Loe raamatut: «Снайпер и его девушка»

Снайпер меняет курс

У задних дверей одного из универсамов на Гражданке вспыхнула внезапная драка. Старухи, сидящие на скамейках около близ расположенных подъездов, поднялись и столпились в отдалении, живо реагируя на происходящее, грозя милицией. Поэтому им было совсем не интересно, и они вовсе не заметили, как рослый мужчина вылез из остановившихся возле самого высокого из окружающих домов белых жигулей и огляделся по сторонам, как оглядывается любой водитель, оставляющий свою машину больше чем на минуту. Затем он достал с заднего сиденья большую кожаную сумку, и вошел в подъезд, держа ее в правой руке, а левую засунув в карман. Одет он был в серый костюм свободного покроя, в тон ему рубашку без галстука, брюки сминались складкой, падая на светло-коричневые туфли. Пиджак казался слишком широким даже для его мощных плеч.

Драка быстро закончилась ничем, как будто голуби поссорились вокруг рассыпанных крошек, да разлетелись, когда все подобрали пронырливые воробьи.

Густые русые волосы, оставляющие открытыми затылок и уши, как и веселые глаза, бегло скользящие по стенам, выдавали в мужчине здоровье и возраст не более тридцати трех – тридцати пяти лет. Он не воспользовался лифтом, а поднялся до последнего этажа по лестнице. Потом поднялся еще выше и остановился перед дверью на чердак, скептически разглядывая ее.

Оставшись чем-то недовольным, он достал из кармана телефон и сердито потыкал пальцем в кнопки.

– Алло, что за дела? Замка нет. Я что, буду там не один?

Он помолчал пару минут, затем продолжил тем же тоном:

– Нет, пока ничего не отменяется. Ждите. Но имейте в виду, что я сказал.

Связь была отвратительной, голос в трубке хрипел и прерывался треском.

Он накинул на плечо ремень сумки и наклонился к дверной щели. В нее было видно, что дверь заперта изнутри на крючок. Непонятно, что это означало. Может, дворники закрыли этот проход, оставив вход на чердак с другой лестницы. Минуту мужчина колебался, потом быстро заглянул за угол и посмотрел на лестничную площадку, внимательно прислушиваясь к тому, что там творилось. Стояла тишина. Три металлические двери, окрашенные в разные цвета, хранили ее, как сырую рыбу в холодильнике. Мужчина сунул руку под левую полу пиджака и вынул тонкий длинный нож. Крючок откинулся без труда. Мужчина открыл дверь ровно на столько, чтобы пройти в нее боком. Оказавшись в чердачном сумраке, он снова прикрыл ее за собой, накинув крючок. Потом посмотрел на часы и присел на подвернувшийся ящик.

Минут десять он сидел неподвижно, напряженно прислушиваясь. Но ничто, кроме воркования голубей где-то на карнизе, не доносилось до него. Тогда он подошел к выходу на крышу и в прямоугольнике падающего из него света опустился на колени, положив сумку перед собой.

То, что получилось из находящегося в сумке конструктора, несомненно являлось винтовкой с оптическим прицелом. Закончив сборку, мужчина вышел на крышу, где полами его пиджака сразу же заиграл ветерок. В какой-то момент стала видна желтая кобура с рукояткой пистолета системы Стечкина, подвешенная под левым плечом. Мужчина достал из кармана листок со схемой и сообразясь с ней пошел размашистым шагом к краю крыши, иногда исчезая за гребнями вентиляционных труб, потом снова появляясь из-за них.

А через минуту он резко остановился и даже сделал шаг назад, но уперся плечом в какой-то провод. На месте, отмеченном на схеме жирным крестом, возле тарелки спутниковой антенны, которой там и положено было быть, на раскладушке спиной вверх лежала молодая женщина. Она загорала и по современной традиции была полностью раздета и с ног до головы блестела то ли от пота, то ли от специального крема.

Подобная встреча не входила в планы снайпера. Он снова посмотрел на часы, минутная стрелка которых стала еще немного ближе к назначенному времени. Он мог бы уйти и сделать свою работу позже, но сколько еще ждать удобного случая. А стрелять на ходу из машины он не считал профессиональным способом. Недаром его называли "Чистым". Никто не видел его, ни заказчики, ни, тем более, "клиенты" – как цинично он называл свои жертвы. Вся информация поступала по телефону или опускалась в почтовый ящик через пять минут после того, как по телефону же ему сообщали о почтальоне. Такая система обеспечивала, на его взгляд, необходимую степень защищенности. Прежде всего, его личной защищенности от заказчиков. Мало ли кто чего боится. А так никто никого не знал ни в лицо, ни по имени. Но заинтересованным лицам было известно, что "Чистый" принимает заказ только после стопроцентной предоплаты. После этого он ждал инструкций, вносил в них необходимые коррективы и выполнял свою часть работы. Даже сотовый телефон для оперативной связи ему передавали накануне выполнения задания. В этот раз заказчик, знавший, что переданный телефон будет выброшен без раздумий, пожадничал и подсунул никуда негодный старый аппарат.

Женщина на позиции не вписывалась в план. Профессиональное чутье подсказывало Снайперу исчезнуть отсюда быстрее, чем круглая попка перед ним зашевелится. Но двадцать тысяч долларов, частью которых он уже расплатился за форд цвета синий металлик, просили подумать. В конце концов это такие деньги, за которые можно поработать и побольше. Что получится, если свидетельница упадет с крыши, разумеется, с другой стороны дома? Там столпятся люди, и пока им придет в голову посмотреть, откуда она упала, он успеет спуститься и уехать. Надо будет заставить ее одеться. Если она будет одета, не то, что толпа, даже следователь не сразу подумает, что она упала не из окна квартиры, а с крыши.

Стоящая возле раскладушки одинокая бутылка кока-колы говорила о том, что больше на крыше никого нет. Рядом с бутылкой лежал CD-плеер, от которого к ушам женщины тянулись проводки. Вот почему она ни черта не слышит!

Держа винтовку на локте, Снайпер неслышно подошел к лежащей женщине. Судя по состоянию кожи и талии, это была совсем молодая особа – не больше двадцати двух – двадцати трех лет. Снайпер зацепил концом ствола наушники на ее голове, скинул их и быстро перенес ствол в ложбинку между лопатками, сильно надавив, чтобы не дать девушке вскочить. Затем, продолжая удерживать ее стволом, медленно и внятно произнес:

– Ты в такую неприятную историю попала, милая, что лучше не говорить. Так что теперь ты должна слушаться и делать все, о чем я попрошу. Понятно? А теперь медленно повернись на спину.

Он убрал ствол с ее спины, обратив внимание, что содрал кожу на выпирающем позвонке. Девушка медленно, как он и сказал, повернулась и осталась лежать, нервно подергивая коленками и сжимая ладонями края раскладушки.

– Теперь сядь!

Снайпер отошел на пару шагов назад. Еще было минут пятнадцать, можно было не торопиться. Он присел на корточки, разглядывая пленницу. Ей действительно было не больше двадцати трех. Счастливая студентка, вышедшая замуж за тупого "отморозка". Такие проходили мимо него косяками. Он никогда не понимал, чем они живут после того, как их бритоголовые мужья исчезают навсегда. Но все же красивая; должна иметь право на веселье. У этой даже смысл в глазищах появился, когда она увидела направленный ствол. Пусть не смысл, а страх. Все равно, хоть какое-то украшение, тонкая оправка зеленых камешков на лице.

– Ну-ка, встань – приказал Снайпер. Девушка встала с раскладушки и замерла перед ним, чудесно смуглая на белом фоне спутниковой антенны. Голубое небо с полупрозрачным следом самолета было вокруг. И ничего больше, только небо, солнце, ветерок, распахнутые во всю ширь зеленые глаза, стройное тело. И он напротив всего этого великолепия. Ну почему он не фотограф!

Снайпер почувствовал, как начал разбухать и зашевелился в брюках ответственный орган. Излишняя чувствительность. Не стоит обращать внимания, хотя девушка чертовски привлекательна.

– Оденься, но двигайся медленно. – он поднялся и отошел к вентиляционной трубе, снова держа винтовку на локте и направив ее на девушку.

Девушка наклонилась за одеждой и села на край раскладушки, не сводя застывших глаз со Снайпера. Она молчала и это казалось странным. Неужели так сильно испугалась? Но даже самый пронзительный крик не долетит отсюда до земли, до судачащих обо всем на свете старух.

Одеваться девушка почему-то не торопилась. Снайпер ее тоже не торопил. Приятно все-таки смотреть на красивое тело.

– Знаешь, ты чертовски хороша – сказал он и добавил, прищурив левый глаз, – жаль будет тебя убить.

В глазах девушки впервые появилась какая-то мысль. Снайперу это понравилось. Неожиданно она отбросила от себя одежду и тихо проговорила:

– Делайте со мной что хотите, только не убивайте.

– А что ты можешь предложить? – Снайпер любил забавляться. Девушке оставалось жить четверть часа.

– Все – она продолжала говорить тихо. В ее положении это казалось странным, но Снайпер этого не понял.

– Все ты можешь делать только с моей винтовкой – сказал Снайпер. Дурацкая мысль пришла ему в голову, и он снова подошел к девушке, присел на колени в полутора шагах от нее.

– Лизни ствол – он протянул винтовку в лицо девушки, не убирая пальца со спускового крючка.

Девушка замешкалась, но почувствовав упершуюся в губы сталь, разомкнула их. Ствол ударился в белые ровные зубки.

– Закрой глаза! – приказал Снайпер, – дыши глубже и страстно.

Девушка попыталась выполнить приказ, но через мгновенье отдернула голову и согнулась пополам, прижав голову к голым коленям.

– Черт! – выругался вздрогнувший снайпер, – ты так не шути. Я же мог выстрелить случайно.

А про себя подумал:

– Такая работа и случайные связи превращают человека в садиста!

Ему даже стало немного неловко за этот эксцесс со стволом.

– Только не мучайте – девушка выпрямилась. В зеленых глазах блеснули слезы.

Снайпер снова отошел назад и повторил приказ одеться. Девушка медленно натянула трусики, шорты и футболку.

– Туфельки!

Она надела черные туфельки на коротком каблуке. Осталась сидеть на краю раскладушки. Теперь ее надо было привязать к чему-нибудь. Если останутся следы на ее коже, это не повредит. Следователям будет легче выдвинуть подходящую версию самоубийства. Мол, ревнивый муж или любовник.

Держа винтовку в одной руке, Снайпер вытянул из брюк ремень.

– Повернись, встань на колени и ляг грудью на раскладушку! Руки держи за спиной.

Девушка повиновалась. Снайпер сделал из ремня петлю и подошел к ней. Снова залюбовался обтянутой светлыми шортами попкой и полоской смуглой кожи над ними.

Девушка молчала. Она молчала и тогда, когда Снайпер запустил пальцы в ее длинные волосы.

– Пушистые! – похвалил он. – Как тебя называть, натуральной блондинкой, или крашеной?

– Аленой – послышался сдавленный шепот.

– Спасибо, что сказала. Красивое имя. Мне действительно жаль, что тебе так не повезло сегодня.

Снайпер поймал себя на мысли, что почти не соврал, произнеся последние слова. Он отставил винтовку и держа девушку за волосы, попытался второй рукой накинуть ременную петлю на ее руки. И тут случилось нечто странное. Девушка дернулась и что-то тупое тяжело ударило его в висок. Теряя сознание, он почувствовал, как тело под ним мгновенно стало почти твердым, повернулось, и новый удар – на этот раз в нижнюю челюсть, отбросил его назад.

Голова у Снайпера была крепкая. Поэтому он очнулся быстро и обнаружил себя сидящим, привалившись спиной к какому-то бетонному выступу крыши. Во рту ощущался соленый вкус крови, на виске, казалось, прорастал рог.

Алена стояла перед ним, расставив ноги и держа винтовку обеими руками. Похоже, она умела с ней обращаться. Какой неожиданный поворот!

– Очнулся? – спросила она и голос у нее оказался звонким. Будто несколько монеток упали друг на друга где-то в глубине серого бетонного пространства.

– Теперь – да. – Снайпер попытался поднять правую руку, чтобы пощупать голову, а по пути выхватить пистолет. Алена не догадалась или не успела обыскать его.