Loe raamatut: «Рой»
Этот запах. Манящий и тревожный, знакомый и пугающий. Она встревожена, очень встревожена. Она зовёт. Бегу. По стенам, по потолку, по тонкой ароматной струйке, разлитой в воздухе специально для меня. Мои ноги выстукивают дробную мелодию по полу. Я очень спешу.
Все расступаются. Даже туповатые неповоротливые рабочие нижних уровней жмутся к стенам. Её аромат на мне лучше любого пропуска и уровня доступа. Стражи у массивных дверей командного покоя расступаются, шуршат бронированными надкрыльями. Запах здесь просто одуряющий, такой, что даже воины беспокоятся. Обострённое чутьё побуждает действовать, а приказ велит стоять на месте. Их усики нервно подёргиваются, лапы согнуты в боевой стойке. Провожают меня подозрительными взглядами, щёлкают жвалами.
В командном покое темно и тихо. Молчат даже болтун-радар и прожорливый навигатор. Негромко пощёлкивает анализатор атмосферных газов. Стоит мне войти, как обзорная стена делается прозрачной: Она показывает мне всю картину, ничего не прячет.
Инстинктивно исполняю ритуал приветствия. Припадаю на передние ноги, склоняю антенны, щёлкаю жвалами. Подчинение и послушание. Запах становится острее: раздражение Её растёт, как и беспокойство. Нервно стрекочет в углу навигатор.
Под нами плывёт планета. Без всяких приборов понятно, что для жизни она малопригодна. Слишком много воды, слишком богата кислородом, слишком близко к солнцу.
Она вдруг резко шевелится, массивное тело Её вздрагивает. Что мы тут делаем? Я недоумённо щёлкаю. От запаха начинает кружиться голова, глаза теряют фокусировку. Ментальный удар врывается в мозг, поток Её мыслей несёт меня как обезумевший сель. Матка раздражена моим непониманием. Она – наш корабль, Она – кормит нас и направляет, создаёт и уничтожает, Она – привела нас сюда. Она не хочет терять времени на медленные феромоны и слишком сложные звуки. Она хочет показать. И я смотрю. Повиновение и послушание.
Мы одни, всегда были одни. Только наш Рой и больше никого в целой Вселенной. Много раз мы отправляли корабли-матки к разным мирам. Некоторые из них стали колониями, некоторые убили маток. Но ни разу мы не нашли никого, похожего на нас. В нашем родном жестоком мире из стали и пластика есть много живых, но все они неразумны.
