Но вернемся к Куприянову с Оленькой. Когда начальник побежал вниз за котенком, Оленька придумала план своих дальнейших действий – несколько путей отхода в случае каверзных вопросов босса. Про то, что на ней надет полицейский китель, она вспомнила в последний момент, когда начальник уже поднимался наверх с борзым котенком в руках. В страшной спешке она сняла китель, потопталась на месте, пытаясь понять, куда его бросить и не нашла ничего лучше, чем закинуть его на самую верхнюю полку в прихожей куприяновской квартиры, где лежали шапки, шарф из овечьей шерсти, и одна перчатка. Совершив этот неблаговидный поступок, девушка выбежала из квартиры и сразу столкнулась с Александром Казбековичем.
– Странная ты какая-то сегодня, Ольга, – произнес он. – Что это за парень был с тобой в полицейской форме?
– Студент! Он приставать ко мне начал, – уверенно солгала Оленька, а глаза у самой забегали. Однако Куприянов не обратил внимания на ее ответ, ведь у него на руках сидел любимый пушистый балбес, который выскочив у него из рук, тут же пописал на туфли хозяина.
– Ладно. Все равно новые покупать собирался… – махнул рукой Казбекович.
Котенок посмотрел на хозяина, сказал «мяу!» и убежал.
– Жена настояла взять котенка, а я хорька хотел завести, – вздохнул Куприянов и предложил Оленьке пройти в квартиру, но та отказалась, пояснив, что ей срочно нужно… по делам. При этом она постоянно прислушивалась – не слышен ли звук полицейской сирены или шумно поднимающихся наверх полицейских. Периодически ей удавалось успокаивать себя тем, что полиция в России, как и скорая помощь, всегда опаздывает.
– Александр Казбекович, вы меня простите, но я спешу, – извинилась Оленька и попятилась к лестнице.
– А ты чего приходила – то? Вроде в куртке какой-то была… – протянул Куприянов.
– А я… это самое, ну, – не знала, что ответить девушка, – волонтер же я! В свободное время участвую в акциях различных. Сейчас, к примеру, к ветеранам в гости хожу, продукты прино…– отвлеклась на стук входной двери в подъезд, -…шу! – договорила девушка.
Куприянов прищурился:
– С Романом все в порядке? Давно выходила с ним на связь? – резко изменив тональность голоса, спросил он сурово.
– Да! – помотала головой. – В смысле нет! – сказала Оленька и снова шепотом назвала себя дурой.
Между тем в квартире снова начал буйствовать котенок – скакать по вешалке в прихожей, потом ронять цветы. Вазу уронил…
Куприянов помотал головой.
– В общем, Ольга, поговорим вечером. Есть пара вопросов к тебе по группе. Странно ты себя ведешь… – сказал Куприянов и зашел в квартиру. Прежде, чем закрыть за собой дверь, он повернулся к Ольге и добавил: – Грудь прикрой!
Оленька вздохнула, развела руками, как бы показывая – «как же вы меня все достали!» и побежала по лестнице вниз.
Девушка буквально летела к своему дому, оглядываясь по сторонам – не преследует ли ее капитан с наручниками. Хотела было заглянуть в своё любимое кафе «Имбирный пряник», так сказать, отдышаться, но босиком туда идти – как минимум вызвать массу вопросов у посетителей.
Несколько ранее…
Как вы помните, дорогие читатели, капитан Дубанько сладко дремал в машине. Дремал даже после того, как попал в ДТП. Проснулся он вовсе не из-за переполоха на дороге. Ему приснился кошмар, Дубанько резко поднял голову и ударился о верхнюю часть окна. Кошмар и болезненный удар разбудили в нем не самого доброго полицейского.
– Мы думали, вы умер! – охнула девушка – очевидец, стоявшая рядом с группой подростков, снимавших все происходящее на смартфоны.
– А если умер, то вы решили запечатлеть на память вид моего хладного тела? – прорычал капитан. – Куда катится мир?! А ну, пошли вон отсюда, пока я всех не арестовал и не посадил в тюрьму!
Ребята спрятали телефоны, но один продолжил снимать, да еще показал капитану язык. Дубанко отстегнул чехол табельного оружия, чтобы припугнуть парнишку. Получилось – подросток убежал.
Капитан осмотрел место происшествия.
– Догонялись, товарищ полицейский? – эмоционально размахивал руками водитель. – Кто ремонт оплачивать будет?
– Гражданин, у вас есть страховка – это первое! Второе – если нарушать грамотно не умеешь – не нарушай. В слепые зоны я не заставлял вас заезжать, я спал! – отрубил капитан и подошёл к полицейской машине.
– Ах, ты, мент позорный! – вспыхнул водитель.
– Даже отвечать не буду. Доскребешься, гражданин, – сдержано ответил Дубанько, стараясь сохранить лицо представителя закона. Водитель не отставал, лез в занозу и старался сильнее оскорбить капитана, но Дубанько полностью абстрагировался от окружающего мира. Его очень интересовала угнанная полицейская машина. Разъяренный, и в то же время отчаянный водитель уже хотел было кинуться в драку, но капитан предложил ему поехать сразу в тюрьму за нападение на полицейского. Пыл у водителя поутих. Через некоторое время капитан, осматривающий салон полицейской «тачки», решил успокоить водителя более деликатно.
– Угомонитесь, гражданин и подумайте головой. Авария спровоцирована угонщиком, он с места происшествия скрылся. Если грамотно используете ситуацию, и справку – выкрутитесь с минимальными убытками. А если будите доказывать, кто из нас сильнее, то в вашей крови неожиданно обнаружится алкоголь, и вы поедете в тюрьму… Намек понят? – сурово спросил капитан. В это мгновение у него зазвонил телефон. Капитан взял трубку и рявкнул:
– Кто-кто, конь в пальто! Редиска, ты кому звонишь-то?
– …
– Ну, так и не спрашивай у меня – кто! – кричал капитан. – К делу переходи, я занят!
Капитан осмотрел заднее сиденье угнанной машины. Диспетчер в трубке еще раз сказала о вызове, поступившем от старушки, проживающей напротив квартиры Куприянова. Рассказала она и о нападении на молодую девушку – полицейского.
– Девушку-полицейского? – зарычал капитан. – Я послал по этому адресу только своего стажера! – и тут капитан нашел на полу у водительского места потерянную туфельку, осмотрел её. Вспомнил, как была одета Ольга, – Редиска, отбой! Кажется, я знаю, что за девушка там подралась.
– Прекрати меня редиской называть! – закричала диспетчер.
– Хорошо, редиска, не буду, – ответил капитан и положил трубку, – Куприянов еще тут со своим зверинцем… Один голый по полю бегает, вторая машины полицейские угоняет! – добавил Дубанько.
Он снова попытался дозвониться до Александра Казбековича – трубку не берет. Позвонил Петроградской – трубку не берет. Позвонил в отдел.
– Алло, редиска!
Трубку бросили.
– Коза! – рявкнул капитан, позвонил по другому номеру, – алло, Владимир Металлыч, Редискиной передай трубочку!
– … (передал)
– Выговор хочешь получить? – спросил он уже более спокойно. – Ладно, не обижайся, Редискина, прими вызов.
– Записываю, – грубо буркнула диспетчер.
– Пошли наряд к дому Петроградской Ольги – угон машины.
Закончив разговор, капитан дождался приезда инспекторов дорожной полиции и отправился к дому Куприянова.
Александр Казбекович, отвоевав территорию у котенка, допил свой, к тому времени уже остывший, кофе. Привел себя в порядок, замазал зеленкой несколько царапин на руке и отправился на работу за телефоном. Смирился он с тем, что в свой единственный выходной в году, покой и отдых никак не хотят стучаться в его двери. Да и Ольга эта вела себя так, словно запланировала революцию в стране.
Только Куприянов отъехал от дома на велосипеде, как из-за угла вышел капитан Дубанько и лениво пополз к подъезду Куприянова. Оперся на перила, чтобы отдышаться – пешком же шел. Посмотрел испуганным взглядом на, казалось, особенно длинную лестницу, ведущую к подъезду, отвернулся, пробормотал вслух: «Почему я не родился птицей… Дьявол забери тех, кто придумал лестницы! Надо найти их всех и посадить в тюрьму!» – и пошел наверх.
Дополз, наконец, до площадки четвертого этажа, отдышался, подошёл к двери Куприянова. Стук, стук, стук. А дома нет никто. Дубанько разозлился, достал пистолет и прицелился в замочную скважину – злость способна творить с человеком различные странные вещи, однако… Через пару минут убрал пистолет в кобуру. Стоит у дверей, ворчит, думает, что делать дальше и куда направиться. Раздумья прервал телефонный звонок.
– Слушаю, Редискина!
– Только что поступил вызов от той же пожилой женщины, что сообщила о дерущихся полицейских. Сейчас говорит, цитирую: «Какой-то хомяк в полицейской форме достал оружие и пытается взломать квартиру некоего Куприянова!»
Дубанько закрыл глаза: «Хорошо Редискина, я тебя понял. Как раз туда направляюсь, разберусь. Что там с Петроградской?»
– Задержали. Везут в участок, – ответила диспетчер Редискина.
– Матери её сообщи, пусть тоже подъедет в участок, дочери срок грозит, в тюрьму поедет! – приказал Дубанько.
Бац! И получил веником по голове от бабушки по кличке «Джек-сторожитель».
– Что вам тут, оборотням в погонах, медом намазано, что ли!? А ну, брысь отсюда, ирод! – завыла пожилая дама.
– Женщина, вы с ума сошли? – отмахивался от веника капитан. – Вы не родственница Петроградской, случайно, коль на сотрудников полиции нападаете?
– Какой ты полицейский, хомяк? В квартиру ломился к хорошему человеку, негодяй ты этакий! Да я тебя!.. – не на шутку разошлась бабулька.
– Капитан полиции Дубанько! – прокричал капитан, показывая старушке служебное удостоверение. – Если вы сейчас же не успокоитесь и не перестанете бить меня веником, я вас в тюрьму посажу!
Бабуля опустила свое оружие, замолчала.
– Так-то лучше! – упокоился капитан и… снова получил веником по голове. После этого старушка, наконец, успокоилась.
– Ну, все, бабка, я вызываю наряд! – заорал капитан.
– Да вызывай ты хоть Сталина! А лучше, пойдем, чаю попьем с пирожками? Ты, думаю, ярый любитель мучного, – предложила бабуля, вернулась в квартиру, тихонько хихикая. Дверь закрывать не стала.
Капитан проглотил слюну, ведь бабушка сказала про того Сталина, про личность историческую, а Дубанько вспомнил, что его ждет встреча с другим Сталиным, с начальником. И у начальника полиции явно возникнут вопросы, например: «Куда (мат) делась (мат) моя (мат) машина (мат) и еще раз мат, и снова мат…» Автор комедии даже закрыл глаза и попытался отвлечься, чтобы не думать о том, насколько же красноречив может быть начальник полиции, если довести его до белого каления.
Не хотел капитан возвращаться в отдел, но дело об угоне полицейской машины нужно было завести, да и с инспектором надо переговорить по делу об угоне машины начальника полиции членом «Кривой Панды». Все равно, полагал капитан, кто-нибудь да заметил сидящую за рулем четырнадцатилетнюю девочку. Но, прежде, чем отправиться в отдел, капитан решил пообщаться со старушкой, ведь она была свидетелем потасовки между Петроградской и стажером.
Между тем, Александр Казбекович, наконец, добрался до своей конторы. Подошел к входной железной двери, вставил ключ в замочную скважину и вдруг по его руке, держащей ключ, пробежал легкий холодок. Вновь им завладело беспокойство. Отметим, что именно в этот момент Валенов со своей группой заблудился, убегая от привидения Лоа Лакроа.
Куприянов открыл дверь, вошел, и тут на него нахлынула такая тоска, словно все счастье и все теплые воспоминания из его жизни вычеркнули. Александр Казбекович был человеком с не очень развитой интуицией. Но в этот раз на него будто вылили ведро адреналина. Причем, сделал это господин Валенов, ментально.
Начальник турфирмы взял со стола телефон, включил…
– Петроградская… – прорычал Куприянов, увидев большую трещину на экране своего дорогого смартфона, – вычту из твоей зарплаты! Затем разблокировал телефон – благо трещина не убила функции сенсора. – Сорок семь пропущенных вызовов! – взвыл он. – С одного и того же номера!
Александр Казбекович перезвонил. Через пару минут разговора положил, ошарашенный, телефон на стол. Тряхнул головой: «Я таких выражений даже не слышал никогда, столько о себе нового узнать… Петроградская, что ж ты натворила…»
Дело в том, что это был номер телефона Софии Петроградской – мамы Оленьки. Когда та узнала, что её интеллигентную и воспитанную дочь арестовали за угон полицейской машины, эмоции мамы, разумеется, полетели в гости к Оленькиному начальнику, полагая, что именно он вместе с Валеновым, впутал ее доченьку в какую-то авантюру.
Куприянов набрал капитана Дубанько.
Оленька Петроградская, теперь уже одетая в белую футболку с рисунком панды и в шорты, в это время находилась в отделе полиции, в кабинете тех самых сотрудников уголовного розыска. Отвечать на вопросы без адвоката, конечно, она не хотела, чтобы ненароком на эмоциях не сболтнуть лишнего. Тем более, что на данный момент никто из этих джентльменов не предоставил ей никаких улик. Вскоре в отдел вернулся капитан, сытый после чаепития с Джеком-Сторожителем… Всю дорогу он раздумывал, как же грамотно построить разговор, когда придется объяснять Сталину, почему сначала его машину, а затем служебную угнали. Дубанько продумал даже вариант, как сбросить всю вину на Оленьку. Однако он хоть и боялся за свою шкуру, но все же не был подлецом. По просьбе капитана «разбор полетов» перенесли к нему в кабинет.
Итак, в помещении находились капитан, лейтенант Пьянковски и двое сотрудников уголовного розыска: в штатском и в форме.
Капитан приступил к разговору:
– Всегда задаюсь вопросом, Куприянов родом из цирка или он просто юлит, когда в его жизни происходят цирковые представления с его сотрудниками? – задумчиво произнес Дубанько.
– На лесоповал её! – крикнул тот, что в штатском. Условно назовем его Зонт, в честь принта в виде старинного зонта на его черной футболке.
– Остынь, – успокоил его тот, что в форме.
– Зачем машину угнала? – ласково спросил капитан.
– Посадить ее надо надолго! – бунтовал Зонт.
Дубанько оскалился на него.
– Какая машина! – попыталась изобразить удивление Оленька. – Что вы, черт возьми, бормочите, капитан? Сидела, значит, я дома спокойно, пила кофе, смотрела новости по телевизору, кстати, вас показывали, вы в аварию на проспекте попали, как вдруг начинают неустанно стучать в дверь ваши сотрудники. Открыла – стали кричать, обзывать «угонщицей поганой». Надели наручники, привезли сюда, я даже переодеться не успела! – эмоционально рассказывала Оленька. Капитан посмотрел под стол, увидел, что девушка сидит в шортах и тапочках. – Что за воспитание у ваших сотрудников? И почему вы, позвольте спросить, меня к стулу наручниками приковали? Вы ни одного доказательства даже не представили, капитан Дубанько! – девушка очень ярко выделила интонацией его фамилию. Лейтенант Пьянковски захихикал.
– Лейтенант, – обратился к нему капитан, – сходи-ка, друг, за веревкой и мылом!
– Зачем? – не понял Пьянковски.
– Хочу выходной тебе завтра пожизненный дать, – буркнул тот и вновь переключил внимание на Оленьку. Пьянковски приуныл…
Дубанько поставил туфлю девушки на стол и спросил:
– Как говорил один из персонажей фильма великого советского режиссера Гайдая – «чей туфля?» – хитрая улыбка не сходила с лица капитана.
Оленька развела руками, но капитан разглядел на ее прекрасном лице гримасу, характерную для «врунишек».
– Послушай, гражданка Петроградская, я не знаю, твои интересы в банде «Кривой панды», но за соучастие в угоне Маргаритой Драбадан автомобиля, ты отправишься за решетку надолго. В связи с этим, рекомендую тебе сотрудничать с нами, рассказать все, что знаешь о Бегемотове и о том, куда эта девчонка увезла машину начальника полиции.
«Вот вляпалась», – подумала про себя Оленька.
– К… какой такой драбадан? Вы что за ахинею несете? Увидели, что на моей футболке нарисована панда, так сразу решили, что я член этой группировки?
– Да что вы её слушаете? – запсиховал Зонт. – В камеру её посадить и все! Она то полицейских бьет, то машины угоняет!
И тут в кабинет ворвалась София Петроградская… Она молниеносно нанесла удар коленом в пах первому попавшемуся на глаза полицейскому – Зонту. После точного попадания бедняга согнулся и свернулся калачиком в углу.
Дубанько с лейтенантом Пьняковски захихикали.
– Сразу вижу, яблоко, – капитан показал пальцем на Ольгу, – и яблонька, – переводит палец на маму. Но маме, разумеется, не до шуток – её дочь сидит в наручниках… У женщины началась такая истерика, что капитану пришлось выпустить из себя берсерка и в тоже время не забывать об интеллигентности. Ему удалось немного успокоить женщину, и усадить ее на стул рядом с дочерью. После минуты тишины София Петроградская начала кричать, но теперь уже на дочь.
– Я так и знала, что ты, зараза такая, опять во что-то влезла из-за своего братца! Теперь из дома без моего разрешения выходить неделю не будешь! – мама накаляла градус беседы.
Разумеется, мамины гены в Оленьке не позволили ей молчать. В итоге перед Дубанько сидели две особи женского пола, кричащие друг на друга.
– Значит так, дорогие дамы….
Закончить предложение Дубанько не дали.
– Закрой рот! – рявкнула на него мама, и продолжила ругаться с дочерью.
Опешили все полицейские. Сотрудники уголовного розыска решили спешно покинуть территорию боевых действий, Пьянковски же, остался, стоял у окна, слегка опираясь на подоконник, и наблюдал.
– Вашей дочери, гражданка Петроградская, грозит статья за угон служебного автомобиля, потому я рекомендую вам остудить свой пыл, и вести со мной адекватный диалог, – сказал капитан очень громко и сурово, но максимально деликатно.
В этот момент в кабинет вошёл Куприянов. Причем, услышав крики, он сначала аккуратно выглянул из-за двери, чтобы проверить, туда ли он попал. Оленька опустила голову: Куприянова она боялась сильнее своей маман. Даже не то, чтобы боялась – ей было очень стыдно смотреть ему в глаза, учитывая, что к ней у того было безграничное доверие.
– Во что ты втянул мою дочь, козёл? – досталось от мамы и ему. Куприянов опешил, остановился у двери и вытаращил глаза.
– Саша, привет! Присаживайся, как раз нужная компания для переговоров собралась. Лейтенант, подай ему табурет, будь добр – попросил капитан.
– Нет, благодарю капитан. Я думаю, мне лучше постоять, – отказался Куприянов.
Только Дубанько открыл рот, как погас свет. За окном поднялся сильный ветер.
Где-то вдалеке раздался гром.
Лейтенант выглянул в окно.
– Много народу скопилось, – сказал он, – капитан, во двор заехал мерседес серого цвета, внедорожник. За ним несколько машин сопровождения с включенными мигалками, – добавил лейтенант.
Капитан занервничал: «Какой номер у авто?» – судорожно спросил он у лейтенанта.
– Не вижу, вроде бы три шестерки…
Дубанько проглотил слюну: «Автомобиль директора федеральной службы безопасности в отставке. С ним, уверен, Геннадий Виссарионович», – с отчаянием выдохнул капитан.
Тут Дубанько заметил, что Пьнковски спокоен, как морской бриз.
– Ты чего спокойный-то такой, лейтенант? Под раздачу сейчас попадем все. Кому было поручено за его машиной следить? – спросил он.
– Вам! – бодро ответил Пьнковски.
– Я тут вспомнил, что кто-то мне до сих пор долг не отдал, – намекнул капитан, – советую, лейтенант, не шутить со мной в такие периоды.
– Пользуешься, капитан, тем, что половина отдела тебе денег должна… – буркнул Пьянковски.
– А то! Грамотная многоходовочка, лейтенант, – хмыкнул Дубанько, – не колотить же мне тебя за твои шутки, – капитан поднялся из-за стола, извинился перед Петроградскими и Куприяновым, попросил подождать его в кабинете до дальнейших распоряжений и вышел. Лейтенант остался.
Служебный, а, может быть и не служебный автомобиль проехал вперед, мимо двух пустующих мест на стоянке, одно из которых и было местом, где ранее стояла машина начальника полиции. Авто остановилось, сдало назад и припарковалось задним ходом. Две машины сопровождения остановились прямо перед входом в отдел. Из них вышли четверо: трое – в полицейской форме, один – в штатском. Встали рядом с иномаркой начальника. Первым из машины вышел водитель – огромный, просто нечеловеческих размеров мужик. Он направился к задней правой двери. Обе двери открылись одновременно. Из той, к которой шел водитель, вышел черноволосый с седой прядью на лбу мужчина, лет пятидесяти-шестидесяти, одетый, как ни странно просто: клетчатая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, джинсы, туфли. На левой руке – эксклюзивные часы. С другой стороны появился наш старый знакомый – человек, приезда которого ждали и, в тоже время, боялись все. Это был никто иной, как начальник полиции Геннадий Сталин. Одет он был так, словно только что вернулся с дачи. Штаны с вытянутыми коленками, кроссовки, белая футболка с надписью: «I’m Boss» и легкая куртка сверху. Телохранитель и мужчина в клетчатой рубашке вывели из машины третьего, им оказался… стажер. Он был в наручниках, глаза красные, по всей видимости, плакал. Геннадий Сталин неспроста попросил водителя припарковаться именно здесь. Вышел он из мерседеса и встал прямо на то место, где оставлял свой автомобиль. Пусто. Достал сигарету, закурил.
– Гена, нашел время курить, пойдем в твой прославленный отдел, – произнес мужчина в клетчатой рубашке. Геннадий повернулся к нему и как-то тоскливо ответил:
– Знаешь, господин Жуков, я вот чего не могу понять. Мы с тобой, когда уезжали отсюда, машина стояла здесь моя. Мы с тобой приехали – машина здесь уже не стоит.
Стажер напрягся.
– Может быть, Дубанько куда ее перегнал, – протянул Сталин и направился в здание.
Жукова из присутствующих на улице полицейских никто не знал в лицо. Он вальяжной походочкой шел впереди своего приятеля, ведущего за собой стажера. К нему подключились двое полицейских из машины сопровождения. Он и в отдел полиции зашел первым, забыв снять кепку при входе. Несколько охранников и постовых окружили незнакомого мужчину.
– Гражданин, а вы к кому? Почему головной убор не снимаете? – сделал замечание самый смелый.
– Дерзкий, – спокойно, протяжно, но с какой-то пугающей интонацией произнес Жуков. – Директор федеральной службы безопасности в отставке, генерал-полковник Жуков.
– Будьте вы хоть президентом Земли… – преградил ему путь постовой. – Не положено! Вы – посторонний тип, дедуля! – повернулся к коллегам и изобразил ухмылку – не поверил!
Жуков приподнял бровь. Дерзость полицейского его явно ошарашила, но бывший служака оставался спокойным, как удав.
– Капитан Дубанько, день добрый! – поздоровался Жуков с полицейским, который только что спустился с верхнего этажа и вышел в холл.
– Моё почтение, генерал! – поздоровался капитан с гостем.
– Сотрудники у вас в отделе не гостеприимные – прогоняют меня… – посетовал Жуков.
Постовой явно пожалел, что вышел в этот день на работу…
Капитан посмотрел на постового, стоящего перед Жуковым. Он был один, так как все остальные, осознав опасность ситуации, сразу разбежались.
– Виноват, я думал, что вы – гражданский, просто одеты, как… – постовой стал заикаться и замолчал.
– Как кто? – уточнил Жуков.
– Как дачник, – очень тихо ответил постовой.
– А ну брысь отсюда! – рявкнул капитан. Молодого полицейского и след простыл. Генерал по-прежнему был спокоен, по его улыбке было понятно, что смотрел он на постового, как на дурачка.
– Генерал, прошу вас не сообщать начальнику об этом недоразумении. Постовой молодой, глупый… У него – жена и малыш появился недавно, тем более, что вы действительно выглядите, как… – замялся капитан.
– Как кто? – снова хитро улыбнулся генерал.
– Как дачник, – тихо ответил капитан.
Улыбка спала с лица генерала.
– Ладно, учитывая ваш опыт, Дубанько, спишем ваше поведение на пасмурную погоду. В общем, чего собственно я приехал-то, – повернулся он к двери – за ним никто не зашел. – Да где эта троица?! – выглянул в окно из холла. Полковника Сталина «облепили» полицейские отдела. Инспектор ГИБДД незамедлительно сообщил, что его машину угнали. Угнали и патрульный автомобиль. Добавили еще, что полицейский, который выглядел, как пухлый «хомячок», мчался на такси и нарушил полсотни правил дорожного движения, попал под все стационарные камеры, и в конце – устроил аварию с угнанной патрульной машиной.
Сталин был взбешен.
– Пошли все вон! – взревел он. Глаза наполнились кровью, он влетел в холл отдела: – Дубанько!
Капитан, пока ничего не подозревающий о приобретенных знаниях начальника, постарался начать разговор с дружеской нотки. Мол, задание выполнено, дочь Софии Петроградской найдена, сейчас она в кабинете у него находится. Тут он обратил внимание на внешний вид полковника и не вовремя пошутил на тему дачников… Нашел над кем шутить, правда? Над генералом Жуковым и полковником Сталиным.
В здание за Сталиным зашел телохранитель со стажером. За ними пытались войти другие полицейские, но Сталин скомандовал: «Стоять! Вышли и дверь закрыли за собой!». Спорить никто не стал. Жуков стоял рядом и посмеивался. Дубанько перепугался. Обратил внимание на стажера, особенно на тот факт, что он в наручниках.
– Стажер, это тебя за потасовку с Петроградской что ли в наручники-то заковали? – спросил капитан.
В это время у Жукова зазвонил телефон. Мелодия из «Щелкунчика». Он сбросил вызов.
Капитан повернул голову в сторону Сталина и дернулся, увидев его страшный, многообещающий взгляд.
– Геннадий Виссарионович, вы чего? – пробормотал капитан.
Тот молча сверлил его глазами.
Дубанько сделал шаг влево.
– Стоять! – скомандовал начальник. Дубанько послушно остановился, и попытался отвести глаза в сторону от испепеляющего взгляда. Вновь заиграл «Щелкунчик». Эта, неожиданно зазвучавшая мелодия, разбавила атмосферу и вызвала улыбку у капитана. Однако Сталин не пошевелил ни одной мимической мышцей.
– Знаю этот взгляд, капитан, все очень плохо, – отрезал Жуков и присел на подоконник.
– Господин Жуков, будьте добры, уберите свою попу с моего подоконника, что вы как маленький себя ведете! – сделал замечание Сталин, не отводя глаз от капитана.
– Убрал, – сказал Жуков и сел обратно на подоконник. «Щелкунчик» заиграл вновь.
– Капитан, ничего не хочешь мне рассказать? – сурово спросил Сталин.
– Вы о чем, товарищ полковник? – осторожно поинтересовался капитан.
«Щелкунчик»» заиграл снова.
– Господин Жуков, может, ответите на звонок? Небось, война какая началась, а мы и не знаем! – зарычал Сталин.
– Не хочу, – ответил генерал и снова сбросил вызов. Причем он так и сидел, с хитрой улыбкой, наблюдая за происходящим.
– За что вы Пьнковски по морде ударили? – спросил все так же сурово Сталин.
– Капитан, он все знает, – уныло вставил стажер, – знает, что машину его угнали.
Сталин повернулся к телохранителю: «Возьми двух сопровождающих, что сейчас за дверью стоят и подслушивают, веди парня ко мне в кабинет».
– Я и один могу справиться, – возмутился телохранитель Жукова.
– Не сомневаюсь, просто к тебе доверия нет, может ты тоже из этих, бегемотовских… – выстрелил Сталин.
– Я не подчиняюсь вашим приказам, – твердо, но неуверенно произнес телохранитель, надеясь на поддержку своего босса. Но боссу было просто интересно, сможет ли кто – то дать отпор его товарищу.
Полковник повернулся к телохранителю, который был, по меньшей мере, на две головы его выше. Дубанько в это время попытался сбежать.
– Уволю! – рявкнул Сталин, капитан замер.
– Простите, но я подчиняюсь только приказам моего непосредственного начальника – генерала Жукова.
– Да ты же мой хороший, – подозрительно мягко заговорил Сталин и прищурился, – а помнишь тот день, когда со своими партнерами по бизнесу ты помогал Бегемотову и его банде инсценировать убийство мэра города? Как вы с товарищем устраивали подставные аварии с машинами скорой помощи, лишь бы они не успели вовремя приехать к месту «липового» убийства?
Телохранитель подавился слюной.
– Ты думал, я не узнаю? Советую не перечить, а выполнять указания с таким же желанием, с каким выполняешь распоряжения своего руководителя. В противном случае, пойдешь под ручку с этим стажером, как еще один сообщник банды «Кривая панда». Никакой генерал ФСБ тебе не поможет, я гарантирую, – совсем уж сурово закончил Сталин.
Улыбка с лица Жукова исчезла. Он соскочил с подоконника и вскликнул: «Что ты сказал? Соучастник?». Заиграл «Щелкунчик»
– Дачник, возьми уже трубку! – зарычал Сталин. Телохранитель, пользуясь моментом, резко открыл дверь, сбив с ног одного из подслушивающих, позвал двух полицейских и с ними повел стажера в кабинет начальника полиции.
Дубанько было и весело, и страшно одновременно. Весело от того, что и Сталин тоже назвал Жукова дачником, хотя и сам был похож на недавно копавшего картошку человека. Страшно…
Жуков ответил на звонок.
– Да покупай ты, какие хочешь! Мне совершенно наплевать, какие грабли будут у нас на даче!
Дубанько захихикал. Сталин грозно глянул на него.
– Весело вам, да, капитан?
– Простите, Геннадий Виссарионович, неожиданно видеть вас в таком виде. Генерала все за дачника принимают, и вы его так назвали, потом разговор его по телефону…– капитан снизил голос до шепота, – про дачу.
Сталин и Жуков посмотрели на Дубанько так, будто сейчас расстреляют на месте.
Заиграл «Щелкунчик». Сталин закатил глаза…
– Алло!
– …
– Если я сказал, не звонить мне по поводу граблей, то ты решила позвонить и сказать, что черенок у лопаты сломался? – вздохнул Жуков и отключил телефон.
– Григорий Кузьмич, не изволите пройти в мой кабинет со своими граблями? – язвительно спросил Сталин.
Жуков опять хитро улыбнулся, но отвечать ничего не стал, вернулся к подоконнику, сел.
– Гриша, я понимаю, что у тебя связи в Федеральной службе безопасности и ты уважаемый человек… Но ответь мне на один вопрос: «Твоя попа мед чует на этом подоконнике?..» – повысил голос полковник.
– Все, все, встал… Ты только не начинай злиться, а то покраснеешь, как обычно, словно с бодуна на работу приехал… С дачи! – фыркнул Жуков и скривил свою фирменную улыбочку.
Сталин не отреагировал, переключил своё внимание на капитана, который уже совсем потерял страх после просмотра веселой сценки между людьми столь высокого для него ранга.
– Товарищ полковник, не вижу лично моей вины в данном происшествии. Готов вам все подробно рассказать в спокойной обстановке. Тем более, что одна новость хорошая все же имеется – угонщик полицейской машины пойман. А именно – Ольга Петроградская, та самая девушка, которую вы мне поручили разыскать. Находится сейчас она в моем кабинете с мамой и своим начальником, Александром Куприяновым. Касательно вашего автомобиля… Известно имя угонщика – Маргарита Драбадан, член банды Владимира Бегемотова.
Тут Сталин остановил Дубанько и повернулся к Жукову.
– Кажется, Григорий Кузьмич, стажер нам не все рассказал! – протянул он.
– Ну, так пойдём, и поговорим с ним! Эти жулики почему-то всегда боятся общения со мной, – ответил ему Жуков и медленно, с улыбкой на лице направился к лестнице.