Loe raamatut: «Иов»

I

Еще томился избранный народ в неволе

И море не разверзлось по велению пророка.

В земле с названьем Уц судьбой доволен

Жил человек один без гре́ха и порока.

Иов был справедлив и сторонился зла,

Богобоязненен и почитал в быту творца.

С соизволенья Бога жизнь его текла

И пред очами Вышнего он не терял лица.

За праведность послал ему Господь семь сыновей,

Трех дочерей, имущество из множества голов:

Семь тысяч мелкого скота и пар пятьсот волов,

Три тысячи верблюдов и пятьсот ослиц, еще людей

Чтоб за имуществом смотреть, и знаменитей был Иов

Всех сыновей востока, его же сыновья в своих домах

Устраивали праздник каждый день, меняя только кров,

И посылали пригласить сестер участвовать в пирах.

Неделя пролетала, и круг пиршеств замыкался

И призывал тогда Иов детей, желая освятить,

И рано утром жертву богу приносить старался

По их числу, и одного тельца за грех, простить

Их души, если вдруг в сердцах своих хулу на Бога

Допустили дети, и делал так Иов во все такие дни.

И дым сожжений достигал небесного чертога,

И эту жертву принимал Господь, как от родни.

И как-то раз собрались Божие сыны у трона

Откуда правит сам Господь вселенной.

Был с ними сатана, и Бог изрек с амвона:

«Где был ты, дух незваный и надменный»?

И отвечал тот: «Я по земле ходил и обошел ее»

«Коль так, то видел ты, конечно и Иова моего.

Нет непорочнее раба, он не замечен в твоем зле»!

«Да разве даром он такой, не ты ли оградил его

И дом, и все, что у него благословил, но забери

Назад, что щедро дал, посмотришь, как он запоет»!

«Вот то, что у него, в руке твоей, его лишь не бери»,

Сказал Господь, а сатана к земле свой устремил полет.

В один из дней, когда все дети пили, ели за столом

У одного из братьев, вошел к Иову вестник и сказал:

«Паслись ослицы, тут же и волы дремали, но потом

Напали Савеяне вдруг и их угнали, а я от них бежал.

Иные пастухи поражены мечом», – еще он говорил,

Как подошел второй посланец и сообщил дурные вести:

«Огнь божий пал с небес и всех овец и отроков спалил,

Лишь спасся я один, чтоб донести всю суть известий», –

Еще он не закончил, как нагрянул третий, словно рок:

«Иов, Халдеи покусились на твоих верблюдов, взяв оны́х,

Погонщиков же поразили острием меча», еще он рек,

Как в двери уж другой гонец вбежал и говорил впридых:

«Твои все чада пили, ели в доме брата, налетел на них

С пустыни ураганный ветер и дом под ним сложился.

Все умерли, остался я, чтоб сообщить о смерти их».

И, разодрав одежды, пал Иов на землю и склонился.

«Как наг я вышел с чрева матери своей, так и вернусь,

Господь когда-то блага дал, теперь назад все взял.

Угодно видно было так Ему, я перед Ним смирюсь,

Благословенно имя Господа, которому я внял».

II

И снова день тот наступил, когда у трона встали

Сыны те божии, и сатана допущен с ними на прием.

И вновь спросил Господь у сатаны: «В какие дали

Ходил ты нынче»? «Я по земле бродил и обошел ее»

«Ну, видел, ты Иова, все также непорочен и не зол,

Богобоязненен и справедлив, доселе в мыслях тверд,

А ты хотел, чтоб погубил его безвинно, что ж он гол,

Теперь, всего лишен». «Но он все также жив, не мертв.

Отдаст за жизнь свою тот человек и веру и любовь!

Простри же длань над ним, коснись ко́сти и плоти,

Когда возникнет выбор умереть иль жить, то вновь

Благословит ли он Тебя, а может выступит и против»?

«Вот он, в руке твоей, лишь только душу сбереги»! –

Сказал Господь, а сатана помчался прочь от Бога

И поразил Иова враг от темени и до стопы ноги

Проказой лютою, а тот с собою взял скребок из рога,

Чтобы скоблить себя и удалился на окраину селенья.

Жена сказала, видя это: «Страдаешь от упрямства ты,

Как прежде в непорочности ты тверд, имей сомненья,

Скажи хулу на Господа или страдай от этой коросты́».

«Безумна ты, жена и глупость твой язык несет,

Неужто будем принимать от Бога лишь добро

И восхвалять его, когда нам хорошо и полон рот,

Куда же деть то зло, что в мыслях часто бродит?

Иль может быть не от него к нам тьма приходит?

Но только Бог способен знать, в чем наше благо

И принимать должны мы все, что от него исходит,

Ведь без него не сможем сделать правильного шага.

Услышали друзья Иова о несчастиях его и ранах

И вышел каждый из своих давно известных мест:

И первый, Елифа́з был родом из страны Фема́на¹

Второй, Вилда́д был из Шуа́ха² и один, как перст.

И, третий, наконец, Софа́р из города Наа́ма³.

Друзья пришли, чтоб сетовать и утешать Иова

Когда же не узнали друга, то случилась драма:

Рыдали все и рвали на себе одежду, и не слова

Никто не говорил ему семь дней и семь ночей.

Все видели страдания его, никто не смел сказать,

И лишь жена глядела из заплаканных очей

В надежде, что устанет он покорно принимать

III

Несчастья и болезни, что свалились разом

И с гневом выплеснет свою обиду небесам.

И, наконец, открыл Иов уста свои и сразу

Он проклял день, в который появился сам.

И ночь, в которую вообще зачат был человек:

«Пусть день рожденья станет вечной тьмою,

Коль все равно теперь мой день уже померк,

А ночь зачатия не канет с утренней звездою.

Зачем не умер я младенцем, выйдя из утробы,

Зачем кормился молоком грудным с сосцов,

На что страдальцу свет, коль тут стою у гроба

И смерти я ищу, как клад былых скупцов.

Ведь, если б умер я, родившись, был бы в мире

Со всеми мудрецами и царями, кто когда-то жил,

Что строили себе дворцы в песках и вечном пире

Жизнь проводили и серебром и золотом могил

Украсили свою кончину и обрели в ней свой покой,

Ведь смерть приносит облегченье даже заключенным.

В гробах не слышен стражников внезапный окрик злой

И от хозяина в могиле даже раб становится свободным.

На что мне свет, когда вся жизнь во мраке

И льются мои стоны, как вода в реке,

Покоя нет в душе, и тело некому оплакать

Все, что имел, я потерял и сам в тоске.

Чего боялся, то со мной случилось,

Постигло то, чего я сам страшился.

Сказать бы сердцу, чтоб остановилось,

Тогда бы точно страхов всех лишился.

IV

И Елифаз, дослушав все, сказал Иову:

«Не тяжело ли будет слышать нас тебе?

А впрочем, возбранить кто может слову!

Ведь сам для многих был опорою в беде.

Когда ж несчастия коснулись вдруг тебя

Ты изнемог и духом пал, но чистота

И праведность разве невинного сгубя́т?

И не оплотом будет правды простота?

Как знаю я бесчестные и сеявшие зло

Со временем свои поступки пожинают.

И разве скажет кто, что им не повезло –

От дуновенья божия и гнева погибают.

Как львы рычат и воют злые люди

И жертву ищут, чтобы пир начать.

Со временем Господь их пыл остудит,

Лишив зубов, заставит замолчать.

Они погибнут, а детей судьба потом развеет.

Мне тайно весть принесена, ушами слышал

Лишь только шепот, что был сном навеян,

Как будто бы ночной кошмар, насилу выжил.

Явилось приведенье мне, но рассмотреть не смог,

Глазам предстал лишь облик, голос странный рек:

«Не может человек быть больше прав, чем Бог,

Не может чище быть источника, с которого истек.

И даже ангелы не совершенны пред Его очами,

А человек тем паче хуже, и разрушается до смерти.

Намного легче, чем простая моль, никто не замечает,

Как умирают люди, но лишь Господь бессмертен».

V

Ты можешь звать Иов, но кто тебе ответит?

Гнев глупого убьет и простаку волненье угрожает,

Глупец же в праздности живет и не заметит,

Как смерть за ним придет, что жалости не знает.

Плохие времена приходят не из пыли и не с грязи,

А человек рождается лишь только для несчастий,

Но, если был бы я, как ты Иов, настолько безобразен,

То повернулся к Господу и рассказал про все напасти.

Возвышенность творца земная тварь понять не может

Он шлет земле дожди, питая щедро всю природу.

Смиренных возвышает и тоску, что душу гложет,

Снимает, словно камень и дает взамен свободу.

И замыслу злоумных не дает осуществиться

Бог ловит мудрых в их хитросплетеньях,

Чтобы не мог над духом разум становиться

И, как слепые бродят в мысленных сомненьях.

Господь спасает от меча и охраняет бедных

От сильных мира и дает им всем надежду,

А страха Божия не знающих и вредных,

Карает Бог, и часто поучает сам невежду.

И счастлив человек, которого Господь поправит.

Спасет от смерти Бог, когда наступит голод,

И не страшна тебе и от войны любой расправа,

От бед шести убережет, согреет в лютый холод.

Когда злословят за спиной, Господь исправит,

Что сказано против тебя и обличит лжеца.

Ты посмеешься над судьбой, ведь ею правит

Всегда Творец, и звери дикие не устрашат лица.

Даже с камнями в поле примирение найдешь,

Подобен будешь ты пшенице, что уже поспела,

Детей, как на земле травинок будет, не сочтешь,

Так и до старости Иов, дожить ты сможешь смело.

VI

Иов, мы научились этому всему и знаем твердо,

Что это правда все, поэтому послушай и учись».

И Елифаза, выслушав, Иов ответил скорбно:

«Ты должен был сказать, мой друг, «лечись»

Тогда бы верным было то, что ты так долго рек,

Когда бы на весы возможно положить страданья

И горе все мое, тогда бы оценили вы беды порог,

Что тяжелее всех песков морских и ожиданья.

Вонзились стрелы Всемогущего мне в плоть,

Душа моя горит от яда, что стекает с них.

Оружье Божие мети́т в меня, легко молоть

Слова вам, и рассуждать так о болях моих.

Не с вами ведь случилось все, ослица не орет,

Когда трава вокруг нее, но какова еда без соли,

Белок яйца разве имеет вкус, иль обонянье врет?

Ваши слова, как та еда, их не принять без боли.

Хотел от Бога я иметь, что попрошу, чего желаю,

Хотел бы, чтобы Бог меня разбил, и, руку протянув,

Убил, и буду утешаться в том, поскольку полагаю

Что даже в этом не отверг Его, и ноги протянул.

Не знаю, что еще должно со мной случиться

Не крепок я, как камень иль скала и силы нет,

Но слышал, что друзья должны стремиться

Помочь, когда несчастия приходят, ваш совет

Немного опоздал и не могу на вас я положиться.

Изменчивы вы, как ручьи от тающего снега,

Когда жара приходит, то стремятся испариться.

Подобно тем ручьям и вы, беда моя помеха

Для вашей упорядочной и скучной жизни.

Просил ли я о помощи, но вы совет давали,

Слова ваши, как речь усопшему на тризне,

Которого усердно целый час вы отпевали.

Вы заигрались в словоблудии учености своей,

Наверняка бы стали так играть, чтоб отобрать

Принадлежащее сиротам, и продать друзей

Готовы, но, сколько можно лицемерно врать?

Взгляните мне в глаза, только они еще живые.

Вы знаете меня давно, я лгать бы вам не стал:

Плохого ничего не сделал я, мои друзья родные.

Перемените взгляд свой, от укоров я устал.