стволов деревьев, подняла голову вверх: – Всё в порядке. Это и вправду Муайто. Коблитты ушли, можно спускаться.
В вышине деревьев зашебуршалось. Выглянуло из листвы несколько встревоженных лиц, и охотник услышал приглушённые голоса: – Это Муайто. Это Муайто. Можно спускаться.
– Пошли, – вновь потянула его за руку Триска. На этот раз наружу. – Здесь очень тесно. Пусть спокойно выбираются.
Вышли на луг. Муайто потрепал по загривку крутящегося у ног волка. Одобрительно кивнул стоящему рядом и крутящему головой по сторонам Тойто. Всё верно, настороже нужно быть всегда.
– Бери Войко, идите с ним в посёлок. И смотри, больше не ломись диким хрюном по лугу. Внимательным будь. Мы за тобой. Если что, сигнал дашь.
Мелкий, свистнув волку, потрусил в сторону мёртвого становища.
А из зарослей одна за другой стали появляться орчанки. Не много. Четверо. Одна с грудничком на руках. Пиштва, вторая жена Болто. Повезло ему.
Ещё зашуршало. Три девчонки чуть старше Тойто с Арко. Похоже, самые шустрые.
Что ж, хоть кто-то. Род не умрёт точно. Муайто вздохнул.
– Это всё?
– Да, – кивнула Триска.
– Тогда возвращаемся, – он развернулся и пошагал вслед за убежавшим с волком мальцом. Триска, так и не отпуская его руки, пошла рядом.
– Муайто, – спросила она, – ты видел мою мать, Лоту и Ниру?
Голос спокойный, но глаза светились тревогой.
– Тайка и Нира мертвы. Лоту серые, похоже, забрали с собой.
– С собой? – Триска зажала рот ладошкой. Муайто видел, как она напугалась. Даже больше, чем расстроилась из-за смерти близких. Но особо утешить девушку ему сейчас было нечем.
– Я попрошусь у Старших в погоню, – сказал он и почувствовал, как Триска в благодарность сильнее сжала его руку.
Глава 2
Остановились лишь ненадолго у тел серых коротышек и Малуны. Девушку Муайто, подняв с земли, взвалил на плечо. Триска обернула ей зад всё той же рубашкой. Пнула валяющегося рядом коблитта, вспугнув жуж, всполошённо зароившихся над трупом гудящей тучей.
Малуна обвисла на плече, как давешний рогач. Только потяжелее была и куда холоднее. Совсем скоро коченеть начнёт.
Муайто отмахнулся от парочки привязавшихся и надоедливо жужжащих насекомых, пошагал дальше.
Орчанки за ним, проходя мимо серых, плевались и попинывали трупы. Иска, мелкая заноза, даже помочилась на одного. Коротышек и так не жаловал никто, презирая проклятый народец. А эти и подавно не достойны ни капли сожаления. Пусть гниют прямо тут.
Мерзких низкорослых коблиттов, с их серой, словно у умертвий, кожей и какими-то вечно сморщенными рожами, не любили со стародавних времён. С тех пор, как они, во время войны с проникшими в этот мир человеками, предали своих хозяев – Ушедших. Узнали, что те, открывая Зеркальный Портал, не собираются брать серый народец с собой, и выдали человекам время и место исхода.
Торкусу Грозному тогда пришлось приказать оставшимся верными вассальным отрядам орков и коблов прикрывать отход своего народа к порталу. И самому жечь нападавших человеков «Диким огнём». В злых лучах сгорали тогда тысячи вражеских магов и воинов. А те, кто выживал, медленно подыхали после, исходя гноем и невыносимой болью. И никто не мог им помочь.
И человеки прокляли Торкуса. И с тех пор не называли его иначе, как Про́клятым. А предавших его серых так и не приняли к себе. Предатели никому не нужны.
С коблами и орками, теми, что выжили в этом противостоянии, так и не подружились. То воевали вновь, то торговали. С презренными же недомерками не имел дел никто, предпочитая убивать тварей, даже не разговаривая с ними. Вот и одичал народец, разбредясь по свету и забившись в непролазные его уголки. Кто в болота, кто в дремучие леса, кто в горы да ущелья.
К ним никто особо не лез. И они не часто выбирались из своих схоронов. Но вот в последнее время находило на них что-то непонятное. Говорят, из-за того что, перестав чтить Создателя и Ушедших, нашли они себе новых хозяев и богов. Тех, что требуют себе полного подчинения и кровавых жертвоприношений. Вот и собирались твари в злобные орды, и нападали на всех, до кого добраться могли.
В становище вовсю кипела суета. Вернулась часть большаков с выпаса. Да и некоторые из охотников тоже уже были здесь.
Подбежал Войко. Потёрся о ногу хозяина и, задрав голову, уставился на него, вывалив язык набок.
Муайто потрепал волка по загривку и огляделся. Заметил Тойто, прильнувшего к своему отцу и уткнувшегося носом тому в бок. Подошёл:
– Минуко, твой сын сегодня взял жизнь своего первого врага. Хороший будет орк.
Малец, хлюпнув носом, оторвался от отца и кинул недоверчивый взгляд на молодого охотника. Но тот уже отправился дальше, углядев такая Даго – военного вождя рода и отца Триски. Он как раз что-то обсуждал с ещё двумя Старшими.
– Старшие, – подошёл к ним Муайто и почтительно склонил голову. Говорят, этот обычай пошёл от волков, что так, опуская голову и подставляя беззащитную шею, показывают смирение и покорность. – Такай, – повернулся к военному вождю, – я хочу пойти с вами
– Куда ты хочешь пойти? – хмуро посмотрел на него старик Даго, лишь мельком покосившись на свою дочь, выглядывающую из-за спины парня.
– За серыми. Мне кажется, они увели часть детей. Я посмотрел, многих не хватает ни среди мёртвых, ни среди живых. Нужно отбить остальных, вождь.
– Я видел, что ты нашёл выживших. Это похвально, – такай, к которому, с гибелью аркая, главного вождя племени, переходило управление родом, продолжал хмуриться, – но не следует говорить Старшим, что им надлежит делать.
– Но, Даго…
– Не перебивай! Ты влез в разговор Старших.
– Мы об этом и говорили, – повернулся к молодому охотнику ещё один из Старших. Поко, отец Арко. Он всегда благосклонно относился к Муайто, частенько нянчившемуся с его сыном. – Отверженные ушли далеко. Мы не знаем ни сколько их, ни куда они ушли. Пока будем догонять, придёт вечер, а серые уже доберутся до гор. На камнях мы и вовсе не увидим их следов. А то и вовсе попадём в засаду.
– Я не хочу посылать воинов в никуда, – кивнул такай.
– Но там мои дети, – в голосе третьего Старшего, Туако, слышались боль и нетерпение. – Я вижу, Даго, недомерки украли и твою среднюю дочь. Неужели ты позволишь этим тварям принести её в жертву?! Позволь, я возьму несколько молодых, и мы попробуем нагнать гадёнышей.
– В степи много троп. В горах не меньше. Вы не найдёте их, – покачал головой Даго. – А если потеряете кого-то из наших, роду будет ещё сложнее восстановиться.
– Простите, Старшие, – вновь вмешался Муайто, склоняясь ещё сильнее, – мой Войко быстро найдёт след. Даже в горах. И если мы поспешим, может, нагоним их и раньше.
– Такай, я, наверное, всё-таки поддержу Туако с Муайто, – повернулся к военному вождю отец Арко, – и я готов пойти с ними.
– Я знаю, что волки могут брать след, – раздражённо проговорил Даго. – Возможно даже, этот волк не ошибётся. Но вам придётся не идти, а бежать. Долго бежать. – Он с сомнением глянул на Поко.
– Я не настолько стар, чтобы забыть, как быстро переставлять ноги, – ударил тот себя кулаком в грудь.
– А я не настолько выжил из ума, чтоб рисковать нашими воинами, – начал злиться такай.
– Мы вдвоём поведём молодых. – Туако видел, что Даго готов согласиться и именно потому сердится сам на себя. – Не переживай, такай. Старый Поко мудр и опытен. Он не даст нам наделать глупостей. Время уходит, вождь.
– Хватит на меня давить, – взъярился Даго, но тут же, сдержав себя, скомандовал: – Берите руку охотников. Можете с собой и этого егозу с волком захватить, но постарайтесь вернуться целыми.
Муайто разве что не прыгал от радости. Он обернулся к Триске, поймав её взгляд. Чего в этом взгляде только не было. Надежда, радость, гордость за него, добившегося своего от Старших и отправляющегося в настоящий военный поход. А ещё обещание. Дождаться и вознаградить храброго воина по заслугам. Уж она-то найдёт способ обойти запреты большаков.
Внизу живота возникло томление, и, чтоб не опозориться вновь оттопырившимися штанами и килтом, Муайто поспешил наклониться к Войко.
– Пошли-ка, рыжий, – погладил его.
Волк закрутился, радостно задрав хвост и выставив торчком уши.
– Ну-ка, – подойдя к ближайшему трупу коблитта, парень оторвал от его лохмотьев изрядный кусок.
Понюхал и брезгливо сморщился. Воняло жутко. Ладно бы только кровью. Нет, какой-то ужасной кислятиной, тухлятиной и ещё, Создатель ведает, чем. Сдохнуть можно!
Обернулся на Старших. Поко уже собрал вокруг себя возбуждённо галдящих молодых. Стать воином, отправившись в погоню за коротышками, хотелось всем, но Поко с Туако должны были отобрать лишь четверых.
Муайто помахал им рукой и показал, что пойдёт к краю становища. Тому, что ближе всех к горам. Наверняка серые именно туда и сбежали с добычей.
– Нюхай, – сунул он вонючую тряпицу волку под нос. И жалко было другу этой дрянью в нос тыкать, но ничего не поделаешь. – Нюхай и ищи.
Парень не зря считал своего Войко самым умным волком не то что в посёлке, в целом мире. Рыжий, поводив носом, не кинулся назад, в центр становища, где валялось полно дохлых коротышек. Он точно понял, чего от него хочет хозяин, и ринулся в заросли степной травы.
Охотник, лишь окликнув остальных, бросился его догонять.
Двигались растянувшейся цепочкой. Впереди, задавая темп и направление, мчался волк, за ним орки. Каждый в нескольких шагах за впереди бегущим. Так меньше шансов влететь всем скопом в засаду.
Войко иногда сменял быстрый бег на трусцу – отдыхал. И Муайто, и остальные могли бы его легко обогнать, не сбавляя темпа. Но без чуткого носа волка такой забег был бы бессмысленен. Пойди тут угадай, куда направились отверженные. Можно и самим, конечно, следы найти-прочитать. Да только времени на это куда больше уйдёт.
Близился вечер. Сколько лиг они пробежали, только Создателям ведомо. Холмистое предгорье, давно сменившее степь, было более скудно на траву и богато на выпирающие повсюду из земли камни. Хорошо, что первый день весов давно позади. Дело к лету и до темноты еще далеко. Но и сейчас уже солнце, почти свалившееся к горизонту, ярко освещало только лишь дорогу по холмам вверх, пряча спуски в неприятную серую хмарь.
Горы впереди дыбились несокрушимыми исполинами, уткнувшимися в самое небо. Воздух стал прохладней и как будто прозрачней.
Очередной преодолённый холм. Последний: сразу за низинкой начинался плавно уходящий вверх склон огромной горы. И с левого края к её гребню медленно пробирался через каменные россыпи отряд коблиттов.
Заметив серых, Муайто остановился и припал к земле. Орки, что бежали следом, тоже. Даже волк, увидев, что хозяин больше за ним не бежит, остановился и улёгся в траву.
К парню постепенно подобрались все участники похода, пригнувшись и стараясь не особо выделяться над краем холма. Солнце, конечно, у орков прямо за спиной и, посмотри коротышки в их сторону, будет светить прямо в глаза. Но вдруг всё же найдётся среди них особо зоркий.
Поко с Туако зашептались, совещаясь. Не для того зашептались, чтоб молодые их не услышали. Просто звук в горах странным бывает. То рядом стоишь и не докричишься, то тихонько что скажешь, а тебя за лигу услышать можно. Муайто даже помнил, на уроках шаманы говорили, «ак-кустикой гор» это называется.
Охотники к старшим с вопросами не лезли, терпеливо ждали, когда те насовещаются. Впрочем, ждать не особо долго пришлось. Поко махнул рукой, и все подползли к нему поближе.
– В общем, так, воины, – тихо начал их походный вождь, – отверженные идут не оглядываются. Их больше десяти рук, похоже. Наших, как видите, несут по очереди на себе. Видать, детишки притомились уже совсем. Идти серым ещё не близко – логова свои они глубоко в горах прячут. Сами уже тоже устали и ночевать наверняка на том склоне остановятся.
