Loe raamatut: «Наблюдая за Большой медведицей», lehekülg 19

Но Тощий, когда вылез из палатки, то решил забаррикадировать вход в соседнюю, чтобы Лея не мешала ему своей назойливостью готовить завтрак.

Однако, из чего устроить баррикаду? Выход из ситуации он нашёл весьма интересный. Нитки! Зашить замок на палатке девушек! Конечно, разрезать ниточки можно было и изнутри, но Миша об этом думать не стал. Как вы помните, дорогие читатели, Худогубкин взял с собой в поход неподъемный рюкзак, положив в него все самое ненужное и немного нужного. В такой огромной куче вещей должны были найтись и нитки и иголка. Они бы и нашлись, да только рюкзак – то его лежал под скалой в данный момент, и вещи разбросаны по округе. Там даже продуктовых раскладок уже было не найти. Одну он утопил раннее в реке, а вторую только что стащила прямо из его рюкзака белка Иван.

Ниток нет – план провалился. Тощий замерз и залез обратно, надел свитер. Вылез, запнулся, пошатнув колышек. Потянулся, зевнул, дошёл до костровища и ужаснулся. Перед собой он увидел болото. Ночью шёл дождь. Сильный дождь. А Роман Александрович не только забыл назначить дежурных, но и повесить тент. Так на месте костра появилось живописное озерцо, в центре которого на обгоревшем полене сидела лягушка. Костровище было сделано в небольшом углублении, поэтому вода и скопилась в ямке.

– Выхода нет! Я справлюсь! – сказал себе Тощий и отправился «в бой». Сначала предложил представительнице земноводных покинуть это место. Лягушка продолжила сидеть на полене и смотреть на человека.

– Я не буду тебя целовать, не проси! – громко произнес Тощий. Тут же послышался шорох со стороны палаток. Мишка пригнулся, оглянулся, опасаясь, что это опять Лея.

– Ква, – сказала между тем лягушка и ускакала.

Увы, дров почти не было, а те, что были, лежали в воде. Элементарные знания из туристического кружка, в котором Тощий был целых два раза, благополучно были похоронены им глубоко в памяти. Поэтому, как разжечь мокрые поленья, он не знал, но решил воспользоваться методикой «пальцем в небо».

Роман Александрович взял с собой в поход парочку небольших пластиковых емкостей с бензином, так сказать, «на всякий случай». Именно этот «всякий случай» и случился, по мнению Мишки. Он выкопал небольшую ямку рядом с озерцом, кинул туда несколько мокрых поленьев, веток и направился к палатке руководителя искать банки с бензином.

Храп раздавался со стороны палатки Дарьяна и со стороны палатки Могильникова, они словно соревновались в громкости. Тощий даже расслышал мелодию в этих неприятных звуках. Он аккуратно залез в палатку, благо Роман лежал у входа, потому вероятность разбудить Дарьяна с Эдкевичем была небольшой. Легонько толкнул Валенова – в ответ услышал мычание.

– Спит, – прошептал Мишка и залез к руководителю в рюкзак, лежащий в тамбуре. Дно рюкзака немного выглядывало наружу, поэтому его намочило дождем. Шуршал Тощий достаточно громко, чем растревожил сон Валенова.

– Миша, – обратился к нему в полудреме Роман.

Тощий подскочил и выпал из палатки, основательно пошатнув колышек.

В палатке – тишина. Худогукбин привстал, отряхнулся и в полусогнутом состоянии вновь полез внутрь. Пригляделся – вроде бы спит… Когда затянул в палатку половину тела, Роман снова в полудреме обратился к нему, только на этот раз с закрытыми глазами, лежа на спине в слегка приспущенном спальном мешке, оголив свое мохнатое брюхо. Спать на природе Валенов любил в одних труселях, поэтому зачастую в поход брал с собой именно теплый спальный мешок, чтобы не натягивать на себя термобелье. Дарьян с Эдкевичем тоже сменили позы. Эдкевич закинул на товарища руки, а тот все лежал на спине с открытым ртом и сопел.

– Чего не спишь? – в полудреме спросил Роман.

Мише ничего не оставалось, как ответить.

– Доброе утро, Роман Александрович, – немного опустил голову он, – дрова намокли, я вот и решил немного бензина добавить. Думаю, вы за этим его и взяли в поход, – последние два слова он произнес очень неуверенно.

– Я мотоцикл уже заправил, забирай, – ответил Рома, зевнул и повернулся на другой бок.

Тощий несколько секунд стоял неподвижно, пытаясь найти объяснение неожиданному согласию. Потом пожал плечами и радостно продолжил копошиться в рюкзаке руководителя, но с легкой опаской ведь фраза про мотоцикл его все-таки смутила. Вскоре Мишка нащупал маленькую фляжку в боковом кармане, открыл крышку, поморщился от резкого запаха – нашел!

Хорошо, бензин – то он раздобыл, но двух подгоревших поленьев, утопленных в луже, явно было недостаточно, чтобы разжечь костер. Топор торчал в дереве недалеко от костровища – Могильников так сделал, чтобы его не потерять. Но вы только представьте – какой силой обладал этот человек! Тощего ждало очередное приключение – достань топор. В дерево вошло чуть больше половины лезвия, Худогубкин присмотрелся и задал себе вполне логичный вопрос: «А может, ну его, этот костер и завтрак? Может спать лучше пойти?». Однако, мысль эта осесть в его сознании не успела. Совесть… Этого у парнишки было не отнять. Не мог он спокойно жить, понимая, что стал причиной неприятных событий в жизни других людей. Так и принял решение – идти до конца.

Прошло десять минут…

Миша Худогубкин задумчиво стоит напротив топора, почесывает подбородок и не понимает, с чего бы ему начать.

Прошло ещё десять минут…

Миша задремал. Стоит в прежней позе и пошатывается… Достоял до того, что повалился на спину. Хорошо хоть успел выйти из состояния дремы, сгруппироваться и головой не ударился.

Прошло ещё десять минут. Тощий снова задумчиво стоит, но уже сбоку от топора. Внимательно разглядывает лезвие, погруженное в дерево.

– Хм… – произнес Тощий, продолжая стоять также задумчиво.

Прошло ещё десять минут…

Миша предпринял попытку вытащить топор. И так его потянул и этак… С одной стороны на него надавил, с другой – безуспешно. Даже разозлиться успел несколько раз на все и на всех – никакого толка. Меч Могильникова, подобно Эскалибуру никак не хотел подаваться не избранному и вылезать из дерева.

Прошло ещё десять минут…

Тощий стоит, думает – ничего не придумал. Подошёл к дереву, стукнулся лбом со словами: «Безуспешно». Топор упал на землю. Магия, однако…

Прошло ещё десять минут…

Тощий смотрел на топор, который лежал на земле и не мог никак понять, что только что произошло?

Спустя ещё десять минут…

Тощий, наконец, взял топор в руки и отправился добывать огонь. Точнее – отправился за очередными приключениями на свою попу. Нашёл он деревце, вроде бы сухое, но не поваленное. Замахнулся и как ударил. Головка топора улетела вдаль. Исползав на коленях немалую площадь в попытках найти железяку, Миша нашел все, кроме того, что искал: потёртый фантик из-под ментоловой карамельки, ржавый гвоздь, гильзу от патрона, беличью какашку, объеденный кем-то шоколадный батончик. Фантик от конфеты был свежим, не потёртым и Миша понял, что он и ещё несколько вокруг – от его батончиков, которые он взял с собой в поход про запас.

– Кто? – Миша издал яростный вопль, который даже Могильникова вывел из состояния глубокого сна, а Дарьяну приснился кошмар.

Тощий истерично зарыдал, склонив голову над одной из оберток. Миша Худогубкин был заядлым сладкоежкой и когда он представил, что теперь на протяжении всего похода останется без «вкусненького», это перевернуло его настроение с ног на голову. Он готов был растерзать того, кто съел его батончики. Интересно было бы увидеть выражение его лица, если бы он вспомнил, что все батончики слопал сам, а из-за «грибного эффекта» об этом забыл. А тут и головка топора нашлась – прямо под рукой оказалась. Тощий схватил ее и швырнул в сторону. Лезвие воткнулось глубоко в трухлявое дерево.

– Вы издеваетесь? – заныл Тощий. Подошел к гнилушке и…десять минут думал над тем, что делать дальше.

Схватил головку топора руками и…вытащил. Повернулся спиной к дереву и сказал лезвию: «Будешь знать, как со мной в прятки играть, козёл!».

Гнилое деревце, в котором минутой ранее сидело лезвие топора, упало Мишке на спину, он только и успел издать короткое «Ай!».

Но и это происшествие тоски Мишки по батончикам не прервало. Он переживал очень сильно! Настолько, что по возвращении в лагерь машинально кинул несколько срубленных поленьев в старое костровище, где в воде лежали сгоревшие дрова. Вздохнул, назвав себя дураком, и стал думать, как же выпутаться из передряги, в которую сам себя снова и привел. Скоро и остальные просыпаться начнут. Решение, которое вскоре пришло в его голову, показалось гениальным – порох! На поиски других путей у него совсем не было времени. А ведь всего-то нужно, подумал Тощий, чтобы огонь схватился. Ну, вот он и схватится! Намокшие, а те, что на дне лужи – вовсе сырые поленья, парень переложил чуть правее. Сверху насыпал немного сухого мха, поставил рядом баночку с бензином. А порох… порох…Так ведь Могильников несколько пачек с патронами взял! Вот он – источник пороха!

Рыбачья палатка стояла возле палатки девушек. Тощий подкрался к ней, чтобы никого не разбудить, залез и начал обыскивать рюкзак, лежащий рядом с выходом. Могильников до того, как Тощий своими воплями из-за батончиков вытащил его из глубокого сна, спал, как младенец… Но теперь он находился в полудреме, обращая внимание на каждый, даже незначительный шорох. В палатке его царил такой мертвый перегар, что у бедняги Худогубкина заслезились глаза и он вывалился наружу, задев колышек…С трудом поднявшись, Мишка набрался мужества и предпринял вторую попытку. Пробрался… Могильников часто дергался во сне, лягнул Тощего ногой, заехав ему в глаз. Сидит Тощий возле палатки и держится за глаз, не понимая, каким образом его доброе желание приготовить завтрак превратилось в очередное и совсем не веселое приключение…

Попытка номер три, подумал Тощий. И вот он, бравый молодец, вновь лезет в палатку Могильникова, аккуратно перетаскивая через него свое тело, чтобы не задеть ни ноги, ни руки патологоанатома. Но Олег Уюкович снова махнул рукой – Мишка уклонился. Могильников снова махнул – Тощий снова сидит у палатки и держится на этот раз за припухшую щеку.

– Похоже, не судьба, – расстроился парень и собирался уже было с этой идеей распрощаться, как Могильников перевернулся на живот.

Путь свободен! Тощий вновь полез за патронами.

Они лежали в пачках в рюкзаке, но шесть штук стояли в ряд возле самого патологоанатома, справа лежало ружье. И у Худогубкина споявилось стойкое ощущение, что Могильников кого-то ждал. Возможно, уток, которые преследовали Олега Уюковича под действием грибочков? Следовательно, задача упрощалась. Опять же, только чуть – чуть упрощалась, ведь все, что связано с Могильниковым, невозможно назвать простым. Очень осторожно дотянувшись до патронов, Тощий чихнул, чем потревожил и без того некрепкий сон ее хозяина. Патологоанатом повернулся на бок, лицом к Мишке, и прижал его к себе, да так крепко, что парень только и смог, что издать короткий визг, закатив глаза от невозможности сделать вздох. Могильников поцеловал Тощего в макушку и прижал его к себе ещё сильнее.

– Не плачь, я с тобой, родная, – прозвучал могильный бас.

Худогубкин выпучил глаза от удивления. Бедняга уже покраснел от удушья, думать адекватно ему становилось все сложнее. Спирт! Чуть дальше патронов, выстроенных по линеечке, стояла фляга с горячительной и жизненно необходимой патологоанатому жидкостью. Тощий смотрел на нее, как на залог спасения из плена.

Дотянуться до фляги ему длины рук не хватило, но, к счастью, на помощь пришла смекалка. По причине того, что Могильников являлся неким творцом творческого хаоса, в его палатке, как и в доме, царил беспорядок – патологический беспорядок патологоанатома Могильникова. Главные герои беспорядка – носки, разбросанные по всей территории и треники под боком Тощего. Трениками он и воспользовался, сжал крепко в руке, стараясь, как в ковбойских фильмах, штаниной обкрутить емкость и подтянуть ее к себе. Восемь попыток – неудачи. На девятой он так замахнулся, что угодил Могильникову трениками по лицу. Спросонья патологоанатом почувствовал, что его «увеселительной» жидкости угрожает опасность, а потому, вмиг ослабил хватку и вскоре вовсе отпустил Тощего. Олег Уюкович схватил флягу, повернулся на другой бок, прижал ее к себе, как маленькую игрушку, и задремал снова. Однако, уже не храпел. А если Могильников не храпит, значит, он бдит. В полудреме, но бдит.

Тощего вмиг вынесло наружу. Мысли о краже патронов испарились, словно ветер. Оказавшись на воле, он выпрямился, хрустнул позвоночником, почувствовал, как по его телу прокатилась легкая дрожь, забегали мурашки, а глоток свежего воздуха дополнил всю гамму чувств, вызванную свободой. Идея порадовать завтраком группу вновь ожила в его голове, он вернулся к костровищу.

«Может, и к лучшему… В конце – концов, зачем мне порох?» – задал он сам себе риторический вопрос и приступил к подготовке завтрака. Расчистил ямку от мусора, аккуратно уложил друг на друга подмоченные поленья и приготовился разжигать костер. Одно не учел – лежащие рядом с будущим костром вещи, тоже желательно было бы убрать…

Ситуация, когда Кира пролила на сумку воду, ничему не научила Могильникова. А, может, и научила, просто он не горел желанием постоянно находиться со своей маленькой брезентовой сумкой в тесном контакте. Но труселя и мамины шерстяные носочки, тем не менее, в ней хранил. Помните сцену в аэропорту, когда у Олега Уюковича изъяли из рюкзака гранату, которой он, якобы, хотел защищаться от медведей в походе? Гранату-то изъяли, но вот сумочку, в которой он хранил предметы первой необходимости, осматривать почему-то не стали. А в эти самые предметы было укутано немного взрывчатки. «Зачем брать с собой в поход взрывчатку?» – спросите вы. Я, как автор комедии, отвечу очень просто, даже не вдаваясь в подробности – рыбу глушить. Это же Могильников!

На этот раз Олег Уюкович, будучи в не очень трезвом состоянии, да и уставшим после разборок с господином Квазимодо, оставил сумку у костра. Он знал, что все равно проснется раньше всех, ведь световой день для него всегда начинался в пять утра. Думал, что уберёт свое драгоценное имущество в палатку и сам разведет костер. Однако, вот незадача – организм после бурных ночей дал сбой. Патологоанатом проспал. В итоге первым, кто оказался рядом с этой несчастной сумкой, стала опасная личность номер один – Миша Худогубкин. Он уже усердно поливал бензином дрова в двух метрах от сумки. Причем, когда он пытался открыть емкость, примерно четверть её содержимого разбрызгалась в разные стороны, не минуя и сумку Могильникова…

Тощий же был безумно рад, что его идея развивалась. Он находился в предвкушении благодарности, которую получит от товарищей по походу. Эх, Миша, Миша…

За происходящим наблюдала белка Иван. Она уселась на ветку, с которой открывался отличный вид на лагерь и конкретно на Тощего. Зверушка держала в своих крохотных лапках шишку и потихоньку грызла её и наблюдала за туристом.

Помните, дорогие читатели, автор комедии заострял ваше драгоценное внимание на колышках палаток, которые Тощий своими случайными действиями пошатывал и потрясывал? Сейчас вы увидите, что за этим последовало.

Лея первой почувствовала сквозь сон неладное. Проснулась в холодном поту. Чем ближе Тощий подходил к взрывчатке, тем суровее становился кошмар, мелькающий, словно слайды, перед глазами девушки. Жестокое беспокойство и странная судорога в ноге заставили ее тело безудержно дрожать. Дрожь была настолько сильной, что лежащей рядом Элине показалось, что она сидит в массажном кресле. Немного оклемавшись от сна, Лея сообразила, что нервы её шалят как раз из-за Худогубкина.

– Миша! – вскрикнула девушка и постаралась выбраться из спального мешка. Попытки не увенчались успехом. От ночных метаний к палатке Киры и слежкой за Худогубкиным, замок спальника немного «устал» и, в итоге, наотрез отказался раскрываться. Юля кинула в Лею надувную подушку.

Как вы помните, задача контролировать Тощего и следить, чтобы он не начудил, пока все спят, стояла перед Кирой. Но она уснула. Повторяться автор комедии не будет. Он уверен, что вы прекрасно помните, кто был виновником нездорового сна Киры. Продолжим… Так вот, Леин короткий визг «Миша!» Кира услышала отчетливо. Открыла глаза, хлопнула судорожно рукой по спальнику Тощего – никого. «Гад!» – очень неделикатно назвала она Мишку и впопыхах поползла к выходу из палатки.

Когда Тощий заглядывал в палатку к Дарьяну, тот вместе с Эдкевичем спал, чуть ли не в обнимку. Валенов лежал в стороне. Теперь же все трое спали друг на друге. У Романа после сонного диалога с Тощим в голове постоянно крутилось: «Я сожгу твой дом!». Наконец, он открыл глаза, сполз со спины Эдкевича на свое место и некоторое время смотрел в потолок. Прокручивая в голове эту фразу, он произнес: «Начудил Худогубкин вчера… Да так начудил, что уже поджоги с его участием сниться стали. Конечно, паспорт мой сжег вместе с палаткой…». Руководительт лежал, улыбался и размышлял. Даже глаза прикрыл, почесывая пузико. Лежит. Лежит… И тут улыбка стала медленно сползать с его лица. Зачесалась шея. Нервы. Улыбки пропала совсем – Романа Александровича осенило, почему ему снилась фраза о поджоге.

– Бензин? – произнес вслух руководитель. – Бензин? – повторил вопрос он. – Бензин! – сказал он громче, и выпучил глаза так, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит: – Худогубкин!!! – заорал Роман и полез наружу.

А когда Тощий приходил к Могильникову, тому казалось, что он обнимает женщину. Давно уж ласки женской не чувствовал, вот и мерещились ему представительницы прекрасного пола. Но так как патологоанатом находился в полудреме, то только часть его сознания продолжала анализировать происходящие в реальности события. Тактильные ощущения подсказывали ему сонному, что на данный момент рядом с ним женщина. Но стала она подозрительно маленькой, какой-то ребристой, холодной и твердой. Обоняние учуяло запах спирта – потекли слюнки. Вот и дремота прошла – он понял, что обнимает не женщину вовсе, а флягу свою со спиртом. Но почему? – этот вопрос не давал ему покоя. Наконец, Олег Уюкович понял, что в его палатке присутствовал кто-то чужой. Могильникову не составило труда сообразить, что его посещал Худогубкин.

Но пока поводов для беспокойства патологоанатом не видел. Он догадался, что обнимал Мишку, думая, что тот и является женщиной. Нормальный парень сразу бы попытался его оттолкнуть или разбудить, но Худогубкин этого делать не стал.

– Ясное дело, – подумал Могильников, – этот негодяй опять что-то натворил или собирается натворить! – И тут он вспомнил, что «женщина» зачем-то хотела забрать его патроны. Уюкович незамедлительно пересчитал те, что стояли у стенки – все на месте, лишь один упал. А раз упал, значит, Тощий все-таки хотел его забрать. «Так, зачем же ему патроны?» – отвязаться от этого вопроса Могильников уже не мог.

И тут раздается визг Леи…

Тощий, чтобы не обжечься, когда бензин вспыхнет, чуть отошел. Достал спички, и захотелось ему, как в крутом голливудском боевике, кинуть горящую спичку, да так, чтобы она в воздухе сделала несколько оборотов. Четыре спички сломал, пятая упала ему под ноги потухшей. Шестая тоже упала ему пдо ноги, но горящей, и все равно потухла. Седьмую он зажег, кинул – потухла во время полёта. Услышал визг Леи, выронил коробок в большую лужу – «живой» осталась лишь одна спичка.

– Одна судьба. Один шанс, чтобы выжить! – Худогубкин представил себя героем боевика. Взял эту спичку, набрал полные лёгкие воздуха, выдохнул. Повторил эту процедуру ещё несколько раз и приготовился её зажечь.

Лея с Кирой вылетели из своих палаток одновременно. Колышек, который Тощий в свое время пошатнул, выскочил, и Кира, в суматохе запнувшись о палатку, запустила некую цепную реакцию – вылетел другой колышек, тамбур палатки свалился ей на голову. Она, прикрытая полотнищем, упала под ноги Лее. Та, ошарашенная паническими мыслями, вовсе не контролировала свой вестибулярный аппарат и, конечно же, составила компанию Кире в «поваляшках» на земле.

А Тощий подносил спичку к коробку…

И тут Могильников вспомнил, что возле костра лежит сумка со взрывчаткой, никем не охраняемая, а возле неё, скорее всего, блуждает опасная личность номер один. И визг Леи… Патологоанатом словно взлетел с земли вместе с палаткой.

Валенов в труселях, запутавшись одной ногой в спальнике, выполз в тамбур. Увидел расстегнутый рюкзак, как раз в том самом месте, где должна была лежать банка с бензином… «Худогубкин!» – в панике заорал он. Бежать дальше ему мешал спальник, намотанный на ногу. Руководитель дёрнулся – упал. Устойчивая дорогая палатка с одним расшатанным по милости Тощего колышком, рухнула.

Утро. Почти девственная тишина. Недалеко от поселка Закусь в лесу прогремел взрыв – птицы разлетелись в разные стороны.

Бедная одноухая белка Иван, которая сидела на ветке в первых рядах «кинозала», от взрыва сорвалась, но успела зацепиться лапками за ветку ниже. Правда, подтянуться и забраться на ветку силенок у нее уже не хватило.

Лея с Кирой лежали на земле, закрыв лица руками. Лея боялась поднять голову, потому что предполагала, что с Мишей что-то случилось. От переизбытка чувств, от дикого испуга, она разрыдалась, чем добавила эмоций ошарашенной от взрыва Кире. Та еще сама не могла разобраться в своих эмоциях: то ли кричать на Лею, толи идти орать на Тощего, если, конечно, имеет смысл на него кричать. Она стянула с головы ткань палатки…

Элина с Юлианой во время взрыва одновременно подскочили и столкнулись друг с другом лбами.

– Куда лезешь, дура? – сразу же взвыла Юля и улеглась обратно в спальный мешок, держась за голову.

Элина стиснула зубы и потянулась к кармашку палатки, где лежал футляр с очками. «И тебе доброе утро!» – не сдержалась она, но произнесла это настолько тихо, что Юля, сосредоточенная на своей шишке, не услышала. Надев очки, Элина в кофте и в тоненьких штанах поползла к выходу. У выхода из палатки она обнаружила лишь один ботинок. Учитывая, что Лея всю ночь выходила наружу, было несложно догадаться, что второй, скорее всего, лежит где-то на поляне.

Товарищ Могильников упал очень удачно – на девушек. Поэтому приземление его было очень мягким. Когда взрыв прогремел, он, как и Кира, пытался выпутаться из своей палатки – перевернулся и начал стягивать ее с себя. И если остальные участники находились в шоке, то Могильников… Его глаза налились кровью, ведь Худогубкин взорвал его взрывчатку!

Валенов вылез из палатки в труселях и резиновых сапогах, напуганный не меньше плачущей Леи. Если с Тощим что-то случилось, то ближайший его поход – в увлекательное место за оградой с проволокой, в номер, окруженный четырьмя стенами на несколько лет. «До чего доводят амбиции и упрямство» – крутилось в его голове. «Дурак я! Какой же я дурак! Только бы с ним все было в порядке!» – переживал руководитель.

Лея, наконец, решилась поднять голову и посмотреть на Мишу, чтобы убедиться в том, что он жив. Кира выпуталась из тента и случайно скинула его на Лею. Но та успела разглядеть, что у костровища на месте взрыва Худогубкина не было.

– Миша! – разрыдалась она пуще прежнего.

– Хватит орать! – рявкнула Кира, пытаясь помочь девушке подняться с земли. Но та билась в истерике, кричала, что больше не увидит Тощего, что она во всем виновата, не уследила…

А Могильников увидел на ветке дерева обожженный шерстяной носочек, связанный мамой. Вы можете себе представить плачущего патологоанатома? Автор комедии рассказывал вам, дорогие читатели, что при всей своей суровости к своей маме он относился, как пятилетний ребёнок – очень бережно. А тут её подарок сыну на день Защитника Отечества, связанный шесть лет назад во время тяжелой болезни, лежит, подорванный и прожженный! Так вот, к сожалению, вы таки не сможете увидеть, как плачет Могильников. Его эмоции, как у манула – неизменны. Однако в душе – слезы рекой текли. Он поднялся с земли и, уже не обращая внимания на все происходящее, снял этот носочек с дерева, посмотрел на него, грустно и тяжело вздохнул, направился к своему рюкзаку за ремнабором. Заодно оценивал – станет ли Тощий его клиентом?

Роман осторожно выглянул из-за палатки Киры, просто высунул голову, чтобы осмотреться. Тощего он не увидел, поэтому приготовился к худшему. В голове его царил хаос… Оно и понятно, только группа от наркотиков оклемалась, как теперь один из туристов взорвал себя…

– Но откуда у него взрывчатка? – недоумевал Валенов.

А Лея никак не могла успокоиться, ревела и просила оставить ее в покое. Из рухнувшей палатки вылезли, наконец, Юлиана и Элина.

– Я в шоке…Я просто в шоке, люди! – кричала Юля. – Вы просто дикари!

– Миша…Миша! – тянула Лея и рыдала. Кира дала ей пощёчину. Теперь Лея ревела еще и от пощёчины.

– Я – бессильна! – развела руками Кира.

– Ты всех беззащитных так бьёшь? – приподняла бровь Юля.

– Ой, отстань, а? – огрызнулась на неё Кира.

– А ты мне не указывай! – парировала Юля.

Назревающий конфликт прервала Лея, выдав очередную порцию рыданий. Роман появился из-за палатки.

– Что произошло? – с дрожью в голосе спросил он.

– Ребята, – вмешалась Элина, – я очки сломала, – сообщила она очень грустно, чуть ли не со слезами. Все, кроме Леи, посмотрели на неё. Девушка держала очки в руках, точнее две их части – оправа была сломана ровно посередине.

– И что мне теперь делать? – по лицу Элины прокатилась слезинка.

– Туристы, – снова обратил на себя внимание Роман, – я напомню, несколько минут назад в нашем лагере прозвучал взрыв!

– Классно выглядите, Роман Александрович, особенно, ваш животик, – пошутила Кира, посмотрев на руководителя. Тот втянул живот, нахмурился.

– И все-таки, что здесь произошло? – спросил он.

– Миша… Взорвался! – Лея выдержала паузу между словами и, договорив, вновь зарыдала.

Роман Александрович упал в обморок. На спину. Благо, головой приземлился на мягкий участок земли – глинистый. Кира кинулась к нему, чтобы привести в чувство.

Элина и Юля, услышав фразу о взрыве Худогубкина, замерли. На лицах – тихий ужас.

Помните, Дарьяну снились кошмары из-за криков Тощего, когда тот рубил дрова? Так вот, взрыв и вопли Леи разбудили его во время кошмарного сна. Он очнулся и понял, что находится в заточении. Палатка-то упала на них с Эдкевичем. Спросонья Дарьяну стало безумно страшно. Он закричал, попытался вырваться из заточения. Удалось – побежал непонятно куда, размахивая руками. Девушки в недоумении уставились на него. Даже Лея ненадолго перестала рыдать.

В это время одноухая белка Иван сорвалась с ветки, упав прямо на голову и без того напуганного, Дарьяна. Парень бегал по лагерю в одних шортах с голым торсом и босиком. Добежал до оврага и улетел в него вместе с Иваном на голове.

Одному лишь участнику событий было хорошо этим утром – Эдкевичу. Он сладко спал под упавшей палаткой, только перевернулся на другой бок. В наушниках у него играла соната Бетховена.

В общем, у Романа Александровича как всегда все было под контролем.

Где-то у Куприянова…

Оленька Петроградская, узнав, что её любимый братец вопреки её указаниям телефон так с собой и не взял, задумалась, как сделать так, чтобы об этой афере не узнал Куприянов. Это сложно. «Веселило» Оленьку и еще одно – вновь «косяки» двоюродного брата разгребать ей.

«Как ему помочь, если в первые же дни похода он, руководитель группы, то ли пьяный, то ли обезумевший украл невесту прямо со свадьбы, а после голышом бегал от деревенских жителей по полю, притворяясь сумасшедшим! К тому же неизвестно, что же с самой – то группой? Где она? Все ли с ними в порядке? Допустим, Валенов нашёл своих туристов, но хватит ли у него ума не продолжать маршрут и вернуться домой безопасности ради? Хотя, о чем я говорю, это же Валенов. Его хлебом не корми – дай закопаться в грязь по самые уши. Да еще амбиции, как и у его упрямого отца. Надеюсь, этот балбес хотя бы сообразил, что он не в тот поселок прибыл – перепутал. И, если надумает… А он надумает, я уверена, продолжить маршрут, то хотя бы доберется туда, куда надо – в посёлок Закус. Тоже мне, придумали назвать два поселка с разницей лишь в мягком знаке. Даже если все вернется на круги «своя» и братец продолжит развивать свою аферу, то Дубанько… Дубанько-то в курсе всей истории о полуголом, очень «ответственном» руководителе группы. Как быть с ним?» – думала девушка. Нужно убирать свидетеля, решила она и подавилась чаем от своих мыслей чаем.

– Валенов, я тебя точно когда-нибудь в клеткн запру, чтобы приключений на свою заднюю точку больше не искал! Главное сейчас сделать все возможное, чтобы Дубанько не контактировал с Казбековичем. Но это сложно, – вздохнула девушка.

Любая мелочь может стать отправной точкой какого-либо масштабного события. Оленька забыла дома телефон совершенно в неподходящее время. Дело в том, что родители Петроградской были чемпионами мира по поднятию паники. Чуть что – сразу придумывали целые сюжеты о том, куда и почему могла пропасть их дочь. От встречи с испанской инквизицией, до захвата в плен бандой одноногих зомби-каннибалов…

Вот прямо за «углом» её и ждала ещё одна проблема – беспокойная маман. Дама наткнулась на новости в социальной сети, где жители активно обсуждали некого «Индустриального» бомжа в роли Романа Валенова, двоюродного брата Оленьки. Новости шли одна за другой с одноименными заголовками. Они обсуждались активнее, нежели открытие новой аптеки на окраине города, которая продавала презервативы российского производства со скидкой. Активнее, чем подорожание проезда в общественном транспорте на один рубль. Активнее, чем новость о враче скорой помощи Гиппо Кратовском, который вез пациента в больницу, направляя водителя по навигатору на смартфоне, и привез, в итоге, к моргу Могильникова. Благо пациент по дороге задремал, и случайную злую шутку над собой оценить не успел.

Мама Оленьки загрузилась… Мысль, что дочь снова вляпалась во что-то из-за своего брата не давала ей покоя. Позвонила Оленьке, затем её начальнику. Разумеется, оба не ответили. Как вы помните, у начальника телефон остался на работе, у дочери – дома. И вот мама буквально минут через десять уже ехала в полицию писать заявление о пропаже ребёнка.

А Оленьку успокоила одна мысль – она вспомнила, что Роман при ней купил навигатор одному из участников группы. Плюс ко всему у её брата есть с собой компас и карта. Факты позволили ей вздохнуть с облегчением. Это все-таки лучше, чем ничего и дай Бог, с группой будет все хорошо.

Увы, Оленька не знала, что тем самым человеком, которому вручил навигатор Роман, являлся Тощий… Он убрал прибор в рюкзак, а позже запустил его со скалы в воображаемого медведя. Рюкзак упал на небольшой выступ, прямо на кармашек, в котором лежал навигационный прибор.