Стажер опять расстроился, но и тут сдаваться не стал: «Ай, как больно!» – он начал изображать, что испытывает дикую боль в глазу, будто ему не соринка или ресница в глаз попала, а иголка. Интенсивные крики услышали во всем здании, да и в соседних тоже. Когда он начал орать, девушка – инспектор по делам несовершеннолетних поднималась по лестнице к себе в кабинет, держа в руках четвертую кружку кофе – бессонная ночь была из–за несовершеннолетнего члена банды Бегемотова. Под крик стажера инспектор уронила кружку с розовыми единорогами и весь горячий кофе пролился ей на ноги. Она заплакала – обожглась же! В итоге, к воплям стажера добавились еще и ее вопли. Крики в отделении полиции были слышны даже на улице…Потому капитану Дубанько пришлось активировать свой режим телепортации и с цокольного этажа, где располагался архив с мягким диваном, переместиться на второй этаж.
– Да что ты орешь-то, как резаный! – поднялась Оленька со стула. – Давай посмотрим, что у тебя с глазом, – она подошла к стажеру, присмотрелась, и тут он ее поцеловал… Через секунду последовал фирменный Петроградский удар коленом в пах. Стажер покраснел, застонал и согнулся. А в дверях, тем временем, нарисовались капитан Дубанько, лейтенант Пьянковски и сотрудник уголовного розыска, который недавно сам почувствовал на себе знаменитый удар.
Тот, что в штатском, недовольно посмотрел на капитана, как бы намекая на то, что девушка вовсе не белая и пушистая, как тот убеждал всех.
– Ну как иначе! Да вы именно в этот момент и должны были зайти! – Оля подошла к стулу, села, – Валеновские гены…
Спустя час…
– Зачем полицейского…– Дубанько посмотрел на стажера, – полицейских избила? – спросил капитан, держа в руках какие-то фотографии.
– Избила? – возмутилась девушка. – У нас с вами весьма разные взгляды на ситуацию!
– Да… – протянул Дубанько, прошел к своему столу, пересматривая фотографии.
– Капитан! – окликнула его девушка. – Я к вам по делу поговорить пришла!
– Избила… – пыхтел стажер, который сидел у окна, держась за отбитую промежность. – И ведь по самому ценному ударила!
– Извини, но ты сам виноват. Не твоё это – с девушками общаться… – заявила Ольга.
– А обижать-то меня зачем… – стажер отвернулся к окну.
– Есть ли у вас что-нибудь холодное, приложить ему…? – спросила Оленька Дубанько.
Капитан поднял трубку, набрал номер.
Диалог:
– Алло, Владимир Метталлыч, я там «колбасу» пломбира в твою морозилку вчера вечером положил, добр будь, пошли своего бойца с ней ко мне, у меня тут инвалид сидит.
– …
– В смысле кончился? Опять Старопоминкиннадереволазов чужое из холодильника тырит?
– …
– А с животом больным на больничном сидеть надо! Пусть пургена попьёт – поправится! Хе-хе! Что там ещё есть в морозилке, чтоб к синяку приложить? – хихикнул Дубанько.
– …
– Владимир Металлыч, нехорошо при вашей-то должности материться!
– …!
– А, вобла! Не расслышал. Подойдёт! Пошли бойца ко мне с воблой, будем лечить, – Дубанько положил трубку, повернулся к стажеру, – смешной мужик. Потерпи стажер, сейчас твои мужские детальки воблой остудим.
– Металлыч – это отчество такое? – спросила Оленька.
– Да нет, в общем-то, он – Михайлович. Среди нас – Михалыч, короче, если, то Металлыч. Просто его господин Сталин однажды… Впрочем, неважно! – закончил он на тон ниже.
Оленька улыбнулась:
– Не думала, что вы, полицейские, смеяться умеете. А тут, даже начальник ваш, Сталин…
– Тише, – шепотом проговорил Дубанько, – у него глаза и уши повсюду. Эти уши мы опричниками называем. Так вот, никогда не знаешь, есть ли среди нас опричник. Если плохо будешь о нём отзываться, то за нападение на двух полицейских, точно в каменоломни поедешь!
С лица Оленьки сошла улыбка.
– Хотя, тебе можно не переживать, твоя мама, когда тебя искала, успела с полковником подружиться, он и поручил мне лично заняться твоими поисками. А тут, во – диво! Моя цель сама в участке появилась.
– Секундочку, капитан, что вы сказали? Моя мама? – занервничала Оленька.
– Так точно – ответил капитан, – она весь отдел подняла на уши сегодня утром, заявила, что ты пропала.
– Я на телефон не отвечала всего лишь одно утро – телефон забыла дома!
– В семь часов утра? В субботу? – прищурился капитан, и как-то хитро улыбнулся: – Где была?
Стажер будто забыл про боль, слишком уж интересным ему показался диалог капитана с девушкой.
– Что за вопросы? – нахмурилась Оленька. – Капитан, не превращайтесь только в мою маман.
В кабинет без стука зашёл какой-то злой инспектор. Ворчал, что его, как салагу, заставляют бегать с этажа на этаж, чтобы рыбу «хозяину» принести! Дело в том, что полицейский играл в игру-шутер на компьютере и его прервали на самом интересном месте – персонажа убили монстры.
– Ау, инспектор, фильтруй речь, я тут с преступницей сижу, что она о нас подумает! – улыбка, впрочем, так и не сползала с лица Дубанько.
– Да, точно…Маньяк-насильник. Какая я вам преступница? – запыхтела Оленька.
Инспектор с рыбой указал на нее пальцем: «О тебе уже весь отдел говорит – гроза мужчин!»
Стажер коротко хмыкнул.
– Ладно, кому рыба-то нужна? – спросил инспектор.
Дубанько жестом указал на стажера:
– Ему! У него детальки мужские пострадали от рук… ноги уголовницы, – повернулся он к Оленьке и усмехнулся.
– Сейчас ваши детальки пострадают, – прорычала Оленька.
– Тогда пойдёшь жить в тюрьму вместе с вашей ненормальной Петровной и руководителем группы, который нагишом по поселкам бегает, невест ворует, – вновь вернулся к просмотру фотографий Дубанько, хитро улыбаться он не перестал. Оленька отвела глаза, понимая, что в этом поединке у нее нет аргументов, тем более, что речь зашла о горе-руководителе.
Инспектор, между тем, кинул стажеру воблу. Но тот сидел на одной траектории с Оленькой, поэтому вобла, коль гены Ромы Валенова в Оленьке присутствовали, благополучно прилетела ей на чистую, новую, дорогую идеально выглаженную юбку… На юбку молодой, красивой девушки упала вобла! Спустя доли секунды эта же вобла прилетела в лоб инспектору… Тот с писком вывалился из кабинета в коридор вместе с рыбой. Во время затишья Оленька подумала, что победила, но злой инспектор сдаваться не стал. Оклемавшись от нокдауна воблой, он кинул её обратно в Оленьку – промахнулся. Вобла прилетела в детальки стажера. Бедняга согнулся и со слезами на глазах пискнул: «Изверги!» Инспектор скрылся с места преступления. Оленька захлопнула дверь и закрыла её на замок. Посмотрела на стажера.
– Прости, никто не подозревал, что вобла умеет летать, – отрезала девушка и плюхнулась на стул.
– Поговорим? – сурово спросила она капитана.
– Сразу видно, вы родственники с Валеновым, – с удовлетворением констатировал Дубанько.
Оленька не издала ни звука, только губой дернула от злости, а капитан вернулся к просмотру фотографий.
– Вам что, совсем нет дела до меня? – простонал стажер.
– Увы, дорогой ученик, жизнь полицейского сурова. Сегодня тебе наносят удар коленом в пах, а завтра…– задумался капитан, но так и не договорил, вернулся к фотографиям. Видимо, ничего не придумал.
– Да, сурова жизнь полицейского, особенно, у вас, капитан, – не выдержал стажер, с большим трудом подтянул себя на табурет у окна.
Эмоции на лице Дубанько резко приобрели недоброжелательный вид. Он посмотрел на стажера исподлобья. Тот замолчал, прерывая молчание лишь стонами.
– Может быть, – вмешалась Оленька, – прекратите свои семейные разборки господа, и поговорим? И что за фотографии вы неустанно рассматриваете? – облокотилась на стол девушка, слегка вытянув шею, чтобы увидеть, что же там разглядывает капитан.
Капитан несколько раз посмотрел на Олю, на фотографии, на Олю и снова на фотографии, затем выложил перед ней несколько фото:
– Слышала что-нибудь о человеке по фамилии Бегемотов и банде, лидером которой он является – банде «Кривая панда»»?
– Думаю, в стране нет такого человека, который не слышал об этих ребятах, – ответила Оленька, – но я с вами не о Бегемотове и его банде поговорить хотела!
– Да-да…– будто не слышал Дубанько, – этого товарища кто-то народным разбойником называет, полагая, что ворованные деньги он тратит на благие дела, что чистит криминальный мир от кровавых баронов, но для меня он – обычный жулик.
Стажер как-то подозрительно посмотрел на Дубанько, подошел поближе, забыв про боль.
– У этого поганца уши, думаю, длиннее даже, чем у начальника Сталина. Не удивлюсь, если ты или, к примеру, стажер, – указал на парня Дубанько – шпионы Бегемотова.
Стажер занервничал и вспотел.
– Ты чего трясешься опять? – спросил капитан.
Парень принялся неустанно кашлять. Дубанько встал, подошёл к нему и ударил по спине – тот сложился под весом его руки и упал на пол. Капитан хоть и не был тяжелоатлетом, но рука у него тяжелая при весе-то в 130 кг! Пришлось Оленьке помогать Дубанько поднимать стажера и усаживать того на табурет.
– Капитан, вы так всех сотрудников переломаете, задумайтесь, – посоветовала девушка.
Тот не ответил, лишь предложил Оленьке вернуться на место, и потом повернулся к стажеру:
– Ты воблу уронил, – он поднял слегка подтаявшую рыбу, сунул парню в руки, затем произнес: – Продолжим, – повернулся к Оленьке.
– Может, просто поговорим? – спросила Петроградская.
– Да-да, – ответил Дубанько, – смотри, – он разложил несколько фотографий перед девушкой, – клоун Джек. Устроился работать в бургерную, которая находилась недалеко от известного ювелирного магазина «Завтрак у Труффани». Ничем не примечательный клоун раздавал рекламу посетителям. Через неделю фургон с украшениями не приехал. Водителя и охранников обнаружили на Камчатке – стюардессы по прилёту долгое время не могли их разбудить – снотворное. При себе – ни документов, ни памяти. Клоун исчез.
– Следующий кадр – Бульба Анна Тарасовна, по кличке Пулеметчица. Дочь транспортного магната Чапаева. Питает бесконечную страсть к оружию и войне – отслужила в армии, имеет звание. Не раз участвовала в вооруженных международных конфликтах. Один из лучших стрелков России, мастер спорта. Имеет черный пояс по каратэ. Навыки ведения войны позволяют ей продумывать стратегию группы на несколько часов вперед.
– Следующий кадр – брутальный карлик Жора Кельскопец, один из руководителей группы, друг Бегемотова. Его местонахождение на настоящий момент неизвестно. Ходят слухи, что с недавнего времени в их союзе с Бегемотовым наступил раскол. Однако я этому не верю. Больше, чем уверен, среди них есть человек, владеющий навыками и возможностями ведения информационной войны.
– Поехали дальше! – Дубанько показал фото старика с седыми волосами, собранными в хвостик, тот был сфотографирован со спины. – Этого кадра кличут композитором. Пётр Ильич Чайковский – самый таинственный из участников банды. О нём, похоже, даже сама банда, кроме имени, ничего не знает. Шпион, даже лицо его «щелкнуть» никому не удалось! Он всегда знает, что за ним следят. Именно старик и вывел на чистую воду нашего шпиона всего лишь в короткой беседе. Теперь наш «засланец» в трущобах Дели живет. Получилось разузнать лишь то, что ведёт старик себя, как натуральный шизофреник. Но наизусть знает уголовный и административный кодексы Российской Федерации и владеет тремя языками…
Дубанько высморкался в платочек с цветочками.
– А это – самый интересный кадр, – продолжил он и чихнул.
– Красивая, – обратила внимание Оленька на следующего представителя банды.
– Не буду делать комплимент фотографии четырнадцатилетней девочки, а то ещё педофилом назовут, – усмехнулся капитан и продолжил: – Эта милая, улыбающаяся девочка с плюшевым мишкой в руках – Маргарита Драбадан. Она – главный вор и шпион банды. У неё есть одно важнейшее преимущество – возраст. Признайтесь, когда вы видите перед собой ребенка с лицом ангела, вы часто задумываетесь, не бандит ли он? А если добавить к невинному взгляду абсолютное бесстрашие, смекалку и криминальное мышление? Представляете, какой коктейль получится? – сказал капитан.
Оленька неуверенно кивнула.
– Не понимаю, капитан, зачем вы это мне рассказываете? Услышала я одно знакомое имя из списка бандитов – что мне это дает? Лучше, считаю, обсудить, что там за паника началась у моей маман и у вас, капитан? Зачем вам так срочно понадобился Александр Казбекович? – в свою очередь задала вопрос девушка.
– Чем больше людей знают этих граждан в лицо, тем лучше – быстрее поймаем! Точно, Куприянов! – осенило Дубанько. – Стажер, адрес помнишь? – тот кивнул. – Тогда собирайся и езжай к нему, мне необходимо с ним переговорить!
Стажер начал собираться. Оленька занервничала, вскочила со стула и стала нелепо отговаривать капитана от встречи с Куприяновым.
– Капитан, я для этого сюда и пришла, чтобы обсудить с вами накопившиеся вопросы. Куприянов сегодня на выходном, незачем его беспокоить. Я – его заместитель и координатор группы Романа Валенова, – затараторила девушка.
– Координатор, – повысил голос капитан, – объясни мне тогда, координатор, почему руководитель группы, в которой находится мой племянник, бегал голый по лесу близ посёлка, никак не относящемуся к тому маршруту, который проложил Саша Куприянов, а?
Оленька стала жевать слова. Это и логично, даже уверенный в себе человек, порой теряется, когда его берут за «хвост», а тщательно выстроенная афера начинает раскрываться. Дубанько, как полицейский с большим опытом работы, разумеется, видел – Петроградская нервничает и, возможно, скоро начнет истерить.
– А уж если твоя мамаша на нервах дошла даже до начальника полиции, то и я хочу дойти до твоего начальника – лично поговорить насчет компетенции его заместителя и руководителя! – Дубанько говорил на повышенных тонах, повернулся к стажеру: – Чего ждешь? Выезжай!
Стажер кивнул головой и направился к выходу.
– Я понимаю, дорогая Оленька, ты, как координатор группы, сама хотела бы вести свою группу, однако, я смотрю на тебя и вижу, как ты нервничаешь. Вижу – не хочешь, чтобы я общался с твоим начальником лично. И факт нахождения голого брата в поле с группой не там, где проходит маршрут… Мозаика у меня сложилась, Ольга! – выделил капитан ее имя интонацией. – У вас что-то пошло не по плану, – Дубанько стер улыбку с лица.
– Все в порядке, капитан! – постаралась как можно тверже ответить девушка, а сама проводила взглядом спешащего к Купрянову стажера. – Ладно, я пойду! – добавила она, поднялась со стула и уже хотела ринуться за парнем, остановить, чтобы тот не успел встретиться с Куприяновым.
– Сидеть! – рыкнул капитан. – Куда это вы пошли так рано?
В это время в кабинет зашел лейтенант Пьянковски, принес Дубанько кружку кофе из кофейни «Имбирный пряник» и пончик.
– Мы в расчете? – спросил лейтенант. Капитан кивнул в ответ, лейтенант откланялся.
– Куда вы пошли, гражданочка? – переспросил Дубанько девушку, уплетая с большим удовольствием пончик с розовой глазурью. От запаха корицы, плывущего от кружки с кофе, Оленька растаяла, даже застонала случайно – любимый запах, все-таки. Услышав стон, чумазый капитан с надутой от пончика щекой, остановил взгляд на девушке, затем проглотил кусок так громко, что, казалось, звук был слышен даже за дверью, – Оленька, вы все, Петроградские, такие странные?
Девушка взяла себя в руки, села ровно на стуле:
– Подумаешь, задремала! – ответила она независимо и гордо.
– В общем, – продолжил капитан, – я вас никуда не отпускаю, у меня приказ – доставить вас вашей маме.
– Вы издеваетесь? – возмутилась Оленька.
– Что это за разговоры такие дерзкие с должностными лицами? – возмутился Дубанько и подавился пончиком, откашлялся, – смотрите, либо садитесь в тюрьму, либо садитесь на колени своей маме. Доходчиво объяснил? – спросил капитан и начал хлюпать кофе, да так забавно, что рассмешил сам себя и пролил кофе на рубашку.
– Ой! – вскрикнул капитан, но потом махнул рукой, – начальника все равно до обеда не будет, чуть позже переоденусь. И тут же в его кармане зазвонил телефон – это товарищ начальник Сталин сообщил, что через час прибудет на работу, попросил подготовить машину к дальней поездке. Выслушав указания, Дубанько положил трубку со словами: «Сглазил!» – и добавил: «Ладно, все успеем!»
– Поймите меня, Оленька, правильно, в группе – мой племянник, Миша Худогубкин, человек – приключение! Я переживаю, волнуюсь за него не меньше, чем вы за брата. Поэтому…
Зашел лейтенант Пьянковски.
– Капитан, извините, что отвлекаю, но там ваша дочь пришла.
– Моя дочь? Она с мамой в Краснодаре у моих родителей… – замер капитан.
Лейтенант задумался:
– Но она так представилась… И похожа – такие же длинные, светлые волосы…
В это время на улице завелся серый внедорожник начальника полиции и с диким ревом покинул стоянку.
– Драбадан! – заорал капитан. – Вы – идиоты! – Дубанько выпнул лейтенанта из кабинета, и они оба исчезли.
Оленька осталась одна. Посидев минуту, дождавшись затишья в коридоре, схватила сумку и пошла к выходу. Аккуратно приоткрыла дверь – пусто, будто весь отдел разом отправился спасать автомобиль товарища Сталина. Девушка сделала несколько шагов по коридору. Царила такая тишина, что стук каблуков казался разрушительным. Тогда Оленька сняла туфли, побежала к лестничному пролету. Из отдела уголовного розыска вышел тот, в штатском. Закинул сигарету в рот и пошёл, чуть было не закурив прямо в коридоре. На лестнице его остановил второй, в форме, сказав, что скоро приедет начальник, учует запах табака – отправит всех уголовные дела в Антарктиде расследовать. Тот, что в штатском напрягся, зажигалку убрал. Оленька выглядывала из-за угла, выжидала, когда эти двое исчезнут из поля ее зрения. И тут, тот, что в штатском повернулся в сторону девушки. Оленька спряталась за угол. «Дура!» – сказала себе шепотом. Шагов слышно не было, но разговоры утихли. Тогда девушка снова выглянула – за углом, прямо перед ней стоял полицейский в штатском.
– Привет, – хитро произнес он.
Тут стоит отметить, что у Оленьки Петроградской от природы сильно развит инстинкт самосохранения, поэтому удар коленом в пах не заставил себя долго ждать. В общем, посчастливилось «штатскому» второй раз за день столкнуться со стремительным коленом девушки, которое «прилетело» прямо в его «детальки». Исполнив свой коронный удар, она побежала к выходу. «Штатский», бедняга, даже на подмогу позвать никого не смог – голосу не удалось прорезаться сквозь ярчайшие эмоции…
Между тем Оленька спустилась на первый этаж, надела туфли, чтобы не вызывать подозрений – этаж был несколько оживленнее второго. Правда, большая часть находившихся там полицейских и простых граждан замерла у окна, наблюдая за тем, как смешно бегает по улице капитан Дубанько и матерится. Оленька аккуратно взяла китель девушки-инспектора по делам несовершеннолетних, который бесхозно висел на стуле. Инспектор в это время снимала на телефон действия капитана, вместо того, чтобы хоть чем-то ему помочь. Карма в виде воровки-Оленьки мгновенно ее и настигла. Петроградская незаметно вышла в тамбур, надела китель и покинула здание полиции. Наклонив слегка голову, не ускоряя шаг, она прошла через двор, впрочем, пока до нее дела никому не было. Особенно капитану…
Почему капитан бился в истерике? А все потому, что кто-то, судя по камерам наблюдения, проткнул колеса всех частных машин, стоящих на парковке, и даже у нескольких служебных авто! Ещё и этот смазливый лейтенант Пьянковски в занозу полез со своими неуместными шутками – вот и получил от капитана кулаком по морде у всех на виду. Приземлился лейтенант прямо в лужу. Сдали нервы у капитана от безысходности. Отвечать лейтенант не стал, ведь Геннадий Виссарионович не одобрит такого действия, сам накажет капитана за драку.
И тут капитан нашел выход – к отделу подъехало такси, Дубанько запрыгнул в машину, крикнул: «Гони!»
– Не могу – ограничение скорости, – спокойно ответил воитель.
– Тогда пойдем садиться в тюрьму, – неожиданно спокойно пригрозил капитан, но это выглядело довольно сурово.
– Понял! – испуганно вскрикнул водитель и нажал на газ. Отметим, что мужчина был любителем экстремального вождения, навыки оттачивал в свободное от работы время на безопасных участках дорог. Капитан вцепился в сидение, как только такси выехало со стоянки. Куда ехать, он не знал, однако, машина ехала…
Стажёр, тем временем, сидел в трамвае, направляясь к дому Куприянова. Он переживал о том, что колеса не всех машин они с Драбадан успели проткнуть и потому план их может провалиться. Тут в поле его зрения появилась машина такси, подрезающая всех подряд. Она промчалась рядом, из окна выглядывала голова капитана Дубанько. Стажер вздохнул с облегчением, так как понял – про две служебные машины с целыми колесами, стоящими на заднем дворе, капитан все же забыл, а такси в плотном движении не так мобильно.
Да, именно, такси не мобильно, а вот «не приколоченная» служебная машина, которая стояла на заднем дворе… Она сразу же бросилась в глаза Оленьке Петроградской! Что не сделаешь ради любимого брата…
Самый разгар дня. На дворе шел седьмой день недели, горожане выползали из своих берлог и шли по делам: кто-то выпить и попасться пьяным за рулем инспектору дорожной полиции, кто-то за продуктами, кто-то к своей девушке, кто-то к чужой девушке, кто-то за новеньким велосипедом – зачем он ему за полмесяца до первого снега?.. А кто-то – просто шел захватывать мир. Некоторые участки дорог, особенно центральный проспект, заполнялись лениво плюхающими автомобилями. Посреди проезжей части, раздражая других водителей и вагоновожатых, мчались два гиперактивных автомобиля. В такси – полицейский. В служебном полицейском автомобиле с включенными сиренами – гражданское лицо. Странно… Поменяться бы им местами, как думаете, дорогие читатели? Оленька сама не понимала порой, что ей движет, ведь она ради здоровья, в данном случае душевного, совершает подобные, безрассудные поступки – угоняет полицейскую машину…
Дубанько же мчался за угнанной машиной начальника полиции, причем он уже совсем потерял след преступницы Маргариты Драбадан. Оленька Петроградская спешила опередить стажера и ни в коем случае не допустить того, чтобы он встретился с Куприяновым. В конце концов, такая погоня после нарушения почти всех возможных правил дорожного движения, закончилась ДТП. Что самое забавное, машина Петроградской столкнулась с машиной капитана Дубанько, когда они одномоментно подрезали один автобус с разных сторон. Как бы странно это не звучало, но Оленьке повезло – Дубанько мастер сна. Если он утомлен и хочет спать, его и под пытками не разбудить. Когда капитан понял, что потерял след, адреналин перестал поступать в кровь, появилась грусть от грядущей встречи с начальником полиции. И он… задремал. А таксист просто следовал ранее выданным указаниям – спешил. Поэтому, когда произошло столкновение, Дубанько спал, высунув голову в окно на заднем сидении. Оленька, не теряя времени, схватила сумочку, туфли, лежащие у пассажирского сиденья, и побежала. От страха она и не обратила внимания, как одна туфелька выскользнула у нее из руки и осталась лежать у водительского сидения. Девушка в полицейской форме, босиком, легкой трусцой устремилась во двор. Забежала за угол дома и поняла, что оставила туфельку в машине. Выглянула из-за угла, увидела, что возле машины стоят прохожие, а Дубанько вышел из такси – возвращаться нельзя. «Дура!» – рявкнула она на себя.
А что происходит у Куприянова? Александр Казбекович зарекся ни шагу не делать в направлении работы – один день в году можно отдохнуть? Даже за телефоном на работу ехать у него не было ни малейшего желания. Устал человек. Хотел поваляться весь день на диване перед телевизором, не отвлекаясь даже на чтение приключенческого романа. Но непонятно чем вызванные нервозность и беспокойство отдыхать ему не дали. Не получалось у Александра Казбековича дольше нескольких минут находиться в одном положении: то сердце стучать начинает, то чесотка мучает, то мурашки по телу бегают. Задремал ненадолго – приснилась тьма. Причем, не какой-нибудь следственный изолятор, а темница средневековья, в которую заходит палач и кидает ему миску с засохшей, заплесневелой булкой. «Что-то происходит сейчас… или же должно произойти» – думал Куприянов, стоя на кухне у окна с кружкой зеленого чая с мятой. «От Ольги вроде бы вестей нет, значит у Валенова все в порядке… Хотя, лучше я ей позвоню, уточню…» – принял решение Куприянов и вспомнил, что телефон-то у него остался на работе.
Тут он увидел, что под окнами какой-то мужичок с рюкзаком ходит, останавливает прохожих, чтобы уточнить дорогу. «Видимо заблудился. А если Валенов тоже заблудится?» – подумал Куприянов, но вскоре поправил себя: – «Я ему такой маршрут дал, что заблудиться будет просто невозможно» – выдавил улыбку и сразу стер ее с лица. «Это же Валенов! Он умудряется заблудиться в центре города, в толпе… Это катастрофа», – он расстроил сам себя. «Надо съездить к Ольге, узнать, есть ли новости!» – решил босс турфирмы. В это время с лестничного пролета послышались громкие звуки. Куприянов с кружкой в руках, халате и пушистых тапочках подошел к входной двери, посмотрел в глазок – никого. Пожал плечами и вернулся на кухню.
Оленьку Петроградскую, которая спряталась справа от дверного глазка, он не заметил. Девушка была не одна, она держала стажера захватом гильотины, которому научил её дед – тот самый Эскимос. Он любил отрабатывать на внучке приемы, когда та была маленькой, поганец. Радостный стажер чуть было не постучал в дверь, когда Оленька его схватила. Держала за шею так крепко, что парень посинел.
– Я тебя сейчас отпущу, ты спокойно пойдешь домой. Не нужно ничего говорить Александру Казбековичу. Капитану скажешь, что дома ты его не застал. А чтобы все было по-честному, я сделаю для тебя курсовую работу, ты ведь учишься в том же вузе, где я аспирантуру прохожу. Договорились? – спросила Оленька и слегка ослабила хватку. Стажер показал пальцами – две курсовых.
– Ладно, вымогатель, договорились! – согласилась Оленька и отпустила стажера.
Тот некоторое время стоял молча, потом вспомнил, что по заданию Бегемотова он должен максимально войти в доверие к Дубанько – такова роль шпиона. Поэтому обманывать капитана – значит пойти против банды Кривая панда, а это значит, пойти против самого Володи! А идти против Владимира Бегемотова, по слухам, отъявленного головореза – дело весьма и весьма опасное. К тому же курсовые, в конце концов, и Анька – правая рука Володи, поможет сделать, она же мега-мозг!
И стажер снова кинулся к двери Куприянова. Успел даже несколько раз стукнуть по ней кулаком. Оленька попыталась его остановить, но парень оттолкнул девушку. Все эти действия увидела старушка – соседка Куприянова, которая посмотрела в глазок именно в тот момент, как Оленька принялась бороться со стажером, оттаскивая его от двери. Разумеется, бабуля решила, что молодой человек в полицейской форме напал на девушку и, видимо, хочет очернить её репутацию. Бабушка позвонила в полицию, сообщила о нападении оборотня в погонах на девушку, а, коль капитан в отделе отсутствовал, то никто и не знал, что этот оборотень – обычный стажер, который отправился выполнять задание самого же капитана. Затем пенсионерка, вооружившись веником, выглянула из квартиры и попыталась защитить девушку от негодяя.
– А ещё полицейский! А ну, иди отсюда, маньяк! – кричала старушка и размахивала веником.
– Так, старая, а ну быстро ушла в свою квартиру! – разозлился стажер. Разумеется, грубиян сразу же получил знаменитый удар коленом в пах от Оленьки Петроградской. Бедняга скрючился и пополз вниз по лестнице, – изверги… – пропищал стажер.
– Все в порядке, бабушка, не переживайте, идите спокойно к себе в квартиру, – постаралась успокоить старушку взъерошенная Оленька, оторвав пуговицу на блузке, чем оголила свою грудь ещё больше.
– Я полицию вызвала, негодяй! – крикнула та и направилась к своей двери, но обратила внимание на Оленьку: – А ты, девонька, срам прикрой! – указала на глубокое декольте, – стыдно должно быть! – рявкнула бабулька и скрылась, хлопнув дверью.
– Она мою грудь срамом назвала? – поморщилась Оленька, но бабушкина фраза «вызвала полицию» ее насторожила. Кстати, на стене рядом с квартирой старушки, красной краской было написано: «Джек – Сторожитель!» – думаю, дорогие читатели, вы вспомнили про злобную бабушку-сторожа из детского дома Киры.
– Ольга? – раздался голос Куприянова, едва девушка ступила на лестницу.
Она закрыла глаза и прошептала: «Дура…», затем повернулась. Куприянов стоял в дверном проеме своей квартиры в халате, пушистых тапочках и с бананом в руках. В этот момент из дверей выбежал котенок и весело поскакал куда-то вниз по лестнице. Вместо разбирательств с Ольгой, Куприянов побежал за котенком. Наглый двухмесячный кот скакал от хозяина в разные стороны, стараясь не попасться ему в руки. Александр Казбекович разозлился и кинул в животное банан. Котенок увернулся, банан угодил в плачущего стажера, который стоял чуть ниже по лестнице, убежать не смог – больно.
– Вы сговорились, что ли? – завопил стажер и поспешил покинуть этот цирк с котятами. Разумеется, на работу в испачканном пиджаке приходить было ни в коем случае нельзя – начальник Сталин, если увидит грязь на форме, может и в ссылку отправить. Поэтому стажер поехал домой, чтобы привести себя в порядок.
Парнишка снимал квартиру вместе с одногруппником. Сосед уехал по делам. Дверь закрыта. Запасных ключей у парня с собой не было. Пришлось стажеру ехать на, так называемую, штаб-квартиру «Кривой панды». Ключи от нее были у всех членов банды, задействованных в любой из городских операций. Однако, с тех пор, как Жора Кельскопец, он же Леший, уходя из банды, наболтал много чего лишнего во многие «грязные уши», Сталин и Жуков шли буквально по пятам группировки. Полиция довольно быстро определила данную квартиру, началась слежка. Володя Бегемотов строго-настрого запретил посещать данный объект. Но стажер, видимо, забыл про эти указания. За квартирой лично следили Сталин и Жуков. Почему полицейские такого высокого уровня занимаются подобными вопросами? А потому, что, как ни странно, только у них есть доступ к любым методам слежки и способность оставаться невидимыми. Если имеешь дело с Бегемотовым – доверять никому было нельзя!
Когда товарищ Сталин схватил стажера за руку, то первым делом высказал замечание по поводу испачканного кителя и неподобающего полицейскому вида. От напора начальника стажеру стало страшно. Он хотел убежать, но Сталин держал его как бультерьер – намертво. От страха парень потерял сознание… Спустя некоторое время ему пришлось рассказать Сталину все, что знал о банде Бегемотова…