Loe raamatut: «По предварительному сговору», lehekülg 16

– Салам, дорогой.

– Салам-пополам, Марик. Ты на службе или, как обычно, в отпуске?

– Нет, «Старый», тружусь как вол.

– Когда же ты трудился, татарская твоя рожа. Ты только умеешь поборами на дорогах заниматься.

В трубке послышалось громкое ржание.

Марат Набиев раньше добросовестно служил в уголовном розыске, в одном отделе с Кириллом, и считался классным сыщиком. До этого несколько лет ухаживал, а затем женился на русской красавице Наташи, от которой имел двух очаровательных девочек-близняшек. Со временем этнические, национальные черты характера и темперамента, взявшие начало еще со времен Монголо-Татарского ига, переломили в нем стремление к неминуемости наказания, перед материальным достатком. Пару лет назад Марат Набиев, лучший друг Кирилла, перевелся в Управление ГИБДД. Изначально простым инспектором по розыску транспортных средств, а сейчас занимал неплохую должность заместителя командира батальона дорожно-патрульной службы. Несмотря на это, они продолжали общаться, изредка, по праздникам, встречались семьями, не забывая своего третьего товарища Ковалева Толика.

– Какие поборы «Старый»? Они сами деньги суют трясущимися руками. Грех не брать?

– Ладно, не оправдывайся. Как Наташа? Как дети?

– Все хорошо, дорогой. Готовимся к очередному пополнению в семье.

– Вот черт нерусский! И молчишь! Молодцы, рад за вас.

– Спасибо, Кирилл. Вот думаем, кого крестным отцом пригласить? Моя благоверная настаивает не твоей кандидатуре. Не вздумай отказать ей. Такую обиду от нее заимеешь – врагу не пожелаешь.

– Буду только рад, Марик. Хотя какие крестины, ты же мусульманин по крови?

– Ну и что. Мне это жить не мешает. Ты по делу или просто позвонил?

– Конечно по делу.

– Я так и знал, – Марик искренне вздохнул. – Хрен от вас с Толяном дождешься, чтоб просто так позвонили. Говори, какие проблемы? Техосмотр помочь сделать?

– На счет техосмотра, потом позвоню, как время придет. Мне бы машинку по номеру «пробить»¹⁶⁴ и ее владельца. А еще лучше придержать до моего прибытия.

– Что-то серьезное? – в голосе послышались деловитые, жесткие нотки его недавнего «оперско́го» прошлого, – Давай организуем совместное задержание. Мне «палку срубить»¹⁶⁵ с нашим участием, ох как не хватает. Сам выеду на задержание, ты меня знаешь.

– Знаю, Марик. Но пока просто «пробить» и придержать. Потолковать мне с ним необходимо. Возможно, выйдем на конкретного свидетеля.

– Говори номер, все решим.

Кирилл продиктовал номер, записанный в блокнот на прошлой неделе.

– «Рено Логан», водитель работает в такси.

– Принял, «Старый». Перезвоню.

Ого. С момента прибытия в ФСБ прошло более трех часов. Кирилл направился к своей машине, стоявшей на парковке возле торгового центра.

В райотделе Кирилл моментально наткнулся на Толика Ковалева. Создалось впечатление, что он специально караулил его возле входа, но сделал вид, что наткнулся на него случайно.

– Ну, наконец-то, засиял свет на горизонте. А мы предположили, что тебя «повязали»¹⁶⁶. Головин все глазоньки проглядел, стоит у окошка, плачет. Хотели уже ехать с «кичи»¹⁶⁷ тебя вызволять. Василий Алибабаевич «дачку»¹⁶⁸ предложил собрать.

– Хрен дождетесь. Где, к стати, наш «Неземной»? Он мне нужен.

– Я его в СМЭ¹⁶⁹ отправил, заключения забрать. Ходит, скулит без дела. Ты зайди к «Деду», доложись. Он просил, как появишься, сразу к нему.

Ни чего не поделаешь, придется идти. В кабинете Головин с нескрываемой радостью подлетел к нему как курица-наседка, прикрывая от коршуна своих птенцов. Пощупал за руки, похлопал и приложил голову к груди, проверяя сердцебиение. Создалось впечатление, что если было возможным, заглянул в рот и пересчитал зубы. Убедившись, что его сотрудник жив и здоров, залепетал….

– Садись, садись. Докладывай, с какой целью тебя вызывали? Что хотели?

Кирилл коротко передал суть разговора. Головин помрачнел.

– Вот скажи мне Старков, что я сделал тебе плохого? Обидел как? Может премии незаслуженно лишил? Или жену от тебя увел?

Поняв, что сморозил глупость, Головин смутился и закашлял в кулак. О проблемах Кирилла с первой женой он был в курсе.

– Ну, извини. Не жену увел, а… Короче, ты меня понял. И почему ты вечно встреваешь в какие-то проблемы? Даже в командировке чуть жизни не лишился. Почему тебе спокойно не живется и не работается как остальным людям? Ты мне поясни!

– Петрович, не нагоняй тоску. Я специально, что ли? Ты не забывай, что труп криминальный обнаружен на нашей «земле», и нам все равно пришлось бы разгребать все это дерьмо. Отнесись к этому философски. А так может, от «конторы», будет хоть какой толк. Надеюсь, у них возможностей побольше. И, в принципе, на нас повесили в основном «рутину». Прорвемся, Петрович.

– Уйди с глаз моих долой. В гроб меня загоните. Ой, точно не доживу я с вами до пенсии.

Концерт по заявкам телезрителей был окончен. Если бы Кирилл не знал Головина, может быть он вышел из его кабинета расстроенный.

В кабинете к нему подскочил появившийся Вася Небесный.

– Кирилл Сергеевич, у вас все нормально?

– Василий, а что у меня может быть не нормально.

– Да я просто так, – Василий заволновался, – разговоры ходят всякие.

– Какие разговоры? – растерялся Кирилл.

– Мне в «дежурке» сказали, что вы в ФСБ переводитесь. Якобы звонили руководству и приказ уже готов. Может вы, все-таки, передумаете, – в глазах Васи появились слезы, он по-мальчишески шмыгнул носом. – А как же я… как же мы без вас?

Голос Кирилла дрогнул, сердце сжалось.

– Отставить сопли. Никуда я пока не перевожусь. Собирайся, поедешь со мной. Работы «за гланды». Экспертизы забрал, к материалам приобщил? Где Ковалев? Опять, к «Верке» смотался. Коньяк, небось, хлещет? Обалдуй. И опять без меня!

Василий заметался по кабинету. С его ростом казалось, он головой, снесет потолок.

– Что вы, Кирилл Сергеевич. Какой коньяк? Он своей матери опрыскиватель на дачу повез. Я ему на время дал. Куда едим, Кирилл Сергеевич? Мне машину подзаправить?

– Сиди пока. Да, Марик! – Кирилл выхватил свиристевший телефон. – Есть, что хорошее?

– «Старый», с тебя пол-литра. Нашли мы твоего таксиста. Оказалось даже совсем просто. Я вышел на диспетчера такси, немного пригрозил, санкциями и сплошными проверками на дорогах, так они твоего «фигуранта» сдали с потрохами. Короче, сегодня он на своей машине, часика в четыре дня, будет стоять возле вашего отдела милиции. Голос дрожит, весь трясется, готов дать явку с повинной. Дерзайте. Если, что может, в сводку нас включите?

– От мертвого осла тебе уши. Спасибо, дружище! С меня «магарыч».

– Ага. Дождешься от вас. Вы, с Ковалевым, совсем из ума выжили в своем розыске. Давайте я вас к себе пристрою! А, что? Постоите немного на дороге, деньжат подзаработаете.

–Пошел к черту, скотина! Наташе и детям огромный привет. Постараюсь в ближайшее время заехать.

– Дождешься от вас, – Марик обижено пробубнил. – Мы с тобой за полгода один раз встретились, и то когда тебя в госпитале навещали. Сволочь неблагодарная.

– Хорошо. Извини меня. Обязательно с Ниной заедем в следующие выходные. И другана нашего постараюсь с собой прихватить.

Водитель такси робко вошел в кабинет, в сопровождении Василия, устроился на край стула, разложил перед Кириллом документы.

– Здесь паспорт на машину, мое водительское удостоверение, страховка. Вы извините меня гражданин начальник, но я вроде ничего не нарушал. Претензий от клиентов не было. Если вы на счет драки возле речного вокзала, то я приехал туда уже после того как всех зачинщиков загрузили сотрудники постовой службы, и я ничего не видел.

Кирилл пролистал предоставленные документы. «Дружнов Александр Николаевич. Проживает в городе. Вроде все в порядке». Передал их Василию. Тот без слов забрал их и вышел из кабинета. Через пару минут вернулся, отрицательно помотал головой. Проверка по информационным базам данных результата не дала, в поле зрения правоохранительных органов гражданин Дружнов не попадал. Это уже хорошо.

– Вы не переживайте, Александр Николаевич. У нас всего к вам насколько вопросов, касающихся вашего пассажира. Вспомните, ответите, мы запишем показания и больше не собираемся задерживать.

Он обратил внимание на желтые пятна указательного и большого пальцев правой руки, вытащил с ящика стола пачку сигарет и пепельницу.

– Можете курить, если хотите.

Таксист, подрагивающими пальцами извлек сигарету, прикурил от зажигалки Кирилла, закивал головой, давая понять, что ему все ясно.

– Задавайте вопросы. Я постараюсь вспомнить и ответить.

– Нас интересует пассажир, которого вы подвозили в прошлый четверг, примерно в шестнадцать часов. Вы проезжали в это время по улице Гайдара в сторону Центрального рынка. Вы постарайтесь его вспомнить.

Таксист прикрыл глаза, немного заерзал на стуле.

– А! Вы имеете в виду «Сильвера»? Так я его хорошо запомнил. Разве таких пассажиров забудешь.

– Почему «Сильвер»? – удивился Кирилл.

– Ну как же. Он на пирата похож. На глазу повязка как у пирата. Ну, у меня сразу ассоциация возникла. Пират, «Остров сокровищ». Книга такая. Я ее в детстве раз сто прочитал и кино смотрел. Есть старый фильм, а есть поновее. Так вот там пират был. «Сильвер». Только у того ноги не было. Вот этого пассажира так и прозвал.

Кирилл выложил перед любителем приключенческого жанра фотографию Ильясова.

– Посмотрите. Вы узнаете его.

Таксист двумя пальцами приподнял со стола фотографию.

– Он, – сказал он уверено, – точно он. Только сейчас он выглядит постарше. А на фотографии совсем молодой. Но я его сразу узнал.

– К вам пришла заявка через диспетчера? С какого адреса вы его забирали, помните?

Голос таксиста слегка дрогнул от волнения.

– Нет. Я его подобрал его на трассе, сразу при въезде в город. В тот день я клиента возил за город, а на обратном пути его подхватил, он «голосовал», я и остановился. Нам вроде не запрещается.

– Согласен. А где вы высадили вашего «Сильвера»?

– Так мы сначала доехали до рынка. Там он попросил подождать своего знакомого. Простояли минут десять. Потом подошел второй клиент, его знакомый…

– Подождите. С вами кроме того ехал второй человек?

– Я же вам об этом и говорю. Мы забрали знакомого, того, что с одним глазом. И я их высадил недалеко от сюда, на Промышленной. Рассчитались со мной сполна, и за поездку, и за простой.

Кирилл подскочил из-за стола, чувствительно приложился коленом о его край. Слегка прихрамывая, прошелся быстрым шагом из угла в угол. Вернулся к столу, извлек из папки фотографию Рахновича.

– Этот человек сел к вам в машину у Центрального рынка?

Таксист взял фотографию и сразу вернул обратно.

–Нет. Другой. Тот второй молодой был. И нерусский. Я давно «бомблю» и немного в них разбираюсь. Второй был кавказец, это точно.

– Как он выглядел?

– Лет двадцать, двадцать пять. Худощавый. Высокий. Не то, чтоб борода, а так, недельная черная щетина.

– Они, о чем ни будь, разговаривали.

– Совсем не разговаривали. Буквально за пять минут, как мы подъехали к рынку, «Сильвер» позвонил с телефона, назвал марку и цвет моей машины. В салоне они вдвоем не проронили ни слова. Только «Сильвер» назвал улицу, куда предстояло ехать.

– Вы их подвезли к конкретному дому или зданию?

– Они вышли у магазина, сразу в конце улицы.

– Постарайтесь вспомнить, примерно который был час?

– Что тут вспомнить. Около шести вечера. У меня в машине постоянно «Дорожное радио» включено.

Кирилл задумался. Улица Промышленная примыкает к Фабричной, где и был убит Рахнович. По заключению экспертов примерно в это же самое время.

– Александр Николаевич, а у этих двух ваших пассажиров с собой были какие-нибудь вещи. Ну, там, сумки или портфели.

– У «Сильвера» точно ни чего с собой не было. Я еще удивился, бредёт по дороге в сторону города, а вещей с собой нет. А вот у молодого кавказца с собой была небольшая спортивная сумка. Я еще ему посоветовал, убрать ее в багажник, чтоб удобнее ехать, но тот мне даже не ответил и держал ее собой, на коленях.

– Я вас понял. Сейчас я запишу ваши показания. Вероятно, нам еще раз придется встретиться, уточнить кое какие моменты, и процессуально провести опознания по фотографиям. Оставлю и свой номер телефона, возможно, вспомните что-либо. Договорились?

Кирилл во всех подробностях и обстоятельно записал показания. Пожелав крепкого здоровья и успехов в работе, таксист неожиданно встрепенулся.

– Извините, очевидно, я заблуждаюсь, но мне показалась, что когда «Сильвер» со мной рассчитался за поездку и вышел из машины он кому-то махнул рукой. Вот кому, я не увидел, хотя через дорогу, стоял грузовой фургон-микроавтобус. По-моему старенький «Фольксваген Транспортер», белого или серого цвета. Номер, к сожалению, я не запомнил.

Кирилл спустился на улицу. Вечерний, прохладный ветерок немного остудил лицо. Чувствовался острый, приятный запах зацветшей сирени. Порылся в карманах, нашел визитку. Телефон ответил не сразу. В трубке послышался негромкий уставший голос. Пожелав доброго вечера, Кирилл решил сразу озадачить Карпова.

– Евгений Борисович. У меня появилась достоверная информация, что «Окулист», на момент совершения убийства Рахновича, находился в нашем городе.

– Откуда такая уверенность?

– Наметился свидетель. Он его опознал по фотографии, которые накануне вы передали мне.

– Хм. Интересно, – задумчиво протянул Карпов, – вы, сейчас, где находитесь?

– Уже собираюсь направиться домой. Время позднее…

– Интересно, – повторился Карпов. – Вот, что Кирилл Сергеевич, подъезжайте к нашему Управлению и подождите меня на аллее. Что напротив. На той же, что и днем, скамейке. Вам ведь, надеюсь, по пути добираться?

«Вот, сволочи» – мелькнуло в голове Кирилла, – «они даже знают, где я сейчас проживаю». Действительно, дом Нины располагался недалеко от здания местного ФСБ.

Уже совсем стемнело, когда к нему подошел Карпов. Вид у него был совсем измотанный. Щеки старчески отвисли, волосы, до этого прикрывавшие возрастную плешь сбились в сторону. Галстук отсутствовал, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты.

Кирилл передал ему показания таксиста, в двух словах обрисовав положение и обстоятельства дела.

– Почему вчера не рассказали мне, что вы на прошлой неделе видели человека, в котором опознали «Окулиста»?

– Ведь я мог и ошибиться. Нам необходимы полные и надежные показания, что в нашем городе находятся участники преступной группы, связанные с убийством сотрудника вашего ведомства.

В глазах Карпова мелькнуло неодобрение ответом.

– Мог бы, и ошибиться… Вы, Кирилл Сергеевич, очень легко и с безразличностью относитесь к сложившейся ситуации, – голос его вибрировал от раздражения. – Не хотел бы вас стращать, но очевидная активность членов террористической группы в нашем городе, смерть сотрудника обеспечивающего безопасность государства, не предвещает нам ни чего хорошего. Что вы думаете о втором «пассажире»?

–Это не Рахнович. Свидетель его не опознал. Но, я предполагаю, кто это может быть.

Кирилл непроизвольно оскалился, левые плечо и грудь начали ныть все сильнее:

– Необходимо предъявить таксисту для опознания фотографии Али Барахоева, члена бандгруппы Саламбека Дадашева, и связанного по сведениям в последнее время с «Окулистом». Я абсолютно уверен, что это он.

Плечи Карпова осунулись. Он долго молчал, смотря себе под ноги, носком ботинок растирая присохший к брусчатке чужой окурок сигареты. Громко вдохнул через нос, сглотнул стоящий в горле ком.

– Хорошо. Мы проведем опознание. Фотографии Али Барахоева отыщем в базе данных. Это труда не составит. А пока, мы установили возможные связи Рахновича. Какая-то совсем дальняя родственница. Типа внучатая племянница. Проживает в селе, недалеко от города, минут двадцать езды. Предлагаю завтра, с утреца, навестить ее совместно с вами. Может там нам поведают сведения для существенного продвижения в расследовании дела. Как на это смотрите? Параллельно обсудим план наших дальнейших действий. Кстати. Там недалеко от села имеется зарыбленный пруд, так что я прихвачу с собой удочку. Ну, в а вы, можете захватить плавки. Искупаетесь между делом. Завтра обещают жару, совсем без дождя.

Пятидесятилетняя женщина взволновано переставляла кастрюли то с плиты на стол, то обратно, стараясь придать лицу безразличное выражение. Получалось у нее очень плохо, поэтому покружившись, пять минут, по веранде, покосившегося со временем бревенчатого дома, обессилено свалилась на продавленную временем софу, поправляя несвежий фартук. Появление в ее обители двух незнакомых мужчин, один из которых предъявил удостоверение уголовного розыска, вызвало у нее бросающееся в глаза чувство тревоги и паники.

– И что же вы хотели? Я ни чего не знаю и знать не хочу. Моя хата с краю. Вон, лучше б к соседке моей нагрянули, она самогонку гонит, да местным мужикам продает. Сколько раз говорила до этого участковому? Ноль внимания. Потому, что взятки с нее брал, поэтому и прикрывал.

Судя по пороптавшему сивушному запаху веранды, изготовлением местного алкогольного бренда, не гнушалась и сама хозяйка.

– А сейчас и участкового не осталось. Говорят, сократили. И ли может курей моих отыскали, что в прошлом годе поворовали? А я ведь почти три месяца их обихаживала. Только нестись начали. А их украли…

Женщина устала, замолчала и уставилась в окно, теребя в руках уголок прожженного в нескольких местах полотенца. Кирилл постарался придать голосу добросердечные нотки.

– Жанна Викторовна. Вы не волнуйтесь. Мы к вам совсем по другому вопросу. Ведь к вам приезжал ваш родственник? Рахнович Леонид Валерьевич?

– Лёнька, что ли? Был на прошлой неделе, – голос ее немного задрожал. – Принесла его нелегкая.

– Вы с ним поддерживали хорошие отношения? Может, встречались регулярно?

– Да упаси вас Бог, – женщина махнула полотенцем, – какой там «в хороших». Двенадцать лет, ни слуху не духу, еще б столько не видеть. Мы ведь до этого и встречались всего один раз. Он внезапно приехал в Жмеринку, на похороны тетки Глафиры, сестры моей матери. Вот тебе и обозначился. Мы даже не ждали его. А он приехал. Правда, венок знатный на могилку положил. Богатый венок. Побыл несколько часов и уехал. Даже на поминках не остался. Некогда, понимаешь ему, спешил куда-то. А тут, на прошлой неделе, позвонил. Говорит, в гости к тебе приехать хочу. Проведать, не видались давно. Ну, коль хочешь, приезжай. Места не жалко. У меня тут всего одну ночь провел. Родственник, называется. Ох, не люблю я Лёньку! Но, он мужчина знатный. Офицер. В пограничных войсках служил, а сейчас вроде как начальник. Статный мужик. Но какой-то скрытный, нелюдимый. Приехал, говорит, погощу малость. Подарки привез. Какие-то чашки и блюда. Вон, под кроватью лежат. На кой они мне. Говорит восточный колорит, это сейчас модно.

– А, что так мало погостил?

– Вот я и поясняю вам. Сказал, пару деньков пробудет, а так всего одну ночь и пробыл.

– Он вам ни чего не объяснил? Больше не звонил?

– А на кой он мне. Утром собрался, спросил, как проще до городу добраться и уехал. Даже толком не попрощался.

В разговор вмешался Карпов.

– Жанна Викторовна. Он в разговоре не упоминал, зачем ему необходимо в город? Может встретиться с кем?

– Нет. Ни чего такого не говорил. Только сказал вещи передать кое-кому нужно у нас в городе. После побудет у меня пару деньков, а затем поедет в Москву. Но как уехал, так и не вернулся.

– Какие вещи?– взволновано спросил Карпов.

– Какие вещи? А я почем знаю? Он когда приехал, попросил свою машину во двор загнать. А двор у меня – совсем крохотный, сами видите. Так он все равно настоял, говорит, груз у него ценный и у дома ставить машину побоялся. А вы видели его автомобиль? Здоровенный такой. Не машина, а трактор какой-то! Во двор загонял, чуть пристройку для курей не снес. Так вот он когда свои сумки в дом заносил, я и заприметила у него в машине какие-то ящики. Они покрывалом были прикрыты, в багажнике. А один угол случайно завернулся я их и углядела. Может эти вещи. Я не знаю.

– А, что за ящики, Жанна Викторовна?

– Ящики, как ящики. Деревянные. Зеленого цвета. На них еще буквы и цифры черного цвета намалеваны.

– Понятно. И много в машине таких находилось ящиков?

– Много, не много, аж целых шесть штук.

Кирилл сообразил, что любознательная женщина, возможно украдкой, все-таки заглядывала в салон автомобиля Рахновича и успела узнать точное количество перевозимого груза.

– А в ящиках что, вам ваш родственник не сказал? – продолжал допытываться Карпов.

– Нет. Я и не спрашивала, только сказал, что товар очень ценный. И ящики не из легких. Тяжеленные. Закрыты так, не прознаешь, что там.

Глаза ее предательски забегали. Видать женское любопытство взяло свое, и дальняя родственница таки пыталась заглянуть в ящики.

– А чёй-то вы все выпрашиваете? Или что натворил, Лёнька? Или может эти ящики украл? Так он не мог, сразу вам говорю.

– Бог с вами, Жанна Викторовна. Просто вещи он не тому человеку оставил, а сам уехал. Вот мы и ищем эти ящики. Скажите, больше Леонид Валерьевич вам ни чего не рассказывал? О работе, о товарищах своих? Может, звонил по телефону кому?

– Нет. Как приехал, посидели с ним немного. Он, ради приличия, поинтересовался моими делами, а сам даже выпивать не стал. Поужинал и пошел спать. Но, ночью, несколько раз просыпался, во двор выходил, возле своей машины крутился. Это я слышала. А звонить, звонил. Я на веранде стол накрывала, так он во дворе с кем-то гутарил¹⁷⁰.

– Вы разговор слышали?

– Оно мне надо? Но вроде как ругался с кем-то. Деньги, говорит, ему нужны сразу, как груз передаст. И все тут, понимаешь! Иначе дел больше иметь с ними не хочет.

– Это все? Больше ни чего не помните?

– Что мне помнить? И так вам все рассказала.

Проводив посетителей до ворот, хозяйка перекрестилась, поняв, что посетители искать в ее доме бутыли с самогоном не собираются.

Совета искупаться в пруду Кирилл не послушал, лишь только скинул обувь, закатав штанины и расстегнув пуговицы рубашки, с наслаждением прохаживался босыми ногами по мягкой траве вдоль берега, подставляя по палящее солнце свой затылок. Карпов ворчал, разматывая удочку, что в это время дня рыба совсем не клюет, а надо все это делать вовремя. Лучше на утренней зорьке, или, на крайний случай, перед закатом. Клева действительно не было, и через двадцать минут Карпов смотал снасти, сложил в багажник своей «Мазды».

– Кирилл Сергеевич, – позвал он, извлекая из портфеля сложенный лист бумаги, – то, что вы просили.

Это была напечатанная краткая выписка биографии Рахновича уместившаяся на полстраницы. Но, только пробежав по коротким строчкам глазами, сердце Кирилла учащенно забилось. Таких совпадений в жизни не бывает! В основном это обычный путь человека связавшего свою жизнь со службой, но стали очевидны ответы на многие вопросы…

…В семнадцать лет, после получения аттестата о среднем образовании, Рахнович Леонид Валерьевич подает документы в Алма-атинское высшее пограничное командное училище. Восемьдесят девятый год, по окончанию училища, распределен в 71-й Бахарденский пограничный отряд, дислоцированный на территории Туркменской ССР. Девяносто третий год. Переведен в Западную группу пограничных войск, отдельный контрольно-пропускной пункт «Белгород» на границу с Украиной. В девяносто седьмом году, направлен для дальнейшего прохождения службы в Кавказский особый пограничный округ, начальником заставы, для решения задач по прикрытию административной границы Ингушетии с Чеченской Республикой. С девяносто девятого года по две тысячи третий, начальник погранзаставы на границе Чечни с Грузией. В две тысячи третьем году, после упразднения Федеральной пограничной службы и создания пограничной службы ФСБ России, Рахнович подает рапорт на перевод в Управление контрразведки в Северо-Кавказком регионе. Получает назначение на должность старшего инспектора отдела по осуществлению безопасности в войсках частей дислоцирующихся на территории Ингушетии и Чечни. С прошлого года -заместитель начальника специального отдела. Награжден множественными ведомственными медалями и знаками отличия. Не женат. Детей не имеет…

Кирилл, прикурил сигарету, задумчиво сложил лист и вернул его Карпову. Тот, молча, убрал документ обратно в портфель. Постояли рядом несколько минут, смотря на легкую рябь, заросшего у берега густым камышом пруда.

– Ваши соображения, Кирилл Сергеевич?

– Все становится ясно, как день. Я постараюсь изложить свои мысли и предположения, – Кирилл выплюнул тлевший фильтр, – а вы меня дополните. Понимаю. У вас есть свои представления, а также более полные и точные сведения.

Карпов увлеченно смотрел на Кирилла.

– Что мы имеем. Рахнович и «Окулист» почти ровесники, – продолжил Кирилл. – И родились в Казахстане, городе Джамбул. Из этого мы можем судить, что они могли знать друг друга с детства. Кстати, насколько мне известно, Саламбек Дадашев, в банду которого входили братья Барахоевы, тоже родом из этого города.

Карпов, соглашаясь, кивнул головой.

– Могу добавить, Кирилл Сергеевич. Они не только из одного города, но и жили в одном дворе, и учились в одной школе. Мы попросили наших коллег дополнительно собрать сведения в отношении этой троицы, и установили, что Ильясов, из-за своей инвалидности и врожденного увечья, общался и дружил в основном только с Дадашевым и Рахновичем. Отличаясь лидерскими качествами, и, выходящей за пределы обычного понимания, жестокостью, обладал беспрекословным авторитетом среди них еще в детском возрасте. Продолжайте, очень интересно отслеживать ход ваших размышлений.

– Идем дальше. После школы пути их расходятся, но, по окончании Рахновичем пограничного училища, вновь пересекаются. Вторую судимость «Окулист» получает за контрабанду оружия и наркотиков из Ирана, где в это время на погранзаставе начинает свою службу Рахнович. Интересное стечение обстоятельств, не правда ли?

– Согласен. И еще. По оперативным сведениям нашего ведомства именно в это время Дадашев, до своего появления в Чечне занимался поставками партий оружия на Кавказ, именно из Ирана через Туркмению. Дальше, через Каспийское море, и Азербайджан. Благодаря поставкам оружия заслужил огромный авторитет среди полевых командиров и руководства свободной Ичкерии. Не останавливайтесь, я весь во внимании.

– О направлении Рахновича на границу с Украиной, также факт, заслуживающий наш интерес. После побега «Окулиста» из мест заключения в Казахстане и совершения ряда разбойных нападений, его следы обнаружились в Винницкой области. Сегодня родственница Рахновича нам поведала, что примерно в это время тот посещал Жмеринку. А этот небольшой городок находится именно Винницкой области.

– Правда? Я не так силен в географии как вы, но в ваших словах присутствует логика. Получается, помимо прощания с любимой тетушкой, Рахнович запросто мог там встретиться с Ильясовым, то бишь «Окулистом»?

– А вы не предполагаете, что Рахнович и мог содействовать переправке «Окулиста» через границу, на Украину? По-моему, все очевидно. А его служба на Кавказе, где орудовала банда Дадашева и деятельность «Окулиста» в Грузии только косвенно подтверждают наши дальнейшие подозрения.

Карпов прокашлялся, носовым платком вытер влажный лоб.

– Я полагаю, не только косвенные.

Порывшись в портфеле, достал стопку цветных снимков, протянул их Кириллу:

– Узнаете?

Опаньки! Что-то знакомое. Черт возьми, да это же его снимки! Снимки, сделанные на мобильный телефон, в Чечне, во время проведения войсковой операции. Фотографии со склона гор, напротив расположенного около моста блокпоста, на дороге, ведущей через речку. Вот она, «лёжка», которую обнаружил, благодаря своим врожденным охотничьим навыкам разведчик Коля – «Якут»! Вот место, откуда и обстреливали несших службу сотрудников милиции и его самого. Воля судьбы тогда отвела его от смерти. А вот отчетливо видны и гильзы, обнаруженные на месте «лёжки». «Удачные снимки», – в душе порадовался за себя Кирилл. – «Ракурс я все же удачно выбрал. Солнечный свет не бликует». Налюбовавшись вдоволь снимками, вернул их обратно.

– Да, Кирилл Сергеевич, – продолжил Карпов, – мне не совсем известны обстоятельства обнаружения вами заснятых гильз и составленный, подчеркну особенно, протокол. Вы меня извините. Аркадий Львович Хотинский очень скрупулезный человек. Дотошный, до каждой мелочи. Частое фигурирование вашей фамилии в нашем деле, действительно ставило под сомнение ваше непричастность к нему. Скажите спасибо Кунице.

Кирилл, до этого ворошивший ботинком брошенный кем-то полиэтиленовый пакет, недоуменно поднял глаза.

– Кому спасибо?

– Кому спасибо? Вашему другу и нашему коллеги Константину Куница. Мы связались с Мурманским Управлением ФСБ и непосредственно с ним, и он дал вам довольно лесную характеристику.

– Так он – Куница? – изумился Кирилл, представил небольшого подвижного, юркого зверька, сравнив его с Костиком. – Не знал. Хотя фамилия под стать ему.

– У вас, Кирилл Сергеевич, очень характерная жизненная черта. Притягивать к себе проблемы. Я начинаю, если честно, вас побиваться. Так вот, гильзы, обнаруженные вами при осмотре места происшествия, в ходе проведенной баллистической экспертизы, подтвердили, что стреляли из СВД(С), снайперской винтовки. По оперативным сводкам данная винтовка была похищена во время нападения боевиков Шамиля Басаева на мотоманёвренную группу пограничных войск в Ингушетии. Вы, надеюсь, догадаетесь, кто там в это время проходил службу в должности начальника заставы? Так вот. Сопоставив дальнейший перевод Рахновича в Управление контрразведки на Северном Кавказе и одновременно возросшую, в это время, активность банды Саламбека Дадашева мы приходим к очень неутешительному выводу.

Карпов тяжело вздохнул и через силу начал выдавливать из себя слова:

– Мне очень тяжело осознавать, но это моя субъективная точка зрения, подтверждающаяся многими и очевидными фактами предательства интереса нашей службы. И ликвидация Рахновича боевиками, предсказуемый итог этого предательства.

– Видно между ними произошли серьезные разногласия, или они посчитали, что его убийство лучший способ уйти от расплаты за совершенные преступления. А может в вопросе оплаты за предоставленные услуги не сошлись. Ведь родственница Рахновича помолвилась, что во время телефонного разговора он требовал все деньги, или прекращает совместную деятельность.

– Да. Но меня больше всего вызывает опасение доставленные ящики, которые находились в машине Рахновича. Судя по описанию, цвету, маркировки, эти ящики с одного из военных складов. Что это может быть, нам пока не известно. И еще.… Перед убытием в отпуск им подан рапорт на увольнение со службы и выхода на пенсию, что вызвало удивление его руководства. Очень странный факт. Возраст позволял ему еще служить и служить.