Loe raamatut: «Стражи Армады. По ту сторону восхода»

Font:

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «Stalker» основана в 2013 году

***

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

***

Книгу посвящаю дочери Юлии

От автора

Хочу выразить признательность всем активным участникам сообщества «Хроники Армады» в соцсети «ВКонтакте» за их поддержку и помощь, за несокрушимую веру в успех нового поджанра серии «STALKER». Отдельная благодарность друзьям и писателям Андрею Левицкому, Вадиму Чекунову, Владимиру Андрейченко и Александру Вороненко за безвозмездное предоставление некоторых идей по сюжетной линии «новой» Зоны и развитие сталкерской тематики, за помощь в правке чернового варианта! Огромное спасибо молдавскому художнику Владиславу Дорунге, разработавшему для обложки книги атмосферный арт!

Часть I
Через тернии к солнцу

Глава 1
Покой нам только снился

Человек – не кошка, и жизнь у него одноразовая, скупая. Лишь избранным предоставляется шанс исправить содеянные ошибки. Поэтому отведенный судьбой отрезок бытия надо использовать максимально умно и с полной ответственностью перед потомками.

Сталкеру из Пади вспоминать прошлые грехи, чтобы покаяться, было неуместно. Даже на то, чтобы толком осмыслить происходящее, у него не было времени.

Треш, еще стоя на коленях на крыше небоскреба, сумел проанализировать ситуацию с казнью и придумать вариант если не спасения, то хотя бы ненапрасной смерти. Он помнил про «магнитуду», обозначенную дроном Самоделкина. Аномалия, с дикой силой притягивающая все металлические предметы, ютилась на пятом этаже высотки. На теле обобранного врагами и раздетого по пояс Треша ничего такого не осталось, но железом, сталью и алюминием был увешан предатель группы, палач и шпион «Всевластия». Оставалось лишь крепко схватить гада в последний момент и свалиться с ним в глубокую темень.

Что сталкер и сделал. Он молниеносно набросил на шею Лабуды-Свата связанные руки, тем самым образовав жесткий, удушающий захват. Нож «Рысь» выпал из разжатых от неожиданности пальцев врага за секунду до того, как он, в обнимку с Трешем, ухнул в пропасть. В свободном падении вдоль небоскреба сталкеру удалось не только сохранить сцепку рук на шее и плечах предателя, но и попасть локтем в промежуток между его телом и ремнем автомата. И это спасло Избранного!

«Магнитуда» среагировала на металл снаряжения Свата мгновенно, пригвоздив его к стене между двумя пустыми оконными проемами. Бронежилет, автомат, боекомплект в разгрузке, кобура с пистолетом стали для аномалии лакомыми кусочками, намертво припечатав тело к зданию и с хрустом размозжив затылок, словно переспелый арбуз. А если бы не стена, то необычная ловушка, образовавшаяся на месте сервера в одном из помещений небоскреба, захватила бы железяки Свата в свой эпицентр, постепенно растворив и поглотив в себе. Какой ужасной стала бы смерть этого человека, можно только догадываться. Но, на его счастье, предатель умер чуть раньше и относительно легко – безболезненно и быстро – от перелома шейных позвонков крепким зацепом связанных кистей Треша в момент резкого рывка к стене.

Сталкеру повезло, хотя и пришлось несладко. От внезапной смены траектории он, прилепленный к телу врага, и сам перенес несусветную перегрузку, вывихнув левое плечо и выбив большие пальцы. К тому же что-то нехорошо хрустнуло в пояснице и дико прострелило шею. При ударе о стену в груди похолодело, а в коленях щелкнуло так, что ноги онемели и отнялись.

Треш осторожно приоткрыл глаза, зажмуренные от никогда ранее им не испытываемого, животного ужаса падения с огромной высоты без какой-либо страховки и пронзившей его невыносимой боли, боясь очнуться в потустороннем мире. Пришедшее спустя минуту понимание того, что сейчас его разбитое в лепешку, все в кровавых ошметках тело могло бы лежать у подножия высотки – чуть усмирило панику и позволило встряхнуть сознание.

Сталкер висел на вытянутых руках, со сцепленными за шеей трупа, связанными запястьями и дышал ему в пупок. Приходил в себя, анализировал ущерб, шептал судьбе слова благодарности. Где-то там, наверху, остались друзья, живые или мертвые, но так далеко от него. Под ногами зияла сумеречная пустота, поглотившая дым, мертвецов и строительный мусор. «Ни связи, ни оружия, ни аптечки, ни Златы, ни веревки. Красота-а…»

Но все же два плюса Треш насчитал. Первый – он жив, и это главное! А второй – кристалл Армады – прямо у него над головой: мирно покоится на брюхе мертвеца, подвешенный на длинном шнурке на покосившейся, сломанной шее. Видать, не помог чудодейственный амулет чужаку, все же ментальная связь ключа имеется только с хозяином.

Внизу раздавались редкие выстрелы, кричали люди, скрипело и хрустело. Быть подстреленным в такой ситуации было бы чертовски обидно. Сталкер осмотрел экипировку Свата, выискивая хоть что-то мало-мальски полезное для своего спасения. Завладеть автоматом, пистолетом и патронами не представлялось возможным, так как вся амуниция, содержащая металл, намертво пристыла к мертвому телу и стене. Найти что-нибудь выполненное из композитных материалов – было заведомо маловероятным. Для начала необходимо освободить от пут безвольные руки. Но тело болело так, что, лишь пошевелив конечностями, Треш отчаялся, понимая безысходность ситуации, и повис безвольной тушкой. Но спустя пару минут размышлений разозлился на себя: ведь если он смог каким-то чудом выжить в таких невероятных обстоятельствах, то уж попытаться выкарабкаться сейчас – просто обязан! Сталкер, сцепив зубы, попробовал подтянуться, но вскрикнул от дикой боли в плече и опять затих.

Время шло. Вдалеке, где-то в районе крепости, стреляли. Треш понял, что ополченцы воюют с остатками «черепов». Разбитые губы чуть разъехались в ухмылке, раздирая корку засохшей крови – ему самому требовалась помощь. Как младенцу, застрявшему в ходунках…

«Анаболик бы вколоть или болеутоляющее. «Барбарис» приложить или… На крайняк, наркотического «туза» зажевать… Ранец Свата… Зажатый между трупом и стеной… Там могут быть лекарства и арты. Вода-а! Как же хочется пить…»

Он снова поднял взгляд на кристалл, и… уткнулся в него макушкой: «Что может сделать амулет, кроме определения опасности? В нем же должна быть сила Армады… Мощь Основателей, аккумулированная в кусочке кварца… Алле, кристальчик! Работай, дорогой! Лечи меня, дай сил! Прошу тебя. Помоги-и… Утоли мою немощь, надели энергией твоего Стража. Армада, ты слышишь меня-я?!»

И кристалл замерцал золотыми блестками, стал испускать тепло, радужно переливаясь гранями. Треш передернулся от мурашек, пробежавших с головы до пят. Сначала истома разлилась по всему телу. Потом ноги перестали зудеть от многочисленных иголочек, наполнились силой. Затем в плече затюкало, защекотало. Окровавленное бедро напряглось, будто невидимая внутренняя мощь выпирала кости наружу. Стеклянные осколки и две картечины вылезли из ранок, посыпались в изодранную штанину. Дырочки в теле, едва смочившиеся кровью, жутко зачесались и сразу же стали затягиваться, регенерируя кожу. Пальцы щелкнули в суставах, начали шевелиться. Ухо обдало холодом, загудело, свинцовые клешни отпустили виски, головная боль схлынула, сердцебиение нормализовалось, дыхание стало полным и ровным. Уже через пять минут Треш ощутил себя практически здоровым. Амулет Армады лучше «барбариса» вылечил сталкера. Спортивное поджарое тело снова слушалось.

Вот только узел на запястьях намертво затянуло при рывке. Правой ногой сталкер нащупал карниз окна, постепенно зафиксировал более-менее стойкое положение, подтянулся к шее трупа и стал перегрызать веревку зубами. Повезло, что хоть джутовая оказалась…

Свобода пришла не так быстро, как в кинофильмах, где заложники, лишь поднеся рот к «полипропиленовому канату», за секунду-другую срывают путы с конечностей. Верхний передний зуб Треш все-таки сломал. Благо, не весь – лишь уголок откололся по диагонали. «Вот черт… Златке точно не понравится…»

Благодаря неплохой растяжке, сталкер перебрался на подоконник, снял с мертвеца шнурок с кристаллом, повесил себе на шею, мысленно поблагодарил Армаду и потянулся к ранцу Свата-Лабуды. Аптечки в рюкзаке не обнаружилось, скудный сухпай Треша не заинтересовал, но глиняная монета, похожая на пятачок сургуча, привлекла его внимание. Она перекочевала в карман сталкера, как и свернутая вчетверо карта с непонятными метками. Больше ничего полезного из запасов предателя Треш не выудил и, предварительно посмотрев под ноги, спрыгнул внутрь помещения.

«Магнитуда» тихо гудела, оконтуренная слегка видимыми линиями вокруг шипящего сервера. Никогда еще сталкер не видел столь диковинной аномалии. У него сложилось впечатление, что это просто мелкое подобие Дуги… «Хм, стоит взять на заметку! А теперь нужно убираться отсюда подобру-поздорову».

Треш понимал, что самое главное – покинуть высотку, найти схрон с оружием, собрать штурмовую группу и вернуться в небоскреб. Он ощущал себя беспомощным и нагим, хоть и вполне здоровым – раны излечились, силы прибавились, но ни снаряжения, ни оружия не было – он один в этом здании-ловушке, наводненном врагами, на сорок этажей ниже крыши. А вдруг его товарищи еще живы?!

Треш досадливо сплюнул, сжал кулаки и побежал по коридорам к лестничному маршу. Нужно было срочно найти хоть какое-нибудь оружие. Цепким взглядом он отмечал по пути огромное количество стройматериалов и множество всякого-разного. На бегу ему под ноги попался разводной ключ, затем моточек проволоки в изоляции, крупные осколки стекла и ржавые, но по-прежнему острые парикмахерские ножницы. Сталкер уже мысленно придумывал способ защиты и нападения, а руки начали творить сборку оружия, как в одном из пролетов он запнулся о труп. В правой руке – мясницкий тесак, зажатый в окостеневших пальцах, на другой кастет. На мертвеце надет новенький, относительно чистый комбез с аптечной баночкой во внутреннем кармашке куртки. Открыв её, понюхав и прочитав мелкие буковки, Треш отшвырнул пластиковый цилиндрик с не нужным ему фосфором. В новой экипировке и с холодным оружием он почувствовал себя увереннее. «Главное, чтобы свои не кокнули в неразберихе!»

Лифты. Сталкер приложил ухо поочередно к дверцам. Один из шести вроде еще работал. «А вдруг полный приедет? Вот жопа будет!» Он нажал на кнопку и стал ждать, недоумевая, как в этом обесточенном здании до сих пор работают электромеханизмы. Видимо, «черепа» тоже используют какой-нибудь артефакт типа «полярности» или «батарейки». Треш не знал, что в трансформаторной будке, питающей небоскреб, давно прижилась «энерго».

Скоростной лифт прикатил быстро и привез двух отморозков. Картина Репина «Не ждали» обернулась скоротечной схваткой, точнее, избиением младенцев. Удар ногой в живот одному, кусок стекла в горло другому. Стон. Удар в кадык, коленом в пах, локтем в ухо. В завершение сверху инструментом по голове. Двери закрылись, Треш нажал кнопку тридцать девятого этажа.

Бандит с пробитым горлом затих после серии конвульсий и кровавых бульканий. Треш брезгливо морщился, стоя в углу кабины, рассовывал трофеи по карманам. Жаль, что у этих отморозков не оказалось огнестрельного оружия. Теперь предстояло самое важное – разобраться с врагом на крыше, возможно, не обнаружив в живых своих товарищей.

Лифтовые двери открылись. Никого. Треш вышел, огляделся, прошмыгнул к запасному выходу. Неясный звук сверху заставил его замереть, крепче сжать рукоять тесака, прислушаться. В другой руке находился разводной ключ. Шел медленно, боясь выдать себя. Впереди дверь. Сталкер вроде бы легонько надавил ее, но душераздирающий скрип, показалось, долетел до Пади. «Так опростоволоситься!» Стыд нахлынул кровью в виски и лицо. Трешу пришлось пулей взлететь по ступенькам вверх, чтобы не дать врагу опомниться. Крыша, а на ней два человека. Бандиты!

Сталкер быстро оценил обстановку: личные вещи пленных свалены в кучу, прыщавый тинейджер ворошит рюкзак, другой, постарше, напяливает кожаную куртку, пытаясь застегнуть заевшую молнию. Очень знакомую коричневую куртку! Треша аж расперло от злости.

– Где он? Зарежу падлу! – зашипел Треш, потрясая тесаком и имитируя сцену преследования одного из противников.

– Хто? – вытянул морду прыщавый.

– Хто, хто?! Пыхто! – сталкер махнул тесаком, отчего живот бедолаги окрасился кровью, глаза закатились, рот скривился в немом крике.

Другого отморозка, взявшегося за рукоятку топорика, Треш шмякнул ключом в ухо. Оба бандита свалились и затихли. Сталкер стянул с мертвого «черепа» свою любимую куртку. Неожиданно позади раздался хриплый голос:

– Ты какого хера тут своих-то шмонаешь?

– Вот ведь, с-сука… – прошептал Треш себе под нос, скосив взгляд на подручное оружие, и громко ответил: – Чмыри они оказались… и крысы. И ты тоже!

Не глядя на говорящего, целясь лишь на источник звука, он бросил одну половинку ножниц. Пришлось тут же запульнуть и вторую часть режущего инструмента, потому как первая плашмя шмякнулась о грудь здоровенного бандита. Но и второй бросок не принес успеха. «Стареешь, брат… И косеешь!»

Амбал сначала опешил от неожиданности, потом зарычал от злости и с боевым кличем «черепов» устремился к обидчику, сжимая в лапище, как богатырский меч Алеши Поповича, заточенную рессору.

Биться в рыцарском турнире сталкеру что-то расхотелось. Он метнул в ноги бандита разводной ключ, а сам кувыркнулся в сторону. Сбив наскок врага болезненным ударом инструмента о колено, Треш снова выдал ловкий кульбит вдоль стены, оказался в тылу противника, вскочил и запустил тесак. На этот раз попал между лопаток – «череп» застонал, затряс головой, изо рта его пузырями полезли кровавые слюни. Сталкер отряхнулся, прошествовал мимо все еще стоявшего на ногах и содрогавшегося в конвульсиях бандита, слегка подтолкнул его. Тело опрокинулось через поручни и отправилось в долгую ознакомительную экскурсию небоскреба «Елена».

– Уф, нужно быть начеку, а то чего-то расслабился… Ха! Это же мои вещи! И шмотки моих парней. Вот только где же они сами?

Посчитав, что трофейный комбез «черепа» уже не нужен, Треш быстро переоделся – достал из ранца запасную тельняшку, напялил любимую кожанку с рваным левым рукавом, запекшаяся кровь на котором практически не отличалась от цвета куртки, повязал бандану. Отцовской пилотки в рюкзаке не оказалось, как и аптечки, и пистолета, и штык-ножа. Хоть бумеранг не тронули, полагая, видимо, что такая хрень никому не нужна. Сталкер провел ладонью по плоскости любимого оружия, осторожно потрогал заточенные края, причмокнул губами, радуясь, как ребенок, нашедший кошелек с деньгами. Слух донес обрывки слов, возню, скрежет проволоки по металлу.

Он забросил пустой ранец за спину, сунул бумеранг за ремень, снятый с убитого, трофейный нож в рукав, и направился к источнику ругани и стонов. Каково было изумление бойцов, увидевших своего командира, сложно передать. Радостные возгласы, приветствия, похвалы, матерные слова от избытка чувств, шутки. Все пятеро оставшихся в живых друзей усиленно заработали локтями и коленями, змеями выползая из-за будки крышных вентиляторов. Обломанные ногти и выбитые зубы, изувеченные тела и расквашенные в кровь физиономии. Вид друзей оставлял желать лучшего.

– Гучи, ты бы еще за вон тем проводом спрятался! Хорошее укрытие ты выбрал, – пошутил Треш, кидаясь в объятия товарища.

– Команди-ир-р! Как я рад тебя видеть живым!

– Че так долго бродишь? – Ра пытался привстать и пожать руку сталкеру. – Потеряли тебя маленько…

– Да пришлось полетать, а парашютик забыл, – сталкер потрепал бойца по голове со слипшимися от крови и пыли волосами, тот застонал. – Упс, извини, дорогой. Почему без шлема? Что за херня в боевом подразделении? Вы в каком виде встречаете командира? Где зам по боевой части? Холод, твою ж дивизию, чего ты там корчишься?

– Его порядком звездануло. Нужна помощь… срочно, – сказал Савва, пожимая руку Трешу. – А Грешник никакой ваще… Командир, ты один? Или привел наших?

– Один. Пришлось вспомнить, как человек-паук по карнизам лазает. Вам всем, смотрю, нужен медик. Сейчас чего-нибудь придумаем.

– Не всем, командир! Вальтеру и Ксенону уже не помочь ничем…

– Вижу, помню. – Треш побледнел, сжал губы, отвел взгляд. – Вечная слава им, павшим в бою! Как и Зиме, и Семенычу. Да и остальным воинам, ополченцам города.

– Спирта нема, командир? – разлепил разбитые губы Грешник.

– Тебе внутрь или на раны? – спросил Ра, устраиваясь удобнее, чтобы видеть Треша.

– Во все отверстия, е-мое.

– Нету, Грешник, все в схроне, в подвале. Нужно добраться туда, забрать артефакты и аптечки. Блин, ни воды, ни анаболиков. – Треш присел возле Холода.

Спецназовец сжимал пальцами колотую рану на животе. Со слезами радости и боли он смотрел на друга, чьи посиневшие, опухшие губы пытались что-то промолвить, но Треш жестом показал молчать, опустился на колени и поцеловал Холода в щеку, осторожно пожимая его кулак.

– Ден, все будет хорошо. Держись, братишка, все пучком! Сейчас я найду вам всем батальон хирургов и ласковых медсестер. Потерпите, братцы, все сделаю, всех вытащу. Я мигом…

– Да не суетись, насяльника, главное – выжили, и еще потерпим, – Ра облизнул шершавым языком кровоточащую рану на ладони. – Сам-то как? Тебя кто хранит? Всевышний? Раз летать уже начал. Че-то крылышек ангельских не видно, а?

– Потом расскажу, ага, сам до сих пор под впечатлением! Зато предателя этого, Лабуду, в гербарий пристроил. Навсегда. Кстати, а где этот лже-Болотник? Пилигрим хренов, клон нашего друга-старика?

– А он… того… тоже летать пытался… Только, видать, не так удачно, как ты, командир, – Гучи все пытался улыбаться и шутить. – Ему Холод перед сбросом вместо парашюта, кажись, мешок картошки выдал.

Бойцы вяло захихикали, кривясь от боли. Треш встал, подошел к краю крыши. Солнце с востока слепило глаза, но там, внизу, еще царил полумрак, смешанный с клубами дыма. Выстрелы стали совсем редкими. Недалеко, со стороны мельницы, в сторону города медленно двигался автобус, рядом с которым вереницей шли местные ополченцы во главе с Фифой. «Значит, она с Тимом довели детей до крепости. Молодцы! Теперь бы и ребятам помочь, один не справлюсь».

Треш обернулся к друзьям, оценил их физическое состояние, с трудом сдерживая эмоции. Потом подошёл к каждому, говорил что-то утешительное, пытался шутить. Как оставлять их снова, беспомощных и безоружных, он не представлял.

– Командир, дуй за нашими, аптечки и стероиды прихвати… Мы нормалек… протянем еще малость, – прошептал Грешник.

– Держитесь, братцы, я пулей.

– Только не тем же способом, что и до этого, – шутник Гучи подмигнул и все пытался зажать рану Грешника каким-то тряпьем.

– Вот кристалл Армады, приложите к ранам, попросите помочь. Действует быстро. Не знаю только, ресурс каков, но меня вытащил с того света. Правда, Лабуде он не помог, ну а вдруг у вас заработает… И следите за лифтом, оттуда могут недобитки выпасть. Шныряют по этажам, как тараканы, е-пэ-рэ-сэ-тэ.

– Ждем, командир.

Треш ринулся с крыши вниз по лестнице, ловко лавируя между препятствиями. Вдавив кнопку лифта, он стал ждать, нервозно топчась и скрежеща зубами. Нужно было торопиться – друзья действительно находились в плачевном состоянии, а Грешник и Холод вообще при смерти. К тому же на улице ополченцы, идущие на выручку своим защитникам, могли в любую минуту подвергнуться нападению остатков банды. Но что можно сделать бумерангом и трофейным тесаком против вооруженных огнестрелом, озлобленных неудачами «черепов»? Треш посмотрел на остро заточенные лезвия так, будто мог взглядом превратить их в невиданной мощности автомат. Звук приближающегося лифта и многоголосая матерная ругань в нем отвлекла сталкера от грустных мыслей, он изготовился к рукопашной схватке и замер.

Двери открылись, но бандиты не успели выйти. Удары и взмахи Треша сыпались со скоростью работающего вентилятора, бумеранг и тесак мелькали так, что врагам невозможно было поставить блок или уклониться от них. Со стороны могло показаться, что человек яростно отмахивается от назойливых комаров. Искусно используя стесненные условия лифтовой кабины, Треш за двадцать секунд уложил четверых бандитов. От кровавых брызг он стал похож на мясника-практиканта. В таком виде и в компании остывающих трупов ему пришлось проехаться до первого этажа.

Треш выскочил из лифта прямо перед опешившими «черепами» с топориками в руках и дробовиками, висящими за спинами. Финты холодным оружием, сжатым в крепких руках, повторились. Два бандита распластались на вестибюльной лестнице, обильно заливая ступеньки алым. Не успел сталкер воспользоваться трофейным дробовиком, снятым с трупа, как услышал грозный крик. Еще трое «черепов», привлеченные стонами товарищей, неслись в атаку. Брошенный бумеранг сбил одного из них, уже вскидывающего карабин, другого Треш встретил с диким воплем, искаженным от гнева окровавленным лицом и матово блеснувшим тесаком. Уход от атакующего клинка противника, нырок под его руку, короткий взмах – и смертельно раненный бандит повалился позади сталкера. Третий отморозок выпучил глаза, отчего разукрашенная фосфором физиономия стала еще более жуткой, но на миг замешкался: кидаться на ловкого и сильного врага или бежать? Внезапный громкий клич следопыта завершил сомнения бандита – тот поскользнулся, лихорадочно задергал ногами, буксуя на грязном полу, и рванул прочь, но на улице его срезала пуля.

– Зла-ата! Душа моя. Как я рад видеть тебя! – Треш развел руки для объятий, как только вышел из здания и заметил подругу.

– Бли-ин, что с тобой, милый?! Ты как? – девушка кинулась к сталкеру, морщась от его ужасного вида.

– Да немного в плену побыл, потом вспомнил подвиг Икара, затем на скотобойне поработал маленько. А ты как? Где все? Детей, надеюсь, доставили в целости и сохранности?

Редкие выстрелы за ближайшими руинами и сбегающиеся к небоскребу люди Доцента дали понять, что бандитов рядом нет, что уже безопасно и победа совсем рядом.

– Разрозненные группы «черепов» ретировались куда подальше, – сообщила Злата, стирая с лица сталкера своим рукавом грязь и кровь, заглядывая в его глаза, – их Фифа с Тимом и остальными гонят прочь. Народ вон как воодушевился нашими победами и помощью, ну, ты и сам видишь… Кстати, а где все раненые?

– На крыше. И очень плохи. Холод и Грешник совсем в ауте. Давай так, родная, времени в обрез, хватит меня тут скоблить, я в ажуре. Ты отбери нескольких из толпы, кто шарит в медицине, и дуйте наверх, один лифт работает, бандитов вроде в здании уже нет, но отдельные гаврики еще могут шариться по этажам. Будь начеку. Я сейчас метнусь в подвал за нашим схроном, потом поднимусь к вам. Может, найду ребят покрепче, нужно выносить раненых. Давай, душа моя, не мешкай, дуй.

– Хорошо, Даня, в моей группе потери… Кроме Семеныча и Зимы, про которых я тебе докладывала, Самоделкин… Дань, ты знаешь, он оказался мужик настоящий, не сдрейфил, геройски повел себя, когда…

– …Злат, девочка, все потом, позже, наших надо вытаскивать, пока и они не загнулись от ран. У нас тоже Вальтер и Ксенон погибли. Да, милая, вот так, – сталкер вытер слезу с щеки девушки, чмокнул ее в губы и, убегая, подмигнул. – Потом помянем наших павших друзей, сейчас нужно спасать живых. Давай.

Злата кивнула и побежала в другую сторону, к толпе женщин и стариков, ютящихся возле автобуса. Треш пересек площадь перед небоскребом и юркнул между развалинами двух зданий напротив.

Схрон оказался нетронутым, противника поблизости не наблюдалось, сталкер принялся за ревизию рюкзаков и ранцев товарищей, водружая пожитки и оружие на себя. Пояс с артефактами, «Вал», боеприпасы, аптечки, гаджеты, вода – все сгодится там, наверху. Пара пистолетов, магазины, бинокль, лечебные артефакты, автомат, дробовик, патроны. Складные носилки, карта, рация. Он проглотил пилюлю стероида для бодрости и придания сил и бросил прощальный взгляд на оставшееся снаряжение: две «Мухи», три автомата, провиант, экипировка, бронежилеты, амуниция различного рода. Все это сейчас стало менее необходимым и могло пока полежать тут еще некоторое время. «А теперь в обратку, к друзьям. И поскорей!» – сам себе отдал команду Треш и, нагруженный «по самое не балуйся», поплелся на выход.

***

Крыша встретила его лучами солнца. Возле каждого раненого уже копошились по две женщины, другие суетились, носились туда-сюда с тряпками, бинтами, одеждой, причитали, сетуя на горести жизни и раны бойцов, проклинали «черепов», шептали молитвы. Злата верховодила всей медицинской командой, склонившись над Холодом. Дела спецназовца были плохи. Лицо его побелело, глаза закатились, пальцы дрожали. Грешнику, судя по всему, что-то вкололи еще до прихода Треша, отчего тот вырубился на пару часов. Остальные бойцы держались лучше, вяло шутили и даже пытались заигрывать со смазливыми «санитарками».

По пути сталкер так и не нашел никого из мужчин мельницы-крепости, поэтому сейчас эвакуация с крыши тяжелораненых полностью легла на него, Злату и женщин. Раздав раненым друзьям их пожитки и оружие, использовав индивидуальные наборы медицинской помощи «ИНП-2» из аптечек, Треш со Златой и еще одной девушкой понесли Холода на носилках. Грешника положили на кусок брезента, и четыре санитарки с трудом потащили его к лифту. Ра, Савва и Гучи, поддерживаемые под руки женщинами, плелись следом. Перед этим Ра бросил прощальный взгляд на площадку, ставшую в это роковое утро судьбоносной в его жизни, вздохнул и, стараясь не стонать на глазах у слабого пола, зашаркал дальше.

Вскоре группа оказалась на улице перед высоткой, где им на помощь подоспели остальные горожане и боевые товарищи: Фифа, Тим, Доцент.

– А где Лабуда? Ты ничего не сказал про него, – спросила Злата, вытирая пот со лба.

– Это он оказался предателем. Отправил его к чертям собачьим прямиком в ад, к Нумизмату и иже с ним.

– О, как! Ни черта се… Он, козел, еще и ко мне клеился в рейде. Сучок, – запнувшись на последнем слове, ответила девушка, не найдя других слов.

– Вот за это и кончил его. Ишь, будут еще всякие к моей невесте приставать! – Треш лукаво подмигнул.

Злата взглянула на любимого, покраснела теперь уже не от натуги, а от стеснения, улыбнулась так мило, что сталкеру захотелось прямо сейчас схватить ее в охапку и увлечь в укромное местечко. Они пару долгих секунд буквально пожирали друг друга взглядами, пока их виртуальную страсть не прервали друзья.

Фифа, мимолетом приветственно хлопнув Треша по плечу, сразу бросилась к Холоду, которого на носилках аккуратно втаскивали в автобус, девушка тут же залезла следом. Раненых погрузили, и автобус тронулся в обратный путь, стал набирать скорость и очень быстро достиг крепости.

Охранять небоскреб оставили женщин, вооруженных трофейными стволами, а с ними пару мужчин с форпоста и Тима Волка. Все они забаррикадировались в высотке и расставили по первому этажу здания часовых, ожидая возвращения Треша и смены поста.

Кристалл Избранного опять не сработал в чужих руках. Лечить раненых пришлось аптечками и единственным «барбарисом», так как «филейка» отработала свое и на сутки погасла. Пока Грешник находился в беспамятстве, целебный артефакт поместили прямо на рану Холода, обколотого антишоковыми и болеутоляющими средствами. Местный доктор, бывший хирург областной больницы по прозвищу Эскулап, тщательно осмотрел новоприбывших клиентов, распорядился отвести им светлое, проветриваемое помещение, проконсультировал женщин-ассистенток, и приступил к операциям. Все медицинские инструменты у ополченцев давно уже были, поскольку годы выживания в разрушенном городе научили их собирать и использовать самое необходимое для жизнеобеспечения.

Доцент кивнул Трешу перебинтованной головой, дав понять, что Эскулап знает свое дело. Теперь предстояло собрать трофеи, занять ключевые точки захваченных объектов и распределить обязанности между выжившими. Люди наперебой благодарили Треша и его товарищей за помощь, за спасение детей, соболезновали бойцам, помогали и поддерживали их. Горожане и гости сплотились в общей беде. Люди поняли, что на любую силу всегда найдется другая, что они не одни в этом мире.

– Наших не вернуть! Мы даже не похоронили их… – Треш сидел на полу, устало прислонившись спиной к стене, и смотрел вперед, вспоминая лица погибших друзей.

– Я знаю, милый, знаю и тоже очень скорблю, – Злата опустилась рядом. – Как погибли Вальтер и Ксенон? Расскажи.

Треш поведал о стойкости товарищей, о смелости и силе других бойцов, о том, как они держались, как переживали потери и боль. Злата, в свою очередь, рассказала о Самоделкине, Зиме и Семеныче. Треш опустил голову, губы задрожали, разболелась голова. Единственным, что хоть как-то облегчало тяжесть утраты, стало сообщение девушки о том, как погибшие исчезли в момент смерти. Сталкер пытался убедить себя, что их забрала Армада, что она воплотила мечты героев, унеся их тела и души в светлое благодатное прошлое. Треш смахнул набежавшую слезу, попытался вспомнить желания каждого. Семеныч просил вернуть его к супруге, в далекий две тысячи двадцатый год, когда взрослая дочь подарила им внука и все они были живы и здоровы, радовались успехам родственников, парились в баньке и собирали грибы в местном бору. Семья Зимы проводила сына, мужа и отца в «командировку» в Донецк, но так и не дождалась его возвращения. И он очень хотел снова оказаться дома. Самоделкин мечтал очутиться в своем НИИ, в день увольнения по собственному желанию, которое он так и не простил себе за все последующие годы, добровольно отрекшись от любимого дела. Вадька Ксенон просил вернуть его в бар «Хромой бродяга» за час до прихода туда организаторов рейда, потому что в прошлом на Большой земле его никто не ждал, ничего светлого и радостного не было, а бывший сирота-интернатовец давно уже жил Падью, новыми друзьями и победами. Чего желал Вальтер, Избранный так и не мог вспомнить – то ли мысли бойца были расплывчаты, то ли передряги последних суток выбили из Треша память. Но ему хотелось верить, что Армада осуществила заветную мечту товарища.